За кого умер Господь наш?

Умереть Сыну Божьему для спасения человека, что мог бы Он сделать, как Всемогущий, и без этого, иным каким-либо образом, — в сем уже видно крайнее снисхождение Его к человеку; умереть Ему смертью, которая соединена с таким поруганием и унижением, с такими ужасными муками тогда, когда Он мог бы умереть обыкновенной смертью без всякого поругания и мучений, — в сем видно Его крайнее долготерпение; но оказать столь великое снисхождение, такое беспримерное долготерпение человеку, который был врагом Его, — о, это могла сделать только Его бесконечная любовь!.. Братья! Когда Господь наш пострадал, распялся и умер за нас, ведь тогда мы, все люди, еще не почитали Его за Бога, мы, люди, поносили имя Его, презирали закон Его, служили иным богам, и никакой добродетели не делали! Говорю о всех людях, о грешниках всех времен и народов: мы, грешники, утопали во всякой злобе, за что и достойны были гнева Его, повинны вечной муке, как грешники: «яко еще грешником сущим нам Христос за ны умре», — говорит Апостол Христов (Рим. 5; 8). Умереть отцу за сына, или сыну за отца, или же сроднику за родного человека — сего требует сама природа, это, конечно, когда-нибудь да бывало между людьми. Умереть друг за друга — сего требует дружба, и это закон такой любви, какой выше нет на земле, по слову Самого Спасителя: «больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя» (Ин. 15; 13). И между людьми бывают примеры такой дружбы. Но чтобы умер кто-нибудь за врага своего — этого не требует ни природа, ни дружба; этого у людей еще не бывало, и примеров тому нигде не слыхано. Но это было, это совершилось в нашей вере Христианской: потому что Господь наш умер за нас — за врагов Своих! Поистине это — любовь превыше естества, любовь паче слова и паче разума, — это любовь воистину Божественная! «Составляет же Свою любовь к нам Бог», свидетельствует Апостол Павел, «яко еще грешником сущим нам Христос за ны умре!» Это такое благодеяние, за которое никогда не отплатить нам по достоинству, хотя бы каждый из нас имел сто жизней, и за любовь Христову все их отдал на смерть, — хотя бы мы жили по тысяче лет, и за любовь Христову все это время носили тяжкий крест! Да и тогда, сколько бы мы ни страдали — все же бы мы страдали не за врага, а за Христа, нашего Благодетеля, а Он, Господь наш, сколько ни страдал — все страдал за нас, Своих же врагов!.. И при всем том, в уплату за жизнь Свою, которую Он за нас положит, не требует Он от нас жизни нашей: — за свою кровь, которую Он ради нас излиял, не требует от Он крови нашей: нет, Он требует от нас за всю Свою любовь — только одного — нашей любви!.. Но увы! И сего Он не получает от нас — грешников, не получает Он, величайший Благодетель и Бог наш! О как же мы слепы, когда вовсе не видим толикого Его благодеяния? Как мы неблагодарны, когда не хотим и знать сего благодеяния? Как жестокосердны, когда самая любовь Божья не может умягчить наши окаменевшие сердца!.. —Други мои! Ведь только бесы, одни бесы так упорны во зле — вечные враги Божьи, и никогда не будут Его друзьями. А мы — не бесы; но — можно ли назвать нас и людьми? Увы! Мы, окаянные, со своими грехами стали каким-то уродами, составленными из естества человеческого и от мнения бесовского, потому что мы всегда можем быть друзьями Божьими, но никак не хотим того!.. Пусть Бог для нас человеком стал, пусть Он за нас пострадал, пусть распялся, пусть умер, пусть всю кровь Свою за нас пролил — мы не хотим Его иметь другом своим!.. И если бы Он еще тысячу раз за нас столько же пострадал и опять умер: что нам до того? Мы не хотим Его иметь своим другом!.. Не те ли вот теперь дни, когда святая Церковь вспоминает Его страдания, Его распятие и смерть? Но кто же из нас кается истинно, кто плачет горько, как каялся и горько плакал Петр? Кто исповедуется от сердца, как исповедался разбойник на кресте? «Помяни мя, Господи, — взывал он, — егда приидеши во Царствии Твоем!» (Лк. 23; 4). Напротив: разве мало между нами таких, которые ради денег готовы продать Христа подобно Иуде? Разве мало таких, которые из-за выгод мирских готовы предать Его на смерть, как предал Пилат? Которые всякими грехами распинают Его на кресте как жиды? Или разве нет таких, которые только того и ждут, пока Он воскреснет, чтобы снова Его ко кресту пригвоздить своими беззаконными делами? Но ведь на это и самые жиды не дерзнули! А у нас, Христиан, что бывает? Что мы видим даже в эти святые дни страстей Господних? Христос висит на древе крестном, а вон — тот Христианин не хочет расстаться со своею блудницей!.. Другой с ней расстался, но лишь затем, чтобы опять ее взять к себе, как только пройдут сии великие дни... Тот не хочет возвратить чужого, этот еще не простил своего врага... Иной еще не сознался в своем преступлении, а другой, хотя и сознался, и духовному отцу покаялся, а все же спешит возвратиться на свой прежний грех... Что же для него страдания Христовы? — Да ничего! — А кровь Христова? — Да он попирает ее.. — Но ведь Христос для того и умер, чтобы сделать себе друзьями врагов Своих, чтобы спасти всех грешников? Неужели же они не хотят Его иметь своим другом? — Не хотят!.. Жестокосердные, нераскаянные грешники! Если уж вы не хотите иметь Христа своим другом, то имейте Его по крайней мере за своего врага! Вот посмотрите же теперь на Него, порадуйтесь, — посмотрите на Него вы, мужчины, посмотрите вы, женщины, посмотрите духовные и мирские, богатые и убогие, взгляните на Него все!.. Ужели вы желали бы, чтобы Он еще больше был поруган, еще больше измучен, нежели каким Его видите теперь? Ведь вам бы самим надлежало так пострадать, да и тем вы не удовлетворили бы правде Божьей, а еще повинны были бы вечной муке! А вот Он все вытерпел, чтобы вам ничего не терпеть. Он взял на Себя весь долг ваш, и расплатился за него Своей кровью! Он понес тяготу гордых помышлений ваших в Своем терновом венце, Он понес ваше злосердечие — в прободенном ребре, ваши обиды и хищения, — в пригвожденных руках, все ваши нечистоты греховные в членах избитого тела... Всю тяжесть грехов наших Он вознес на древо крестное, а нас грешников все еще не может считать Своими!.. Какова же Его любовь, которая заставила Его умереть за врагов Своих! И какова же наша к Нему неблагодарность, когда мы не хотим стать Его друзьями!... О, конечно, эта неблагодарность уязвляет голову Его больше тернового венца, прободает Его сердце острее копья, терзает Его мучительнее гвоздей, огорчает Его горче желчи, мучит тяжелее креста!.. Ведь Он видит, что виновник Его страданий и смерти человек — создание рук Его! Ведь мы распяли, мы, грешники, умертвили Спасителя нашего! Горе, великое горе нас ждет, если мы не покаемся! Придет время, когда мы увидим Сего нынешнего Мертвеца — страшным Судьей живых и мертвых, грядущего со славой и силой многой. Не навсегда закрылись сии уста: придет время, и сии очи возгорятся страшным пламенем гнева Божественного, сии руки вооружатся стрелами правды Божьей, — сии уста как громом поразят грешников: «Идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованый диаволу и аггелом его...» О сладчайший наш Иисусе! Ведаю, что любовь Твоя —пучина безмерная. Поистине велика наше неблагодарность к Тебе! Но потерпи еще немного Своим обычным долготерпением, с каким Ты крест потерпел; позволь мне повторить за Тобой — повторить одно только слово сострадательнейших уст Твоих: «остави им!...» Остави, прости всем нам грешникам! Если были мы доселе Твоими врагами, то отныне Твоею благодатию будем если уж не друзьями — ибо сего мы недостойны, — то верными рабами Твоими! И с сим упованием лобзая ныне пречистые язвы ног Твоих, умоляем Тебя: едва сошедши с креста, тогда прииди и пригвоздись в сердцах наших, да будешь неразлучен с нами как здесь на земле, так и в Небесном Твоем Царствии. Аминь!

(Из "Поучительных Слов в Великий Пяток" святителя Илии Минятия)

Пасхальное Евангелие

Никогда Святое Евангелие не читается с такой священной торжественностью, как на литургии в первый день святой Пасхи. В этот светлый праздник оно читается всеми священнослужителями, на разных языках, и в алтаре, и в разных местах храма, причем первый диакон становится лицом к востоку, второй — к западу, третий — к югу, четвертый — к северу, а на колокольне во все время чтения бывает перезвон, оканчивающийся трезвоном во вся. Сия торжественность изображает, что во всю землю, всем народам проповедано Евангелие о Христе Спасителе, и ему с благоговением внимает небо и земля. О чем же благовествует нам возлюбленный ученик Христа, сын громов, святой Апостол и Евангелист Иоанн Богослов? Он возвещает великую тайну Божества Христова, говорит о том, что Воскресший из мертвых Спаситель наш есть Сын Божий, прежде всех рожденный от Отца, что Им сотворено все, что Он — наша жизнь, наш свет и спасение... Преклоним же ухо сердечное к таинственным глаголам друга Христова: Он — зритель неизреченных откровений и сказатель вышних Божиих тайн; вонмем! От Иоанна Святаго Евангелия чтение!

«В начале бе Слово», — в начале, когда мира еще не было, когда не было и времени, когда от вечности пребывал единый Предвечный и Безначальный Бог, тогда уже было — от вечности пребывало — Безначальное Слово Божие, предвечно, прежде всех веков и времен, бесстрастно, непостижимо рождаемый от Отца Единородный Сын Божий. «И Слово бе к Богу», — сие Слово — Сын Божий — всегда от вечности было и пребывает у Бога Отца, неразлучно с Ним и неслиянно, как второе Лицо Достопокланяемой Троицы. «И Бог бе Слово», —Слово Божественное всегда было и есть Бог, единый по существу, по Своему Божеству с Богом Отцом. У людей прежде отец, потом сын; но не так у Бога: Сын от Отца, но не после Отца. «Сей бе искони к Богу» — Оно, Слово Божие, Сын Божий всегда было у Бога, всегда неразлучно пребывает с Отцом, и как солнце нельзя представить без сияния, так нельзя представить Бога Отца без Сына. «Вся Тем быша» — все, что на небе и на земле, видимое и невидимое, все чрез Него произошло, как равносильного Отцу, «и без Него ничтоже бысть, еже бысть» — без Него не начало быть ничто, что произошло, что имеет начало, кроме Безначального Духа Святого. «В Том живот бе» — в Нем была и вечно пребывает жизнь, Он Сам — Источник жизни для всего живущего, всему дал жизнь и хранит ее Своей всемогущей силой. «И живот бе свет человеком» — сия жизнь — Сам Он, Жизнодавец — был светом для всех человеков, светом, который открывает людям Отца Небесного и согревает их самих Своей благодатью. «И свет во тме светится», — светится с самого сотворения мира, и в Богоявлениях ветхозаветным праотцам, и в законе Моисеевом, и в пророчествах о Нем Самом, нашем Спасителе, — и разгоняет сей свет тьму идолопоклонства языческого, тьму всякой лжи, которая охватила грешный род человеческий, — светится, «и тма его не объят» — не одолела, не затмила, не погасила: настало время и сей свет осиял всю вселенную, когда явился на землю Сын Божий, Свет от Света, Отчее сияние. Ему предшествовал величайший из пророков, Его Предтеча: «бысть человек послан от Бога, имя ему Иоанн. Сей прииде «— пришел к народу Еврейскому, пришел ко всем людям «во свидетельство, да свидетельствует о Свете» — о Сыне Божием воплотившемся, пришел перстом указать на Него людям, «да вси веру имут» ему — чтобы все уверовали через него в Спасителя мира, и если не все действительно уверовали, он не повинен в том, как нельзя винить солнце, если человек скрывается в темном месте от его сияния. Сам Иоанн не был светом — «не бе той свет», — он светил не своим светом, а Христовым, но он послан был, «да свидетельствует о Свете. Бе» — от вечности был, как и вечно будет единый Свет истинный, вечно сияющий Светодавец, «Иже просвещает всякаго человека, грядущаго» — рождающегося «в мир». Он дает каждому человеку разум для различения добра от зла, света от тьмы, просвещает ум человека Своей благодатью, и если человек не пользуется этими дарами, то омрачает и губит сам себя. Сей Свет вечный, Слово и Сын Божий «в мире бе» — с самого сотворения мира, как вездесущий Бог постоянно пребывал в мире, сохраняя мир и просвещая людей законом совести их, «и мир Тем бысть» — мир через Него же произошел, и — несмотря на все это, —«мир Его не позна» — вовсе не знал. Тогда «во своя прииде» — пришел Он во плоти к народу Еврейскому, Богом избранному, «и свои Его не прияша» — не приняли, как бы следовало, отвергли и распятию предали. «Елицы же прияша Его» — тем, которые в Ветхом Завете ожидали, а в Новом — приняли Его с верой, «даде им область» — право и власть «чадом Божиим быти, верующым во имя Его», — если только сами они захотят воспользоваться этим правом и заслужат эту высокую честь сыновним послушанием Его святым заповедям. Тогда они соделаются чадами Божиими по благодати, «иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога» — водой и Духом Святым в Таинстве Крещения «родишася». И сие предвечное, невидимое, непостижимое «Слово» и Сын Божий — «плоть бысть» — воплотилось, восприяло человеческое тело и разумную душу, стало человеком и, не преставая быть Богом, «вселися в ны», обитало с нами, среди нас, и мы, Его апостолы, и все верующие в Него, «видехом» — видели не верой только, но и телесными очами «славу Его» во всем, что Он делал и говорил, но особенно в Его Преображении, Воскресении и Вознесении. Мы видели Его «славу яко Единороднаго от Отца», какой не может иметь ни Пророк, ни Ангел, никакое создание, а только Единородный — единый истинный по естеству (по природе) Сын Бога Отца — Господа славы, «исполнь» — исполненной «благодати» — милосердия, любви, и истины, — ибо до Его пришествия в мир были только образы и тень истины, а Он — сама Истина. И вот, Его Предтеча «Иоанн свидетельствует о Нем» — по откровению от Бога удостоверяет всех, и «воззва глаголя» — всенародно, во услышание всех говорит: «Сей бе, Егоже рех» — Сей был Тот, о Котором я сказал: «Иже по мне грядый» — Идущий за мной, явившийся после меня, «предо мною бысть» — стал впереди меня, выше и сильнее меня, я не достоин быть последним рабом Его, не достоин развязать ремень Его обуви, «яко первее мене бе» — потому что Он, как Безначальный Вечный Бог был прежде меня. «И от исполнения» — от полноты Божества Его мы вси — верующие в Него — «прияхом и благодать возблагодать»— всю полноту даров Его благодати. И в Ветхом Завете люди праведные получали сии дары, по вере в грядущего Спасителя, но не в такой полной мере, ибо тогда была только тень Новозаветной благодати, «яко закон Моисеом» — рабам Божиим «дан бысть», и закон сей, поражая проклятием того, кто нарушал его, не давал силы исполнить его; «благодать же и истина» — Самим Господом «Иисус Христом бысть» — произошли от Христа, и потому сия благодать может снять с человека проклятие закона, примирить его с Богом, простить и очистить грехи, и дать силы исполнить закон Христов. Ибо Христос — не есть раб Божий, а Сам Царь Небесный, действующий полновластно.

(Изложение Евангелия от Иоанна, гл. 1, ст. 1-17)

Поиск по сайту: