Нива, слезами орошенная

Счастлив, кто может молиться в простоте сердца, детской молитвой! Тот, Кто «дает пищу птенцем врановым призывающым Его» (Пс. 146; 9), Кто сказал: Просите, и дастся вам, — Он, милосердый Отец Небесный, слышит такую молитву смиренной веры и исполнит во благих прошение верующего сердца. Не Сам ли Он изрек пречистыми устами Своими: «кто есть от вас человек, егоже аще воспросит сын его хлеба, еда камень подаст ему?.. Аще убо вы, лукави суще, вы, по природе своей самолюбцы и грешники, однако же умеете даяния блага даяти чадом вашым, кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящым у Него» (Мф. 7; 7,9,11). Как утешительно это обетование Господа, как отрадно для сердца это сравнение: Бог есть наш Отец Небесный, мы — чада Божии; Он, любящий Отец, не откажет Своим детям, если они будут просить у Него с детской простотой сердца, с детской преданностью в Его волю святую. Но вот наше горе: мы не умеем молиться по-детски!.. Хотите ли, братие мои, научиться такой богоугодной молитве? Послушайте вот, что рассказывает о себе одна почтенная старица из времени своего детства.

"Давно это было. Родитель мой, бедный сельский причетник, питал нас трудами рук своих, занимаясь земледелием, в чем и мы с матушкой помогали ему, как умели. Нас было три сестры, и я была старшая. Мы воспитывались попросту, по старинному: обучал нас батюшка чтению церковных, божественных книг, а Псалтирь была моей любимой книгой. Не много я понимала в ней, но многое ложилось на сердце и хорошо как-то чувствовалось во время чтения псалмов: много утешения находила я в них.

В одно лето Господь послал плохой урожай на хлеб. С тяжелым сердцем сжали мы свою плохую ржицу и поспешили поскорее смолотить ее: старого хлеба уже не было. Вывеял батюшка зерно, смерил и оказалось, что у нас всего девятнадцать мерок ржицы уродилось. Загоревали наши бедные родители, а с ними и мы: ведь этим придется только поле обсеменить, а есть-то и нечего нам будет... А покупать хлеб целый год, по скудным доходам отца, будет куда не под силу! Сначала я, а за мной и сестры мои, принялись упрашивать батюшку, чтобы не высевал он всей ржи: девять мерок посеял бы, а десять оставил бы на пропитание. Долго не соглашался он, говорил, что и на будущий год, пожалуй, плохой урожай будет; наконец все же решил, что и покупать хлеб с осени тоже трудно, и посеял только девять мерок, оставив пустовать землю, на которую не достало семян, а мы утешали себя надеждой, что, может быть, Господь пошлет хороший урожай на будущий год и тогда поправимся.

Однако, по грехам нашим, после посева сделалась продолжительная засуха, рожь едва-едва зеленела на ниве. Оставалась надежда на весну. Но весна была такая холодная, продолжительная, морозы убивали всякую растительность, а дождей опять долго не выпадало, а наша убогая полоска хуже всех выделялась из поля. Затужил наш батюшка; каждый день ходил он проведывать свою ниву и с каждым днем все пасмурней возвращался домой. Он сердился, что послушал нас, говорил, что теперь и сеять будет нечем, а у нас сердце сжималось от горя и страха за будущее. И вот, раз за ужином, когда мы доедали последнюю краюшку хлеба, матушка боязливо сказал, что нужно опять мучицы купить, вся вышла, — отец с горя закричал на матушку, а нам досталось еще больше. Со слезами мы вышли из-за стола, со слезами помолились Богу и легли спать. Но не до сна мне было: я считала себя виноватее всех в нашем общем горе, в неурожае. Ручьем лились мои слезы во тьме ночной и думы, одна другой мрачнее, роились в голове: "Голодать будем! На посев не уродится! По миру придется ходить!"... Так говорил сейчас отец. А все это я — все я виновата: зачем я больше всех старалась уговорить тогда отца Посеять так мало? Господи, что же теперь делать-то будем?.. И вдруг мне вспомнились знакомые слова псалма: вскую прискорбна ecu, душе моя? Уповай на Господа! Я подняла голову и перекрестилась: к Тебе воздвигох душу мою, Боже мой, на Тя уповах, да не постыжуся, — прошептала я, и с этими словами встала с постели, постояла несколько секунд и решила, что надобно мне делать, чтобы отвратить гнев Божий от родных моих. Родители мои, утомленные трудами, крепко спали. Я тихо подошла к сестрам, пошептала им на ухо, они послушно встали, оделись и мы все трое, без шума, вышли из комнаты, сошли с крылечка и с опущенными головами пошли за околицу. Вот мы и в поле. Вот и она, наша убогая, полуиссохшая нива, которая, если не поправится, принесет нам голод и горе... Все три упали мы на землю и принялись горячо, по-детски, молиться: "Господи, помози нам! Господи, помилуй нас, пошли нам дождичка, чтобы ржица наша поправилась". Долго так молились мы и плакали, поливая свою ниву слезами своими. Наконец встали и вернулись домой. Дорогой мы уговорились каждую ночь тихонько уходить в поле и молиться на своей полоске, чтобы Господь зародил нам хлебушка. Так и ходили мы; моим малюткам-сестрам сначала казалось это немножко страшно, а потом и им стало приятно, что никто-никто не знает, что мы делаем, что вот так же и древние христиане делали — по ночам собирались на молитву, как это в житиях описано... Двенадцать ночей прошло в нашем молитвенно-детском подвиге, а дождя все не было, дни стояли холодные, ветреные, травка желтела уже, и не было, казалось, надежды, что Господь смилуется над нами и пошлет дождь на иссохшую землю. Грустно у меня было на душе, но все же не теряла я надежды, все еще верилось мне, что услышит Господь нашу слезную молитву. С этими мыслями открыла я однажды свою Псалтирь и что же? Первое, что представилось глазам моим, были слова: «сеющии слезами, радостию пожнут...» (Пс. 125; 5). Господи, что же это такое? Точно для меня это написано! И так радостно стало у меня на сердце, как будто я уже увидела исполнение своего заветного желания. Благословен Господь, — невольно повторила я слова другого псалма, — благословен Господь, яко услыша глас моления моего! «Господь помощник мой и защититель мой: на Него у нова сердце мое, и поможе ми, и процвете плоть моя, и волею моею исповемся Ему» (Пс. 27; 6, 7).

В эту же ночь пошел сильный дождь; и все ожило, все зазеленело. Ожила и нива наша — откуда что взялось, а когда выколосились и налились колосья, то они были так крупны, что некоторые были больше четверти длиной; и созрела она, наша кормилица ржица, сжали мы ее и смолотили, и из девяти мер получили ровнехонько девяносто! Вот радость-то нам была тогда! Истинно сбылось воочию псаломское слово: сеющии слезами, радостию пожнут".

Вот какую благодатную силу имеет молитва, возносимая к Отцу Небесному в простоте детски настроенного сердца. И слава Богу, что немало еще на Руси Святой таких молитвенников; мы сами не знаем, чьими молитвами мы живем. Как часто бывает, что Господь посылает с небес Свой благодатный дождь именно тогда, когда жаждущая земля в нем особенно нуждается: иным кажется, что это случайно происходит, но в мире для верующего нет ничего случайного: все от Бога, все происходит по воле Божией, и если посылает Господь дожди и времена плодоносные, исполняя весельем сердца наши, то значит — есть усердные к Богу молитвенники, Ему единому ведомые; их молитвами и нас милует Отец Небесный. Посмотрите, с какой живой сердечной верой молится какая-нибудь простая, безграмотная старушка в уединенном уголке церковном. Она вся погружена в молитву, слезы льются из ее очей, она беседует с Богом так, как бы видела Его перед собой, она просит о своих нуждах Царицу Небесную или угодников Божиих с таким детским дерзновением, с таким сердечным смирением, что, смотря на нее, невольно думаешь: "Нет, не может быть, чтобы такая молитва не дошла до Господа Бога..." Кто имеет счастье жить в таких обителях, куда стекаются тысячи православных русских людей для молитвы, тот постоянно видит примеры этой смиренной, детски Богу преданной молитвы простых младенцев веры. Вот где можно учиться этой молитве, отверзающей Небеса и низводящей благодать Божию на человека! А сколько смиренных молитвенников изливают пред Богом свои прошения и благодарения в тиши ночной, никому неведомые, никем незримые, укрываясь в своих уютных келийках в этих святых обителях! И дай Бог, чтобы Русская земля никогда не оскудевала такими молитвенниками; повторяю, мы и сами не знаем, чьими молитвами мы живем. Одно твердо помнить мы должны, что без праведных людей мир не стоит и что ради десяти праведников Господь обещал Аврааму помиловать даже Содом преступный...

726. С вами Господь! (Причастникам после Святого Причащения)

Великой милости Божией сподобились вы, братие, причастившись Святых Животворящих Христовых Таин: в сем причащении Сам Господь незримо вошел в вас и стал обитать в сердцах ваших. Какое это великое и неизреченное благо! И подумать о нем не посмели бы мы, если бы Господь Сам не сказал: «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает и Аз в нем» (Ин. 6; 56), то есть кто вкушает Плоть Мою и пиет Кровь Мою, тот во Мне и Я в нем. Так это и бывает, по слову Господню, со всяким, кто, достойно поговев и исповедавшись, причащается Святых Христовых Таин. Так это есть и с вами. То, что вы приняли, есть Тело и Кровь Господа; а где Тело и Кровь Господа, там и Сам Он. По виду вы приняли хлеб и вино, а на самом деле это есть Тело и Кровь Господа. Когда Господь в первый раз причащал святых апостолов, то Он тоже подавал им хлеб и вино; но, подавая их, к хлебу сказал: сне есть Тело Мое, а к вину: сия есть Кровь Моя. И как Он есть Бог, то — как сказал, так и сделалось: хлеб стал Телом, а вино Кровью; по виду только казались они хлебом и вином. Но Господь Иисус Христос, как тогда был, так и теперь есть тот же Господь. Как тогда Он причащал святых апостолов, так потом Он же причащал и причащает всех верующих. На литургии это Он приходит и совершает Таинство: архиерейские и священнические тут только руки и язык, а Совершитель — Сам Господь. Сам Он здесь говорит хлебу, чтобы он стал Телом, и он становится Телом, говорит вину, чтобы оно стало Кровью, и оно становится Кровью. Потом Он же Сам и причащает; священнодействующего только руки и лжица, а причащает чрез них Сам Господь. И вас Он Сам причащал истинным Своим Телом и истинной Своею Кровью. И вместе с сим Сам вселился в вас и стал обитать в вас. Видите, какая великая милость Божия является к вам во Святом Причащении. О сей-то великой милости и рассуждайте теперь с сердцем полным благодарности и благоговения. Может быть вам робко думать, что Господь в вас, или вы затрудняетесь думать, как это Он в вас? Но так есть: ибо это Он Сам сказал, а не люди придумали; почему и именуется сие дивным и предивным Таинством. И не это одно дивно, а еще и то: Господь есть в каждом из вас не частью какой, а весь, — так, однако ж, что хотя Он есть в каждом из вас, все же Сам не разделяется и не размножается; а цел и неразделен пребывает. Все одно, как теперь вот я говорю какое-либо слово, каждый из вас слышит сие слово и принимает его все. Слово мое одно и один раз я говорю его; а входит оно в каждого из вас и входит все, не часть какая его, а целое слово. И хотя бы тут тысяча народа стояла, все бы услышали и приняли все мое слово, а не часть какую, и слово бы мое не размножалось и не разделялось. Так и в Святом Причащении: сколько бы ни причащалось людей, все причащаются от единого тела, и все имеют его все, а не часть какую. И Господа они имеют в себе всего, а не часть какую. Сам же Господь чрез сие не разделяется, а цел и неразделен пребывает. Приведу еще другой пример: возьмите вы несколько зеркал и поставьте их против солнца. В каждом зеркале будет видно все солнце, а не часть его; и сколько ни поставите зеркал, хоть числа им не будет, в каждом будет все солнце. Солнце само не потратится чрез это, не раздробится, а останется цело и нераздельно, и одно и то же. Так и в Святом Причастии: сколько вас ни есть, во всяком есть весь Господь. И Сам Он цел и неразделен, всюду есть и все исполняет.

Так видите, чего сподобились вы: Господь в вас! Благодарите Господа за сию милость, говоря в сердце своем: "Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!" И о том подумайте, как бы вам не обеспокоить Господа. Если к вам приходит какой гость большой, вы держите себя скромно, говорите чинно; теперь же Сам Господь посетил вас, а кто больше Господа? Смотрите же, не суетитесь и не развлекайтесь, а благоговейно и со страхом себя держите, особенно ныне. И не об этом только думайте, но и о том, чтобы приятное что-либо доставить Господу. Если к вам гость приходит, вы стараетесь успокоить его и предлагаете ему только то, о чем знаете, что оно приятно ему: вот и Господу теперь предлагайте то, что Он любит. А что Он любит? Любит все доброе и благословляет его, а всего худого отвращается и поражает его. Приносите же Ему, что каждый из вас придумает доброго. Один приди и скажи: "Вот, Господи, я перестану серчать и браниться, но буду тих и кроток". Другой скажи: "Я, Господи, перестану лениться и на боку лежать, а начну усердно работать и трудиться". Третий скажи: "Я, Господи, не стану гордиться и презирать других, а буду смиряться и почитать себя хуже всех". Четвертый скажи: "А я, Господи, брошу питье и гулянье, и стану жить воздержно и степенно; излишек же от своего заработка стану отдавать в помощь бедным или на церковь". Так каждый свое добро принеси Господу и предложи Ему как дар — и Господь будет радоваться этому и утешаться этим. Приятно Ему будет быть у вас, и Он пребудет в вас, и благословит вас, и всякое вам благо подаст — и душевное, и телесное. Видите, какое теперь Сокровище в душе вашей! Смотрите же, не потеряйте его каким-нибудь неразумием и делом непотребным. И день этот чаще поминайте: что вот были вы на трапезе у Господа, и Он Сам вас напитал пречистым Своим Телом и напоил Своею пречистой Кровью... Всегда помните, что Тело и Кровь Господа есть великий дар и спасительное благодеяние. Надо же и почтить его любовью, благоговением и всяким себя охранением. Поэтому расскажу вам один очень поучительный случай.

Один раскольник (или молокан) по какой-то нужде приступил к Святым Таинам вместе с православными христианами. Часть Святых Даров он принял, но не употребил, а спрятал в платок и, придя домой, почему-то положил в улей к пчелам, — он был пчеловод. Смотрите же, что сделали пчелы: они, хоть и неразумные твари,, а в этом случае оказались умнее человека. Как только увидели они частицу Святых Даров, тотчас бросили свою обычную работу, перестали строить соты, а со всей скоростью и заботливостью начали строить приличное помещение для святого Тела Господня: устроили малый престол, потом дискос, и на сей дискос положили святую частицу, и все оградили сводом, как бы храм устроили или алтарь. Затем сели кругом в порядке и жужжали потихоньку, будто хвалу Богу воссылали и молились. Хозяин, заметив, что пчелы перестали летать, пошел посмотреть, что бы это значило. Открыл улей и ужаснулся, видя, как пчелы отдают благоговейное чествование Телу Господню, которое он оставил без внимания. Послал скорее за священником, раскаялся во грехе своем, причастился и стал навсегда благоговейным почитателем Святых Христовых Таин, раскол же или молоканство свое он бросил.

(Не в пчелах тут главное дело, а в милосердии Божием к грешнику: не сами по себе пчелы это сделали, а Господь их употребил как орудие, чтобы спасти погибающего в расколе человека. Господь внушил, Господь научил пчел сделать так. Как научил? Почему? — Это тайна Божия. Вероятно, в жизни того раскольника было что-нибудь доброе и Господу жаль стало его, что гибнет он в расколе, и восхотел Господь спасти его; и вот, через пчел Он привлек его к Себе, то есть в Свою истинную Церковь, в которой есть спасительные Таинства, Им же установленные.)

Примените, братие, этот случай к себе. Вот и вы теперь приняли пречистое Тело и пречистую Кровь Господа. Уподобьтесь пчелам тем, и всякое благоговение покажите к принятому вами дару. Станьте как мед и как пчелы. Мед благоухание имеет — вы же возымейте молитву. Мед сладость имеет — вы же воспитайте любовь между собой. Мед приятный цвет имеет — вы же усвойте себе благообразное во всех частях поведение. Пчелы трудолюбивы — и вы полюбите труд. Пчелы чисты — и вы полюбите чистоту в душе своей. Пчелы послушны своему хозяину — и вы будьте послушны кому следует. Пчелы чинно уселись вокруг частицы и жужжали — так и вы установитесь мыслями вокруг Господа и молитесь Ему, наипаче в нынешний день, самой пламенной молитвой, какой сумеете. И Господь примет ваше к Нему обращение сердечное и благословит вас.

Вот, я сказал вам, как можете вы Господа Спасителя своего успокоить и усладить. Если успокоите так Господа, и Он успокоит вас и всякое вам дарование подаст и успех в делах ваших. Аминь.

Поиск по сайту: