ДИАГНОСТИКА МЕХАНИЗМОВ И ФУНКЦИЙ РЕГУЛЯЦИИ ПЕРЕЖИВАНИЙ В ПОДРОСТКОВОМ

ВОЗРАСТЕ

Эмоции являются неотъемлемой частью нашей повседневной жизни. Выступая в качестве регуляторов поведения, они выполняют важную приспособительную функцию в плане организации взаимо­действия субъекта с внешней средой, обеспечения активных форм его жизнедеятельности (3, 7, 8, 11). Особенно очевидно влияние эмо­ций на поведение в условиях аффективной патологии. Нарушения эмоциональной регуляции непосредственно ведут к расстройству адаптации, социально-психологической деформации личности.

В подростковый период существенно возрастает обусловленность дезадаптации эмоциональными факторами. Дезадаптивные явле­ния эмоциогенной природы приобретают массовый характер и рас­сматриваются, как присущие этому возрасту (15, 18, 19). В связи с этим изучение развития эмоций и их нарушений в подростковом воз­расте приобретает особую актуальность.

Уровень эмоционального развития во многом определяется способностью к овладению своими переживаниями и эмоциональны­ми реакциями. Оценка эмоциональной зрелости подростка не может осуществляться без учета сформированности механизмов регуляции переживаний и уровня их развития.

Социальное поведение часто требует от подростка преодоления непосредственных эмоциональных реакций как со стороны партнера по общению, так и своих собственных, т.е. требует определенной гиб­кости эмоционального реагирования и переживания. Специфичес­кие подростковые адаптивные задачи, связанные с обретением самостоятельности, независимости, самоутверждением, не могут быть решены без развития способности регуляции переживания. По­теря эмоционального контроля ведет к формированию психологичес­кой зависимости подростка от ситуации и ограничивает репертуар его совпадающего поведения.

Подростковый возраст является сензитивным в плане эмоциональ­ного развития. В этот период происходит коренная перестройка эмо­циональной сферы, что обусловлено внутренней логикой психическо­го развития и связано со становлением мышления (4, 24). Она затра­гивает практически все сферы взаимоотношений подростка с окру­жающими и ведет к формированию качественно новых переживаний, с новыми адаптивными возможностями (2, 5,9, 10, 14,16-18,20).

Однако, наряду с позитивными, есть и негативные моменты такой перестройки. Трансформация переживания ведет к эмоциональной

нестабильности подростка. Эмоциональная неустойчивость усили­вается происходящими изменениями в социальной ситуации его раз­вития и биологическими изменениями, связанными с процессом по­лового созревания. Эти факторы увеличивают нагрузку на эмоцио­нальную сферу и могут провоцировать дезадаптационные эмоциональ­ные срывы и кризисы в подростковом возрасте.

В этих условиях возрастают требования к подростку в отношении его способности и умения регулировать свои переживания и эмоцио­нальные реакции. Регуляция переживания является тем фактором, который позволяет компенсировать объективные эмоциональные трудности развития подростка. В целом подростковый возраст отме­чается как возраст высокой защитной активности (1.7). Поэтому для понимания причин социальной дезадаптации подростков важно изу­чение именно механизмов и функций регуляции переживаний и их ди­намики в подростковый период.

Несмотря на актуальность этой проблемы, до сих пор она остает­ся недостаточно разработанной. Это связано как со сложностью са­мого предмета исследования, так и дефицитом экспериментальных стратегий и методов диагностики механизмов и функций регуляции переживаний.

К сегодняшнему дню назрела практическая необходимость созда­ния соответствующего инструмента в различных областях психосо­циальной работы. Например, в школьной практике и методических центрах по работе с подростками отдельную проблему составляет отбор детей, нуждающихся в психологической помощи. Детям и подросткам бывает трудно сформулировать свои эмоциональные проблемы, многие их не осознают, а диагностических средств в этой области явно недостаточно. Методика диагностики способности ре­гуляции переживаний могла бы значительно сократить и оптимизиро­вать работу по отбору.

Наличие техники по измерению и моделированию регуляторных процессов переживаний значительно расширило бы возможности психологического воздействия в психокоррекционной и реабилитаци­онной практике. Без нормативных данных о развитии эмоционально­го контроля и регуляции переживаний и понимая того, что социальная адаптация зависит от зрелости механизмов регуляции эмоций, невоз­можно добиться положительных результатов в работе по модифика­ции социального поведения.

В клинической практике диагностика способности регуляции пе­реживаний, разработка критериев эмоциональной зрелости может иметь важное значение для выявления аффективных расстройств и их нозологической квалификации.

Воспитание ребенка вне семьи, в неполной семье или в условиях

других форм эмоциональной депривации неизбежно ведет к тому, что к подростковому возрасту он не обладает всем репертуаром навы­ков социального поведения, который необходим для успешной соци­альной адаптации. Целенаправленное формирование механизмов эмо­ционального контроля и защиты у детей и подростков, воспитываю­щихся в детских домах и интернатах, могло бы в какой-то степени компенсировать эту недостаточность.

Однако, все указанные проблемы и возможности их решения так или иначе связаны с необходимостью создания конкретных техник по измерению и моделированию механизмов и функций регуляции пере­живаний.

Существует несколько вариантов классификаций защитных механизмов, в основе которых лежат различные критерии их деле­ния, например, тип ситуации тревоги, мотивирующей защитные ме­ханизмы (17), их приспособительное значение (27), модальность эмо­ций, которые регулируются защитными механизмами (25). Такая ва­риативность в классификациях становится возможной, благодаря тому, что они основываются на феноменальном описании защитных меха­низмов. Это обуславливает трудности при их конкретном изучении.

Диагностика защитных механизмов опирается не на собственно экспериментальные методы, а на методы опроса и клинического на­блюдения. Недостатки этих методов связаны с тем, что они или не позволяют выявить спонтанное использование защитных механизмов в ситуациях эмоционального контроля, или не могут обеспечить ва-лидность изучаемых категорий. В тех исключениях, когда предпри­нимаются попытки собственно экспериментального изучения защит­ных механизмов, их толкование сильно отличается от традиционно принятого, в этих случаях необходимо специальное исследование по соотношению выделенных в этих работах феноменов с классически­ми (26).

В данной работе защитные механизмы понимаются как инт-рапсихические феномены, которые реализуют специфические функ­ции по отношению к переживаниям.

Переживание имеет сложное опосредствованное строение и в це­лом может быть представлено как процесс, отдельные звенья кото­рого связаны не жестко (23). Таким образом, возможность регуляции может быть заложена в самом строении переживаний, благодаря опосредствующей роли в них интеллектуальных функций.

На материале собственных исследований и литературных данных нами были выделены три типа защитных механизмов, реализую­щих специфические функции по отношению к переживанию:

- защитные механизмы, реализующие функцию отреагирования переживаний;

- защитные механизмы, ослабляющие или редуцирующие пе­реживания,

- защитные механизмы, направленные на трансформацию переживаний.

Это разграничение защитных механизмов основано на выделении их различных эффектов по отношению к переживанию. Однако, чем обусловлены различные эффекты защитных механизмов, каков их принцип действия на переживания? Это - важные вопросы при изуче­нии процессов регуляции переживаний. До настоящего времени они не получили своего окончательного ответа. Их решение представля­ет не только теоретический, но и практический интерес при поиске конкретных путей коррекции и компенсации патогенных переживаний. Ответ на поставленные вопросы означал бы переход от описатель­ной к объяснительной модели изучения защитных механизмов как регуляторов эмоций.

В данной работе предпринимается попытка интерпретации защит­ных механизмов и функций, которые они реализуют, на основе теории Л.С. Выготского о высших психических функциях и, в частности, по­ложения о том, что овладение собственным поведением это всегда вопрос о средствах, с помощью которых совершается это овладение.

Принимая, что переживание представляет собой опосредствован­ный процесс и имеет многозвенную структуру, предполагалось:

1) защитный механизм можно представить как процесс преобра­зования строения переживаний с помощью вспомогательных стиму­лов-средств;

2) защитные механизмы, реализующие функции регуляции пе­реживаний, различаются по способу, которым вспомогательные сти­мулы-средства изменяют конкретное строение переживаний.

В подростковый период происходит изменение интеллектуальных процессов, опосредствующих переживания, качественно меняется структура переживаний (13). Это дает основание предполагать, что в данный период должны меняться и механизмы их регуляции.

Разработку выдвинутых положений невозможно проводить на ос­нове традиционного метода, основанного лишь на феноменологичес­ком анализе защитных механизмов. Поэтому важна задача изучения не столько самих защитных механизмов, сколько процесса преобра­зования переживаний посредством защитных механизмов. В соот­ветствии с этим необходимо так построить методику, чтобы она по­зволяла диагностировать защитные механизмы в соответствии с их функцией.

Методика изучения механизмов регуляции переживаний

При создании методики с учетом поставленных эксперименталь­ных задач необходимо было решить две проблемы: 1) выбрать мате­риал, на основе которого изучались бы интересующие нас процессы; 2) методика должна воспроизводить те операции, с помощью кото­рых осуществляется регуляция переживаний.

Изучение механизмов регуляции переживаний целесообразно проводить на модели стимульной ситуации, которая затрагивает зна­чимые проблемы социальной адаптации подростка и в которой при­сутствует эмоциональный конфликт. В соответствии с этим в каче­стве материала использовались карточки методики Розенцвеига (1), на которых представлены различные травмирующие ситуации (2, 8, 10,15,17), провоцирующие определенные переживания: 2 - «Это ужас­но! Вы разбили любимую вазу моей матери»; 8 - «Твоя подруга при­гласила меня сегодня вечером на танцы. Она сказала, что ты не пой­дешь»; 10 - «Вы лжец! Вы сами это знаете!»; 15 - «Я понимаю, что подвожу тебя, но приехать я не смогу»; 17 - «Как нарочно, теперь ты потеряла ключи».

Процедура проведения частично совпадает с той, которая предла­гается в методике Розенцвеига. G целью предотвращения неодноз­начных оценок и переживаний в указанных ситуациях допускались их уточнения, так, например, для ситуации 10 предлагалось испытуемо­му допустить, что он говорил неправду, в ситуации 17 - что он, дей­ствительно, потерял ключи и т.д. Эти уточнения делались для всех испытуемых и были идентичны.

Испытуемым предлагалось представить себя на месте опреде­ленного по методике Розенцвеига персонажа и ответить на вопросы:

- какие чувства, переживания возникли у тебя, если бы ты оказался в подобной ситуации, на месте этого человека? Почему?

- как бы ты ответил, если бы ты оказался в подобной ситуации⁹

(Условие А).

Мы предполагали, что в силу травмирующего характера ситуаций уже на этом уровне возможна актуализация защитных процессов. Вместе с тем, были введены дополнительные условия, направлен­ные именно на актуализацию процессов эмоционального контроля и защиты. После ответов на вопросы испытуемым предлагались сле­дующие инструкции:

- если бы ты хотел снизить для себя травмирующее значение ситуа­ции, как бы ты ответил в таком случае? (Условие В);

- как бы ты ответил, если бы хотел обернуть ситуацию шуткой? (Ус­ловие С).

Данные инструкции задают определенный тип изменения эмоционального реагирования в случае (В) - снять или ослабить не­гативный тон переживаний; в случае (С) - эмоциональная реакция предполагает смену знака эмоционального возбуждения. В задачу испытуемого входит, таким образом, организация или преобразова­ние стимульной ситуации с целью изменения ее эмоционального зна­чения.

Следовательно, экспериментальная ситуация строится так, что она выносит новые те операции, с помощью которых осуществляется регуляция переживаний и которые реализуют различные ее функции. Для испытуемого предопределяется стимульная ситуация и направ­ление ее преобразования в соответствии с изменением эмоциональ­ной реакции на нее. Искомым выступает среднее звено - тот вспомо­гательный стимул-средство, с помощью которого испытуемый пре­образует собственное переживание.

Исследование базировалось на качественном анализе ответов ис­пытуемых как психотехнических приемов путем соотнесения их с исходной стимульной ситуацией и предполагаемыми переживаниями испытуемого. Экспериментальное исследование проводилось в общеобразовательной школе г.Москвы. В нем приняли участие 30 подростков среднего школьного возраста (12 лет) (I группа) и 25 -старшего школьного возраста (14-16 лет) (II группа). Опыт прово­дился индивидуально, с каждым испытуемым.

Классификация защитных механизмов (результаты экспериментального исследования) В результате проведения экспериментального исследования на основе разработанной методики был собран большой массив дан­ных.

Анализ этих данных включал в себя несколько этапов:

- на первом этапе были идентифицированы вербальные операции и действия, которые реализуют различные функции по отношению к переживанию;

- на следующем этапе эти вербальные операции и действия анализи­ровались с точки зрения способа их воздействия на переживания. На основе этого анализа была проведена дальнейшая системати­зация защитных механизмов в отношении вариантов воздействия на переживания в рамках каждого из выделенных способов регуляции переживаний.

Защитные механизмы, реализующие функцию отреагирования переживаний

При отреагировании тех или иных свойств эмоциональных состоя­ний субъект должен учитывать смысл, возможные ответные реак­ции. Отсюда возникает проблема - когда и как выражать эмоции. На этот счет существуют как социальные правила, так и специфические способы отреагирования, который не только реализуют функцию раз­рядки эмоционального напряжения, но и осуществляют регуляцию социального взаимодействия, а точнее, предполагают овладение эмо­циональными реакциями партнера по общению. Именно такие специ­фические способы отреагирования представляли для нас интерес.

В соответствии с социальной функцией и приспособительным эф­фектом были выделены три категории процессов отреагирования:

1) прямые формы отреагирования; 2) скрытые; 3) трансформиру­ющие. Различные формы отреагирования рассматриваются на ма­териале агрессивных проявлений, реализующих состояния гнева, зло­сти. Их описание и примеры представлены в табл.1. Выделенные формы отреагирования различаются по уровню сложности. Услож­нение процессов отреагирования происходит за счет включения в них неспецифических вербальных компонентов.

В целом результаты экспериментального исследования показыва­ют, что культурные формы отреагирования характеризуются исполь­зованием вспомогательных средств, которые направлены на регуля­цию социального взаимодействия в процессе общения. При этих фор­мах разрядки аффекта наблюдается модификация специфических экспрессивных компонентов эмоций. По принципу обратной связи она может менять собственное эмоциональное состояние субъекта.

Защитные механизмы, реализующие функцию ослабления переживаний

Защитные механизмы, реализующие функцию ослабления или ре­дукции, в отличие от тех, которые были рассмотрены выше, непос­редственно направлены на регуляцию собственного эмоционального состояния. Защитные процессы этого типа заключаются в преобра­зовании когнитивной основы переживаний и предполагают со­здание вспомогательных стимулов для регуляции переживаний.

Они не однородны по механизму своего действия на переживание. Выделяются два класса защитных механизмов - подавление и ин­теллектуализация. Необходимо отметить, что в литературе эти тер­мины обозначают конкретные механизмы. В данной работе они име­ют более широкое толкование и выступают как родовые понятия, ко­торые объединяют в себе однотипные по способу регуляции защит­ные механизмы. В случае подавления - вытеснение, отрицание, фальсификация, перцептивная защита. Интеллектуализация включа­ет в себя обесценивание, дезактуализацию, рационализацию.

Подавление

Подавление состоит в элиминировании когнитивной структуры или содержания переживаний. Механизмы, которые реализуют подавле­ние, основаны на торможении вспомогательным стимулом со­бытия, инициирующего переживание, и в связи с этим обеспечивают эффект редукции переживаний. При этом создаваемое вспомогатель­ное средство реально может быть не связано с исходным событием или эта связь может носить ситуативный внешний характер. Подав­ление предполагает когнитивные манипуляции с самими событиями, инициирующими переживание. В этом плане он представляется как достаточно «грубый», примитивный защитный процесс.

Вытеснение. При вытеснении травмирующее событие исключа­ется из сознания путем моделирования нового переживания. Для это­го в качестве вспомогательного средства используются события (сти­мулы), имеющие гораздо более сильный эмоциональный эффект, чем исходное. По принципу доминанты они подавляют переживание ис­ходного события. Связь между исходным событием и вспомогатель­ным средством может носить ассоциативный характер: 17 - «Это еще цветочки; если бы нашу квартиру ограбили, ты бы по-другому запела». Здесь исходное событие - «потеря ключа», а вспомогатель­ное - «ограбление».

Создаваемое вспомогательное событие здесь не существует в действительности, оно предполагаемое, ассоциативно связанное с исходным, но имеющее более сильный эмоциональный эффект.

Отрицание. Отрицание заключается в исключении на речевом уров­не некоторого травмирующего содержания, которое инициирует пе­реживание, элиминирует когнитивную структуру переживания. При этом вспомогательным средством служат непосредственные речевые формулы. Отрицание может принимать различные формы:

- травмирующее событие может полностью отрицаться: 8 - «Этого не может быть»; 15 - «Ты боишься, ты мне сегодня не был ну­жен»; 17 - «Представления не имею».

- частично отрицаются структурные элементы события - собствен­ное участие, роль субъекта в создании ситуации, а также чув­ства, намерения, связанные с ситуацией, и т.д.: 8 - «Ну и что, я не хочу идти»; 10 - «Ты что-то перепутал, это вообще не я»; 15 - «Ну, если ты не сможешь, то я на тебя не в обиде»; 17 - «Я ничего не потерял».

Этот защитный механизм связан с грубым искажением внешней действительности, которая представлена в переживании, и в связи с этим может иметь выраженный дезадаптивный эффект. Отрицание часто сопровождается особым речевым поведением по его обосно-

ванию и ведет к актуализации механизма фальсификации, тесно свя­занного с отрицанием.

Фальсификация. Существуют защитные механизмы, целиком основанные на фальсификации действительности. В этом случае трав­мирующее событие замещается придуманным, ложным или искажен­ным событием. При этом в отличие от отрицания само событие, его существование может не отрицаться, фальсифицируется его содер­жание:

8 - «Мам, меня ребята зажали, взяли из кармана ключи»; 2 - «Это не я разбил, собака пробежала, качнула вазу, и она упала».

По механизму своего действия фальсификация представляет про­цесс элиминирования когнитивной структуры переживания путем ее замещения. Этот вид защиты строится таким образом, чтобы не толь­ко снизить собственные переживания, но и обеспечить определенный социальный эффект или выгоду - обеспечить сочувствие и субъекту как пострадавшему, избежать наказания и т.д.

Фальсификация так же, как и отрицание, основана на искажении внешней действительности в процессе регуляции переживаний и мо­жет иметь дезадаптивный эффект, но отличается большей гибкос­тью и носит избирательный характер по отношению к переживаемо­му событию при его преобразовании.

Процессы вытеснения, отрицания, фальсификации представляют собой преобразования семантической структуры переживаний. В свя­зи с этим они тесным образом связаны с речевыми процессами. Вместе с тем, существуют защитные процессы, которые в процессе преобразования переживаний используют и другие психические фун­кции, например, внимание.

Перцептивная зашита. Явление перцептивной защиты состоит в том, что субъектом игнорируется та часть информации, которая спо­собна причинить ему эмоциональный дискомфорт. Данная форма за­щиты основана на использовании механизмов, которые позволяют сместить фокус внимания с травмирующего события. При этом мо­гут использоваться дополнительные приемы, облегчающие переклю­чение внимания. Так, в условиях межперсонального общения перцеп­тивная защита может осуществляться посредством идентификации испытуемого с партнером по общению, при этом из сознания исклю­чается та сторона стимульной ситуации, которая затрагивает непос­редственно переживания испытуемого:

15 - «Я понимаю тебя».

Таким образом, результаты исследования доказывают, что меха­низмы подавления как регуляторы переживаний заключаются в эли­минировании когнитивной структуры или содержания переживаний.

Они могут осуществляться с помощью различных интеллектуаль­ных функций - могут использоваться речевые, ассоциативные про­цессы, механизмы внимания, а в ряде случаев указывается и забы­вание.

Механизмы подавления в большинстве случаев связаны с иска­жением внешней действительности, представленной в переживании. В связи с этим их использование может иметь дезадаптивный эф­фект, так как при этом в эмоциональном поведении не учитывается ряд признаков, явлений внешней действительности или оно строится на основе их неадекватной презентации. Можно ожидать, что при усилении интенсивности переживаний возникают трудности приме­нения этих механизмов. Недостатки регуляции переживаний посредством подавления преодолеваются использованием защитных механизмов по типу интеллектуализации.

Интеллектуализация

Интеллектуализация представляет собой защитный процесс, ко­торый в отличие от подавления не элиминирует когнитивную струк­туру переживания, а определенным образом преобразует ее. Это пре­образование заключается в изменении места события, инициирую­щего переживание, в системе его связей с другими жизненными яв­лениями. Оно предполагает создание или использование вспомога­тельных средств на основе отражения связей события или взаимо­действия его структурных элементов.

Интеллектуализация - более тонкий механизм регуляции по срав­нению с подавлением. Он основан на преобразовании не самих собы­тий, а отношений и связей между ними и требует участия более слож­ных интеллектуальных процессов. Качественный анализ конкретных операций по преобразованию когнитивной структуры переживаний показал, что они предполагают участие операционального, а в ряде случаев и формально-логического мышления. Интеллектуализацию можно представить как процесс переосмысления событий, в связи с этим он ведет не только к редукции или ослаблению эмоционального ощущения, но и обуславливает появление субъективно новых свойств переживаний.

Результаты исследования позволяют выделить различные виды интеллектуализации - обесценивание, дезактуализацию, рационализа­цию.

Обесценивание представляет собой преобразование когнитивной структуры переживаний путем формирования амбивалентных отно­шений или связей к травмирующему элементу ситуации или собы­тию: 2 - «Я думал - это ваза ненужная, там уже было много трещин,

она едва-едва стояла. В нее уже нельзя ничего наливать и класть».

Существует также вариант обесценивания по типу функциональ­ной замены, он предполагает установление новых связей ситуации или события:

15 - «Ну, что ты нервничаешь, мой друг может достать билеты на этот же концерт на любой день». При этом в ситуации могут вво­диться новые элементы или события.

Дезактуализация представляет собой такое преобразование когнитивной структуры переживаний, при котором травмирующее событие или его структурные элементы изолируются, т.е. происходит элиминирование связей между событиями или их элемен­тами:

- элиминирование связей может происходить на конкретно-ситуа­тивном уровне: 2 - «Главное, что это не Ваша ваза»; 8 - «Она мне не подруга».

- элиминирование связей на обобщенном уровне: 8 - «Если она тебя пригласила на танцы - это не имеет дела к нашей дружбе».

- элиминирование связей может осуществляться путем переноса события во времени, в прошлое или будущее: 15 - «Ты перепутал числа, конференция будет через две недели».

В последних двух случаях преобразование сопряжено с изменени­ем объема ситуации, в нее привносятся новые элементы.

Возможен также вариант дезактуализации, когда связи не элиминируются, а подчеркивается отсутствие связи, при наличии ко­торой могла бы усилиться травмотогенность ситуации или события: 2 - «Ваза разбилась, но девушка не пострадала»; 17 - «У меня ключи в кошельке лежали, я вовремя оттуда деньги вынул». Этот способ защиты также опирается на привнесение новых элементов, опреде­ленным образом связанных с исходной ситуацией, и изменение ее объема.

Рационализация представляет собой такое преобразование когнитивной структуры переживаний, при котором также формиру­ются и устанавливаются новые связи между событиями. Но в дан­ном случае они возникают на основе обобщения событий: 17 - «Это может случиться с каждым, каждый может потерять»; 10 - «Но ложь иногда бывает нужнее правды».

Рационализация часто предполагает попытки найти причину травмирующего события и включает его обоснование: 10 - «Да ты извини меня, пожалуйста, это было; чтобы не огорчать тебя, мне при­шлось соврать»; 8 -»Пусть идет, для разнообразия можно сходить с кем-нибудь другим».

юз

Данный тип защитных механизмов имеет место преимуществен­но в старшей подростковой группе.

Таким образом, процессы интеллектуализации переживаний предполагают изменение или установление новых связей на основе:

1) выявления функциональных отношений между событиями;

2) обобщения событий. В связи с этим они требуют участия ин­теллектуальных процессов определенного типа.

Результаты экспериментального исследования доказывают, что подавление и интеллектуализация представляют собой качественно различные защитные механизмы не только по способу преобразова­ния переживаний, но и по тем интеллектуальным механизмам, с по­мощью которых они реализуются. В конечном итоге они имеют раз­личный адаптивный эффект.

Вместе с тем, необходимо отметить, что эти защитные процессы имеют ряд общих моментов: они направлены на ослабление или ре­дукцию переживаний; их использование зависит от строения пережи­ваний; они могут в различной степени искажать реальную действи­тельность в процессе преобразования переживаний. Отмеченные осо­бенности существенным образом отличают эти защитные механиз­мы от тех, которые будут рассмотрены ниже и которые предполага­ют произвольное искажение внешней действительности в процессе преобразования переживаний.

Защитные механизмы, реализующие функцию трансформации переживаний

Под трансформацией подразумевается такое преобразование когнитивной структуры переживаний, которое ведет к смене их зна­ка. В данной работе процессы трансформации рассматриваются на модели юмора.

Юмор как форма поведения имеет сложное опосредствованное строение, свойственное высшим психическим процессам. И в этом плане он представляет собой как бы уже готовую форму, способ ис­следования процессов регуляции переживаний.

Построение юмористического ответа можно интерпретировать как создание на основе исходной ситуации вспомогательного искусствен­ного стимула, определенным образом связанного с исходной ситуа­цией, но не конгруэнтного ей. С введением вспомогательного стиму­ла собственно достигается комический эффект как реакция на несо­ответствие между этим стимулом и исходной ситуацией.

Построение юмора на основе травмирующей ситуации придает ему защитные свойства, поскольку в данном случае его можно рассмат­ривать как отклонение от непосредственной эмоциональной реакции

на травмирующую ситуацию.

Изучение юмора как способа преобразования переживаний на ос­нове разработанной методики предполагает анализ семантической структуры вербальных шуток, которые продуцировали испытуемые. Он проводился на основе метода, который был предложен Журинс-ким при анализе семантической структуры загадок (6). Этот метод основан на выявлении несоответствия между исходной ситуацией (ИС) и преобразованной (ПС), т.е. той, которая представлена в шут­ке. Анализ экспериментальных результатов с помощью этого ме­тода позволил выделить два принципиальных типа несоответствий между ИС и ПС, которые возникают при синтезе шутки испытуемых: 1) несоответствия, при которых сохраняются изоморфные отношения между ИС и ПС; 2) несоответствия, которые предполагают наруше­ние изоморфизма между ИС и ПС.

Изоморфные шутки.

К изоморфным относятся такие преобразования, которые ничем не осложнены, т.е. при переходе от ИС и ПС параметры ситуации (тип связи между элементами, соотношение их по величине и т.п.) не изменяются или изменяются слабо (6, С. 17). Полученные результа­ты позволили выделить несколько видов изоморфных преобразова­ний:

- преобразования, которые используют метафорические конструкции, аллегории и аналогии: 10 - «Я такой же лжец, как Вы испанский летчик». Такие преобразования служат для уточнения структуры исходной ситуации. Они используют средства, которые позволя­ют в предельном виде представить исходную структуру ситуа­ции;

- преобразования, которые предполагают замену одного из элемен­тов или части ситуации; при этом структура ситуации так же, как и в предыдущем случае, остается неизменной: 2 - «Это не я - это домовой скинул ее. Домовому она не понравилась, он ее скинул, а я не трогал». В этих шутках замены таковы, что они создают абсурдные или невозможные ситуации, что и служит источником комического эффекта;

- преобразования, которые можно обозначить как «розыгрыш»: 15 -«Тогда я сам к тебе приду. В чем заключается шутка? он знает, что я не смогу приехать, примет это за шутку». Можно предполо­жить, что шутки, в основе которых лежат указанные преобразо­вания, вызывают комический эффект за счет нарушения ожида­ний.

В целом при построении изоморфных шуток используется струк­тура исходной ситуации. Если применить условную запись, то первое

и второе изоморфные преобразования можно представить в виде: А

- X, третье - А - А, где А - элементы или событие ИС, X - соответ­ствующие им элементы или событие в ПС.

Таким образом, отличительной чертой шуток, в основе которых лежат изоморфные преобразования, является отсутствие структур­ных изменений при переходе от ИС к ПС. С точки зрения комичес­кого эффекта шутки, имеющие изоморфное строение, воспринима­ются достаточно нейтрально. Они имели место, главным образом, в младшей возрастной группе, хотя изредка наблюдались и в стар­шей. Однако, если младшие подростки имели тенденцию использо­вать шутки по типу «розыгрыш» или шутки, основанные на замене элементов ситуации, то старшие подростки использовали метафо­рические или шутки по аналогии.

Шутки, связанные с нарушением изоморфизма между ИС и ПС

1. ИЗМЕНЕНИЕ ЭЛЕМЕНТОВ СИТУАЦИИ (ИС) И СВЯЗЕЙ МЕЖДУ НИМИ ПРИ СИНТЕЗЕ ШУТКИ. Исходные ситуации так, как они представлены на экспериментальном материале (карточки Розенцвейга), включают в себя субъект - субъектные или субъект

- объектные отношения, поэтому при описании преобразований ИС при синтезе шуток имеет смысл разделить элементы ситуации на активные (А) (человек) и пассивные (i) (ваза, ключ, дом и т.д.).

1.1. Преобразования по типу преувеличения, которое можно обо­значить как переход А-А+ или А, а - А, а+, где А - субъект, а -свойства субъекта, части его тела. При построении шуток могут иметь место преувеличение величины или значимости объекта, его свойств, активности и т.д.:

а) преувеличение величины или значимости элемента А: 15 - «Ах, да! Ты же у нас занят, как премьер-министр Новой Зеландии»;

б) преувеличение свойств А, в данном случае негативных:

10 - «Кто людям помогает, тот тратит время зря, хорошими де­лами прославиться нельзя».

1.2. Отчуждение от объекта А его части, действий, свойств:

2 - «Это не я разбила, это моя рука».

1.3. Изменение роли элементов в действии; при этом типе преоб­разований элемент А теряет роль деятеля и контакт с i . Элемент i (ваза, ключи) из зависимого в движении превращается в активно действующего. В примерах, приводимых ниже, А просто присут­ствует в ПС. Данный вид преобразований связан с одушевлением предмета: 2 - «Она упала без моего разрешения»; 17 - «А может, они сами убежали, я их не терял»,

Данный тип преобразований может быть обозначен как A/i A...1 (свертывание с разрывом контакта между А и i).

1.4. Уравнивание элементов - преобразование, при котором раз­личным элементам ИС соответствуют одинаковые или равнознач­ные элементы в ПС:

10 - «Давай вместе быть лжецами». Здесь преобразования могут быть обозначены как а - В - а - а.

Возможен и обратный механизм изменения отношений между эле­ментами, когда осуществляется преобразование, при котором рав­ным элементом в ИС соответствуют неравные элементы в ПС: 15 -«Езжай с Богом, золотая рыбка!» Преобразования в этом случае могут быть обозначены как А - А - А - в.

1.5. Изменение контакта между элементами - одной из форм пре­образования связи между элементами ИС является ее усиление:

17 - «Теперь убей меня за то, что я ключи потерял».

2. ИЗМЕНЕНИЕ ОБЪЕМА ИС ПРИ СИНТЕЗЕ ШУТКИ может иметь несколько видов - это сужение или расширение объема ИС, а также развертывание.

2.1. Сужение объема ситуации по типу аннулирования представля­ет собой такое преобразование, при котором происходит пропуск от­дельных элементов ИС или их части. Аннулирование элемента ИС означает, что он находится в окружении других, но подвергается про­пуску, т.е. он не просто не видим, скрыт или не входит в поле зрения, а его как бы нет: 2 - «Точно, она разбилась?».

2.2. Расширение объема ИС представляет собой противополож­ное предыдущему типу преобразование и заключается в расширении элементной базы или связей ИС. К ИС присоединяются новые эле­менты, которые, действительно, с ней могут быть связаны. При этом в ПС создаются абсурдные или невозможные ситуации: 17 - «Пре­красно! Будем жить на лестничной площадке»; 17 - «Ничего страш­ного, позвони, собака откроет». Они основаны на преувеличении или установлении взаимодействия там, где его нет.

2.3. Развертывание ПС отличается от предыдущего, несмотря на некоторое внешнее сходство. В данном случае также привносятся новые элементы. Однако, эти привнесения подчиняются непосред­ственно логике производимых преобразований, а не логике естествен­ных связей ИС. Другими словами, пусть совершается некоторый пе­реход А - X, где А - элемент ИС, X - соответствующий ему элемент в ПС. Если X естественно связан с каким-либо У (например, времен­ные фазы события, определенным образом связанные), то У также вводится в ПС независимо от того, есть ли ему соответствующий элемент в ИС и какое место в ИС он занимает. Элемент У, появив-

шийся в результате такого развертывания ПС, обозначается как при­внесенный: 17 - «Я специально их потеряла (1), чтобы мы могли с тобой погулять подольше (2)». Здесь переход от «потеряла» (ИС) к «специально потеряла» (ПС) влечет за собой актуализацию элемен­тов (2), которые логически связаны с частью (1) ПС по типу «сред­ство - цель».

Интересно, что привнесенные элементы в ИС могут быть разно-направленными во времени, и ПС в целом может включать все вре­менные фазы события - прошлое (2), настоящее (1), будущее (3): 17 - «Это тебе дом мстит за то (1), что ты сделала пожар (2), не пускает тебя на концерт (3)»; где исходное событие - «потеря ключа». Шут­ки, построенные на основе развертывания, в интеллектуальном плане имеют достаточно сложное строение. Они встречаются только в стар­шей возрастной группе.

Таким образом, результаты экспериментального исследования показывают, что несоответствие между исходной и преобразованной ситуациями, или вспомогательным стимулом, может достигаться различными способами. Данные качественного анализа также под­тверждают, что создание вспомогательного стимула при синтезе шутки строится на основе исходной ситуации. Основная задача при построении этого стимула заключается в искажении исходной сти-мульной ситуации и формировании на этой основе отношений неконг­руэнтности между ИС и ПС. Юмор можно уподобить очкам, кото­рые инвертируют зрение; он трансформирует внешнюю действитель­ность в переживании. Изоморфный юмор, по существу, оставляет структуру ситуации неизменной. В этом состоит его главное отличие как защитного процесса.

С точки зрения интеллектуальных механизмов юмор также имеет неоднородное строение. Можно говорить о юморе, который строится на ассоциативном уровне; примером могут служить шутки, связан­ные с одушевлением, персонификацией, метафорические шутки. Он также может строиться на операциональном уровне - это шутки, ос­нованные на изменении связей между элементами в ходе преобразо­вания ИС, а также шутки, возникающие при посредстве расширения объема ситуации. Однако, необходимо отметить, что шутки часть комбинируют в себе различные стратегии. Так, разрыв связи между элементами ситуации может одновременно сочетаться с их одушев­лением, то же самое происходит при отчуждении отдельных частей тела и т.д.

Особый интерес в плане интеллектуальных механизмов представ­ляют шутки по типу развертывания. При их построении в качестве вспомогательных стимулов используются определенные логичес­кие структуры. Вспомогательный стимул формируется на основе

обобщения новой интерпретации события, исходной ситуации и при­внесенных событий, которые фактически могут быть не связаны между собой. Эти обобщения строятся на основе единого признака. Они так же, как и в других случаях, предполагают искажение реаль­ных связей исходной ситуации.

В заключение можно сказать, что юмор как защитный процесс трансформирует переживания, различные по своим интеллектуаль­ным механизмам и строению. Это обеспечивает более широкие воз­можности использования юмора при регуляции переживаний по срав­нению с другими типами защитных механизмов.

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ

Экспериментальные результаты показывают, что при сохранении в целом неизменного соотношения трех форм регуляции переживаний при переходе от одной возрастной группы к другой меняются меха­низмы реализации этих функций, т.е. изменения происходят в преде­лах той или иной функции (табл.2).

Таблица 2

Возрастная динамика форм регуляции переживаний у подростков

Количественный анализ позволяет сделать следующие выводы:

- возрастные изменения в отреагировании переживаний связаны с резким увеличением трансформирующих способов отреагирования в старшей возрастной группе (17,4 против 1,8%), в то время как скры­тые формы отреагирования находятся приблизительно на одном и том же уровне в обеих группах. С возрастом имеет место снижение пря­мых способов отреагирования. Различия между группами имеют статистически значимый характер (X = 23,2 при L = 0,05);

- при реализации функции ослабления при редукции переживаний в обеих возрастных группах имеет место преобладание механизмов подавления. Однако, в старшей группе вероятность его использова­ния снижается в пользу увеличения механизмов интеллектуализации. Различия между группами являются статистически значимыми (X = 18,5 при L = 0,05);

- при переходе от младшей к старшей возрастной группе имеет место снижение изоморфных шуток и резкое увеличение шуток, в основе которых лежит нарушение изоморфизма. Различия между группами являются статистически значимыми (X = 8,0 при L = 0,1).

Таким образом, подростки младшего и старшего возраста в эмо­циональных ситуациях используют различные формы регуляции пе­реживаний. В обеих возрастных группах обнаруживается сфор-мированность функций эмоционального контроля и защиты по типу отреагирования и редукции или ослабления переживаний. Различия между группами имеют место в отношении регуляции переживания по типу трансформации. Младшие подростки обнаруживают недо­статочную сформированность этой функции. Главные различия при переходе от младшей к старшей подростковой группе связаны с из­менением механизмов, реализующих отдельные функции регуляции переживаний (отреагирования, редукции или ослабления, трансфор­мации).

Результаты экспериментального исследования подтверждают сформулированные предположения о существовании различных фун­кций регуляции переживаний, а также их механизме, связанном с интеллектуальным опосредствованием переживания в различных его звеньях. Качественным опосредствованием переживания в различ­ных его звеньях. Качественный анализ защитных процессов показал, что регуляция переживаний осуществляется на основе создания и использования вспомогательных стимулов - средств, которые изме­няют конкретное строение переживаний. В связи с этим защитные свойства механизмов регуляции переживаний или их эффекты могут быть объяснены на основе теории Л.С.Выготского о высших психи­ческих функциях.

Выделяются два направления или пути преобразования пережива-

ний - через звено интеллектуального опосредствования, которое соб­ственно инициирует переживание, и через звено отреагирования пе­реживания. В первом случае преобразование переживаний предпола­гает изменение его когнитивной структуры, в последнем преобразу­ются экспрессивные характеристики эмоции. Однако, и в том, и в другом случае использование защитных механизмов обуславливает изменение эмоционального состояния - если в первом случае непос­редственно, то во втором - по принципу обратной связи экспрессии с эмоциональным состоянием (22).

Анализ возрастных сдвигов в регуляции переживаний показывает, что они состоят в переходе от процессов подавления к интеллектуа­лизации. Эти изменения свидетельствуют, что с возрастом происхо­дит усложнение интеллектуальных процессов, с помощью которых преобразуются переживания.

Наряду с указанными сдвигами в старшей подростковой группе наблюдается также резкое увеличение специфических форм интеллектуализации и возникновение качественно новых форм юмо­ра с нарушением изоморфизма (см. «рационализация», «развертыва­ние»). Эти защитные механизмы в процессе преобразования когни­тивной структуры переживаний предполагают использование про­цессов понятийного мышления.

В случае интеллектуализации формируется специфический тип связи между исходным событием и вспомогательным. Он определя­ется обобщением этих событий, что, по-видимому, позволяет выде­лить этот тип защитных процессов в самостоятельный способ преобразований переживаний.

Новая защитная стратегия отражает общие изменения строения переживаний, происходящих в подростковый период, и связана со ста­новлением понятийного мышления. Именно ее возникновением обус­ловлено повышение регулярных возможностей подростков старшего возраста, поскольку она в меньшей степени, чем все другие страте­гии, опирается на личный опыт подростка и в меньшей степени зави­сит от характера ситуации и актуализируемых ею чувств.

Обобщая результаты экспериментального исследования, можно заключить, что эмоциональное развитие в подростковом возрасте связано с прогрессивной интеллектуализацией эмоций. В процессе развития повышается роль интеллектуальных функций в регуляции и отреагировании переживаний, усложняются интеллектуальные про­цессы, участвующие в их внутренней перестройке.

К старшему подростковому возрасту в эмоциональной адаптации обнаруживается диссоциация различных сторон или звеньев эмоцио­нального процесса. Происходит отрыв переживания от непосредствен­ной стимульной ситуации или события, т.е. то, что воспринимается,

не совпадает с тем, что переживается. Содержание переживаний определяет не само стимульное событие, а результат его обобщения.

Вместе с тем, наблюдается диссоциация между собственно пере­живанием и его отреагированием - так переживание может иметь в своей основе негативное эмоциональное состояние, а на выходе при отреагировании трансформироваться в позитивное. Кроме этого, су­ществует возможность произвольного изменения интенсивности и знака эмоционального возбуждения при переживании. В этом пла­не возникает возможность диссоциации между степенью объектив­ного значения события и характером его субъективного пережива­ния. Такая подвижность отдельных звеньев эмоционального процес­са в сочетании с использованием механизмов регуляции пережива­ний обеспечивает гибкость эмоционального реагирования, что повы­шает адаптивные возможности подростков в социальном взаимодей­ствии.

Использование методики в целях диагностики защитных механизмов

В практических целях при диагностике защитных механизмов бывает важно определение трех показателей - сформированности функций регуляции переживаний (специфических форм отреагирова-ния, редукции или ослабления переживаний, а также трансформации); ведущего типа (функции) регуляции переживаний; степени зрелости защитных механизмов. Каждый из показателей предполагает возмож­ность количественной оценки. Она осуществляется в несколько эта­пов, которые включают:

- качественный анализ ответов испытуемых на основе разрабо­танной классификации защитных механизмов и их идентификации в соответствии с выделенными в классификации категориями. При этом следует учитывать, что существует три уровня категориального ана­лиза: а) идентификация защитных механизмов по способу преобразо­вания переживаний или функции регуляции; б) по типу защитных ме­ханизмов; в) по разновидности техник, которые встречаются в рам­ках того или иного типа защитных механизмов. Категории, соответ­ствующие разным уровням анализа, строятся по принципу включения элементарных в более общие. Результаты качественного анализа могут быть сведены в таблицу, аналогичную таблице 2. Использова­ние такой таблицы значительно облегчит и упростит вычисление ко­личественных показателей регуляции переживаний;

- подсчет числа ответов, попавших в ту или иную категорию для каждой из экспериментальных ситуаций (2, 8, 10, 15, 17). Следует учитывать, что на каждую ситуацию испытуемым дается три отве­та в соответствии с тремя экспериментальными условиями, данные по ситуации суммируются;

- дальнейший подсчет, который в зависимости от диагностичес­ких целей производится дифференцирование по уровням категориаль­ного анализа защитных механизмов.

При определении показателей сформированности функций регуля­ции переживаний и выявлении среди них ведущей необходимо вычис­лить процентную долю ответов по каждой функции в общей сумме ответов по всем функциям.

Степень зрелости защитных механизмов подростка определяется по каждой функции регуляции переживаний отдельно. При этом подсчитывается процентная доля различных типов защитных меха­низмов в общей сумме ответов по рассматриваемой категории, оп­ределяется их соотношение. Например, в случае отреагирования выявляется процентное соотношение прямого, скрытого и трансфор­мирующего типов; при редукции переживаний - соотношение меха­низмов подавления и интеллектуализации; при трансформации - соот­ношение изоморфного юмора и юмора с нарушением изоморфизма. При оценке зрелости защитных механизмов следует учитывать их естественную динамику развития в подростковом возрасте (табл.2), а также то, что более зрелые механизмы являются более интеллек­туальными.

Использование методики в психокоррекционной работе

Существует прямая связь между развитием переживаний, дина­микой их строения и становлением механизмов их регуляции (13). В соответствии с этим отклонения в функционировании и развитии за­щитных механизмов могут указывать на неблагополучие в эмоцио­нальной сфере и иметь прогностическое значение для оценки соци­альной адаптации подростка. Выделяются следующие признаки за­щитной активности подростка, которые могут иметь в этом плане дифференциально-диагностическое значение.

Использование подростком преимущественно примитивных защит­ных механизмов, соответствующих более раннему периоду развития (отрицание, фальсификация, изоморфный юмор), отсутствие их инво­люции в процессе развития могут свидетельствовать об инфантилиз­ме подростка, незрелости эмоционально-волевой сферы и социально­го поведения.

Низкий процент (по сравнению с нормой) защитных механизмов по типу редукции и трансформации переживаний или несформирован-ность этих функций в соответствии с высокой частотой использова­ния непосредственного прямого отреагирования, наличие стереоти­пов в защитной активности, которые используются без учета ситуа­ции, могут свидетельствовать о трудностях произвольной регуляции эмоций вообще. В случае, если эти симптомы сочетаются с призна-

ками дефицитарности аффективной системы (сенсорный голод, мо­торная расторможенность, элементы полового поведения, аффектив­ная возбудимость), то они могут указывать на нарушение эмоцио­нально-смысловой регуляции поведения подростка.

Повышение защитной активности подростка по сравнению с нор­мой в сочетании со снижением вероятности или отсутствием отве­тов по типу непосредственного прямого отреагирования может сви­детельствовать об аффективной напряженности подростка, отсутствии спонтанности в социальном поведении.

В предлагаемой методике диагностика защитных механизмов про­водится на модели ситуаций активного социального взаимодействия. В соответствии с этим разработанный метод позволяет не только диагностировать используемые подростками защитные механизмы, но и выявить то, как они интегрируются в паттернах социального взаимодействия. Фактически, тот или иной тип защитных механиз­мов, функции регуляции переживаний обуславливают определен­ную эффективность социального поведения, задают его стиль. Это создает дополнительные возможности использования данной мето­дики как психотехнического средства при модификации социального поведения.

Разработанная на основе экспериментальных данных классифи­кация защитных механизмов дает представление о способах воздей­ствия на переживание, и в этом плане может использоваться в пси-коррекционной работе по перестройке и компенсации травмирующих переживаний.

Практически психологи могут использовать результаты методики при решении вопроса, каким подросткам нужна психокоррекционная помощь. Данные обследования защитных механизмов с помощью предлагаемой техники помогут также выбрать направление этой по­мощи.

Следует подчеркнуть, что при решении в клинике тех или иных дифференциально-диагностических вопросов разработанную мето­дику целесообразно использовать в комплексе с другими диагности­ческими средствами.

Список литературы

1. Богомолов Ю.П., Воронкин АИ., Куст В.П., Соколов В.П. Краткие сведения по применению некоторых медико-биологических тестов// Вопросы адаптации. Но­восибирск, 1974. С.30-35.

2. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.

3. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. М., 1990.

4. Выготский Л.С. Собрание сочинений. М., 1984. Т.4. С.5-242.

5. Драгунова Т. В. Проблема конфликта в подростковом возрасте// Вопросы психо-

логии. 1972. № 2. С.25-37.

6..ffia9siiB9§AH. Семантическая структура загадки. М., 1989.

7. Запорожец А.В. Развитие эмоциональной регуляции действий у ребенка//Избр. психол. тр. М., 1986. С.258-284.

8. Изард К. Эмоции человека. М., 1980.

9. Кон И.С. Дружба. 1970.

10. Кон И.С. Психология старшеклассников. М., 1982.

11. Лебединский В.В., Никольская О.С., Баенская Е.Р., Либлинг М.М. Эмоциональ­ные нарушения в детском возрасте и их коррекция. М., 1990.

12. Туревская Р. А К вопросу о смысловой организации переживаний в подростко­вом и раннем юношеском возрасте//Вестн.Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. 1990. № 4. С.57-64.

13. Туревская Р.А, Эмоциональное развитие подростков с явлениями школьной де-задаптации: /Автореф. дис... канд. психол. наук. М., 1991.

14. Douvan E., Adelson I. The Adolescent experience. N.Y., 1966.

15.English O.S., Pearson H.LG. Emotional problems of living. N.Y., 1963.

16. Erikson E. Childhood and society. N.Y., 1963.

17. Freud A The ego and the mechanism of defense. // The writing of Anna Freud. N. Y. 1977, vol. 2, p. 195. (Originally published).

18. Freud A Adolescence // Psychoanalytic study of the child. 1958. Vol. XVI. P. 225-278.

19. Gallagher L, Harris H. I. Emotional problems of adolescence. N.Y. 1964.

20. Kiell N. The universal experience of adolescence. N.Y. 1964.

21. Kellerman H. A structural model of emotion personality and sociological

implications. // Plutchik R., Kellerman H. (eds.) Emotion: theory, research and experience. N.Y., 1980. Vol. 1. P. 349-384.

22. La Zetta S.T. et. Al. Effects on nonverbal dissimulation on emotional experience and autonomic arousal //1 of personality and social psychology. 1976. Vol. 33. P. 354-370.

23. Lewis M., Michalson L. Children's emotions and moods developmental theory and measurement. N.Y., London, 1983.

24. Piaget I. The relation of affectivity to intelligence in the mental development of the child. // Harrison S., Me Dermott I. (Eds). Childhood psychopatology. N.Y, 1972. P. 167-175.

25. Plutchik R., Kellerman H., Conte H.R. A structural theory of ego defenses and emotions. // Izard C.E. (Ed.). Emotions in personality and psychopatology. N.Y, 1979. P. 227-257.

26. Smith G.V.W., Danielson A. Anxiety and defensive strategies in childhood and adolescence. N.Y, 192. # 52.

27. Vaillant G.E. Theoretical hierarchy of adaptive ego mechanisms. // Archives of General Psychiatry. 1971. Vol. 24. P. 107-118.

28. Vaillant G.E. Natural history of male psychological health: the relation of choice of ego mechanism of defense to adult adjustment. // Archives of General Psychiatry. 1976. Vol. 33. P. 535-545.

Поиск по сайту: