Главные положения функционализма

В более поздних работах, особенно в очерке «Научная теория культуры» (Malinowski В. A scientific theory of culture) (1944), Малиновский изложил свои научные взгляды и свой метод в систематической форме. Вот краткое их содержание.

Главный предмет изучения для этнографии («антропологии», как принято говорить в англоязычных странах) — это культура. Само понятие «культура», занимающее центральное место в научном мировоззрении Малиновского, имеет у него широкое, но довольно точное значение. Он понимал культуру как своего рода биологическое явление. Культура основана на биологическом базисе: человек, есть животное, и потому первая задача, которую он решает, — это удовлетворение простейших биологических потребностей. Удовлетворяя их, человек добывает пищу, топливо, делает себе жилище, одежду и пр. Тем самым человек создает для себя как бы новую, вторичную, производную среду (environment); эта среда и есть культура. Но ее надо непрерывно поддерживать и воспроизводить; таким образом создается «культурный стандарт жизни» (a cultural standart of living). Культура есть вещественный и духовный аппарат (apparatus), «при помощи которого человек решает конкретные, специфические стоящие перед ним задачи».

«Теория потребностей».Помимо «основных потребностеи» (basic needs), есть еще «производные потребности» (derived needs), порождаемые самой культурной средой. Средства удовлетворения как основных, так и производных потребностей представляют собой некую «организацию». Первичная единица организации именуется у Малиновского «институтом» (institution). Взятые в совокупности, эти институты образуют «культуру

В особой статье, озаглавленной «Что такое человеческая природа? (биологические основания культуры)», Малиновский рассматривает прежде всего понятие «потребности» (needs) — понятие, которое служит первым подходом к пониманию организованного поведения людей. Он считает нужным для пояснения своей мысли привести даже целую таблицу, состоящую из трех колонок, каждая из которых означает соответственно «импульс» (А), «акт» (В) и «удовлетворение» (С).

Из довольно нехитрого сопоставления элементарных потребностей и способов их удовлетворения выводится понятие «функция». «Функция в этом простейшем и основном аспекте человеческого поведения может быть определена как удовлетворение органического импульса подобающим актом».

Ученики и последователи Малиновского придавали большое значение этой разработанной им «теории потребностей» (theory of needs), которая составляет краеугольный камень его научного мировоззрения и метода. Одинаковость элементарных человеческих потребностей (питание, размножение и пр.) едва ли может служить объяснением крайнего разнообразия типов и форм культуры у разных народов. Но сторонники Малиновского отвечают на эту критику так: да, потребности у людей одинаковы, но способы удовлетворения их весьма различны.

Малиновский попутно критикует прежние этнографические концепции. Эта критика не лишена меткости, на фоне ее яснее проступают положительные стороны научного метода самого Малиновского. Особенно резкой критике подвергает он метод «пережитков», введенный Тэйлором. Само понятие «пережитка» принесло, по мнению Малиновского, большой вред науке: исследователи вместо того, чтобы стараться понять реальную, жизненную функцию изучаемых явлений, искали всюду «пережитки» и вполне удовлетворялись, когда их находили. В действительности никаких «пережитков» вообще не существует, а есть явления культуры, которые приобрели новую функцию вместо прежней. Автор приводит несколько наглядных примеров.

На улицах Лондона среди множества автомашин появляется конный экипаж. Что это — пережиток? Нет, говорит Малиновский, это «романтическая езда в прошлое», удовлетворяющая чью-то эмоциональную потребность. На тех же улицах мы 'встречаем автомобиль устаревшей марки. Пережиток? Нет, чисто экономическое явление — владелец не имеет средств купить себе новую машину. Камин в современном английском доме при наличии центрального отопления есть пережиток? Нет, он удовлетворяет потребность в домашнем уюте

Не менее остро критикует Малиновский диффузионистское направление с его главным понятием «заимствованные черты» культуры. Основная ошибка диффузионистов в том, что они понимают культуру как кучу мертвых вещей,. а не как живое органическое целое. В другом месте Малиновский напрямик называет гребнеровский диффузионизм «перворазрядной глупостью» (first-rate imbecility) и «детским анализом культуры».

Общий недостаток обеих названных школ, по мнению Малиновского, — понимание ими «черт культуры» как изолированных, независимых друг от друга явлений. Другая ошибка, и тоже правильно отмечаемая Малиновским у этнографов старых направлений, — это недостаточное внимание, уделявшееся повседневной жизни людей. Прежде интересовались только экзотикой, только редкими, непривычными явлениями. Полевой этнограф, говорит Малиновский, начинает строить разные гипотезы лишь тогда, когда сталкивается с чемто необычным: тотемические верования, обычаи скальпирования, охоты за головами и пр. Обыденные действия — добывание пищи, воды, огня, ухаживание и т. д. — ускользают от его внимания.

Однако в своей критике прежних этнографических школ и течений Малиновский не удерживается в разумных границах. Он отвергает и то у своих предшественников, что составляло их силу: прежде всего принцип историзма. Законно выступая против однобокого увлечения стариной, он сомневается в исторических знаниях вообще. По его мнению, знать прошлое бесписьменных народов мы не можем (нет письменных памятников). Поэтому историческая реконструкция или вообще невозможна, или если и возможна, то может дать лишь ненадежные результаты. Самое же главное-де в том, что эта реконструкция бесполезна, она нисколько не помогает понять теперешнее положение вещей у того или иного народа. Малиновский и здесь приводит наглядный, по его мнению, пример: пусть мы знаем, что предки африканских племен были каннибалами, но помогает ли нам это понять диету современных африканских детей или рабочих? Пример, конечно, очень образный и яркий, но не совсем убедительный: каннибализм — вещь особая и очень сложная. А традиционные пищевые навыки любого народа, конечно, оказывают влияние на современную его кухню. Например, древний библейский запрет употреблять в пищу кровь животных до сих пор побуждает верующих евреев есть мясо, приготовленное только по особым ритуальным правилам. Значит, знание истории даже и в таких случаях бывает небесполезно.

Что же касается общеисторической точки зрения на человеческое общество и его культуру, то, отказавшись от нее, Малиновский сам закрыл для себя всякую возможность понять не только закономерность общего хода человеческой истории, но и условия формирования отдельных «культур» и место каждой из них в историческом процессе. Откровенный антиисторизм — самая слабая сторона во всем научном мировоззрении Малиновского.

Бесспорная научная заслуга Малиновского состоит, конечно, не в том, что он придумал название («функционализм») данной концепции, а в том, что он не только отвлеченно сформулировал ее, но и на практике, в полевой работе, показал преимущества нового подхода.

Ближайшими и непосредственными идейными истоками функционализма Малиновского можно считать два: «Кембриджскую школу» Хэддона и Риверса, стремившуюся сочетать полевую работу с кабинетной и проводить полевые исследования на строго научном уровне, и французскую социологическую школу Дюркгейма, провозгласившую целостность каждой социальной общности («общества») и из нее выводившую все стороны жизни и сознания человека. Впрочем, дюркгеймовское наследие отнюдь не целиком было принято Малиновским: так, понятие «коллективных представлений», введенное Дюркгеймом и разработанное Леви-Брюлем, осталось Малиновскому совершенно чуждым. Сильное, но временное влияние на Малиновского оказал также психоаналитический метод Фрейда.

Поиск по сайту: