Я почесала в затылке. Почему Брюс не хотел получать отцовские деньги? Подобный отказ можно было бы ожидать от преуспевающего молодого человека, стремящегося показать, что может обойтись и без помощи. Но от неудачника, преступника, торговца наркотиками? Почему Блюс не хочет брать отцовские деньги? Я вспомнила, как Брюс сказал, что из его братьев и сестер тоже ничего хорошего не вышло, и подумала: «Это не может быть делом рук одного поколения. Нужно не одно поколение, чтобы вырастить таких неудачников». Брюс в еще большей степени олицетворял экзистенциальную дилемму, чем любой персонаж Хемингуэя. Не поискать ли его прообраз в книгах Сартра? Я очнулась от своих раздумий, услышав, как Брюс произнес: – Моя жена думает, что у меня будет куча денег, потому что у моего дяди куча денег, и у бабушки тоже их немало. Она много лет давала мне деньги. И отец тоже помогал мне выпутываться из всяких передряг. Он купил мне дом, и я должен был только оплачивать квартирную плату, но я этого не делал, потому что пил и кололся. Отцу мы все просто надоели до смерти. Я всегда звонил ему, когда впутывался в какую-нибудь историю и мне нужны были деньги. И остальные делали то же самое. «Тот факт, что этот гонщик и криминальный тип – сын человека, преуспевшего в жизни, многое в нем объясняет», – подумала я, а Блюс продолжал жаловаться на то, как отец всегда говорил ему, чтобы он работал в нескольких местах и зарабатывал деньги на оплату учебы в школе. Его отец воплотил в себе американскую мечту – выбился из бедности в богачи. При этом он был щедр и отдал немалую сумму матери Брюса. Обычная дилемма для людей подобного типа: добиваясь от детей понимания, родители хотят, чтобы те на себе почувствовали, что такое бедность, настоящая цена денег и борьба за существование. По этой причине они изо всех сил стараются не баловать детей, постоянно подвергают их испытаниям и бросают им вызов, чтобы воспитать у них независимость характера. Опасность здесь состоит в том, что ребенок часто воспринимает подобное представление о воспитании как проявление враждебности к нему и как унижение, считая такое отношение нарушением негласного договора между родителями и детьми, согласно которому родители обязаны оберегать своих детей и помогать им: в жизни они и без того сталкиваются со множеством препятствий. Такой конфликт обычно достигает своей кульминации в ранней юности, когда враждебность и бунт проявляются открыто. Отец вырастил из Брюса гонщика, что само по себе ненормально: большинство родителей хотят, чтобы их дети достигли того же социально-экономического уровня, с которого начинали они сами, или же превзошли его, обычно не поощряя занятий подобного рода, занятий, опасных для жизни. Однако, когда отец так сурово и непоправимо наказал подростка, продав все свое гоночное снаряжение, он превратил юношеский бунт и враждебность в перманентное состояние. Теперь Брюс в одинаковой степени не мог ни участвовать в гонках, ни заняться каким-нибудь бизнесом. Нанесение такой обиды часто приводит к тому, что вместо разрыва с родителем у подростка возникает симптом. Поэтому, когда отец подарил Брюсу дом, но с условием выплачивать квартирную плату – из-за чего это не могло служить подлинным возмещением причиненного ущерба, – Брюс не выполнил данного условия. Отец не сумел оказать ему помощь напрямую, а сын не знал, как об этом попросить, и в результате Брюс обошелся отцу намного дороже, чем стоимость его обучения в колледже: отец был вынужден вносить за него залоги, оплачивать судебные издержки, лечение, задолженность по квартирной плате и рассрочке и осуществлять другие разнообразные платежи.
Власть бедности
Легко понять, почему деньги – это власть. Те, у кого есть деньги, обладают властью над теми, у кого их нет. Деньги позволяют не только помогать другим, но и подкупают их взятками, ставят в зависимость от себя и покупают любовь и уважение. Все мы начинаем жизнь детьми, когда у нас нет ничего, а у наших родителей – все. Мы полностью зависим от своих родителей. Некоторые родители поощряют эту зависимость, чувствуя, что только с помощью денег могут сохранить любовь и уважение детей. Однако большинство из нас способны найти собственные источники дохода и все же любят своих родителей независимо от того, обеспечивают ли они нас материально. Но иногда ребенок чувствует себя настолько обиженным кем-то из родителей, что естественный процесс отделения отходит на второй план по сравнению с главной целью – жаждой отмщения. Причинить боль родителю теперь важнее, чем все остальное в жизни. Родитель должен расплатиться за нанесенную обиду. Но при этом ребенок все же любит его. Оказавшись в таком двойственном положении, подросток или юноша решает, что самый лучший способ причинить боль родителю – причинить боль самому себе. Если он не сможет ничего добиться в жизни – даже прокормиться, – будет жить в постоянной нищете, сколько бы денег ни получал от семьи, это наверняка заставит родителя страдать. Кроме того, нищета позволяет сохранять те же взаимоотношения с родителем, при которых тот по-прежнему имеет все, а ребенок – ничего. Нищета дает ему в руки власть: родитель обречен постоянно что-то давать ему, а ребенок благодаря снижению своего социального статуса всегда будет получать.
