Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Благодатное врачевство против пьянства



 

О, пьянство —окаянство! До чего доводит оно своих неразумных приверженцев! Сколько добрых и честных людей сгубило оно, сколько семей разорило, сколько сирот пустило по миру оплакивать грехи родителей да свою долю горькую? Начинает человек с малости, пьет сначала для здоровья, после тяжелых трудов, — ну и довольно бы с него одного стакана; за это и Бог не осудит трудящегося в поте лица; так нет же: надо выпить для дорогого гостя, для приятеля, — и это бы еще не беда, если б было изредка, да умеренно, а то — ныне праздник, завтра похмелье; а там смотришь уж и привык, втянулся, пьет уж один, и чем чаще, тем больше, и с собой уж не может сладить: его так и тянет к вину, и вот он доходит до запоя, до страшной болезни, когда его испорченный желудок требует вина уж без меры, без перерыва, и — Боже мой! — кто же не знает, чем все это кончается?..

Мудрость земных врачей отказывается лечить таких несчастных; против запоя нет средств у них, нет лекарства; и нет больного несчастнее пьяницы! Всякий другой больной находит себе хоть какое-нибудь утешение: его жалеют, о нем заботятся добрые люди; да если даже и люди покинут его, он все же может сказать себе: "Так Богу угодно, поделом мне окаянному! Накажет Бог да и смилуется!" и в этой преданности в волю Божию он может найти успокоение своей скорбящей душе. А пьяница? Его все бегают, от него отворачиваются, и — посмеет ли он, несчастный, утешить себя тем, что "так Богу угодно?" Ведь это будет богохульство; сам виноват и никто больше, — вот что скажет ему тогда его собственная совесть!..

Но чего не могут сделать люди, то силен сотворить всемогущий Господь. У Него милосердного есть верное врачевство и против этой ужасной болезни — против пьянства и запоя. Это врачевство всем доступно, всякому прикладно: оно называется покаянием. Сознай только свой грех тяжкий, очисти себя таинством Покаяния, соединись с Господом во святом Причащении, поведай Ему беду свою лютую, болезнь неисцельную, и проси исцеления, — а Он всегда готов помочь тебе. Он скажет слово — и исцелишься ты, Он коснется тебя десницею Своей — и престанет болезнь твоя: отскочит от тебя демон искуситель, приблизится к тебе Ангел хранитель и покроет тебя от помыслов искусительных...

Для укрепления веры кающегося есть и особые благодатные средства, силу которых опытом дознали страдавшие запоем, — это усердное чтение слова Божия и теплое сердечное призывание сладчайшего имени Господа Иисуса. Вот что пишет об этих средствах один опытный в духовной жизни подвижник. Встретился он однажды с офицером, который носил святое Евангелие у себя на груди в дорогой серебряной оправе, и усердно каждый день прочитывал по Евангелисту. Старец спросил офицера, почему он так любит слово Божие и тот рассказал ему вот что.

"Я с молодых лет служил в армии; знал службу и любим был начальством, как исправный прапорщик. Но лета были молодые, приятели тоже; я по несчастию и приучился пить; да под конец так, что открылась и запойная болезнь. Когда не пью, то исправный офицер; а как закурю, то недель шесть в лежку... Долго терпели мне, наконец за грубости генералу, сделанные в пьяном виде, разжаловали меня в солдаты на три года, а если не исправлюсь, и не брошу пить, то угрожали и строжайшим наказанием. — В сем несчастном состоянии я сколько ни старался воздержать себя, и сколько от сего ни лечился, но никак не мог покинуть моей страсти; а потому и хотели переместить меня в арестантские уже роты. Услышав сие, я не знал, что с собою делать. — В одно время я с раздумьем сидел в казармах. Вдруг вошел к нам какой-то монах, с книгой для сбора на церковь. Кто что мог, подали. Он, подошеди ко мне, спросил: что ты такой печальный? — Я пересказал ему мое горе. Монах, сочувствуя моему положению, начал говорить: "Точно то же было с моим родным братом; — и вот что ему помогло: его духовный отец дал ему Евангелие, да и накрепко приказал, чтобы он, когда захочет вина, то, нимало не медля, прочел бы главу из Евангелия, если и опять захочет, то и опять читал бы следующую главу. — Брат мой стал так поступать, и в непродолжительном времени страсть к питью в нем исчезла, и теперь вот уже пятнадцать лет капли хмельного не берет в рот. — Поступай-ка и ты так, — увидишь пользу! У меня есть Евангелие, пожалуй я принесу тебе..." Выслушав это, я сказал ему: "Где же помочь твоему Евангелию, когда никакие старания мои, ни лекарственные пособия не могли удержать меня?" (Я сказал сие так потому, что никогда не читывал Евангелия.) "Не говори этого, — возразил монах, — уверяю тебя, что будет польза..." На другой день действительно монах принес мне вот это Евангелие. Я раскрыл его, посмотрел, почитал, да и говорю: "Не возьму я его; тут ничего не поймешь; да и печать церковную читать я не привык". Монах продолжал убеждать меня, что в самых словах Евангелия есть благодатная сила; ибо написано в нем то, что Сам Бог говорил. — "Нужды нет, что не понимаешь, токмо читай прилежно. Один святой сказал: если ты слова Божия не понимаешь, так бесы понимают, что ты читаешь и трепещут; а ведь страсть пьянственная непременно по возбуждению бесов... Да вот тебе еще скажу: Иоанн Златоустый пишет, что даже та самая храмина, в которой хранится Евангелие, устрашает духов тьмы и бывает неудобоприступна для их козней". — Я взял Евангелие, положил в сундучок с прочими моими вещами, да и забыл про него. — Спустя несколько времени пришло время мне запить: смерть захотелось вина, и я поскорее отпер сундучок, чтобы достать деньги и бежать в корчму. Лишь только я открыл крышку, первое попалось мне в глаза Евангелие, и я вспомнил все то, что говорил мне монах. — Развернул я начал читать сначала первую главу от Матфея. Прочитав ее до конца, именно ничего не понял; да и подумал: "Монах сказал, что тут писано то, что Бог говорил; а тут одни только какие-то имена... дай прочту другую главу". Прочел, и стало понятнее. —Дай же и третью... Как только ее начал, вдруг звонок в казарме: к местам на койки. Следовательно уже идти за ворота было нельзя; так я и остался... Вставши поутру и расположившись идти за вином, подумал: "Прочту главу из Евангелия; что будет?" Прочел и не пошел. Опять захотелось вина, и еще стал читать, и сделалось легче. Это меня ободрило; и при каждом побуждении к вину, я стал читать по главе из Евангелия. Что дальше, то все было легче, наконец, как только окончил всех четырех Евангелистов, то и страсть к питью совершенно прошла, и сделалось к ней омерзение. И вот, ровно двадцать лет я совершенно не употребляю никакого хмельного напитка. — Все удивлялись такой во мне перемене; по прошествии трех лет опять возвели меня в офицерский чин и наконец сделали командиром. Я женился, жена попалась добрая, нажили состояние, и теперь, слава Богу, живем да по силе-помочи бедным помогаем, странных принимаем. Вот уже и сын у меня офицером, и хороший парень. Слушай же, с тех пор, как я исцелился от запоя, дал себе клятву: каждый день, во всю мою жизнь читать Евангелие, по целому Евангелисту в сутки, не взирая ни на какие препятствия. Так теперь и поступлю; если очень утомлюсь, то вечером лягу в постель и заставлю прочесть надо мною целого Евангелиста жену мою, или сына моего. — В благодарность и во славу Божию, я это Евангелие оправил в чистое серебро, и ношу всегда на груди моей". — Со сладостью я выслушал сии речи капитана, и сказал ему: "Такой же пример видел и я; в нашем селе, на фабрике, один мастеровой был очень искусный в своем деле, добрый и дорогой мастер; но, по несчастию, тоже запивал, да и часто. Один богобоязненный человек посоветовал ему, чтобы он, когда захочется ему вина, то проговаривал бы: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешного", — тридцать три раза, по числу тридцатитрехлетней земной жизни Иисуса Христа. Мастеровой послушался, стал это исполнять, и вскоре совершенно кинул пить; да еще что же? Чрез три года ушел в монастырь. — "А что выше, — спросил капитан: — Иисусова молитва или Евангелие?" — "Все одно и то же, — отвечал я, — что Евангелие, то и Иисусова молитва, ибо Божественное имя Иисуса Христа заключает в себе все Евангельские истины. Святые отцы говорят, что Иисусова молитва есть сокращение всего Евангелия".

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.