Бывай в собрании старцев, и кто мудр, прилепись к тому, люби слушать всякую разумную повесть, и притчи разумные да не ускользают от тебя (6; 35). Не пренебрегай повестью мудрых и упражняйся в притчах их (8; 9). Если увидишь разумного, ходи к нему с раннего утра, и пусть нога твоя истирает пороги дверей его (6; 36). Общайся всегда только с мужем благочестивым, о котором узнаешь, что он соблюдает заповеди Господни, который своею душою — по душе тебе и в случае падения твоего, поскорбит вместе с тобою (37; 15,16). Живущих с тобою в мире да будет много, а советником твоим — один из тысячи (6; 6). Верный друг — крепкая защита, кто нашел его, нашел сокровище. Верному другу нет цены, и нет меры доброте его. Верный друг — врачевство для жизни, и боящиеся Господа найдут его (6; 14-16). Не меняй друга на сокровище, и брата однокровного — на золото офирское (7; 20). Не оставляй старого друга, ибо новый не может сравниться с ним (9; 12). Бросающий камень в птиц отгонит их, а поносящий друга расторгнет дружбу (22; 22).
Особо храни уста твои
Не будь скор языком твоим, и ленив и нерадив в делах твоих (4; 33). Не приучай уст твоих к клятве и не обращай в привычку употреблять в клятве имя Святого. Человек, часто клянущийся, исполнится беззакония, и не отступит от дома его бич. И если он клялся напрасно, то не оправдается, и дом его наполнится несчастьями. (23, 8, 9, 11, 13). Если имеешь знание, то отвечай ближнему, а если нет, то твоя рука да будет на устах твоих (5; 14). Многие пали от острия меча, но не столько, сколько павших от языка (28; 21). Неприятна похвала в устах грешника, ибо не от Господа послана она (15; 9). Лучше вор, нежели постоянно говорящий ложь, но оба они наследуют погибель (20; 25). И для слов твоих сделай вес и меру, и для уст твоих — дверь и запор (28; 29).
356. Убоимся Страшного Суда Божия!
Страшный, поистине страшный предстоит нам отчет, и много мы должны оказывать человеколюбия, чтобы не услышать страшных слов: «...николиже знах вас, отыдите от Мене, делающий беззаконие» (Мф. 7; 23), — чтобы не услышать: «...пропасть между нами и вами утвердися» (Лк. 16; 26), — чтобы с трепетом не услышать: «...возмите его и вверзите во тьму кромешную» (Мф. 22; 13), — чтобы с великим страхом не услышать: «...лукавый рабе и ленивый» (Мф. 25; 26). Страшно, весьма страшно и ужасно это судилище, хотя Он и милостив. Он благ так, как никто другой, снисходителен, щедр и многомилостив; Он «не хощет смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему» (Иез. 33; 11). Он человеколюбив, и здесь-то особенно открывается Его человеколюбие. Ибо для того Он и внушает нам такой страх, чтобы хотя таким образом мы пробудились и стали стремиться к Царствию Небесному.
Представим же себе, что уже наступил Страшный Суд Христов. Пусть каждый испытает совесть свою и вообразит, что пришел Судья, и все открывается и делается явным. Ибо мы не только будем предстоять, но и будем обличены на том Суде. Не краснеете ли вы? Не смущаетесь ли от сего? Но если и ныне, когда еще не наступил день Суда, когда мы только мысленно его представили, совесть привела вас в смущение, — то что будет с нами, когда действительно наступит день тот, когда вся вселенная предстанет на Суд, все Ангелы и Архангелы, и другие Небесные Силы; когда люди будут стекаться от всех концов земли, восхищаемые на облаках, когда все будут объяты страхом, когда повсюду вострубят трубы и будут слышимы неумолкаемые оные гласы? Подлинно, если бы и не было геенны, то быть отверженным тогда и отойти с бесчестием, — одно это сколь великое было бы наказание! Но когда и мрак, и скрежет зубов, и неразрешимые узы, и червь неумирающий, и огонь неугасающий, и скорбь и теснота ждут нас, — когда мы будем испускать вопли и никто не будет нас слышать, будем стонать, терзаться от невыносимых болезней, — и никто не будет внимать тому, будем всюду озираться — и ни откуда не получим утешения, — с чем сравнить жребий бедствующих таким образом?
Какие души несчастнее оных, какие достойнее сожаления? Не из железа оковы там, но из огня никогда не угасающего, и не таковы у нас будут приставники там, чтобы можно было когда привести их в сострадание.
Это будут Ангелы, на которых и взглянуть устрашимся; потому что они чрезвычайно будут раздражены против нас за нашу непокорность Богу. Там не так, как здесь. Для облегчения бедствия твоего не принесут тебе один серебра, другой пищи, иной утешительного и отрадного слова, — там все будут чужие. Даже и Ной, Иов и Даниил, хотя бы увидели кого из своих родных страждущими, не согласятся тогда ходатайствовать за несчастных. Ибо тогда отнимется у нас всякое сострадание, свойственное теперь природе нашей.
Поелику и благочестивые дети имеют нечестивых родителей, и благочестивые родители — нечестивых детей, то для того, чтобы радость праведников всегда была чистая и светлая, и чтобы наслаждающиеся благами не возмущались состраданием, то, говорю, и самое сострадание у них отнимется, и они вместе с Господом воспылают гневом даже против единокровных своих. Ибо если и теперь обыкновенные родители иногда отказываются от детей своих, когда увидят их живущими распутно, тем более так поступят тогда праведники.
Посему никто не надейся иметь утешение в той жизни, ничего не сделав доброго в здешней, хотя бы кто имел бесчисленное множество праведных из своих предков: «кийждо бо приимет, яже с телом содела».