Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

В момент удара двигатель «Васёва» работал на «Полный назад», но такая махина по инерции продолжала идти вперед»



 

В момент удара двигатель «Васёва» работал на «Полный назад», но такая махина по инерции продолжала идти вперед. Наскочив на «Нахимова», балкер на несколько секунд завис на нем носом и лишь затем только грузно попятился назад. Потом специалисты подсчитали: не хватило всего шести секунд, чтобы два судна свободно разошлись.

Вот как описывают сам момент столкновения и то, что последовало сразу за ним, члены команды. Валерий Плетнев находился в кинозале: «Когда толчок произошел, меня кинуло в проход. Сразу понял: случилось что-то серьезное. И почти тут же услышал крики в коридоре. Свет на корабле погас, но быстро зажегся аварийный. Я спустился на две палубы ниже в бюро информации. Там стоял мой товарищ Юра Донецкий. Кричу ему: «Что ты здесь делаешь, мы же тонем!» Я заскочил в свою каюту, схватил жилет, сунул в карман сигареты, закрыл даже каюту на ключ. Едва снова поднялся наверх, как последовал второй толчок, наверное, произошло смещение центра тяжести судна. Меня кинуло на планшир, часы на левой руке разбились. Во время второго толчка я еще успел увидеть стоявших возле трюма внизу главмеха, стармеха и четвертого механика. От удара лючины трюма вылетели вместе с брезентом, и их всех буквально бросило вниз. После двух ударов заклинило выходы на кормовой трап из музыкального салона, где на тот момент собралось большое количество пассажиров. Вдоль одного и другого борта палуба была закрыта большими двойными стеклами. Разбить эти стекла было практически невозможно. Люди оказались как в ловушке в этом стеклянном «аквариуме».

 

Вдоль одного и другого борта палуба была закрыта большими двойными стеклами. Разбить эти стекла было практически невозможно. Люди оказались как в ловушке в этом стеклянном «аквариуме»

 

Геннадий Царев около 11 часов вечера зашел в красный уголок: «Мне попалась на глаза газета «Моряк». На предпоследней странице в одной из заметок рассказывалось о том, как батискаф спускался к «Титанику». Сижу, с интересом читаю, и в это время толчок. Я сначала не придал этому значения — бывало, что мы из Сочи выходили и из-за большой осадки в 9 метров днищем задевали грунт. Но затем последовал второй толчок, корабль задрожал. Я выскочил из красного уголка, наткнулся на другого матроса: «Бежим на мостик, узнаем, в чем дело!» Заскакиваем со стороны штурманской, видим: вахтенный помощник Чудновский наносит на карту место столкновения судна. Тут и капитан с левого крыла забежал на мостик, в белой рубашке, почему-то без брюк. Сказал помощнику: «Объявляйте шлюпочную тревогу», — и удалился. Но команды тревоги так и не последовало — ни голосом, ни звонками. Вообще-то капитану надо было это дело на себя брать, а он возложил все на вахтенного помощника. К тому времени очень много людей скопилось на прогулочной палубе, откуда шлюпки должны спускаться в случае опасности. Но ни одна шлюпка от корабля так и не отошла. Чтобы спустить их, требуется минут 30 — и то при хорошей видимости и соответствующей подготовке. Помощник капитана пытался с ребятами на полубаке с левого борта спустить шлюпку, они отдали найтовы (крепления), но уже не было электричества, чтобы лодку до воды опустить. Только потом, когда судно потонуло, она сама всплыла.

Крениться мы начали моментально. Помню, пока я до своей каюты добежал, уже был резкий крен на правую сторону. Темно было, потому что аварийный генератор где-то полминуты посветил, а потом заглох. Я выбежал в носовую часть. Там народ в панике, все кричат…»

Вилен Лобода, как только судно вышло из порта, направился на прогулочную палубу, где его и застал первый удар: «Мы побежали наверх сбрасывать плоты. Со мной были Саша Смирнов, Иван Середа, Игорь Волошин, Коля Боровик. Эти ребята помогли сотням людей спастись. Успели мы сбросить в воду, наверное, плотов шестнадцать».

Вячеслав Сербин отправился матросом на «Нахимове» в свой первый рейс после мореходки: «Нас было двое новичков — я и Сережа Елхимов. Он погиб, наверное, в первые же секунды. За 15 минут до столкновения он познакомился с девушкой и пошел с ней в свою каюту, которая находилась как раз в том месте, куда пришелся удар.

Я же вечером 31 августа сменился с вахты, и мы стояли с приятелем Димой Кущем на пассажирской палубе. Тут такой удар! Полы вздулись, столы полетели, мы едва удержались за поручни. Я растерялся. Дима кричит: «Беги в каюту, задраивай иллюминатор!» Пока я бежал, а заняло это секунд двадцать, погас свет на всем пароходе. Я спустился, задраил иллюминатор, схватил спасательный жилет и выбежал на бак, где собралась часть команды. Подошел старпом Маглыш, который взял с собой нескольких человек и отправился с ними осматривать пробоину. Они тоже погибли одними из первых. Пока добрались до места, корабль затонул. Добраться туда без света было проблематично. Проходики узкие и запутанные. Я представляю, что и машинная команда была в панике, все по этим проходикам ломились, выйти у них шансов не было.

На палубе к тому времени скопилась толпа. Давка. Меня дотолкали до борта, который медленно поднимался. Я на него залез, слышу — затрещало все судно: вода ломала переборки...»

 

 

 


За бортом

От момента столкновения до затопления «Нахимова» прошло всего 7 минут. За такое короткое время не то что сделать, но и просто осознать всю опасность происходящего было крайне сложно. Возможно, еще и этим обстоятельством — скоротечностью происходившего — объясняется такое большое количество погибших. Многие ведь успели даже воспользоваться спасательными жилетами, однако и это не помогло. Последующие два — два с половиной часа, пока не пришла помощь с берега, люди, сумевшие выбраться с тонущего корабля, боролись за жизнь в воде. Вот как это было…


Балкер «Петр Васёв» нанес удар носовой частью по правому борту «Адмирала Нахимова»

 

От момента столкновения до затопления «Нахимова» прошло всего 7 минут. За такое короткое время не то что сделать, но и просто осознать всю опасность происходящего было крайне сложно»

 

Вспоминает Геннадий Царев: «Огни с берега, казалось, находились рядом, хотя на самом деле до него было не менее 3,5 километра. Я молодой, думаю, доплыву. Спускаюсь по задравшемуся борту, подводная часть уже показалась, у меня мысли, что она, наверное, ракушками обросла, сейчас точно порву себе одно место. И в этот момент срывается сверху знакомая бортпроводница Люда, летит и меня сбивает. Пока летел метров пять, я еще успел подумать, какая же у нее обувь? А вдруг на каблуках? И я прыгнул глубже и чуть в сторону. Она рядом плюхнулась. Начали подальше отплывать, чтобы воронкой не затянуло. Отплываю и слышу стон, страшный такой стон над водой. Люди кричат, прощаются с жизнью. Есть выражение: волосы дыбом встают. У меня было именно такое ощущение: казалось, как будто гвозди на голове. Плыву и машинально глажу волосы. Тот страшный стон я долго помнил, за сердце хватался, это сейчас прошло 25 лет, так полегче стало немного…

Оборачиваюсь на судно, прожектора пограничников его с берега освещают: остались над водой только шлюпочные палубы, две трубы и мостик. А потом вдруг ветер поднялся, волна пошла, и я начал терять ориентацию в пространстве. Плыву куда-то, дощечка попалась от фруктового ящика, тонкая-претонкая, я схватился за нее и песню вспомнил — «Держи меня, соломинка, держи». Думаю, Пугачева это для меня спела. Смотрю, девушка знакомая в жилете, как закричит, меня сначала не узнала. Я ей говорю: «Можно хоть немного за тебя подержусь?» И сразу сил у меня прибавилось, как второе дыхание открылось. Вскоре мы к плотику спасательному подплыли, вокруг него шло леерное ограждение, за которое люди зацепились. Женщина какая-то кричит: «Я не могу держаться, спина болит!» Ее закинули на плот, потом еще человек пять, которые уже не могли держаться на воде. С одной из девчонок из команды случилась истерика, но мы ее быстро успокоили. Рядом в спасательном круге держалась девочка маленькая, лет пяти. Я говорю: «Ты посмотри, ребенок маленький и то не плачет, а ты воешь». А вскоре начали и военные катера подходить. Меня какой-то прогулочный катер подобрал, помню, забирался последним, подсаживал всех, потом уже сил не было руку поднять. Бросили мне от жилетной веревки конец, только начали тянуть, веревка оборвалась, бах, я опять в воду. Меня за шкирку подняли и на палубу бросили».

Два с половиной часа провел в открытом море и Валерий Плетнев: «По воде все время ходили лучи прожектора с берега, которые выхватывали какие-то предметы. Я увидел плот, к нему и направился. Пока плыл, на нескольких утопленников наткнулся. Добрался до плота, схватился одной рукой, а другой держу за платье женщину, чтобы не ушла под воду. На плоту, запомнил, были поварята, которые только сели на корабль в Одессе после окончания училища. Когда подошел буксир, мы связали шесть или семь плотов, создав островок, и уже на него матросы собирали тела утонувших. А нас, тех, кто выжил, вытаскивали на палубу. Лица и волосы у нас были все в светло-серой краске. Откуда она взялась? Вероятно, у «Васёва» в афтерпике была малярка, оттуда после удара и разлилась по воде».

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.