Эпизод I. Тёмные улицы

Доза

…посторонним вход строго воспрещен!

Пролог

Добро пожаловать в ад!

Добро пожаловать в ад вездесущий, тотальный и жаркий! Чувствуете тепло огня? Изжога нашего общества…

Добро пожаловать в ад, расположившийся на нашей земле, пустивший корни в наше общество, разрушающий живое от тканей до последних клеток мозга.

Проходите, присаживайтесь, располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Можете заварить себе чай или крепкий кофе, можете достать из холодильника пиво, откупорить его и ощутить вкус горечи на своих устах. Вы дома?.. Вы в аду?.. Нет, вы дома в аду среди людей!

Мы все погрязли в inferno. Мы вляпались двумя ногами, трясина покрыла нас с головой, мы только приобщается быть чертим с длинными хвостами, летать на метле и варить крысиные лапки на костре. Господи, мы умираем…

Мы все идем своей дорогой в ад. Мы все живём и умираем в одиночку с закрытыми или открытыми глазами, смеясь или плача, удовлетворяя или удовлетворяясь…

Дорога в ад известна душе от рождения. Это кармическая память, работающая машинально и активизирующаяся в определенный момент. Пока оставим эти разговоры…

Меня зовут Илья Самсонов – я наркоман со стажем, я стою между раем и адом. Я начал свой путь около двух лет назад, когда моя жена – Екатерина Самсонова умерла от передозировки в одном из борделей Новосибирска. Её лицо было перекошено гримасой ужаса, на губах высохла пена, из вены левой руки торчал шприц полный крови, на полу лежала согнутая закопченная ложка. Вокруг моей жены «в хлам убитые» лежали жители этого маленького чистилища, которые отключались несколько раз за ночь и у которых, возможно, Катя взяла героин в кредит.

Как мне рассказал оперуполномоченный, на подпольных рынках города появилась какая-то странная наркотическая смесь героина, разбавленного кодеином, ацетоном и прочей синтетикой. Эта херня не так сильно срывает голову, не галлюцинирует сознание и кажется, что нужно наполнить второй шприц, но… Это лишь иллюзия. Кровь, наполняясь зельем, отправляет душу к Сатане за считанные секунды. Он лукаво улыбается и обнимает её любя.

Из-за фальшивки среди наркоманов увеличилось количество случаев передозировки. Врачи работали до седьмого пота, не успевая откачивать одного за другим. Часть из передозированных отправлялась в морг с посиневшим лицом и вздувшимися глазами. Ужасное зрелище для неподготовленных.

В те дни я мало что употреблял. Конечно, бывали случаи, когда я выкуривал несколько сигарет марихуаны, но не более. Это были спонтанные сдвиги в сознании в хорошей компании за городом.

Куда хуже обстояло дело с моей женой. Я отчетливо помню тот вечер, когда, зайдя в туалет застал её за кокаином. Катя сделала себе дорожку, когда я зашел внутрь. Я долго тряс её за плечи, бил по щекам, пытаясь привести в сознание, но, как позже выяснилось, это был уже не первый случай. Она пристрастилась к кокаину и старалась выпроваживать меня из квартиры в моменты своих упоений. В перерывах между ними мы вместе курили план. Тогда она говорила мне, что никогда не станет употреблять ничего серьезней, но её билет на маршрут по направлению к преисподней уже был сформирован свыше. В течение нескольких лет она скатилась на самое дно. Её светлые волосы стали похожи на слипшиеся комья грязи, под глазами появились темные синие круги и мешки, бархатная кожа на лице и спине покрылась язвами, руки тряслись в агонии ломки, а жизнь превратилась в бесконечный поиск дозы на утро и вечер.

Примерно три года назад мы сидели на балконе и пили пиво. Она только отошла от кайфа предыдущего укола и сказала мне:

- Илья, я клянусь. Завтра я сделаю себе последний укол. Джордж обещал мне занять нового героина, более слабого. Потом, я лягу в клинику и вернусь к тебе здоровым человеком и любящей женой. Потерпи, прошу. И, Илья, верь мне, - шептала она, а я понимал, что сейчас в ней говорит ангел, зарытый дьяволом вглубь.

- Верю, - кивнул я.

Она положила всё необходимое в свою сумочку, кое-как накрасила губы и ушла за своей смертью навсегда. Вместе с ней умер и я…

Эпизод I. Тёмные улицы

У любого города в любом государстве есть две стороны.

Светлая.

Она напичкана красивой рекламой, глянцем, гламуром, пафосом. Она одета в цивильные пиджаки и брюки, красивые платья и обута в шикарные туфли. Она светится огнём эстрады, льётся дорогим вином и выкуривается элитными сигарами. Меня тошнит от этой надменности…

Но есть и другая реальность – тёмная.

Она начинается с подъездов и дворов окраин города, она пропахла дымом и копотью заводских труб, яростью и леностью каждого живущего человека. Тёмная сторона распространяет свои сети повсюду, плетёт паутину боли и страха для каждого человека. А если кто-то осмеливается в неё заглянуть, то страшный черный паук уже никогда не выпустит его из этого мира. Забитые под завязку тюрьмы, заколоченные наглухо гробы, кишащие цинизмом и лицемерием офисы – это мир, в котором каждый из нас выживает сам, в одиночку, тет-а-тет со своим тёмным Я до самого последнего дня.

Мой город знает много мест, где можно обнаружить ад, как только выйдешь из собственной квартиры, мест, где чаще натыкаешься взглядом на использованный шприц, чем на брошенный ребенком фантик от конфеты, мест, где потухшие глаза знаменуют иссякнувшую в теле жизнь, а исколотые руки и иглы – дыры и гвозди в гробах.

Спустя два месяца после похорон жены, я стал искать этот мир. Мне был нужен некий Джордж – известный в городе поставщик героина, способный подсадить на иглу подростка-травокура или богатея-кокаинщика. Ему было плевать на человека и его социальный статус. Все люди для Джорджа – это объекты, то есть потенциальные покупатели, собаки, ходячие трупы, в сумме, все те, кто спустя год будет стоять на коленях, делать ему минет и выпрашивать дозу в кредит. Среди них, вероятно, была и моя жена. От одной такой мысли моё сердце будто ошпаривалось магмой вулкана. Мне хотелось как можно скорей найти этого «вампира» и вырвать ему руки, даровать ему долгую и мучительную смерть на окраине города. Но!

Система современных дилеров настолько надежна, стабильна и безотказна, что мне, Илье Самсонову, в прошлом обычному сотруднику компании сотовой связи, нарушить её практически невозможно. Схема коррумпирована. Снизу вверх стоят «свои» люди, сверху вниз льются и «отмываются» грязные деньги. Да, я догадывался об этом, как догадываетесь сейчас и вы, но красивый номер телефона «пушера» Джорджа лукаво манил меня.

Я был жутко пьян, когда решился сделать звонок.

- Алло, да! Кто это? – раздался голос из динамика моего телефона.

- Эмм, алло. Это Джордж? – спросил я.

- Кто это?

- Я по поводу…

- Вы ошиблись, - прервал меня мужчина и спешно повесил трубку. Короткие гудки.

- Твою мать! – выругался я и отпил еще немного дешевого коктейля, который обжёг трещину на нижней губе. В желудке привычно ныло. Смесь кофеина, таурина, гуараны и алкоголя прожигало стенки кровеносного сосуда.

Я сидел на балконе своей квартиры, выкуривая одну за одной сигареты и непрерывно думал, как бы мне поскорее выйти на этого мелкого дилера. Час за часом. Зачем? В ту ночь я не знал ответа…

Еще в начале, когда жена только подсела на героин, она мне говорила про те зоны города, где можно встретиться с дилером, если попасть в его проверенный список, купить несколько доз сразу и спокойно добраться до дома, не будучи пойманным полицией. На самом деле таких точек не так много. За многими «пушерами» установлена круглосуточная слежка. Незадействованные в коррупции правоохранительные органы только и ждут момента, чтобы сцапать торговца, выйти через него на более крупную рыбу. Конечно, вместе с ними часто попадаются и обычные рядовые наркоманы, сдающие моментально всех, у кого еще вчера покупали себе серьезную дурь.

Именно поэтому под угрозой сесть в тюрьму находятся не только торгующие ребята, но и покупающие сразу по несколько грамм. Зачастую дозу рассчитывают практически ювелирно. В бумажный пакетик кладут около 70-80 грамм, чтобы в случае чего менты не могли пришить срок. Те находят свои способы, подсыпая недостающие граммы. Кому поверит судья – умирающему в ломке наркоману или капитану полиции? Ответ очевиден, и он не в пользу первого.

Засветив свой личный номер телефона перед Джорджем, мне пришлось купить новую сим-карту. Больше двух недель я обрабатывал своего коллегу по работе, который охотно курил марихуану в подсобке и часто доставал её мне.

- Слушай, старик, - обратился к нему я холодной осенью. Я точно помню, что был октябрь и уже шел мокрый снег. – Ты не можешь свести меня с человеком, у которого можно регулярно покупать план?

- А чем тебе не нравятся мои услуги? – затягиваясь через бутылку, спросил он. – Тебя не вставляет этот план?

Он выдохнул ароматный дым, который несколько секунд покружился в складском помещении и быстро втянулся в вентиляцию.

- Да не. Олег, всё нормально. Просто, блин, не хочется тебя постоянно напрягать по таким пустякам, - сказал я. – Или это какая-то секретная информация?

- Ха, да прям! – засмеялся он. – Практически весь город знает, где у нас есть хорошая конопля, где не кидают и где можно купить много чего еще.

Он пододвинулся ко мне поближе и произнёс шепотом:

- Говорят, там еще много чего…

Я общался с Олегом Романовым и как с коллегой, и как с другом – он был неофициальным дилером, то есть торговцем сугубо для своих: друзей, подруг и самого себя. Такие мало, что знают про настоящих дилеров, такие употребляют сами и ведут более законный образ жизни. Час назад он переустанавливал операционные системы Linux в нашем офисе, а сейчас расслабляется вместе со мной с помощью марихуаны.

Странный тип, который живёт только для себя.

- Как ты-то? – спросил он, приготавливая новую порцию и тыкая иголкой в натянутую на горлышко фольгу. – Отошёл уже?

- Да! Я знал, что всё плохо кончится, - ответил ему я.

Мы оба знали это. Хоть я в чем-то недолюбливал нашего сисадмина, всё же, больше мне не с кем было пообщаться на эту тему. Ни родители Кати, ни я не хотели общественной огласки произошедшей драмы. О том, что произошло на самом деле, знали всего несколько человек. Романов был одним из них.

- Так ты дашь мне контакты? – спросил у него я, смотря на уже мутные глаза и расширенные зрачки, которые даже от яркого света дневных ламп не уменьшаются в диаметре.

- Хорошо. Сначала я узнаю сам, можно ли тебе будет позвонить. Возьму контакты и вперед. Дерзай, старина. Только это… Кхм… Илюх, если ничего не выгорит, то не дуйся.

- Конечно, - улыбнулся я.

Дни превратились в томительное ожидание результата. Я замкнулся на одной навязчивой идее и, купив несколько башиков плана, стал курить его гораздо чаще, прокуривая ванную комнату, смоля в ночное время на балконе. Квартира постоянно напоминала мне о моей жене. Она смотрела на меня с фотографий на стенах, улыбалась на наших фотографиях в социальной сети. В шкафу до сих пор лежали её вещи.

В выходные я несколько часов напролёт лежал с её блузкой в обнимку и вдыхал аромат духов, которые подарил ей на 8 марта, за несколько месяцев до финала. Конец дороги в ад был очевиден!

Через несколько недель контакты человека, поставлявшего марихуану Олегу, были у меня в кармане. Мы договорились встретиться около восьми вечера близ станции метрополитена «Площадь Маркса», со стороны ГУМа. Это место всегда кишит легавыми, но я знал, что в тот день в патрульной службе дежурил мой отличный знакомый и одноклассник – Антон Михайлов.

Сказать честно, мне неизвестно насколько он был честным служивым, но я отчетливо знал, что он – человек слова, и уж точно выручит в самых экстремальных ситуациях. Мне помнится, как однажды я въехал на своём ВАЗ 2107 в иномарку. Тогда еще не было ни страхования, ни специальных служб. Всё решалось, не отходя от кассы. У тебя отбирали паспорт или другие документы, кидали ключи на капот и ставили на счетчик. Ночью я попал именно в такую передрягу и уже с разбитым лицом успокаивал свою жену, набирая номер Антона. Всё закончилось благополучно. Пришлось возместить нанесенный ущерб и только!

Именно поэтому я был душевно спокоен за свою жизнь. Нет, не подумайте, что я решил сдать ментам этого мелкого дилера. Зачем? Маршрут налажен: он поставляет коноплю моему товарищу. Зачем нарушать спокойное течение жизни?! Но это лишь одна причина.

На обратной стороне медали находилась и моя сущность. За несколько недель ожидания номера телефона от Романова я и сам пристрастился к этому делу. Да, я отчетливо осознавал, что теперь помимо сигарет и алкоголя в моей жизни появился план – стёртая с рук пыльца травы, похожая на крапиву. Кому-то может показаться, что с легких наркотиков легко слезть! Увы… И у меня есть аргументы. Если вы считаете так, то почему не можете отказаться выпить в компании? Почему не можете бросить курить? Почему пьёте кофе по утрам? В сумме это гораздо слабее марихуаны и привычка здесь больше психологическая, чем физическая, но… именно она не оставляет возможности слезть!

Почему я стал курить марихуану? Ответ мне неизвестен. Во всём, что окружало меня впервые месяцы после смерти Кати, я искал забвение. Забвение секундное, минутное, часовое… Мне хотелось, чтобы в моей жизни появилось какое-то существо или объект, способный одним взмахом руки снять боль с сердца, осознание того, что я – муж, не смог помочь своей жене слезть с иглы и разорвать чертов «билет на тот свет». Совесть давит намного сильнее обычной физической боли. Её нельзя отключить. Она тревожит день и ночь, она окружает, берёт мысли в капкан и извращается над ними. Она отправляет мозг по короткому пути в ад, съеживая тело на диване в бессонные летние ночи, покрывая его потом и сжимая скулы до мышечной боли.

Я уже выкурил две сигареты, пытаясь заметить человека, похожего по описанию, которое мне дал Олег. Никого не было. Люди выходили из ГУМа, шли по направлению к метро с тяжелыми пакетами продуктов или вещей. Мне было всё равно. Я нервно смял пачку и бросил в урну, не заметив, как на моё плечо опустилась рука.

- Кхм, это ты от Олега? – спросил меня голос за спиной.

Я обернулся. Передо мной стоял не высокий, но крепкий парень в серой куртке, спортивных штанах. В темноте еще сильнее сияли его белые кроссовки. Из-под кепки туда-сюда бегали мутные карие глаза, а лицо покрывала трехдневная щетина.

- Да, - ответил я, распаковывая новую пачку и кидая плёнку прямо в мокрый снег. На улице холодало. Тёмная сторона города медленно выходила из сумрака и поглощала остатки света. Ярко горели ночные фонари.

- Что тебе надо? Хочешь что-то, что тебе не может достать Олег? – вновь спросил меня он. – Давай пройдемся. Расскажу подробнее.

Мы завернули за угол. Мимо нас проехал ментовской УАЗ со свеженькой надписью «Полиция». Никаких подозрений. Конечно, внешний вид этого дилера действительно походил на типичного барыгу из криминальных сериалов и боевиков, но через 15 минут разговора я поменял своё мнение.

- Короче, мне Олег сказал, что ты свой, то есть в теме, - начал он. – Я – Шарнир.

Он протянул мне руку.

- Шарнир?! – удивленно переспросил я.

- Да. Старое погоняло. Дали за то, что постоянно нахожусь в движении. Короче могу достать многое. Могу свести с нужными людьми. Могу дело подкинуть, - быстро протараторил он и попросил у меня сигарету.

Мы шли вперед. Я аккуратно переступал лужи. Новосибирск был окружен холодом октября. Мне пришлось наглухо застегнуть куртку, чтобы осенний ветер не продул горло.

- А ты вообще, чем занимаешься? А, да… Ты же вместе с Романовым работаешь. Я в курсе. Так что тебе надо? Травы или чего лучше и крепче?

- Например, что?

- Сейчас на улицах сложности. Найти что-то среднее тяжело. Много химии, героина и марихуаны, а вот с коксом, да и вообще опиатами дело хуже. Могу предложить амфетамин, - заявил Шарнир, посмотрев по сторонам.

Его голос слегка хрипел.

- Фигарит нормально. Но одному лучше не пробовать. Могу предложить закинуться вместе. Рекламировать сильно не стану – не умею. Короче, каждый ловит свой кайф, но кайфует однозначно.

- А сколько стоит? У тебя с собой?

- Да, - ответил он. – Ровно одну тысячу рублей. Пакетика на двоих хватит. Учитывая, что ты первый раз… тебе и 1/3 можно в нос сыпать.

Мы развернулись обратно к универмагу. Снег падал густыми хлопьями, перемешиваясь с дождём. Я то и дело смахивал мокрые капли со своей черной куртки и постоянно отряхивал мокнущие джинсы.

- Так что?

Монета подкинута вверх. В моём сознании брошен жребий. Падение на ребро.

- Согласен.

- Давай косарь, - быстро ответил Шарнин. – Только аккуратно.

Я передал ему две фиолетовые купюры, он скинул мне в карман таинственный бумажный пакетик.

- А где закинемся? – спросил я. – И почему ты не спросил моего имени?

Дилер остановился. Повернулся ко мне. Улыбнулся. Один передний зуб отсутствовал.

- Мне плевать, как кого зовут. Главное продать товар и не попасться ментам. Сечешь?

Секундная пауза.

- Здесь неподалеку на улице Ватутина есть замечательное местечко. Его снимают местные шлюхи. Какой-то подпольный салон. В общем, трёхкомнатная квартира, где иногда можно по-настоящему заторчать, - договорил он. – Так идёшь? Кхм, да ты не ссы… Хотел бы тебя кинуть, уже бы кинул, - похлопал меня по плечу. – И лежал бы ты Ваня, Федя или Вася с разбитым носом.

Я встал на ненужную мне тропу. Чувство ненависти ко всему миру, презрения к этому мерзкому типу, желание отрезать ему голову, пнуть её как можно дальше, опьяняло разум, а плен неизвестного, будто волшебниц чарами опутала меня и призывала к себе.

Дальше мы шли молча, вероятно, каждый думал о своём. Конечно, для него я просто объект. Человек, который теперь в его списке клиентов, который на свои деньги купил ему половину пакетика амфетамина. Но стать окончательно проверенным можно только одним способом – шагнуть вместе со всем этим дерьмом в ад!

Меня бил мелкий озноб волнения, когда мы поднимались на четвертый этаж убогой кирпичной пятиэтажки вдали от центральной улицы. Типичный подъезд, где можно встретить самые разнообразные надписи на обшарпанных стенах, немытые и обоссанные ступеньки.

Шарнир нажал на звонок. Я слышал шаги.

- Да свои. Открывай, тварь! – крикнул он, дверь открыла девушка лет 25-ти. В её руках была бутылка дешевого вина, а в зубах торчала сигарета.

- Ты уже пришёл? А это кто?

- Это свои. Закинемся вместе сегодня, - ответил ей он.

- Ммм…. Какой милый мужчина. Не желает ли он сегодня дамочку? Я Вика… Хотя, ты можешь называть меня как тебе угодно… Кем я должна быть? Машей, Надей, Олей, Анжелой…

- Заткнись уже, - вновь заорал на неё дилер, снимая куртку. – Ему не это надо.

Я шагнул внутрь. В квартире был беспорядок, но неплохой ремонт. Сразу видно, что здесь в определенные дни девочки принимают клиентов, а позже с помощью наркоты смывают с себя эту грязь и муки совести.

Рай в аду…

Ад в раю…

- Короче, старина, чувствуй себя как дома. Ща всё сделаю.

Он удалился на кухню, оставив меня одного среди трёх девушек. Две из них лежали на полу без сознания. Одна полностью голая. Некая Вика селя рядом со мной, положила мне руку на колено и, приблизив свои губы к моим ушам, шепнула:

- Неужто не хочется расслабиться? Или это только пока? Сейчас Саша сделает тебе хорошенькую дозу, и мы вместе полетаем.

«Его зовут Саша», - отметил я про себя.

- Посмотрим, - ответил ей я и увидел своего нового знакомого, который принёс два стакана воды, одну небольшую бутылку из-под лимонада.

- Сегодня план за счет заведения, - улыбнулся он. – Вика, отстань от нашего гостя и прикрой эту нагую суку.

Дамочка цокнула, но послушалась, накинув на двух девушек тонкую простыню. Они не шевелились.

- Что с ними?

- Героин. Свежак. Вынес в хлам. Только сегодня достал, - ответил мне Шарнир.

Он быстро сделал из бутылки самодельный кальян. Все мы знакомы с этим устройством.

- Тебя надо подготовить. Короче, покурим вот это. Тот же план, только добавлено немного опиата. Совсем не много. И это… Не пались, башню не сорвёт.

Смотря на девушек без сознания, по мне прошлась волна воспоминаний. Образы пронеслись мгновенно. Тот ужасный день, когда я умер вместе с Катей, предстал передо мной. Она лежала точно так же. Голая. Из её руки торчал шприц. Боже…

- Давай тяни… ты куда уже улетел заранее? – смеялся дилер, выпуская густую струйку дыма. Аромат манил. Пахло действительно вкусно. – Вике передай потом.

Мы курили план около получаса, пока я не почувствовал полную легкость в своих руках и ногах. Мысли стали не просто проноситься в голове, а кружить, обвивать мой разум. Их стало тотально много. Они наполнили меня.

Шарнир только и делал, что смеялся. Мы же с Викой вели себя иначе. Радость со знаком минус. Грусть со знаком плюс.

- О ком ты думаешь, малыш? – спросила она меня.

- Всё хорошо, - ответил я.

Её рука заскользила по моему колену. Медленно и томно. Я ощутил легкое возбуждение, накрытое марихуаной. Легкость мысли. Легкомысленность.

- Мы даже не знаем друг друга, - скромно сказал я.

- В этом ли беда, дорогой. Представь, что знаем… Мы в одном состоянии. Мы в сказке, - шептала она, языком касаясь мочки моего уха.

- Оу, оу, оу, ребята! – хлопнув меня по плечу, крикнул Шарнир. – Давайте позже… Вижу, вы друг другу понравились.

На полу застонала одна из наркоманок.

- Вика, успокой эту грязную проститутку, иначе я вколю ей еще и она откинется.

Девушка никак не отреагировала на его слова. Она охотно скрутила себе косяк и начала дымить, в тот момент, как мы готовились занюхать амфетамин. Это поистине волнующий момент, который невозможно описать словами. Такое ощущение, будто бы ты готовишься первый раз заняться сексом, будто ты еще новичок, подросток в теле взрослого человека и тебе доступно всё.

- Волнуешься, Нео? – спросил меня дилер. – Расслабься. Больше понту показывают в книгах и кино. На деле никакой романтики. Всё обычно. Скоро сам всё узнаешь, Нео.

Я смотрел в его глаза. Они были мутные, зрачки расширены коноплей.

- Давай, не тяни… Я чуть позже, - произнес он. – И еще… Самое главное не придумывай себе галлюцинаций. Точнее, отдавай отчет тому, что ничего не будет. Тяжело осознать. Но это так. Уж гномов, троллей и прочей херни под амфетамином не увидеть.

Я припал к столу, где расположился маленькая дорожка белого кристаллического порошка. Плавный, пугливый вдох… и он у тебя в носу, обжигает твои сосуды… мозг наполняется не кровью… Царь амфетамин, который можно нюхать или просто глотать, начинает насиловать сознание. Царь амфетамин – энергия и ужас XXI века!

«Дорогой, я здесь! Я с тобой!

Ты слышишь меня? Я здесь. Я рядом. Почувствуй прикосновение моих рук, моих губ. Осознай меня. Я рядом. Сладость твоих губ, плен твоих глаз. Я скучаю, но и здесь меня одолевают тревоги.

Зачем тебе это? Уходи. Нет, беги. Тебе не нужно этого. Ты гость не в своей сказке. Я была там, я знаю этот мир и сейчас нахожусь совсем в другой реальности. Я совсем одна, но я не жду тебя. Еще не пришло твоё время.

Прошу тебя, умоляю, заклинаю. Уходи, уходи, уходи… Илья… Илья…

Мои руки коснутся твоих крепких плеч, но их погубит беснующийся ураган чудес. Он ворвётся, я знаю, в твою жизнь и будет сметать всё на своём пути. Я знаю. Я вижу это с неба, слышу это в шорохе ветра и чувствую бурлящий поток твоей озлобленности на мир. Мир будет превращаться в ад, а рай ты будешь искать на другом свете. Я его нашла.

Из глаз твоих выйдет жизненный сок. Их будут грызть бесы, посыпая солью. Пока тебе не захочется покинуть эту сказку, заточив своё тело в гробу. Не готовься падать заранее. Еще не твой день и не твоё время.

Мой шёпот должен долететь до твоего сердца. Ты должен услышать это, осознать мои слова. Не надо кого-либо винить. Я сама выписала билет в ад, брызгая кровью из глаз в героиновом экстазе. Я сгорела в аду…»

Секунды тяжелого дыхания. Секунды сильнейшей любви и ненависти ко всему миру. Секунды опьяняющего наслаждения и возбуждения. Вика…

Её руки медленно сползают от живота к ширинке моих джинс. Она точно так же одурманена амфетамином. Из нашего пакета ровно половину вкинул Саша, а мы разделили оставшуюся часть напополам.

Второй раз в мою жизнь приходит наркоманка, эту женщину в забытьи я приравниваю к своей умершей жене.

- Называй меня, как угодно, малыш! – шепчет мне она, расстёгивая мои джинсы и оголяя свою грудь. Я возбуждён до предела…

Добро пожаловать в рай.

- Ты же хочешь меня? – находясь у меня между ног, говорит она.

- Да, - отвечаю я, видя, как Шарнир вновь готовит бутылку с планом.

- Закончите еще покурим, - подмигивая, говорит он и удаляется на кухню, а мы…

Мы набираем высоту лежа на полу между двух конченных наркоманок. Я вижу, как руки одной из них судорожно сжимаются, извиваются в неистовой ломке и боли души. Мне её не жаль… Я не лучше неё…

Уже утром я сидел на кухне и пил крепкий кофе. Я был один и смотрел в окно. Сквозь темные осенние тучи пробивался яркий солнечный свет. Мои глаза были ужасно опухшими. Ломило всё тело, будто бы меня сдавливали стальные тиски.

- Как ты? – подойдя ко мне, спросил Шарнир. – Непривычно?

- Да, - ответил я.

- Домой, что-нибудь будешь брать?

Уже пять минут спустя в его руках было две тысячи рублей. Да, я купил несколько доз плана и один пакетик амфетамина.

- Слушай, старик, - обратился он ко мне. – Тут такое дело. Через час сюда приедет несколько клиентов. Вали, короче… Извини за грубость. Телефон есть. Звони…

- Всё нормально, - кивнул я и, накинув куртку, с бледным лицом вышел на лестничную клетку, переступив через спавшего на ступеньках военного. Майор Российской Армии, мать вашу, весь облеванный и обоссанный.

Прохладный воздух потихоньку вернул мне внимание, память и концентрацию. Через несколько часов перестали трястись руки, отпустил сушняк и стало гораздо легче. Ближе к вечеру я съел два хот-дога и уснул. Завтра должен был быть понедельник.

Рабочие дни заиграли траурной музыкой. Олег расспрашивал меня слишком долго о той встрече. Я сказал, что просто купил плана и ушел, но тёмной стороной души знал, что еще не раз вернусь на эти мрачные улицы города с двумя берегами и чудесами!

Периодически мы собирались с ним в подсобке вечерами, курили марихуану, разговаривали на разные темы. Я потерял всякий интерес к работе и привычно закупался у него товаром, пока одним вечером мне не позвонил Саша Шарнир…

Эпизод II. Шерше ля Кайф

…Я аккуратно нажал на зеленую кнопку сотового телефона.

- Алло, привет! Как поживаешь? – спросил меня знакомый голос.

- Неплохо. Как сам?

- Всё ништяк. Короче сразу к делу. Тут есть одна штукенция из Китая. Привезли посылку вчера, - быстро говорил он, пытаясь прятать главный смысл своих слов, словно, шпион. – Говорят отлично. Хочешь?

- Давай пересечемся! - предложил я. – После работы могу встретиться.

- Илья, только место я говорю.

- Не вопрос!

- В общем, жду тебя на мосту около метро Октябрьская. Давай в районе 9 вечера.

- Без проблем, - ответил я, параллельно разыскивая в компьютере бухгалтерши нужный системный файл для обратной настройки её операционной системы. Руки у них растут не из того места. Хочется отобрать компьютер и бросить им на стол обычные счёты.

Город покрылся снегом. Не было холодно, но бил мелкий озноб. Мою легкую куртку продувал холодный ветер практически насквозь, но времени зайти в магазин и выбрать что-то приличное, не было. Днём я был на работе, вечерами я либо пил водку с Олегом, разбавляя её томатным соком, либо сидел дома в одиночку закинутый всяким дерьмом.

Не сказать, что я стал черствым наркоманом, но уверенно шёл это дорогой, экспериментируя со способами употребления марихуаны и амфетамина, различных курительных смесей и всего того, что можно найти в городе. Травка стала казаться лёгкой забавой, будто квас для алкоголика, будто чай без сахара для любителя сладкого, будто жизнь без любви в мутном одиночестве. Конечно, день и ночь я скучал по своей любимой Кате. Листая домашний фотоальбом на компьютере, я едва сдерживал слёзы грусти, чувствуя, как печаль разъедает моё нутро, будто желудочная язва. Найденное в наркотиках забвение спасало не долго.

От дозы к дозе.

Легче не становилось.

Стоя в ванной, смотря на собственное отражение в зеркале, я слышал, как кто-то внутри меня шептал:

- Ты становишься таким же… Ты… Ты… Она предупреждает тебя… Иди другой дорогой… Иди… Сворачивай с пути…

Я тут же вставал под ледяной душ минут на 10, чтобы вернуть себе здравый рассудок или погружался под воду с открытыми глазами. Я смотрел на лампочку на потолке, что раскачиваясь из стороны в сторону, напоминала маятник-гильятину. Еще чуть-чуть и она полоснёт меня по горлу. Ах, будет красный фонтан. И не зря…

Задумывались ли вы о том, что самый страшный судья находится внутри нас? Он смотрит на все наши поступки, анализируя их максимально объективно и после того, как допустимая граница пересечена, сразу же выносит строгий приговор. Из-под полы появляются тени совести, окружают радость и счастье, выливая на их голову раскаленную смолу, связывая руки и вбивая в ноги гвозди. Этот судья внутри каждого. Одним на него плевать, а других он любит карать.

Только когда, я находился в ожидании дилера, это существо, описанное выше, стучало по моей грудной клетке изнутри. Оно рвалось наружу на наш белый свет, который каждый может променять на тёмную сторону.

Я смотрел, как яркие вспышки автомобильных фар освещают меня и дорогу подо мной, как в темноте вечера появляется дилер, как он, оглядываясь, спешно приближается ко мне. В кармане куртки моя рука сжимает небольшой перочинный нож, взятый с работы.

- Так-с, - сказал он. – Короче, давай двигать. Тут какое-то дерьмо в городе происходит. То ли легавые, то ли блатные сошли с ума. Хер пойми, - говорил он, постоянно увеличивая скорость речи. – В общем, вот товар… давай деньги… ага… тут ровно полторы? Ок…. короче, будь с этой дрянью аккуратен…

- Что случилось, ты какой-то не в себе? – спросил я, пристально смотря на него.

Саша натянул кепку на голову настолько глубоко, что я едва ли мог заметить два горящих глаза.

- Пошли. Тут долгая история, да и знать тебе её не надо… В двух словах, короче. Во-первых легавые перекрыли до хрена поставок, во-вторых, несколько дней назад я продал блатным, как оказалось… черт побери… какую-то конченную партию героина… разбавленного химозой. Откинулся какой-то блатной… Кольнулся и сдох… Понимаешь?

- Тебя ищут?

- Бля, да кого… тут круче замес… я ж не один работаю… все мы ходим под Джорджем… у него связи большие, - рассказывал он.

Я вздрогнул от одного имени. Джордж – тот человек из контактов моей покойной жены. Джордж – человек, причастный к её смерти.

Мы спустились под мост. Он прислонился к одной из опорных колон и закурил. Я закурил следом.

- В общем, дело швах. Мне придётся на дно залечь. Вот тебе телефон, - сказал он, протянув обрывок газетной бумаги с одиннадцатью цифрами. – Это Джордж. У него можешь затариваться как у меня. Не кидает, не дурит… Правда, последнее время кокс стал разбавлять мукой, но тебе один хер, что нюхать. Ты из мужиков, а не торчок…

Я взял бумажку. Внимательно прочитал имя и наспех записанные цифры.

- Работает так же как я. Иногда затаривается у более крупных, иногда где-то за городом. Не знаю… своя схема какая-то… Всё понял?

- Да. Только не пойму одного, почему так заботишься обо мне? – спросил его я, скидывая накопившийся пепел.

- Ответ прост. Я уже много лет работаю с такими персонажами: убитые героином нарики, дезоморфинисты с догнивающими конечностями, кокаинщики и прочей мразью. А ты вроде адекват. И еще… Если не пересечемся больше, то… это… короче завязывай с дерьмом. Тебе это не надо.

- Договорились, - кивнул я и пожал ему руку.

Мы пошли в разные стороны. Расстояние между нами увеличивалось с каждым шагом. Я считал метры. Двадцать, двадцать один… двадцать пять… А когда досчитал до тридцати, услышал рев тормозов. Обернулся. Из тонированной иномарки вышли трое мужчин. Вначале свет фар освещал окруженного ими Шарнира, но видимо позже, водитель потушил их.

Я шел спиной, не отрывая взгляд от того, как трое бьют битами этого дилера, вскрывая ему череп. Вечерние улицы Новосибирска озарили звуки глухих ударов, хрип умирающего… Машина уехала прочь.

Не знаю, какие силы толкнули меня вперед, но уже через десять минут, я находился возле избитого тела Шарнира. Он хрипел и захлебывался собственной кровью. Лицо было разбито всмятку и больше напоминало кровавое месиво. Хоть он и относился ко мне по-человечески, мне было не жаль эту мразь. Правой рукой я залез в нагрудный карман его куртки, достал свои деньги, забрал его дешевый мобильник, еще несколько тысяч рублей и три пакетика с расфасованными дозами амфетамина, как я понял позже.

Когда я стал уходить обратно, дилер окончательно затих. Один целый глаз уставился на звездное небо, разыскивая хоть какой-то воздушный замок, в котором можно спрятаться после Страшного суда.

Никаких замков нет.

Все уже давно заняты.

Только после возвращения домой моя сущность отдалась страху. Это было невыносимо. Я стоял под душем около часа, пытаясь смыть с себя грязь и выкинуть из памяти разбитое битами лицо дилера, которое видел совсем недавно. Его время настало.

Его история закончена.

Одинокий отшельник-судья внутри его души вынес однозначный вердикт – уничтожить и отправить в ад.

Добро пожаловать в ад, Шарнир! Найди там себе самое жаркое место в окружении тысячи бесов, способных разорвать твоё тело на части, сшить и разорвать снова. Добро пожаловать…

Я сидел на полу и курил план через бутылку, смотря на ночные звезды.

Человеческая жизнь слишком глупа и коротка. Еще два часа назад личность продаёт тебе товар, десять минут спустя ей вскрывают мозги… Как всё просто. Завтра утром обнаружат его тело, и по городу разнесется слух об убийстве. Полиция начнет искать свидетелей преступления, блатные и наркомафия начнёт свой нелегальный шмон. Активируются стукачи, полетят чьи-то погоны или головы. Кого-то забьют точно также. Начнутся разборки между смотрящими, между нарко-королями. Будет ли всё так? Вряд ли, ведь был наказан один мелкий «пушер» - уличный торговец.

А воздушных замков и правда не существует. Даже в самой доброй сказке, всегда есть злодеи, притягивающие зрителей то ли своим обаянием, то ли устремлениями – своей тёмной стороной. Создаётся впечатление, будто в каждом из нас сидит этот негативный персонаж и ждёт нужного момента для броска…

Мои руки тянулись к оставленному телефону той шлюхи Вики, с которой мы обкурились месяц назад. Утром, перед моим уходом, она подошла ко мне, обняла за шею и прошептала:

- Малыш, пока ты спал… я, прости, залезла в твой телефон и записала свой номер. Ты же позвонишь мне в тот момент, когда твоё второе Я будет вываливаться из штанов?! А?

Я ничего ей не ответил, но знал, что придёт тот день, точнее та ночь, и я захочу узнать своего собственного беса и выйти на диалог со своим собственным судьёй.

Мои пальцы быстро листали записную книжку мобильника. Мне было неизвестно, где теперь её возможно найти.

- Да, да, дорогой. Соскучился? – сразу же спросила меня она.

- Конечно, - ответил я. – Вика, где тебя можно найти?

- Оу, малыш, ты назвал меня по имени… Чаще я была Катя, чем Вика… Что же произошло?

- Короче, у меня есть пара доз, - быстро сказал я. – Ты в теме?

- Конечно.

- А где тебя найти? – спросил я её, вытягивая остатки дыма из маленькой бутылки из-под минеральной воды.

- Мы переехали. Сейчас тусуемся в квартире на правом берегу. Это моя квартира и не спрашивай, где я в своё время нашла деньги. Улица Гоголя. Приезжай. Мои ласковые руки и губы будут ждать тебя…

- Я скоро. Вызову такси.

- Тебе завтра на работу? – спросила меня она.

- Нет, я подменился…

Я подменился. Одна личность – демоническая, заменяет другую. Демону не хочется грустить, смотря на фотографию в прошлом счастливой пары. Наркотики забрали всё.

- Это просто великолепно, дорогой! Зая, я жду тебя… очень жду…

Наспех схватив вещи, положив дозы прямо во внутренний карман куртки, вызвал такси. Машину подали быстро.

Пересекая мост, соединяющий два берега, я смотрел на замерзшую Обь. Навигация кораблей закрыта. Ледяная гладь скрывает бурные водовороты реки. Она так похожа на лицемерных людей, носящих маски. Нам всем так нравится показывать хорошего человека хорошим людям, и мы так боимся, что ядовитая темнота начнёт выплёскиваться и забрызгивать всех вокруг в передозировке злом и ненавистью. Ураган эмоций, водовороты презрения – это всё лежит внутри нашей души, покрытой льдом разочарований. Горячая вода охлаждается жизнью, энергия становится прохладной, опускается ниже нуля и замерзает…

А где-то далеко за горизонтом наши воды уже кипят в котлах.

А мы едем быстро. Очень быстро. Моя рука крутит перочинный нож в кармане. Что же в наших в головах?

Люди – скрытные создания. В нашем сердце не просто спрятан, а глубоко зарыт скелет в шкафу, но приходят те моменты, когда он вырывается из тени и ищет кайф. Причем недоступный, запретный, аморальный кайф. Ему хочется в ад и ему плевать на слишком красивый и ванильный рай, на подозрительно белые одеяния ангелов и их пафосные речи.

Все и всё шерше ля кайф…

Когда тебя ведёт вперёд только невидимая сила, ты начинаешь понимать, что, возможно, и в тебе есть какое-то предназначение. Хорошее или плохо? Ответ невозможен. В минуты, отделяющие меня от Виктории, с которой я утешал своё одиночество, муки совести и смертную тоску по жене, мне казалось, что и моя жизнь стала походить на извечный поиск забвения – кайфа, способного увести сознание в яркий плен удовольствия. Кайф во всём и для всего, туманный, опасный, смертельный, ужасный, волшебный, мучительный и расслабляющий, сдавливающий горло и трясущий руки, бросающий то в холод, то в жар, обливающий то холодным, то горячим потом… Я искал кайф в этой черно-белой жизни, не думая о последствиях.

- Как здорово, что ты приехал! – выходя мне навстречу, сказала Вика. На ней был прозрачный халат, который неприлично просвечивал красное кружевное бельё. Это возбуждало меня.

- Привет! – тихо произнёс я. – Хорошая у тебя квартира.

- Это так… временно, - протяжно сказала она. – Можно сказать, что это сугубо для работы. Здесь можно принять видного мужичка за 5-6 тысяч рублей в час. А если ему нужны две-три девочки, то и ценник вдвое втрое повысить.

Я молчал.

- Понимаешь, как смешно, - заулыбалась она.

- Почему?

- Мужики тупые дураки. Нет, нет… Мудаки даже. Нет бы тащиться с одной, они разбрасывают свой кайф на двух-трёх дамочек. Суть та же, а работы у нас меньше ровно на 2/3. Это ли не чудо?

- Мда уж, - улыбнулся и ужаснулся я, снимая и вешая куртку.

- В общем, не парься. Проходи. Сегодня мы только вдвоём. Сегодня ты – мой клиент.

Я прошёл в зал. Сел на диван. Напротив меня стоял небольшой черный столик, лежали несколько старых газет и небольшой пакетик.

- Что это? – спросил я, уже понимая ответ.

- Это волшебство! – ухмыльнулась она. – Ты же ищешь это, и тебе уже не хватает обычной марихуаны, - сказала она, проведя руками по моим волосам, села рядом и прижалась ко мне.

- Это кокаин? – спросил я.

- Да! – ответила Вика и провела языком по мочке моего правого уха, руками лаская моё гладко выбритое лицо.

Повернувшись к ней, я захотел вдруг утонуть в очаровании её глаз. Даже частое употребление наркотиков не могут лишить эту девушку притягательной красоты, тонкой кокетливой души, сочетающейся с извращенностью, легкостью намерений и поведения. Взрывная смесь, которая бурлящим огнём вытаскивает кровь из мозга и направляет её в…

- Скажи, почему ты такой грустный? Ты всегда грустный? Твои глаза меня расстраивают, твои глаза, ммм…

- Нет, - ответил я и обнял её за тонкую дивную талию. – Сейчас такое состояние души.

- Ммм, понятно, - протянула она и закурила сигарету, раскрывая пакетик с порошком. – Вдохни….

На её указательном пальце находился «белый снег». Я прикоснулся к нему левой ноздрей и резко вдохнул. Кокаин вначале обжёг мой нос, но уже несколько секунд спустя стал морозить слизистую оболочку; после второго вдоха, я почувствовал, насколько сильно немеют губы и зубы, как сильно бьётся сердце и учащается дыхание.

Вика вдохнула намного больше меня и, откинувшись на спинку дивана, смахнула рукой остатки белого порошка со своего носа и губ.

- У нас есть около 20-30 минут, - показывая на настенные часы, произнесла она. – Хочешь меня?

Она аккуратно развела ноги в стороны. Мой взгляд – расплывчатый мир – начал тонуть в этом соблазне.

- Да, - ответил я.

- Полетели!

Это был самый бурный и развратный секс в моей жизни. Нервы были раздражены кокаином, сердце хотело оторваться по-настоящему, а возбужденные рецепторы в адреналиновом веселье позволяли мозгу насладиться каждым прикосновением, каждым стоном и вздохом женщины. Она становилась всё прекрасней, когда я набирал темп, не отдавая отчета своим поступкам, словам, жестам, своему кайфу…

После развращения своей натуры окончательно, сидя на балконе в квартире Виктории, я достал из заднего кармана джинс небольшую бумажку, куда записал телефон Джорджа. Сотовый Шарнира я выкинул практически сразу, предварительно стерев с него отпечатки пальцев.

От Вики мне стало известно, что это уже более крупная рыба – дилер, через которого в Новосибирске можно затариться абсолютно всем, чего хочет душа, сердце и Сатана. Главное деньги, башка на плечах и адское желание утонуть в вечности собственного пути. Если у тебя всё это есть, то рано или поздно эта наркотическая матрица выйдет на твой след и уже никогда не отпустит.

Я смотрел через оконное стекло на то, как Вика вновь выравнивает дорожку кокаина на столе, как после втирает остатки «снега» себе в дёсна. У меня было несколько минут, пока её сознание улетело окончательно, пока тело обездвижено и молчаливо. Мне нужно было позвонить этому дилеру, хотя я и не знаю зачем. В потайных закоулках собственных мыслей, я горел желанием разбить молотком голову этому уроду, чтобы хоть на несколько дней нарушить движение нарко-трафика от дилера к покупателям. Конечно, это ничего не изменит, ничего не даст, и мир останется таким же ужасным гетто для человеческих страхов, желаний и корысти.

- Джордж, привет! – сказал я. – Я от покойного Шарнира. Он мне давненько твой телефон дал, сказал через тебя можно достать многое, - быстро говорил я, чтобы сразу снять с себя малейшее подозрение и выйти на дело.

Абонент молчал. Я слышал его прерывистое дыхание, как он затягивается сигаретой, держа дым несколько секунд в легких, а затем выпускает его. Я слышал его…

- А что тебе надо? – вдруг произнёс басистый голос. – Ты хорошо подумал? – вновь спросил он.

- Да! Мне нужно…

Эпизод III. HEROin

После холодной зимы, постоянных спонтанных встреч с Викторией, кучи поглощенного амфетамина и кокаина, я очнулся дома. В душе был извечный лёд, затяжной стон тоски, мучительный снегопад аморального поведения и ужасов.

Я будто бы на несколько часов вернулся в себя и, сидя в холодной ванне, смотрел на собственные руки. Вены левой руки были «в укусах» героиновой измены. Я изменял с героином своему телу, своей совести, своей собственной жизни и смерти, загоняя сознание в темницу, где его вальяжно и феерично насиловали ангелы и бесы. Вместе со мной ехала в ад и она – моя вторая женщина, та - которую за эти несколько месяцев я полюбил. Мы катались на старой разрушенной колеснице, падали с бешенных кровавых водопадов и задыхались в туманах облаков вместе с Викой.

Мне тяжело припомнить в какой именно момент мы попробовали героин. Но она шагнула на эту тропу первой, находясь в ломке после кокаинового запоя, не имея достаточной суммы, чтобы купить порошка и выйдя через знакомых проституток на Равви – прожженного бердского дилера, который уже несколько лет приторговывает в Новосибирске и имеет за своей спиной кучи сроков за разбои, грабежи и торговлю наркотиками. Я помню, как мне говорил Шарнир: «В нашем деле главное держать голову на плечах. Когда дилер становится тотально зависим от того, чем торгует, то есть когда работа превращается в жизнь, в нашем случаи, всё «пиши пропало», старина». Из-за того, что «пушеры» начинают слишком часто потреблять собственный товар, они теряют не только деньги и здоровье, но и собственный авторитет перед большими боссами, которые в свою очередь, начитают бояться вести с ними большие дела. В итоге, дилер, державший в своём подчинении несколько мелких уличных торговцев, сам скатывается до этого дерьма, этой рутины, где практически невозможно заработать. Примерно такая картина обстояла и с евреем Равви, который самым чудесным образом умудрялся выкарабкиваться из наркотической ямы, завоёвывать доверие и собирать команду вновь. Он дал несколько героиновых доз ей в кредит.

Между прочим, так делают часто. Это отличный способ подсадить на наркоту новичков, превратить себя, дилера, в подобие Божье, наделить себя чувством высшего достоинства, опустив при этом покупателя. Конечно, ведь он еще не раз вернётся, вынося из своей квартиры абсолютно всё, продавая совесть и сдавая в ломбард душу за ласковый искусственный рай.

Днём, я еще ходил на работу, сводя последние силы в кулак, перейдя на другую должность – помощника системного администратора и существенно потеряв в деньгах.

Вечером в пятницу, мы по привычке курили план вместе с Олегом.

- Старина, и ты не думаешь завязывать? – спросил меня он, когда уже достаточно расслабился, а наш разговор, нагретый пивом, стал более откровенным.

- А что?

- Да, просто посмотри на себя. Под глазами огромные черные круги, да и сами глаза стали какие-то… мля, как бы сказать…. Косые что ли! Тебе это зачем? У тебя жена от этой чертовой мути умерла, а ты… Думаешь, как бы быстрее попасть на небо? – говорил он, допивая остатки пива из бутылки.

- Нет, - ответил я, выкладывая новую порцию плана на фольгу.

- А что тогда? – спросил Романов. – Думаешь она рада, такому как ты… Наркоману, мля... С тобой скоро не о чем будет поговорить, старина!

- Я не виноват.
- А кто?

- Жизнь. Этот мир устроен не правильно, а не мы… Как в фильме… Помнишь? «Не мы такие, а жизнь такая…»

- Ага, - улыбнулся Олег, а я передал ему бутылку.

- Вот мы с тобой гоняем друг другу марихуану, а кто бы нам пригнал немного счастья, причем счастья натурального… Эх… Вот этого мне не хватает.

- Так что ты употребляешь то сейчас? – спросил он. Да, я не говорил ему, что уже приличное время сижу на героине вместе с проституткой Викой, которая практически всем отразилась во мне моей умершей женой.

Пока она принимала у себя дома клиентов, я был на работе или торчал в своей собственной квартире, забирая технические задания на дом. Вечером, ближе к десяти часам, ехал к ней, покупая дозу. Иногда наркотик был уже у неё. Джордж и Равви были еще те дельцы. Первый продавал слишком сильно разбодяженный героин. Иногда по знакомым мне признакам в нём можно было обнаружить и кокаин, и морфин. Второй же никогда не подарит дозу. Только в кредит, причём под приличные проценты, которые, накручиваясь, каждый день, загоняли меня и Викторию в угол.

Я обязан сказать вам, что чем чаще ты покупаешь товар у одного дилера, тем сильнее падаешь в его глазах. Конечно, речь идёт не о таблетках или конопле – речь идёт о слуге ада – героине, способном даровать вселенский кайф и попросить за него слишком большую расплату. Тебе нужно не просто продать свою душу. Ха, это слишком мелочно! Тебе нужно вырвать собственные кости из тела, пересчитать каждый позвонок на своей спине, сломать, склеить и вновь сломать ребра, изувечить суставы и размотать кишки, чтобы… Чтобы узнать что такое ломка! Боже мой, невозможно описать словами вылезающего из тела беса, который словно крот своими мощными лапами копает проход на пути к свету. Он просто пытается убежать от твоей внутренней темноты, падающей морали и загнивающего тела. Твой жизнь a la шерше ля Кайф наполняется только одной идеей – иметь дозы героина утром и вечером, хотя нет, иметь героин внутри себя постоянно, не чувствовать тревог, подземелий страха, всегда возвращаясь в привычное состояние полузакрытых век, сидя на полу и прислонившись к дивану.

Мы кололись всегда вместе. Я аккуратно вставлял иглу ей в вену.

- Есть, - стонала она. – Да, да… Да, да…

Это был ужасный, самый развратный в мире половой акт… Половой акт со шприцём, экстаз от которого может закончиться смертью.

Затем, смотря на обмякающее тело Вики, я вкалывал себе порцию сам и, едва успевая скинуть жгут, улетал в бушующий океан собственных мыслей. Они проплывали безумным потоком мимо меня. Я мог осязать их. Они обретали форму. Мысли кружились черными птицами, облаками, смеялись и плакали надо мной, когда я пытался зацепиться хоть за одну, словно за улетающий воздушный шарик, за воздушного змея, конец которого находился в метре от меня. Ничего не удавалось, но черно-белый мир, с каждым вздохом, превращался в чудесную сказку, из которой не хочется выходить, в разнообразные видения и образы, которые неизвестны нам. Пик грусти сменялся пиком гениальности. Мне казалось, что когда я открою глаза, то смогу бросить этот ад, уйти из него закрыв двери и повесив стальной замок, но потеря себя в мире людей, вновь возвращали меня обратно.

То ли я с ней, то ли она со мной, но Вика уверено шла тем же маршрутом, вскрывая иглами, словно ключами, все закрытые двери, видя свои собственные сны и кошмары, чувствуя свою боль с утра или ближе к вечеру, когда мозг и тело начинаются нуждаться в новой дозе.

Наши лица изменились до неузнаваемости. Я потерял около 10 килограмм, её прекрасные глаза наполнились желтизной и туманом, будто бы в них от спонтанных молний наркотика горели леса и затягивали вечной пеленой прекрасную летнюю листву, скрывая душу за вечной депрессией и холодом. Мы практически перестали греть друг друга. Секс и страсть отошли на задний план. Наше удовольствие смешивалось с героином, с кровью в шприце, когда мы разделяли одну иглу на двоих, когда помогали друг другу затягивать жгуты, не чувствуя ответственности и не вспоминая про яркие ночи.

Она стала для меня моей женой, моей вымышленной женой, будто бы подсознание перепутало ей с Катей, будто бы я вернулся на год назад, когда еще ужасался поступкам своей дамы, когда пытался вывести её из этого состояния. Неужели я хотел этого в те дни? Нет. Мне хочется сказать нет, но я не могу… Злые силы завели машину времени, я попал назад в прошлое, но только в другой роли. Теперь мы на равных.

- Джордж, помоги! – сказал я ему при встрече в Березовой роще – одном из парков моего города. – Вчера меня уволили с работы, а деньги пришлось отдать Равви за прошлые кредиты. Там накопилась приличная сумма.

Мы сидели на лавочке жарким летом. По моей спине бежал холодный пот, а руки тряслись до того сильно, что приходилось прятать их в карманы джинс.

- Что, сильно прижало? – спрашивал у меня он. Его глаза прятались за черными очками.

- Да. Вике слишком плохо. Ей доза нужна, срочно. Ломает второй день.

- Мда уж, - ответил он. – Я вам дам дозу, даже две. Только у меня одно условие.

Я внимательно уставился на него.

- Я давно хотел эту красивую шлюху, - улыбнулся дилер. – Дай её мне, а? Что тебе стоит?! А я вам дозы!

- Зачем тебе наркоманка?

- Запретный плод манит. Ха-ха-ха, - рассмеялся Джордж. – Ну, так что?

- Когда? – спросил я.

- Сейчас мы поедем к вам на хату. Кстати, откуда у вас деньги платить за квартиру? – спросил он.

- Она зарабатывает.

- Трахается? – спросил он. Я промолчал. – Ладно, не отвечай. Короче, пока она окончательно не сдохла, я хочу её… Всю целиком и полностью. Когда приедем, я вколю ей герыча, а ты бери свой дозняк и проваливай к чертям собачим. Понял?

- Хорошо, - ответил я.

Ехать мне было некуда. Я уже месяц назад сдал свою собственную квартиру, чтобы иметь хоть какие-то деньги для своего существования и продал своё старенькое авто. В квартиру въехала молодая пара – бывшие студенты, которые сразу заплатили за два месяца. Большая часть, примерно 9/10 получаемых денег уходила на дозы, постоянные нескончаемые дозы героина в закопченной ложке, на оставшуюся часть мы жили как обычные люди, питаясь дешевой едой, в основном состоящей из кофе и лапши быстрого приготовления. Мы травили себя со всех сторон, словно тараканов нас травила наша жизнь. С каждым уколом одолевал страх никогда не проснуться, но как только мозг отключался и я попадал в волшебный мир ураганных снов, мне… Мне хотелось не открывать глаза… быть героем в этом аду, строить и бить кнутами всех бесов внутри себя, унижать господина Бога и плевать в лица ангелам, отрывая им крылья и сажая их, как сук, на кол!

Позвонив на сотовый Вике, я сказал то, что задумал Джордж. Она ответила только одно:

- Я готова сделать всё. Илья, вези скорее дозы. Я сейчас сдохну!

Я слышал, как её вырвало и как она спешно бросила трубку.

- Надеюсь, она еще не стала уродиной? – спросил он, подвозя меня на своей иномарке.

- Нет. Всё нормально. Тебе же главное тело…

Он рассмеялся, отстрелив, бычок прямо из окна.

- Позвони ей и скажи, чтобы прибралась в квартире.

- Не могу, - произнёс я. – Ей нужна доза. Она так сдохнуть может….

- А ты, почему такой бодрый? Точнее относительно бодрый…

- У меня оставалось 1/3, которую я спрятал от неё, - ответил я и почувствовал увеличение тряски во всём теле. Треть дозы начинала отпускать. Вновь изнутри разъедало чувство наркотического голода.

- Ну, ты и сука, - сказал он. – Решил себе оставить?

- Была всего треть. Её делить бесполезно, проще вмазаться одному, - ответил я. – Так бы оба дохли сегодня.

Джордж посмотрел на меня, похлопал по плечу и произнёс:
- Не знаю, не знаю. Вам уродам, наверное, видней… Наркоманы, вашу мать…

Мы ехали долго, слишком долго.

В теле ныло мучительное ожидание того, что через час я получу целую дозу, которую смогу разделить пополам и закинуться ей и днём, и вечером. Конечно, полный кайф словить только от нормального героина, полной дозы, но ощущение подавленности, тревоги и физическую ломку вполне достаточно утихомирить и половиной.
- И не жалко тебе твою женщину? – спросил меня Джордж, аккуратно заворачивая машину в подворотню.

- Моя женщина умерла, - ответил я.

- Кто?

- Катя Самсонова, - ответил я и, посмотрев в его глаза, как будто протрезвел.

Неожиданно его вид стал серьезней, словно, в голове дилера провернулись какие-то пережитые картины, а воспоминания не оставляли его. Да, я знал, что что-то в этой истории скрыто от моих глаз. Но что именно? И какую роль в этой трагедии мог сыграть «пушер» Джордж, кроме как одолжив моей жене героин, напичканный всякой дрянью? Это было загадкой.

Мои мысли перебил громкий стук в дверь. Вика открыла. Она стояла на пороге и обливалась потом. Её трясло и тянуло к земле настолько сильно, что она, сгорбившись, держалась двумя руками за стены.

- О, твою мать! – практически закричал Джордж, когда увидел её. – Вика, да ты сегодня живой труп просто. Твою же мать, черт побери… Не, мне такого счастья не надо. Короче вот вам две дозы. Хрен с вами, живите…

Он быстро спустился по лестнице вниз. От моего сердца отлёг тяжкий груз предательства и подставы – это раз, но равносильно свалилось на плечи осознание того, что дилер каким-то образом причастен к смерти жены – это два.

Хотя… Какие могут быть мысли, когда ты сжимаешь в своей трясущейся ладони свой будущий кайф, когда ты слышишь как медленно притормаживает твой мозг и сердце, и как учащенно дышит героин прямо через маленький бумажный пакетик, концы которого загнуты друг в друга? Собственно говоря, абсолютно никаких, кроме одной – скорее воткнуть в вену себе иглу и, размазав «геру», с кровью пустить его в своей бедный мир. Нет никакого желания вколоть дозу Вике первой. Я хочу полноценно насладиться собой в эти минуты и мне уже плевать на неё.

- Помоги мне, - прошептала она, просто падая мне на плечи.

Я едва нашёл сил положить её на диван, затянуть жгут. Она быстро работала кулаком. Вены прятались, скрывались, убегали от иглы-ключа, вскрывающей наше тело, разрезающей нашу душу…

Добро пожаловать в ад!

Вы в нём уже не первые минуты. Ад горит, ад обжигает вас. В нём полыхает пожар эмоций, телесных мук, ощущения вечной тоски и вечного сна, под забвением. Еще горячее выглядит ад в те минуты, когда ты не можешь попасть в вену, когда ты уже видишь как перед тобой валяется под кайфом она, а ты… А ты должен помогать себе сам, ты уже слаб настолько, что не способен нормально воспользоваться шприцом и… Так или иначе, в вену или в кожу, но ты сделаешь укол.

Она вколола себе половину, а я ввел всё оставшееся содержимое пакетика, отшвырнув шприц в сторону. Он ударился об стену, я ударился об пол. Обмяк. Глаза остались открытыми, зрачки бились в агонии. Сцепление с миром ужаса и грёз, соединение с иной реальностью.

Боже…

Создать ощущения. Наполнить их осмысленной бессмыслицей. Разобраться в мире, куда я попадаю. Произвести перезагрузку собственного сердца. Потерять время. Вернуть время. Кружиться и летать. Путешествовать по мраку.

Да здравствует феерия моего ужаса. Да, пусть это отпугнёт каждого желающего встать на эту кошмарную дорогу, пусть светлая сторона никогда не отпустит вас и не продаст вас в темноту.

Я лежал с открытыми глазами. Я смотрел на Вику. Неожиданно она открыла глаза. Вытянулась всем телом, широко раскинув ноги, и застонала. Стон медленно перешёл в крик. Она быстро дёргала своей головой и своим телом, а я ужасался тому, как сильно корчится она, как мучительны её сатанинские звуки для моих ушей.

Но нет! Это и вовсе не Виктория. Я путаю её, я путаю себя. Это она – моя жена Катя. Да, это она смотрит на меня через её глаза.

- Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, не открывая рта, но я отчетливо слышу её голос.

- Я умираю, - ответил я, пытаясь пошевелить рукой и дотянуться до её тела. Она сидела напротив меня, а лицо той проститутки – грязной шлюхи-наркоманки медленно очищалось и трансформировалось в лик моей принцессы.

- Почему ты умираешь?

- Я скучаю без тебя, Катя, - выговорил мой рот. – Так смешно и трагично…

- Ничего нельзя было изменить. В этом нет твоей вины, - шептала она, касаясь моих волос, проводя по шее.

- Но почему? Почему тебя больше нет?

- Нас смыл ураган ужаса, нас поглотила смертная тоска, - говорил ей я, реально ощущая прикосновения то теплых, то ледяных рук. Этот контраст заставлял биться меня в агонии, но еще ужаснее было смотреть на то, как лицо Кати менялось с лицом Вики, как улыбка моей жены превращалась в наркоманский оскал этой проститутки. Мне хотелось скорее прийти в себя, взять самый огромный кухонный нож, чтобы раз и навсегда отрезать себе голову.

- Не убивай себя, любимый, - прошептала она и окончательно вышла из чужого тела.

Я закрыл глаза, уставился в потолок. Свет мерцал. Тени ползали от люстры к углам, к стенам, слезая кошками, мухами и муравьями прямо в пол. Медленно засыпая, я обретал спокойствие, но на последних волнах кайфа сознание начинало понимать, что скоро наступит вечер, а значит, всё тело будет нуждаться в новой порции героина. Где его взять? Нет, я задавал себе неправильные вопросы.

Где найти силы просто встать и идти? Где найти силы думать хоть о чем-то кроме ломки? Где найти благосклонность и честность уличных дилеров? Да, они способны на самых конченых наркоманах проверить «новую синтетику», протестировать полученную порцию кокаина или героина, а также просто подсунуть подделку, содержащую губительный для соединительных тканей кодеин. Если наркоман, уколотый утром, еще способен вечером разобраться в качестве наркотика, то с теми, кто находится в ломке уже не первые сутки, дело обстоит куда хуже.

Узнавая знакомых Вики в первые дни нашего совместного употребления героина, в одном из борделей я наткнулся на 40-летнюю шлюху Карину, которая уже шесть лет колется, лет восемь нюхает всякую дрянь. После прихода, мы все трое валялись на старом советском ковре. Она рассказывала то, отчего бежали мурашки по моей спине. Её противный прокуренный голос нервировал мой слух.

- В общем, полный ппц. Вчера менты взломали дверь нашей точки на Маркса, где когда-то я работала вместе со Светой. Вот были времена. То семейные пары к нам зайдут, то мужики, которых я страпоном в зад регулярно имела…

Она курила сигарету забитую марихуаной, выпуская ароматный дым. Это было единственное прекрасное из всего вокруг.

- Светка тогда уже кололась, - продолжила она. – Причем сильно и всякой дурью. Насколько мы знали, она на квартиру копила, поэтому брала то ли у Шарнира, то ли у Химика всякую парашу.

- И что? – спросила Вика, прислонившись к моему плечу.

- Тогда ей дезоморфин и подсунули.

- Что прям взяли и вкололи? – спросил я, привставая с кровати и смотря на Карину, которая стряхивала пепел прямо на свои венозные ноги.

- Нет, конечно. Просто сказали, что появился отличный дешевый заменитель, - ответила она. – Ей же вечно денег отложить хотелось, а «пушерам» что-нибудь новое на нас испытать, как на кроликах. Ну, короче, начала она этой дрянью ширяться. В итоге, п*здец полный. Последний раз я была у неё дома за два месяца до её кончины. Ребята, это ужас. Уж лучше от ломки коньки отбросить.

Мы с Викой внимательно смотрели на неё, ожидая конца рассказа и собирая свои нервы в один депрессивный кулак.

- Только представьте, её ноги стали реально зеленые. Наркоту-то даже зовут «крокодил» из-за этого. Пальцы практически сгнили. Света тогда кое-как уже говорила и просила меня сходить ей за дешевой едой и налить сразу две баклашки с водой. В квартире, кстати, стоял такой смрад, как будто гнил живой труп… Хотя нет, помню трахалась с Рашидом, а через сутки его в хате мертвым нашли… Нет, нет, я тут не причем, - резко вскрикнула она. – Просто ткнула ему ножом в горло, когда он своим хером ко мне в другое место полез, а платить не стал. Так вот я на опознании была… Могу сказать, что так не воняло, как от моей подруги…

Виктория была в ужасе. Мы оба отошли от кайфа. История вернула нас в режим нормального течения мыслей в голове. Каждый из нас, пожалуй, задумался о том, что в купленном пакетике «герыча» может быть такая дурь, что-либо башку снесет, либо тело парализует. Достаточный повод, чтобы завязать?! Так кажется любому здоровому человеку, но не наркоману, бытие которого сводится к поиску денег, поиску наркотика и его последующее употребления…

Из безумной пелены тумана каждое утро я поднимал своё тело. Виктория еще находилась в забвении. Проснуться тяжело. Просыпаться не хочется. Неизвестно, что меня будило в те дни. Может быть, я не просыпался сознанием, но тело… Оно хотело ощутить новую порцию героина. Оно готово вести всё остальное – оставшиеся от человека части, лишь бы найти новую путеводную звезду, лишь бы увидеть, пускай искусственный свет в конце тоннеля и проследовать за ним до конца.

Совсем недолго длится эйфория и с каждым разом, последний дающий надежду на жизнь огонёк притухает. Он становится едва ли видимым через обволакивающий глаза туман забвений. Туман везде, туман повсюду. Я потянулся к нему рукой и в минуты ломки осознал, что это лестница, поднимающая Я на высоту, но прибл

Поиск по сайту: