Деньги могут служить символом любви или символом насилия – это зависит от того, как ими пользуются. Деньги можно предложить и принять в знак любви, их можно не дать или отвергнуть как знак насилия. Это сложная проблема, потому что насилие связано не только с физической болью, но и с психологическим нажимом, подавлением, управлением и господством. Любовь и насилие – части единого континуума, где одно часто переходит в другое. В какой момент требовательная, собственническая любовь превращается в насильственное управление? Какую роль играют связывающие людей узы принуждения, более сильные, чем узы любви? Эту проблему усугубляет еще и борьба за удовлетворение материальных потребностей, и ее общий знаменатель – деньги. Дилемму еще более осложняет то обстоятельство, что в мире существует два типа людей: Дональды Трампы и матери Терезы[1]. Дональды Трампы всего хотят только для себя. Деньги нужно копить, беречь и вкладывать ради собственной выгоды. Они желают заполучить все на свете: богатство, власть, секс, любовь, красоту и всевозможные радости. «Я делаю это не ради денег, – пишет Трамп. – У меня их достаточно, куда больше, чем мне когда-нибудь понадобится. Я делаю это ради того, чтобы делать это. Сделки – это мой вид искусства». Дональды Трампы не стремятся давать, и поэтому нам трудно испытывать к ним любовь или восхищение. Похоже, что чем больше они желают, тем больше имеют и тем больше их не любят. Матери Терезы тоже стремятся к богатству, власти и материальным благам, но они хотят отдавать все это другим. Они могут быть столь же одержимы, как и Дональды Трампы, но они стремятся к этому не ради себя – они жаждут раздавать. Однако чем больше они раздают, тем более уязвимыми становятся для критики. Щедрому человеку часто приписывают неблаговидные побуждения, потому что щедрость способна вызывать не только благодарность, но и зависть. Все мы втайне хотим быть бескорыстными и щедрыми, но, видя эти же черты в других людях, начинаем завидовать. В большинстве из нас присутствует что-то и от Дональда Трампа, и от матери Терезы. Мы либо хотим много получать и мало давать, либо выступаем в роли матери Терезы по отношению к собственной семье и в качестве Дональда Трампа – по отношению ко всему остальному миру. Однако если говорить о том, ради чего написана наша книга, то следует иметь в виду эти два противоположных полюса. Это поможет понять, кто мы и чего хотим в действительности.
Деньги и духовность
Для сегодняшнего мира деньги означают то же самое, что в средние века означало спасение души. Самые важные священные войны XX века велись не из-за религии, а из-за денег. Остается вопрос: есть ли в нашем современном представлении о людях место для духовности? И если есть, то каким образом духовность соотносится с деньгами? Духовность редко служит темой разговора среди тех, кто пытается регулировать нашу экономическую деятельность. В социальных науках эта тема также отсутствует – возможно, благодаря влиянию фрейдистских идей. Фрейд отверг религию, поскольку та призывала к подавлению человека, в результате чего некоторые из нас перестали ощущать, насколько важна в человеческой жизни духовность. Однако если мы хотим понять самих себя, необходимо прислушиваться не только к нашей животной природе, но и к нашим духовным побуждениям. В прошлом соотношение между нашими духовными обязательствами и материальными желаниями регулировала организованная религия. По мере того, как духовность переставала быть важным элементом нашего «я», наше самоощущение все в большей степени стало определяться материальными вожделениями, алчностью и пагубными пристрастия. Равновесие оказалось нарушенным, и материальные побуждения вышли из-под контроля. Сегодня деньги – главное отражение материального мира, того «низменного» мира, корни которого уходят в физические потребности нашего тела, в вожделения и страхи. Духовность же – это отражение наших лучших свойств, способности жалеть других, «высшего» мира поисков смысла жизни, стремления к единству и общности. Человек – создание двойственное, материализм и духовность в нем сосуществуют. Борьба между этими двумя сторонами человеческой природы отражается в трудах всех великих духовных вождей, учивших, что основой духовности должна являться нормальная жизнь в материальном мире. В частности, буддисты, христиане и иудаисты разработали нормы, регулирующие экономическую деятельность таким образом, чтобы каждый стремился удовлетворять не только свои собственные нужды, но и нужды сообщества. Таковы идея «среднего пути» в буддизме, представление о любви к ближнему в христианстве и мицва[2] в иудаизме. Всю историю человечества можно рассматривать как историю борьбы между силами эгоистического материализма и голосом справедливости и жалости. Из этого следует, что деньги тоже могут быть одним из элементов, делающих возможными проявления духовности. Они позволяют нам сострадать, воздавать должное, «любить ближнего своего». Однако погоня за деньгами ради эгоистических целей противоречит духовным ценностям. Где проходит грань между любовью к себе и любовью к другим? Ответ на этот вопрос означает разрешение дилеммы нашей двойственной природы.
