КОМПЛЕКСНЫЙ АНАЛИЗ ФРАГМЕНТА «ГОРОД»

Текст представляет собой фрагмент романа О. М. Безымян­ной «Маленькая Няня», но не отмечен теми чертами, которые характерны для этого произведения (дидактизм, тенденциоз­ность, пафосность), а потому условно может рассматриваться как практически самостоятельная миниатюра.

В функционально-смысловом отношении данный текст — это описание с элементами рассуждения. Сюжетность в миниатюре отсутствует, и лишь прогулку принца по городу можно квали­фицировать как своеобразный «намёк на сюжет»: герой идёт по городу, смотрит по сторонам и размышляет.

В тексте присутствует как цепная, так и параллельная синтаксическая связь. Цепная относится к элементам рассуж­дения (Город поразил принца своей суетливостью. Он напом­нил ему муравейник): приведенное сравнение города с мура­вейником, несомненно, результат раздумья. В то же время цепная связь как бы отражает движение принца от начала прогулки к её завершению. Параллельная связь активно «рабо­тает» в строфе, посвящённой «портрету» города, и помогает автору создать более полное его описание.

Если рассматривать миниатюру как самостоятельное произ­ведение, то жанр её может быть определён как зарисовка.

В тексте проявляются основные черты художественного сти­ля: образная природа, эмоциональность, отсутствие строгости в отборе лексических средств, широкое использование специальных изобразительно-выразительных средств.

Личностное начало, также ощутимое в тексте, связано с образом принца, так как именно через его восприятие дана картина города.

Лексический состав текста не отмечен каким-либо бросаю­щимся в глаза своеобразием. Это даёт автору возможность акцентировать внимание читателя на будничности, обыденности, заурядности, типичности описываемого.

При этом особая роль отводится лексике оценочного ха­рактера, передающей непонимание принцем происходящего и его отрицательную оценку увиденного.

Это, прежде всего, глаголы (кишеть, проноситься, прижимать­ся, кричать, ругать, браниться) и связанные с ними наречия (бестолково, трудно) и фразеологизмы (во всё горло, сломя голову). К лексике этого типа относятся и существительные, связанные по своей семантике с глаголами: суетливость, нераз­бериха, суматоха, толчея, потасовка. Следует упомянуть также причастие снующие и прилагательное немыслимое.

Подобный лексический ряд позволяет создать цельный образ города: шумного, суетливого, бестолкового, спешащего, живущего ка­кой-то своей особенной жизнью.

Созданию образа города, данного глазами принца, способст­вует и синтаксический строй текста. От простых предложений или сложноподчинённых преимущественно с одним придаточным автор переходит в шестом абзаце к объёмистому предложению с различными видами союзной и бессоюзной связи, осложнённо­му к тому же обособленными членами. Это своеобразная смыс­ловая (и синтаксическая) кульминация текста — пик непонимания принцем жизни города. После этого напряжение текста идёт на убыль, синтаксис упрощается, и завершается всё простым и оч­ень «спокойным» предложением: Принц побродил, в этой толчее, но ничего для себя так и не выяснил.

Говоря об использовании тропов в данном фрагменте, сле­дует отметить тот факт, что весь текст представляет собой иллюстрацию к метафоре «город — муравейник». По сути дела текст превращается в развёрнутое сравнение, которое неожиданно трансформируется в антитезу: город — это не муравейник (бес­порядок — порядок). При этом муравейник приобретает значение образа-символа — символа порядка и смысла.

Город же символизирует собой хаос, отсутствие упорядочен­ности. Достаточно оценить под этим углом зрения эпитеты, входящие в лексико-семантическое поле города: бестолково сну­ющие, кричавшие стражники, кричали во всё горло, громко бранился. Изображение города как средоточия беспорядка ведёт автора к гиперболизации: неразбериха, которая говорила о пол­ном отсутствии, закона и порядка. Такая гипербола психологи­чески точно передаёт неспособность принца увидеть порядок в том, что ему кажется хаосом (хотя присутствие на улицах стражников — это уже намёк на то, что здесь существует ка­кой-то порядок и действует какой-то закон).

Для текста характерна параллельность в расположении его отрезков и в их внутреннем строении: Возле, ворот ходили стражники... — По улицам проносились конные... — А на го­родской площади была такая, суматоха ... (обстоятельство + сказуемое + подлежащее). Каждый из приведённых отрезков те­кста начинает собой абзац, и, таким образом, мы имеем дело с синтаксической анафорой. Дополнительную экспрессивность этим предложениям придаёт их инверсивность, создающая ощу­щение панорамности.

На параллелизме и анафоричности базируется и весь шес­той абзац, причём здесь имеет место и лексическая анафора, строящаяся на повторе неопределённого местоимения кто-то,которое и само по себе играет важную роль, подчёркивая обобщённость и обезличенность происходящего: здесь нет от­дельных людей, здесь — город, а люди — лишь составная часть его, безликие винтики в огромном и запутанном механизме.

Композиционно текст отчётливо распадается на три части:

I. Принц вышел в город. Город и муравейник.

II. Картина (образ, портрет) города.

III. Принц уходит, не разобравшись в жизни города.

Образная система представляет собой оппозицию «принц — город». При этом, хотя композиционным центром является об­раз принца, главное в тексте — город, его впечатляющий об­раз. Название полностью соответствует содержанию текста. Но образ города очеловечен, так как дан глазами принца, то есть перед нами не столько реальный город, сколько воспри­ятие его героем (это город, данный человеку в его субъ­ективных ощущениях).

Образ принца создаётся через «отталкивание» от картины города. Для принца характерны все те качества, которых он не находит в городе. Таким образом, мы судим об этом герое по ряду косвенных данных. Принц несуетлив, наблюдате­лен; он трезво и самостоятельно мыслит; он человек, тяготею­щий к порядку и законности. Он любит людей и жалеет их.

Город изображён автором вне какой-либо конкретной вре­менной и пространственной привязки. Однако ряд деталей и общий характер описания дают основание полагать, что речь может идти о средневековом европейском городе. Во всяком случае портрет города, написанный О. М. Безымянной, во многом схож с теми описаниями, которые мы встречаем в романах В. Гюго, А. Дюма...

Сложно говорить о какой-либо «автономной» проблематике фрагмента, вырванного из контекста большого произведения. Од­нако тема города, заявленная в отрывке, совершенно чётко ко­нкретизируется в проблеме «человек и город»: почему люди, существа разумные, создали неразумное общество (а город — это слепок с общества, общество в миниатюре)? Идея же выходит далеко за рамки данного текста и является стерж­невой для всего романа: необходимо создать государство, жи­вущее разумно, упорядоченно и обязательно по закону.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Поиск по сайту: