Диффузионистское направление

Одним из наиболее ярких проявлений методологического кризиса в буржуазной этнографической науке конца XIX и начала XX в. было возникновение диффузионистских школ. Само понятие «диффузия» (буквально «разлитие», «растекание») взято из физики: диффузия газов, жидкостей. Применительно к области человеческой культуры оно означает распространение культурных явлений через контакты между народами — через торговлю, завоевание, переселение самих людей и пр. Явления культурной диффузии хорошо известны в этнографии, и реальность их не вызывает никаких споров. Диффузионизм как научное направление означает признание диффузии главным содержанием исторического процесса. Диффузионисты стремились свести всю историю человечества к явлениям контакта, столкновения, заимствования, переноса культур. И в этом смысле диффузионизм представляет собой неправомерное стремление сузить, обеднить, обескровить исторический процесс. Направленный непосредственно против эволюционизма, диффузионизм представлял собой попытку снять, упразднить самое понятие эволюции, исторического прогресса, заменив его понятием культурной диффузии, т. е пространственного перемещения культурных явлений.

Ратцель

Первой ласточкой диффузионизма была антропогеографическая школа, представленная больше всего в трудах Фридриха Ратцеля (1844—1904). Профессор географии сначала Мюнхенского, а с 1886 г. Лейпцигского университетов, человек очень широкого кругозора, Ратцель в своих трудах — «Антропогеография» (1882—1891), «Народоведение» (1885—1888), «Земля и жизнь» (1901—1902) и др. — попытался нарисовать общую картину расселения человечества по земной поверхности и развития культуры в связи с географическими условиями. Он очень обстоятельно исследовал все формы воздействия природной среды как на внутреннюю жизнь народа и образование его культуры, так и на характер сношений между народами. Об этом всего подробнее говорится в последнем крупном сочинении Ратцеля«Земля и жизнь».

Но для этнографа важнее первый большой труд немецкого ученого — «Антропогеография». Вот главные его мысли. Вызванные природными условиями различия между культурами народов, говорил Ратцель, постепенно сглаживаются благодаря сношениям. Последним Ратцель уделял особое внимание, рассматривая различные формы взаимодействия между народами: переселения племен, завоевания, смешение расовых типов, обмен, торговля, развитие путей сообщения и пр. В его исследованиях и обобщениях очень много ценного. Важно, в частности, то, что он впервые обратил внимание на конкретные условия и закономерности распределения явлений культуры по странам, зонам. Если для эволюционистов каждое отдельное явление культуры существовало как бы само по себе, отвлеченно от конкретных условий его бытования и представляло интерес лишь как звено в отвлеченной же эволюционной цепи, то Ратцель поставил изучение культуры на конкретную почву по крайней мере географических, если не исторических связей.

Он был также одним из первых, кто поднял вопрос о явлениях культуры как о признаках взаимной связи между народами. Больше всего интересовали его в этом отношении явления материальной культуры; он их называл обычно «этнографическими предметами» (ethnographische Gegenstande»). Ратцель придавал им большее значение как свидетельствам исторических связей между народами, чем, например, расовым признакам или языку. Расовые типы смешиваются между собой, и все современные расы — смешанные; антропологические признаки не резко отличаются друг от друга. Язык как этнический признак более устойчив, чем раса, но и он с течением времени меняется, даже исчезает, вытесняясь другими языками. Предметы же материальной культуры, по мнению Ратцеля, гораздо дольше удерживаются и сохраняют как свою форму, так и свой ареал распространения. Народы изменяются, гибнут, вновь появляются; одни — медленно, другие — быстро; «предмет же остается тем, чем он был». Поэтому «изучить как раз географическое распространение этнографических предметов представляет особую ценность для истории народов».

Ратцель никогда не упускал из виду связи истории «этнографических предметов» с историей самих народов. «...Следует считать основным положением антропогеографии, что распространение этнографических предметов может совершаться только через человека, с «им, при нем, на нем, особенно же в нем, т. е. в его душе, как зародыш идеи формы. Этнографический предмет передвигается вместе с его носителем». При этом надо сказать, что Ратцель очень конкретно исследовал связи «этнографических предметов» с их носителями — народами, людьми. Разные категории «этнографических предметов» ведут себя, по его мнению, по-разному: например, украшения, одежда, наркотики легко заимствуются одним народом от другого, напротив, упряжь, металлургия и прочее передвигаются главным образом лишь вместе с их носителями. Культурные связи между народами приводят к передвижению отдельных явлений культуры, а переселение самих народов имеет результатом быструю пересадку «целого взаимосвязанного культурного достояния народа». Однако переселение народа зачастую ведет к существенным изменениям в его культурном облике в связи с новыми географическими условиями.

Таким образом, Ратцель отнюдь не забывал того факта, что культура создается народом и распространение ее так или иначе связано с историей народов. Тем не менее, у него замечается тенденция сделать изучение предметов материальной культуры самостоятельной задачей исследования и даже в известном смысле противопоставить его истории самих народов. «Племенному родству, которое является кровным родством, мы противопоставляем этнографическое родство, — писал Ратцель, — которое может опираться на чисто внешнее соприкосновение, скажем на сношения».

Вот эта мысль о какой-то независимости, пустьо тносительной, явлений культуры от истории народов, заключающая в себе известное зерно истины, в дальнейшем была у немецких диффузионистов раздута, преувеличена, приняла уродливые формы. В этом смысле Ратцеля и можно считать предтечей диффузионизма. Диффузионизм в странах немецкого языка имел три подразделения: школа «культурной мифологии» Фробениуса, «кёльнская» школа Гребнера и «венская» школа В. Шмидта.

«Культурная морфология» Фробениуса

Лео Фробениус (1873-1928) был крупнейшим знатоком этнографии Африки. Еще молодым человеком, будучи научно-техническим сотрудником Бременского музея, он всерьез заинтересовался культурами этого континента и долгие годы изучал их по музейным коллекциям и по литературе. Но только в 1904 г. ему удалось, собрав средства, начать свою первую африканскую экспедицию (в бассейн р. Кассаи и Нижнего Конго). За ней последовали другие экспедиции большего масштаба; всего он организовал 12 экспедиций, принесших важные результаты. В ходе работы менялись и взгляды Фробениуса. Уже в первых его работах чисто диффузионистские взгляды комбинировались со своеобразным биологическим пониманием «культур» как особых организмов. В дальнейшем же разработка теории «анатомии», «морфологии» и «физиологии» культуры привела Фробениуса к почти мистическому пониманию сущности «культуры».

Первая крупная книга Фробениуса — «Происхождение африканских культур» (1898) — двойственна по своему характеру. С одной стороны, это капитальное добросовестное исследование культур разных областей Африки, с другой — изложение очень оригинальных, чтобы не сказать парадоксальных, взглядов автора на сущность культуры. На основании тщательного изучения коллекций ряда музеев, прекрасного знания литературы Фробениус пытается прежде всего выделить культурные провинции («круги») в пределах Африки, характеризуемые каждый целым рядом признаков, главным образом из области материальной культуры. Особенно отчетливо выделил он «западноафриканский культурный круг», охватывающий бассейн р. Конго, побережье Нижней Верхней Гвинеи. Многочисленные признаки этого «культурного круга» (прямоугольные дома с двухскатной крышей, лук с растительной тетивой, плетеный щит, многострунные музыкальные инструменты с растительными струнами, барабан в форме песочных часов, маски и пр.) действительно очень характерны и группируются в обозначенной географической области.

Фробениус обратил внимание также на поразительные сходства многих черт «западно-африканского культурного круга» с культурой Новой Гвинеи и других частей Меланезии. Приписывая этой культуре происхождение из Юго-Восточной Азии, Фробениус назвал ее «малайско-нигритской». Помимо ее он выделил в Африке еще две «азиатские» культуры: более раннюю, «индийскую», оказавшую сильное влияние на Северную и Северо-Восточную Африку, и наиболее позднюю, «семитическую», затронувшую (через арабов) лишь Северную Африку, и то поверхностно. Если же откинуть все эти чужеземные для Африки по своему происхождению «культуры», то останется древнейший культурный слой, следы которого Фробениус находит в Африке повсеместно, но особенно в южной части материка. Эту древнейшую культуру он назвал «нигритской» и считал ее общей с культурой Австралии и древнейшими слоями культур Океании. Хотя «нигритская» культура сохранилась в Африке, по мнению Фробениуса, лишь в обломках и как бы одряхлела, но из смешения ее с более молодыми «малайско-нигритской» и «азиатской» культурами родилась совершенно новая «африканская» культура. Элементы ее специфичны для Африки: это африканский кожаный щит, нож, развившийся из наконечника копья, музыкальный лук, цилиндроконическая хижина (Kegelhutte) и пр.138

Так представлял себе Фробениус происхождение и развитие культур Африки. В его взглядах многое заслуживает серьезного внимания: им вполне правдоподобно намечены многие характерные для Африки предметы материальной культуры; он, кстати, справедливо на стаивал на изучении не внешнего сходства предметов, а их конструктивных особенностей, например в отношении конструкции жилищ.

«Культура» для Фробениуса — некое органическое существо. «Я утверждаю, — писал он, — что каждая культура развивается как живые организмы, она, следовательно, переживает рождение, детство, зрелый возраст и старость и, наконец, умирает». «Культуры живут, рожают (gebaren) и умирают; это живые существа». Культура отнюдь не создается людьми, народом. Человек скорее продукт, или объект, культуры, чем ее творец. «Весь процесс развития культуры проявляется в. своей истинной независимости от человека... Культура растет сама по себе (allein), без человека, без народа».

Итак, народ не создает культуру, культура рождается сама. Откуда? Каким образом? Из природных условий. В сходных условиях географической среды рождаются сходные культуры. Как всякий организм, культура нуждается в питании: пища для нее — это охота, рыболовство, скотоводство, земледелие и пр., словом, человеческое хозяйство. Как организм культура может быть пересажена на новую почву, и там, в иных природных условиях, развитие ее направляется в иную сторону. Новые культуры рождаются из соприкосновения и взаимодействия старых культур. Но хотя культура не создается народом, она не может обходиться без людей, так как не может 'без них передвигаться. «У культуры нет ног (die Kultur hat keine Beine)», и потому она заставляет человека переносить себя. Следовательно, человек или народ — это не создатель, а только носитель, точнее, носильщик культуры.

В других сочинениях тех же и более поздних годов Фробениус развивал и углублял свое понимание «культуры», назвав свою точку зрения «морфологией культуры» и выделяя в ней особо такие разделы, как «анатомия культуры» и «физиология культуры». Он основал во Франкфурте-на-Майне «Исследовательский институт по морфологии культуры» (Forschungsinstitut fur Kulturmorphologie), существующий и сейчас. Позднее Фробениус вполне логично со своей точки зрения пришел к выводу, что раз культуры — живые организмы, то они должны быть различного пола — мужские и женские.

В Африке Фробениус различал, например, «теллурическо-зфиопско-патриархальную» культуру и «хтоническо-хамитичеоко-матриархальную» культуру. Термины «теллурический» и «хтонический» в первоначальном и буквальном смысле означают собственно одно и то же латинское tellus — земля, греческое chton — тоже земля; но они получили как бы противоположное значение: теллурический — растущий из земли вверх, а хтонический — углубляющийся корнями в землю. Та и другая культура, по Фробениусу, связана с растительным миром. Обе они в Африке географически размежеваны: «теллурическая» культура родилась в зоне саванн, а «хтоническая» — в Сахаре и Северной Африке. Тенденции обеих культур противоположны. «Теллурическая» культура как бы стремится вверх, и это проявляется во внешних форумах: свайное жилище, свайные амбары, кровать на ножках; душа этой культуры поднимается, как растение, вверх; человек восходит через возрастные классы к более высоким ступеням; людям здесь свойственно «чрезвычайное чувство далекого» Эта культура всегда была и есть патриархальная.

Напротив, «хтонической» матриархальной культуре присуще стремление зарыться в землю: подземные жилища, подземные зернохранилища, земляные печи, представления о подземном мире душ и пр.

Эти различия, или даже «непроходимую противоположность», между двумя культурами (или типами культур) сам Фробениус рассматривал как «метафизическое» различие. «Хтонической» культуре он приписывал «магические» свойства, «теллурической» же — «мистические». «Из соединения теллурической и хтонической культур произошли так называемые высокие (культурные) формы». Каждая культура имеет свою «душу»: позже Фробениус стал называть ее «пайдеума» (отгреч. «воспитание»). Такое название носит одно из его главных сочинений, так же назван и основанный им и доныне выходящий журнал.

Впоследствии Фробениус пытался еще более расширить свою концепцию полярной противоположности двух культур, или типов культур, и заменил «хамитическую» и «эфиопскую» культуры «Востоком» и «Западом». Первому присуще, по его мнению, «пещерное чувство», неподвижность, идея непреодолимой судьбы, а •второму — «чувство далекого», динамичность, идея личности и свободы.

Такое понимание сущности культуры, превращениеее в своеобразный организм, независимый от человека, живущий по законам самостоятельного органического существа, давало Фробениусу повод утверждать, что он открыл естественнонаучные закономерности в области изучения культуры, т. е. в этнографии. Изучение культуры должно производиться, по его мнению, не историческим, а естественнонаучным методом. Но начав с попытки применить к изучению культуры этот метод, Фробениус кончил, как мы видели, уж совсем не научным,а мистико-романтическим понятием о неких метафизических «культурах» и их особых «пайдеумах».

Заслуги Фробениуса: Четкая схема ранних стадий религии: «нимализм», «манизм», «соляризм». поиски Атлантиды; впервые ввел в широком масштабе метод картографирования явлений культуры.

Поиск по сайту: