Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Праздник сошествия Святого Духа в Церковных песнопениях



 

Обетование Утешителя. — Дыхание бури и огненные языки. — Прославление Триипостасного Божества. — Славословия и моления Святому Духу.

Пятидесятницу празднуим, и Духа пришествие, и предложение обещания (Христова), и надежди исполнение, и таинство елико, яко велико же и честно (сколько таинство, столько же таинство великое и честное). Попразднственный, вернии, и конечный праздник празднуим светло, — сей есть Пятидесятница, исполнение обещания (Христова) и предложения: в сей бо (день) огнь Утешителя сниде на землю, яко в виде язык, и ученики просвети, и сия неботаинники показа (соделал созерцателями тайн небесных), свет прииде Утешителя и мир просвети. Приидите и станем на горе Сионской, во граде живаго Бога, духоносным учеником (Христовым) ныне сликующе. Законом и пророки древле проповеданное исполнися: всем бо верным днесь благодать излияся. Рекоша чистая и честная уста (Господа): "Разлучения вам (с вами у Меня) не будет, о друзи: Аз бо, на Отчем вышнем Престоле соседя, излию Духа возсияти (воссияния, просвещения) желающим благодать независтную" (неоскудевающую). Учеником, Христе, рекл еси: "Седите во Иерусалиме, дондеже облецетеся с высоты Силою: Аз же, яко Мене, Утешителя иного, Духа Моего же и Отча послю, в Нем же утвердитеся." На Престоле, Христе, Отеческом сед, низпослал еси учеником Твоим Утешителя, как обещался еси, Спасе, яко Бога грядуща, яко всех Содетеля, из Отца исходяща. — Преславная днесь видеша вси языцы (народы) во граде Давидове, егда Дух сниде Святый во огненных языцех, как Богоглаголивый Лука повествует, глаголет бо: собранным учеником Христовым бысть шум, как носиму дыханию бурну, и исполни дом, идеже бяху седяще: и вси начаша глаголати странными (чудными) глаголы, странными учении, странными повелении Святыя Троицы. Егда Духа Твоего послал еси, Господи, седящим Апостолом, тогда еврейския дети (народ еврейский) зряще ужасахуся ужасом: слышаху бо я (их) вещающя иными странными языки, как Дух подаваше им; невежди бо суще, умудришася, и языки (народы) в веру уловивше, божественная ветийствоваху. Неразумеюще языцы (народы), Господи, бывшия силы Пресвятаго Духа на Апостолы Твоя, изменения язык (речей) пиянство быти мняху. Мы же, утвердившеся от них (наставленные словом Апостолов), непрестанно сице глаголем: Духа Твоего Святаго не отыми от нас, молимтися, Человеколюбче! Спасовы рачителие (Апостолы) радости исполнишася и дерзновение прияша, прежде бояшиися, яко Дух Святый днесь свыше сниде на дом ученический и ин иная (и каждый иначе) глаголаше к людем, языцы бо разсеяшася (над ними) видимы яко огнь; и сих не опали, но паче ороси. Ныне облачатся державою (облекаются крепостью) Христовою с высоты Апостоли: обновляет бо их Утешитель. Темже просветившеся оных ученьми, поклонимся Отцу с Сыном и Духом, молящеся спастися душам нашим. Духовнии ветии, ученицы Спасовы, Духа органи бывше верою, разсеяшася в концы земли, честное проповедание православие сеюще. Приидите, людие, Триипостасному Божеству поклонимся, Сыну во Отце, со Святым Духом: Отец бо бездетно (прежде всех веков, безначально) роди Сына Соприсносущна и Сопрестольна, и Дух Святый бе во Отце, с Сыном прославляем: Едина Сила, Едино Существо, Едино Божество. Емуже покланяющеся, вси глаголем: Святый Боже (Отче), вся содеявый Сыном, содейством Святаго Духа; Святый Крепкий (Сыне), Имже Отца познахом и Дух Святый прииде в мир; Святый Бессмертный, Утешительный Душе, от Отца исходяй и в Сыне почиваяй: Троице Святая, слава Тебе! Троицу единосущную песнословим — Отца и Сына со Святым Духом: сию бо проповедаша вси пророцы, и Апостоли, с мученики. Во дворех (во храмах) Твоих, Господи, колена душ и телес преклонше, вернии воспеваем Тя — Безначальнаго Отца, и Собезначальнаго Сына, и Соприсносущнаго и Пресвятаго Духа, просвещающаго и освящающаго души наша. От Духа Твоего на плоть всякую, как рекл еси, богатно излиял еси, и исполнишася всяческая Твоего ведения, Господи, яко из Отца Сын нетленно родился еси, и Дух нераздельный изыде. Языками инородных обновил еси, Христе, Твоя ученики, да теми Тя проповедят бессмертнаго Слова и Бога, подающаго душам нашим велию милость. Благословен еси, Христе Боже наш, Иже премудры ловцы (Апостолы) явлей, низпослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную: Человеколюбче, слава Тебе! Скорое и известное (истинное) даждь утешение рабом Твоим, Иисусе, внегда унывати духом нашим; не разлучайся от душ наших в скорбех; не удаляйся от мыслей наших во обстояниих (бедствиях), но присно нас предвари. Приближися нам, приближися, везде Сый! Как со Апостолы Твоими всегда еси, сице и Тебе желающим соедини Себе, Щедре: да совокуплени Тебе поем, и славословим Всесвятаго Духа Твоего. Утешителя (ходатая) имуще ко Отцу — Христа Бога, Утешителю иному, пришедшему к нам на землю днесь, Духу Святому, верою поклонимся. Божественный Душе Святый, Иже всем разделяяй дарования и вся творяй волею, вдохни ми светоносное Твое дарование, яко да славлю Тя, Отцу и Сыну совокупляема. Из Отца неизреченно исходяща, и на Сыне неслиянно почивающа, Духа честнаго и всесильнаго, Тя превозносим во веки. Хотением Твоим дарования раздаваяй имже хощеши, Утешителю, Тебе Бога знающим, Твою благодать подаждь верою вопиющим. Песньми немолчными благодать Духа, в дыхании бурне облиставшую Богоглаголивых Апостол, согласно славим, со бесплотными лики вопиющие: свят еси, Господи! Во пророцех первее глаголавый и законом (Моисеевым) проповеданный несовершенным (людям), Бог истинный Утешитель познавается днесь служителем и свидетелем Слова. Вся подает Дух Святый: точит (источает) пророчествия, священники совершает, некнижныя (Апостолы) мудрости научи, рыбари Богословцы показа, весь собирает Собор церковный (всю Церковь). Единосущне и сопрестольне Отцу и Сыну, Утешителю, слава Тебе! Свет — Отец, Свет — Слово, Свет — и Святый Дух, Иже во языцех огненных Апостолом послася, и Тем весь мир просвещается Троицу почитати Святую. Дух Святый бе убо присно, и есть, и будет, ниже начинаем, ниже престаяй, но присно Отцу и Сыну счинен и счисляем (соединен и совокуплен). Живот и животворяй, Свет и света Податель, Самоблагий и Источник благостыни, Имже Отец познавается, и Сын прославляется, и от всех познавается едина Сила, едино счетание (соединение), едино поклонение Святыя Троицы — Дух Святый — Свет и Живот, и живый Источник умный (духовный), Дух премудрости, Дух разума; Благий, Правый, Умный; обладаяй, очищаяй прегрешения; Бог и боготворяи; Огнь, от Огня происходяй; глаголяй, деяй (действуя), раздавали дарования; Имже пророцы вси и божественнии Апостоли с мученики венчашася. Странное (дивное) слышание, странное видение: Огнь разделяяйся в подаяние дарований! О Душе премудрости и страха Божия, истины, совета и разума, мир подаваяй, вселися в ны, яко да освятившееся Твоим вселением, из нощи утреннююще, славословим Тя, Человеколюбче. Всесвятый Душе, исходяй из Отца и Сыном пришедый к безкнижным учеником, Тебе Бога познавших спаси и помилуй всех! Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша. — Прииди к нам, Душе Святый, соделовая причастники Твоея святости, и света невечерняго, и божественныя жизни, и благоуханнейшаго раздаяния, Ты бо река Божества, из Отца Сыном происходящий. Душе правый, на пути правыя настави Тебе богословящия. Ныне в знамение всем яве языцы (огненные языки) быша. Иудеи бо, от нихже по плоти Христос, неверием недуговавше, Божия благодати отпадоша, и (мы) сущии от языков (язычников) Божественнаго света сподобихомся, утвердившеся словесы учеников, вещающих славу Благодетеля всех Бога, с нимиже сердца с коленами приклонше, верою поклонимся Святому Духу, утвердившеся Спасителем душ наших.

 

Грех кощунства

 

Что такое кощунство? Кощунство — это шутка, насмешка или поругание святыни. Заметьте, друга мои, шутка над святыней — то же, что и поругание, оскорбление святыни. Это тяжкий грех против третьей заповеди Божией (смотри "Православный Христианский Катехизис"). Почему же шутить над святыней значит оскорблять ее? А потому, что где святыня, там и благодать Божия, там таинственное присутствие особенной силы Божией, освящающей и спасающей человека. А можно ли шутить, смеяться над силой Божией? Не значит ли это — нам, ничтожным тварям, смеяться над Самим Творцом своим и Богом?... И подумать, братие, страшно о такой дерзости!

При царе Давиде был такой случай. Перевозили священники израильские Ковчег Завета Божия на колеснице из одного города в другой. Некто Оза, опасаясь, чтобы Ковчег Господень не упал с колесницы, вздумал поддержать его, как обыкновенную вещь, но лишь только без благоговения коснулся его рукой, как пал мертвым. Так Господь требует почтения ко всякой святыне! Благоговейный страх, смиренное, молитвенное расположение сердца — вот чем должна быть занята душа при мысли о всем, что свято, что близко к Богу, что освящено Его благодатью. Близки к Богу святые Божии угодники: как же можно шутить или смеяться над ними? Не оскорбление ли это будет Самому Богу? Позволишь ли ты смеяться над близким тебе человеком — отцом, матерью, дорогим твоим другом или благодетелем? Нет; ты, человек, не понесешь этой шутки, оскорбительной для чести близких тебе людей: можно ли думать, что Господь ни во что поставит кощунственные речи о святых Его угодниках? Ты обидишься, если кто-то будет осмеивать портрет твой или близких твоих? Как же дерзнешь ты шутить или смеяться над святыми иконами? Ты оскорбишься, если кто-нибудь станет читать твое письмо, искажая его смысл, обращая твои слова в смехотворство? Как же ты решаешься обращать в шутку святые словеса Божии, начертанные во Священном Писании, прилагать их к беседе, где не подобает, возбуждать ими смех, как будто это — не словеса Божии, а шутки и кривлянье балаганного скомороха?.. Удержи, брате, язык твой от грешного слова кощунного! Убойся Бога: «Бог поругаем не бывает» (Гал. 6; 7), и не допустит, чтобы ты безнаказанно позволял себе ради греховной потехи (не говорю уже — ради прямой хулы) смеяться над всем, что требует от нас благоговейного себе почтения и поклонения!

Конечно, Бог милосерд и долготерпелив; но Он — и правосуден; как и наши предки говорили: "Бог долго терпит, но больно бьет!" Вот тому примеры. В 1886 году на Черном море погиб русский пароход "Царица". Вот что рассказывает очевидец этого крушения в журнале "Благовест" (1887, № 9): "В каюте I класса стоял образ святителя Николая, около которого офицеры очень небрежно курили табак. Я заметил, что это неприлично, но в ответ получил насмешку и еще большее глумление над святыней; один из них нарочито набрал дыма в рот, и потом пустил его в самый лик святителя... Возмущенный этим кощунством я сказал офицеру: "Смотрите, святитель Николай сколь милостив, столь же и грозен; он не потерпит этого и вас накажет." Спустя немного времени раздался страшный треск и... дальнейшие подробности крушения нашего парохода известны из газет". Рассказанный случай тем поучительнее, что святитель Христов Николай почитается в Православной Церкви покровителем в море плавающих.

А вот рассказ одного почтенного старца, простеца, о самом себе, о том, как строго наказал его Господь за кощунственное глумление над святым пророком Божиим Илией. "На грешной душе моей лежит, как тяжелый камень, смертный грех. Оттого я и не ем рыбу, не ем и молоко и мясо, и ничего скоромного шестой десяток уже в рот не беру; не в похвальбу будь это сказано: не пью я ни вина, ни пива. Смолоду было со мной сатанинское наваждение, такое ужасное, что добрым людям и рассказать страшно. Тогда я и ел, и пил, и вина-то напивался, бывало, до бесчувствия и безобразия. Что уж мне теперь, старому человеку, таиться? Раскаюсь я перед миром всем крещеным. От людей ведь утаишь, а от Бога не утаишь: Он все видит, милосердый наш Батюшка, и до поры до времени терпит нас, окаянных грешников, — тут старик рукавом кафтана отер слезы, катившиеся по бледному, изнуренному лицу, и продолжал. — Молодого-то меня уму-разуму наставлять было некому: полугодовалым остался я от кормильцев моих — от отца с матерью. Говорят, в одни суточки прибрал их Бог. Дай-то, Господи, их душенькам Царство Небесное, рай пресветлый; упокой их, Господи, помилуй их, Христос Небесный. После них я и остался один-одинешенек, как перст на свете, но недаром поговорка говорится: "Свет не без добрых людей". В нашей деревне жил мужик, кузнец, дядя Максим. Мужик он был зажиточный, а детей у него живых не было: были детки, да скоро умирали. Дядя Максим и взял меня к себе в дом, и воспитал, воскормил меня у себя вместо своего родного детища. Дядя Максим был добрый и умный мужик; всему обучил меня: и крестьянству, и кузнечному мастерству, да только та беда, что водочку очень любил, не сторожил и меня, баловал да потворствовал. Прости его, Господи! Может быть, из-за него вот я теперь наказан Господом и сижу без ног шестой десяток. У нас в деревне, у деревенского старосты был сын, мне одногодок, по имени Павел. С этим Павлом все мы и водились, и чего-чего с ним не проказили! Бывало, в праздник или в воскресенье Христово мы с ним к обедне не пойдем, а уж вместо обедни наше было дело — сходить в кабак, напиться, поплясать, побраниться, поссориться, подраться. За это и наказал же нас Господь Бог! Деревня наша вся каждый год празднует летом Илию пророка; на праздник в нашу деревню собирается народ и из других деревень. Так было и на этот раз. Пошли у нас игры, песни, пляски, разные хороводы. Денек-то выпал для праздника угодника Божия такой светлый, да теплый. К вечеру солнышко закрылось, нашла туча темная-претемная, так что в деревне ничего не стало видно, а молния-то так и сверкает, а гром-то так и гремит. Все крестятся да говорят: "Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!.." От страха разбежались все, кто куда мог: кто в избу, кто на двор, кто под навес. На улице остались только мы двое: я да Павлушка. Он на балалайке играл, а я вприсядку подплясывал, да приговаривал: "Илья пророк... Илья пророк...". И другие такие слова я говорил, что и пересказывать не следует. Пляшем это мы, а старики, стоя на дворах, кричат нам: "Мирошка, Павлушка! Что вы? С ума, что ль, сошли? Побойтесь вы Господа Бога, нехристи вы, что ли? Перестаньте, уймитесь. Вот вас Илья-то пророк накажет!"

А я дразню стариков, пляшу да приговариваю: "Не боюсь, тебя, Илья пророк, Илья пророк!.." Вдруг сверкнула молния, и меня как будто кто со всего размаха ударил поленом по ногам. Я свалился с ног, как сноп, и не помню, как взяли меня и оттащили домой. Павлушке оторвало обе руки по локоть; он на улице и умер, а я-то вот с той поры на всю жизнь и остался калекой. Ах, Боже мой, как вспомню, что со мной тогда было, так сердце кровью обливается. Поделом Господь наказал меня, нечестивца. Шесть недель я лежал, как пласт, в постели: не мог пошевелить ни ногой, ни рукой; и перекреститься не мог, а ел и пил только то, что добрые люди в рот положат".

Так закончил свой рассказ наказанный и помилованный Богом старец, простец (читай в журнале "Странник", 1869, август). Много подобных рассказов можно найти в наших духовных журналах. Так, недавно один сельский священник печатно огласил поразительный случай наказания Божия за кощунство и богохульство одного крестьянина, пьяницы. Он потребовал себе в лавке в постный день ветчины, и когда продавщица заметила ему: "Что ты, родимый, разве можно ныне есть ветчину, ныне среда, постный день", он стал бранить ее — "нечего тебе меня учить; давай фунтов пять, я и сам поем, и товарищам на луг отнесу". — "Мне не жалко свинины, — сказала продавщица, — мне тебя жалко: ведь Бог тебя за это накажет..." — "Да где Бог-то твой? — отвечал ей со смехом безумец. — Он и не увидит, как я наемся; это уж мне не в первый раз..." И вот, лишь только богохульник положил первый кусок ветчины в рот, как тотчас упал на землю и богохульный язык его замолк навеки... Кусок ветчины остановился у него в горле и задушил его сразу... Воистину «страшно (есть) еже впасти в руце Бога живаго!..» (Евр. 10; 31). (Случай этот описан в "Рязанских епархиальных ведомостях", 1887, № 5).

 

У гроба Богоматери

 

"О дивное чудо! Источник Жизни во гробе полагается, и лествица к небеси гроб бывает!"

Дивного Бога дивная Матерь дивна была и в зачатии Своем, дивна и в житии Своем, дивна и в Своем преставлении: воистину вся Она — одно дивное чудо! Зачатая по благовестию Ангела, Она родилась от неплодных, престарелых родителей; пребывая чистой Девой, Она стала в то же время и Матерью; будучи Матерью, Она осталась и Девой; умерла, но гробом, как лествицею, взошла на небо: поистине дивное чудо! В рождестве Дева и по смерти жива, а гроб, как лествица Иаковлева, оставаясь на земле, делается для Нее лествицей восходящей до неба: "... и лествица к небеси гроб бывает...". Станем же, возлюбленные, у этого дивного гроба Матери Божией, станем умом нашим, и мысленными очами присмотримся, какие это ступени у этой дивной лествицы? Что за ступени, коими Матерь Божия, в час преставления Своего, взошла на небо? Ужели гроб человеческий, в три аршина длиной, поставленный прямо, может достать до неба? Понятно, что слово "гроб" означает здесь самую смерть. Смерть называется здесь гробом и лествицей, потому что как гроб измеряется тремя аршинами, так и смерть святых Божиих возводит их души к небу тремя богословскими добродетелями: верой, надеждой и любовью. Вера возводит их к лицезрению Божиему, надежда — к получению тех благ, «ихже око не виде, и ухо не слыша» (1 Кор. 2; 9), а любовь соединяет их с Самим Богом, Который есть любовь. Но кто может исчислить все добродетели пресветлой души Матери Божией? Кто в состоянии поведать: как и какими добрыми делами Пречистая Дева от юности Своей до самой кончины угождала Богу, Творцу Своему? Скорее перечтешь весной цветы, летом колосья, осенью плоды, зимой снежинки, скорее сочтешь капли в море, звезды на небе, нежели добрые дела и преимущества Матери Божией. Поэтому, оставляя в стороне все неисчетные Ее добродетели, я укажу только на три, наиболее прекрасных. Итак, вопрошаю: "Кто ныне преставился?" Знаю, что каждый из вас, по своему усердию к Преставившейся, ответит мне похвальным Ей словом; один скажет: "Преставилась Матерь Божия к Своему Сыну и Богу". Другой ответит: "Одушевленное Небо взято в небесные селения". Третий: "Пречистый и Пречестный Дом Божий перенесен в нерукотворенные храмы небесные". Четвертый: "Взошло от земли на небо Солнце, в Котором положил Свое селение Вышний". А я обращаюсь к Самому этому дивному Мертвецу, на три только дня в гроб положенному, и вопрошаю: "Скажи мне, кто Ты?" И слышу в ответ смиренное слово: се, Раба Господня (Лк. 1; 38). Итак, вот Кто ныне преставился: преставилась и положена в гроб — Раба Господня! Таково смирение Матери Божией! А между тем, эта Раба Господня есть благословенная Дщерь Бога Отца, Которой Он изрек: «Слыши, Дщи, и виждъ...» (Пс. 44; 11). Она же есть и Матерь Бога Сына, и безневестная Невеста Духа Пресвятого! Девственная чистота, смирение и любовь — вот те три добродетели, коими Она в течение всей Своей земной жизни приближалась к Богу, Единому в Троице; вот те ступени, коими Она и в преставлении Своем взошла на небо.

Первая ступень. От юности Своей Она была одушевленным храмом Духа Святого, ибо ни в ком так не любит пребывать Дух Святой, как в совершенных девственниках; а Пречистая Матерь Божия была совершенной Девой не телом только, но и духом. Она была Дева телом, ибо сохранила нетленным цвет чистоты Своей; Она была Дева и духом, ибо никогда и не помышляла о браке. Когда первосвященники предлагали Ей, по достижении возраста брачного, выйти в замужество, то Она отвечала им: "Я отдана родителями Единому Богу от самых пелен, Ему и обещала соблюсти Мое девство навсегда, поэтому невозможно для Меня быть женой смертного человека". Так явилась Она первой в мире чистой Девой ради Господа, и этим девством Своим, как бы ступенью лествицы, взошла превыше небес.

Вторая ступень. То же должно сказать и о Ее смирении. Смирением Она превзошла всех святых Божиих; за смирение Свое Она удостоилась быть Матерью Сына Божия. На Ней во всей полноте и силе исполнилось слово Сына Ее и Бога: «и смиряяйся вознесется» (Мф. 23; 12). Он говорил некогда ученикам Своим: «аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное». Ибо лишь «Иже убо смирится яко отроча сие, той есть болий во Царствии Небеснем». Смириться яко отроча сие — значит быть кротким, смиренным, незлобивым, как дитя. «Не дети бывайте умы, но злобою младенствуйте» (1 Кор. 14; 20). И в самом деле, для учеников Христовых нужно было это обращение к незлобивому, смиренному детству: в них иногда являлась мысль, — кто из них больше, кто сядет одесную или ошуюю Христа; а для Пресвятой Девы, Матери Божией, не было и нужды в таком обращении. Она с самого младенчества Своего пребывала неизменно в Своем смирении; возрастая телом, Она смирялась духом, и всегда была смиренна и незлобива, как младенец. С возрастом Она возрастала и разумом, и в Богомыслии достигала неба; вот Она уже слышит от Архангела благовестника: «радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословена Ты в женах!.. Обрела бо ecu благодать у Бога...» (Лк. 1; 28, 30).

Вход в часовню гроба Богоматери.

Твой Сын будет велик, и «Сын Вышняго наречется...» (Лк. 1; 32) Какая честь, какое достоинство! И, однако же, о чем помышляет Она? Что говорит? С младенческим смирением Она отвечает: «се, Раба Господня!» Как бы так сказала: "Я недостойна не только быть, но и именоваться Матерью Господа Творца Моего; Я недостойна не только соцарствовать Ему, но и стоять перед Ним; недостойна не только носить Его во утробе Моей или на руках Моих, но и взирать на пресвятое лицо Его, на которое с трепетом взирают и Серафимы, — «се, Раба Господня!» Пусть буду Я только одной из рабынь Его!" О глубина смирения, глубина, неудобозримая и Ангельскими очами! И на кого воззрю, — говорит Господь, — «токмо на кроткаго и смиренного» (Ис. 66; 2). И вот, призрел Он на смирение Рабы Своей (Лк. 1; 48), за смирение избрал Ее Своей Матерью, смирением возвел Ее в Небесное Свое Царство. И ныне в лице Пречистой Девы смирение царствует там, откуда низвержена гордыня.

Третья, высочайшая ступень Ее к небу, это Ее любовь к Богу. А как Она возлюбила Бога —это не может изъяснить никакой язык, не может постигнуть никакой ум. Любовь есть одна из недоведомых тайн сердечных, ведомая только Единому Богу, испытующему сердца и утробы. Она любила Бога всем сердцем, всей душой и всем Своим помышлением. Она возлюбила Бога теплейшей любовью паче всех святых Божиих, прежде Нее и после Нее когда-либо живших на земле. Поэтому и Бог возлюбил Ее паче всех, как Сам же Он изрек: «Аз любящия Мене люблю». И поставил Ее ближе всех к Себе; «предста Царица одесную Тебе...»

Вот, возлюбленные, те три ступени (не говорю уже о прочих), коими Матерь Божий ныне восходит в горные обители: к Богу Духу Святому — девственной чистотой, к Богу Сыну — смирением, к Богу Отцу — любовью, а лучше сказать, всеми тремя ступенями взошла к Единому в Троице Богу. Ибо чем Она угодила Богу Духу Святому, тем угодила и Богу Сыну, и Богу Отцу. Чем угодила Она Богу Сыну, тем угодила и Богу Отцу, и Богу Духу Святому. И чем угодила Богу Отцу, тем угодила и Богу Сыну, и Богу Духу Святому. Мы же, этому Ее восхождению удивляясь, с трепетом взываем: "О дивное чудо!.. Лествица к небеси гроб бывает!" Аминь.

(Из сочинений святителя Димитрия, митрополита Ростовского)

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.