Для чего мы живем на свете?

Для чего человек сотворен? Для чего мы живем на свете? Вот важный вопрос, который мы должны делать себе как можно чаще! Ужели мы для того живем на свете, чтобы только родиться, несколько прожить и потом умереть, подобно прочим животным? Ужели для того мы сотворены, чтобы во всю жизнь заботиться, хлопотать, искать, мучиться, страдать и потом исчезнуть? Нет! Мы сотворены для блаженства. Искать блаженства — есть неизгладимое и незаглушимое чувство в человеке; и потому-то мы видим, что всякий человек, и умный, и глупый, и дикий, и просвещенный, и старый, и молодой — все и каждый хотят себе добра, хотят жить лучше, все ищут благополучия. И хотя не все одинаково ищут, и не все одно и тоже считают верховным своим благом, но нет ни одного человека на свете, который бы не хотел быть благополучным, по крайней мере так, как он смыслит и понимает. Так, дикий хочет быть сытым и довольным и иметь то, что нравится ему. Так, бедный хочет быть богатым, богатый хочет быть в чести и славе, чиновный и славный человек хочет быть знаменитым — и так далее. Словом, все хотят быть счастливыми и блаженными по своим понятиям. Но в чем же состоит наше благополучие? В чем заключается наше счастие? Чего именно мы должны искать для нашего блаженства: богатства ли, чинов ли, удовольствий ли, или чего другого в мире? Нет! все это пустое, все это тень, все это никогда не составит нашего благополучия. Да, правда, иногда веселит и радует нас что-нибудь мирское. Но надолго ли? На минуту и, право, не больше. Спросите вы богачей, и даже не таких, которые родились богачами, потому что таковые богачи не знают цены богатству, — но спросите тех богачей, которые из бедняков сделались богачами, — спросите их, счастливы ли они? блаженны ли они? Да что спрашивать нынешних богачей: все они суть нищие пред Соломоном. Посмотрим на сего царя, послушаем, что он говорит о себе, счастлив ли был он? Известно, что Соломон был столь богат, что всякая домашняя посуда во всем дворце его была из чистого золота; Соломон столь был умен, учен и просвещен, что ни один человек сам собою никогда не смог бы сделаться столь умным, ученым и просвещенным, как он. Соломон так был могуществен, что все, что бы только он ни захотел, и почти все, что бы он ни пожелал, — все исполнялось. И, наконец, при всем том Соломон наслаждался здравием, спокойствием, миром и благоденствием своего царства, любовью своих поданных и уважением соседей. Словом сказать, Соломон столь был счастлив, что одна иностранная царица завидовала уже не ему самому, но даже тем, которые прислуживали ему. Но при всем том, доволен ли был Соломон всем, что он имел, счастлив ли был в самом деле? Называл ли он себя блаженным при всем своем видимом блаженстве? Нет! Он испытал все возможные удовольствия мира и под старость признался, что нет в мире истинного и прочного счастья: все на свете «суета суетствий и всяческая суета». Итак, ежели уже и Соломон не мог найти благополучия в сем свете, то когда и где мы найдем оное? Да и ужели в самом деле на сем свете совсем нет для нас никакого счастия и благополучия? Нет, есть для нас счастие и блаженство, счастие вечное, блаженство истинное и неизменное — «Царствие Небесное». Вот наше истинное и вечное благо, счастье, благополучие и блаженство! В одном только Царстии Небесном человек будет совершенно доволен, вечно счастлив, каждую минуту весел и радостен, всегда спокоен. Словом сказать, только в Царствии Небесном человек может быть блажен совершенно. А кроме Царствия Небесного, никто и никогда не найдет блаженства. Итак, чего же мы должны себе желать? чего мы должны себе искать: богатства ли, чести ли, славы ли? Нет! Одного только Царствия Небесного. Все на свете пыль, прах, дым и тень, все, даже и самое высокое просвещение, все для человека пустое, все только лишь раздражает сердце человека, но не насыщает его; только Царствие Небесное может удовольствовать человека так, что он во веки веков не пожелает себе большего. Итак, братия! Все желания наши, все мысли, все прошения, все молитвы, все старания наши устремим к тому, чтобы получить нам Царствие Небесное. Ах, как счастливы и пресчастливы те люди, которые получили Царствие Небесное! Ах, как они блаженны! Они, живучи на земле, были как в Раю. Но Боже мой! как они будут блаженны там, на Небеси! То, что находится там, в Царствии Небесном, столь велико, что апостол Павел, который был восхищен в Рай еще живой, говорил, что то блаженство, которое уготовал Бог в Царствии Небесном любящим Его, столь велико, что никакой человек не видывал и не слыхивал, и никогда не может вообразить себе, потому что этого никак нельзя рассказать никаким языком. Ах, как блаженны те люди, которые удостоились получить Царствие Небесное, как завидно их состояние! И кто из нас не пожелает себе такого блаженства? Кажется, только об одном Царствии Небесном и думать бы, только о нем и заботиться бы нам надлежало. Но, странное дело, — человек, при всем уме своем, при всем просвещении и при всех опытах своих, очень часто ищет временного и оставляет вечное, трудится для пустого, а пренебрегает истинным и существенным; заботится о получении земных вещей, а не думает о небесных. Как часто случается, что мы для пустых удовольствий употребляем всякие труды и усилия, не жалеем ни денег, ни здоровья, — а для Царствия Небесного не хотим, так сказать, пальцем пошевелить. Для пустых прихотей своих сносим недостатки и даже оскорбления, а для Царствия Небесного не хотим ничем пожертвовать! Для себя все нам легко, а для Бога и поклон положить, кажется, трудно. И сколько разных отговорок у нас, сколько извинений в том, что не хотим заботиться о Царстии Небесном! Многие даже думают, что если мы будем думать и заботиться только о Царствии Небесном, тогда все наши мирские дела и должности остановятся и разрушатся. Ах, как это несправедливо, как даже оскорбительно для Бога думать таким образом! Иисус Христос не велит бросить и совсем оставить все житейские должности и дела, не велит удаляться в пустыню, не возбраняет и искать земного счастья, но только так, чтобы Царствие Небесное было первым нашим делом и желанием. Он говорит: «ищите прежде всего Царствия Божия, а все прочее приложится вам», — то есть надобно иметь главное попечение о Царствии Божием, а потом заботиться и о мирских обязанностях; и когда мы получим и достигнем правды Царствия Небесного, то все прочее придет, так сказать, само собой: богатство и честь, и слава будут даны нам как бы в придачу. И даже скажем: кто хочет быть или богатым, или славным, или просвещенным, тот скорее и надежнее может быть таковым тогда, когда он найдет Царствие Небесное. Благочестие на все полезно, — говорит Священное Писание. Истинное благочестие нигде, никогда и ни в каком звании не может быть неуместным или вредным, или совершенно противным. Итак, должностной ли ты человек в обществе — не уклоняйся от твоей должности, исполняй ее так, как требует долг и честь гражданина и как можно усерднее, — но в тоже время не забывай и Царствие Божие. Отец ли ты или мать семейства — не забывай своей должности, воспитывай детей твоих, заботься о них как можно усерднее, но в тоже время не забывай и Царствия Небесного. Господин ли ты, имеешь ли ты у себя рабов — пекись о них, как отец, употребляй их на услуги свои — но в тоже время заботься и о том, чтобы тебе и им быть в Царствии Небесном. Раб ли кто или в услужении у кого — не ищи свободы своевольной, но служи своему господину, как самому Иисусу Христу, — и в тоже время не забывай и Царствия Небесного. Словом сказать, искать Царствия Небесного не мешает никаким нашим обязанностям и должностям. — Итак, братия! Ежели мы хотим быть счастливыми и блаженными, то будем искать Царствия Небесного с усердием, постараемся получить Духа Святаго и сделаться святыми.

(Из творений Иннокентия, митрополита Московского)

Златые книги

Кто лучше святых Отцов-подвижников знал душу человеческую? Они всю жизнь свою заботились о спасении души, всю жизнь внимательно следили за собой, за всеми своими помыслами, и неустанно боролись с врагами спасения. От них не могли укрыться ни хитрые козни диавола, ни лукавые пожелания грешной плоти, их не мог прельстить мир со всею своею суетой. Многотрудными подвигами она постигли великую "науку из наук" — науку, как очищать свое сердце от всего греховного, как привлечь к себе благодать Божию, как, при помощи сей благодати, возвратить душе то блаженное состояние, коего лишился Адам, а за ним и все люди, после грехопадения. Эту великую науку они оставили нам в наследство в своих Богомудрых писаниях, оттого их слово вовсе не то, что наше слово, грешное; их опытное слово — чистое золото, а наше — ржавая медница, их слово — живая благодатная струя, утоляющая жажду души, а наше — не больше, как вода, на стене написанная...

Кто лучше их мог постигнуть глубину тайн Божих, сокровенных в Священном Писании? Они день и ночь поучались в нем, поучались в глубоком смирении, да не одним только умом, но и самым делом: всякую истину Писания они прилагали к жизни своей и усердно просили у Господа благодатной помощи к уразумению Слова Божия, просили и за святую свою жизнь получали эту помощь. «В злохудожну душу не внидет премудрость», — говорит само Слово Божие (Прем. 1; 4). Дух Божий не может обитать в твоей душе, если она осквернена греховными страстями, если в ней царит самомнение, если ты свое смышление ставишь выше учения Церкви Божией, того учения, которое святые Апостолы передали святым ученикам апостольским, а от них оно перешло к нам и сохранилось в писаниях Богомудрых Отцов и учителей Церкви. Не говори мне: "Святые Отцы были такие же люди, как и мы, грешные". Правда, они были тоже люди, но скажи мне по совести: ужели ты думаешь, что люди праведные своей святой жизнью не заслуживают у Бога особенной к себе милости, особых даров благодати Божией? Ужели простой кающийся грешник, каковы мы с тобой, по твоему мнению, вправе просить себе у Господа таких же даров Духа Божия, какие получили первоверховные Апостолы Петр и Павел и другие ученики Христовы, каковых сподоблялись равные Апостолам по трудам своим для Церкви Божией вселенские святители и учителя: Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Афанасий Александрийский, Кирилл Иерусалимский и другие, оставившие нам свои Богомудрые писания? Ужели, говорю, ты посмеешь приравнивать себя к этим равноангельным подвижникам благочестия, которые всю свою жизнь посвятили на служение Господу, ради Него терпели всякие скорби и лишения, беды и гонения и нередко свой жизненный подвиг венчали страдальческим концом? Ужели же у тебя достанет гордости сказать, что ты, например, не хуже Афанасия Александрийского, который шесть раз терпел изгнание за истину Божества Христова (против арианской ереси в IV в.), или святителя Иоанна Златоуста, который и умер в изгнании? Нет, брат возлюбленный, где уж нам, грешным, ставить себя на одну ступень с такими столпами Церкви Христовой; довольно с нас, если смиренно станем в ряды учеников их и будем у них учиться правильному толкованию Священного Писания! Они по своей святой жизни, уж конечно, ближе нас с тобой были к Богу и к святым писателям Библии — Пророкам и Апостолам, а потому они и просили, и получали благодатную помощь и вразумление свыше, иногда даже чудесным образом. Так о святом Льве, святителе Римском, в Житии его повествуется, что он, написав послание святому Флавиану, патриарху Цареградскому, в обличив лжемудрия Евтихия и Нестория, положил свое писание на гроб первоверховного апостола Петра и в строгом посте пламенно молился великому ученику Христову: "Если я, как слабый человек, что-либо опустил, сказал не так или недосказал, — благоволи исправить ты, яко Апостол нашего Господа!" — Прошло сорок дней, и вот является смиренному святителю Апостол Господень и говорит: "Я прочитал и исправил". С благоговением святитель взял с гроба Апостола свою рукопись, развернул и увидел в ней поправки и дополнения, рукою Апостола сделанные... Святой Прокл, бывший сначала келейником Иоанна Златоустого, а потом патриархом Цареградским, сам рассказывал о своем святом учителе вот что. Когда Златоуст писал свои толкования на послания апостола Павла, в одну ночь некто из граждан, имея нужду до святителя, просил Прокла доложить о нем. Прокл, не желая безвременно беспокоить Иоанна, сначала посмотрел сквозь скважину двери: что делает Иоанн? И что же он увидел?! — Златоуст сидит при возженной свече и пишет, а позади его стоит благообразный старец и, наклоняясь к уху его, тихо беседует с ним. Удивился Прокл: кто бы мог войти к Иоанну в такое время? Двери были заперты... Но каково же было его изумление, когда он приметил, что сей старец совершенно похож на образ святого апостола Павла, который стоял на стене пред Иоанном! И это видение бывало не раз; часто Прокл всю ночь поджидал, пока выйдет таинственный собеседник, но лишь только ударяли к утрени, Златоуст вставал из-за стола, чтобы идти в церковь, а старец делался невидимым. Наконец, Прокл осмелился спросить у самого Иоанна: кто ночью с ним беседует? — "У меня никого не бывает", — ответил святитель. Тогда Прокл поведал Иоанну свое видение и, указав на образ Апостола, сказал: "Вот точно таков был этот старец". И Златоуст возблагодарил святого Апостола, который благоволил невидимо помогать ему в истолковании его посланий и с еще большим усердием стал продолжать свои истолковательные труды.

Как же после сего не признать, что толкования святых Отцов на Священное Писание составляют для нас бесценное сокровище, что в тысячу раз благонадежнее в сем деле положиться на их Богомудрое толкование, довериться их опытному и богопросвещенному руководству, чем пускаться самим в бесконечно глубокое море Писаний Божественных со своим грешным умом. Только гордая самонадеянность может решиться на такое дело, но за такую самонадеянность и попускает Господь, что слово жизни и спасения как обоюдоострый меч обращается на погибель самонадеянным и самочинным толковникам, по слову великого Христова апостола Павла: «Для одних — запах смертоносный на смерть; а для других — запах живительный на жизнь» (2 Кор. 2; 16). Такие самонадеянные толковники, подобно всем древним и новым еретикам, искажают истинный смысл Священного Писания и, отделяя себя от единства с Церковью, погибают в своих лжемудрованиях. Итак, недаром писаниями святых Отцов так дорожили и ныне дорожат благочестивые и смиренные люди. Преподобный Косма Отшельник так благоговел пред ними, что однажды в разговоре с другим старцем о спасении души, приведя слова святителя Афанасия Александрийского, сказал: "Если где найдешь что-либо из сочинений святых Отцов и нет у тебя бумаги, чтобы записать их, то запиши их на твоих одеждах". Недаром и наши благочестивые предки с такою любовию переводили писания святых Отцов с греческого языка, с таким усердием переписывали их, что все наши старинные книгохранилища наполнены древними рукописями святоотеческих творений. По выражению святого Исидора Пелусиота, "в писаниях святых Отцов слово и жизнь помогают друг другу, в них добродетель объемлется с мудростью, в них истинное любомудрие!" — Поистине сии писания — златые книги!

Желающим читать святоотеческие толкования на Священное Писание, советуем иметь толкования Иоанна Златоуста, блаженного Феофилакта, Евфимия Зигабина и др. В недавнее время преосвещенный епископ Феофан издал полный свод святоотеческих толкований почти на все Послания апостола Павла.

Поиск по сайту: