Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

О н р а б о т а л н а у ч н ы м с о т р у д н и к о м



Сода-солнце

 

П р о л о г

Свет в зале, сцена пуста, пара штанкетов опущены, на одном из них подвешен экран (?)

 

Этюд С.Березина

Ноут, экран (фотографии), «артефакты» (живьём)

Примерно в середине этюда появляются другие участники спектакля; смотрят, слушают...

Света фотографирует...

[Сергей]«...нехорошо напились»

 

Пауза. Свет в зале гаснет.

Ч а с т ь I

 

Экран:Михаил Анчаров. «Сода-солнце» – повесть… Портрет; обложка (Музыка? песня?)

 

[Регина]О чём она вообще, эта книга?

[Ана] Вот это самый идиотский вопрос: «О чём книга (спектакль, фильм, танец)?» Откуда мы знаем? И вообще, если бы можно было взять вот так и сказать, о чём – тогда зачем писать целую книгу? ставить спектакль? танцевать? Проще сказать пару слов...

Вообще, там всего 60 страничек, и она свободно доступна в интернете... так что кто хочет...

О чём книга? Да о чём угодно!

[Паша] О новом типе мышления...

[Ана] О программируемых озарениях...

[Сергей]О консерватизме академической науки, которую надо взрывать...

[Лена]О том, что каждый может изобретать и делать открытия...

[Максим] О юморе в науке...

[Ана] О самых счастливых моментах – актах творчества...

[Оля Д] О творчестве на стыке искусства и науки...

[Оля К] О поисках мирового зла...

[Лена]О том, что в каждом человеке уживаются двое...

[Света] О войне. О дьяволе. О фашизме...

[Паша]О боге. О мамонтах и индрикатериях. Об археологии...

[Оля Д] О старьёвщиках. О клоунаде...

[Оля К] О таблетках творчества...

[Максим]Об идеале. О профессии и цели жизни...

[Лена] О клёвом чуваке, которого никто не понимал...

[Сергей]О человеке, после встречи с которым ты уже не будешь прежним.

 

Пауза

[Лена] <Этого человека звали... он появился однажды... и... а потом...>

[Регина] Да что в нём, в этом человеке, такого особенного?..

Если он такая выдающаяся, цельная личность, почему он даже дела жизни не может для себя выбрать? почему он всё время мечется?.. меняет работу?.. От цирка до научного института (ничего себе диапазончик, а)?

 

[Оля Д] Вот я хожу на работу, которая мне приелась, и я знаю, какая я на работе. А если дать мне работу по душе – как бы я себя повела? Неизвестно. Это только считается так – дай человеку дело по душе, и всё будет хорошо. На самом деле тут-то и начинается самое сложное.

Один с радостью ей отдаётся весь, и ничего ему на свете не надо, кроме милого дела, другой увидит в ней только средство, которое поможет ему возвыситься над людьми, а третий вообще испугается свободы и душевного простора и не решится вылезть из скучной, но обжитой скорлупы и всю жизнь будет тайно ненавидеть осмелившихся, и будет радоваться неудачам смельчаков, и будет бескорыстно и бесстрашно ставить им подножки и палки в колёса.

Но может быть, самый сложный случай – это когда человек долго ждал момента встречи со счастливым делом и, наконец, вырвался на простор и простор ослепил его. Выпусти соловья из клетки – он взлетит и упадёт мёртвый, сделав глоток неба. А если бы сначала полетал по комнате, всё бы обошлось. Может быть.

В общем... это как раз четвёртый, последний случай.

 

Пауза

 

[Регина] А клоуном он зачем работал? (реально, предыдущая запись в трудовой книжке: место работы – цирк, должность – ковёрный клоун!)

Он чего хотел?.. Смешить людей? Зачем?

 

[Лена]Ерунда! Настоящая клоунада – это не тогда, когда публика смеётся над клоуном, а когда клоун смеётся над публикой!

 

[Регина] Да, высмеять можно всё, что угодно, даже самые высокие человеческие чувства! Но тогда умение смеяться – то, что отличает людей от животных – превращается в банальный цинизм!

 

[Лена] Ерунда. Вы знаете, что такое смешно... Вот, например: идёт трагедия "Гамлет". Принц Гамлет читает монолог "Быть или не быть"...

 

[Лена и Регина] Гамлет и штаны

Регина читает монолог Гамлета «Быть или не быть»

[Лена]...И тут у него падают штаны...

...И дальше он читает монолог, придерживая штаны...

...А они падают и падают...

...помни про штаны!.. штаны, принц!.. etc.

...А ещё смешней, если они падают, когда принц проклинает свою мать...

...а за стенкой лежит труп Полония...

...А штаны всё падают... падают...

[Регина]Перестань...

[Лена]А ещё смешней, если штаны падают во время поединка с Лаэртом...

[Регина]Чудовищно!..

Вот так Он над нами всё время смеётся, этот клоун!

 

[Оля Д.]А почему бы и нет? Почему бы не начать смеяться над чванством? Да здравствует клоунада!

 

Пауза

[Регина]А любовь к сенсациям? Зачем ему этот эпатаж, если он занимается серьёзными вещами?

 

[Ана]Ну правильно! он абсолютно серьезён, он серьёзно любит сенсации!

Подумайте сами, что такое сенсация? Сенсус по-латыни – чувство, сенсация – это потрясение чувств. Ну и что плохого в том, что человек любит потрясения? Идёт трезвая жизнь, люди заняты повседневностью. Потом однажды человек оглядывается и видит – wow, идёт трезвая жизнь, люди заняты повседневностью. Ну, а дальше что? Из-за чего хлопотать?

[Максим]Еда? Одежда?.. Интересные поездки?!.

[Ана]А куда поездки? Дальше старости не уедешь, и всё, что положено увидеть тебе на твоём отрезке дороги, ты увидишь из окна вагона или из окна космолёта.

[Оля К]Господи, но ведь космолёты будут только тогда, когда их построят. А это будет когда?

[Ана]А до этого ждать, ждать...

...а жизнь помаленьку вытекает из бурдюка с дырочкой [в микрофон?].

 

Пауза

[Паша]Когда его увольняли, он спросил:

– А уверены ли вы в том, что археология имеет значение только для истории материальной культуры? А зачем её изучать, эту культуру?

– Вот потому вас и увольняют, – сказали ему, – что если копнуть поглубже, то оказывается, вы не знаете, зачем занимаетесь археологией.

[Ана]Нет, – ответил он. – Не потому меня увольняют. А потому меня увольняют, что я хочу копнуть поглубже. И именно в этом вижу задачу археологии.

[Паша]Каламбурите.

[Ана]Нет. Не каламбурю. Просто вы все притворяетесь. Поскольку археология требует денег, вы притворяетесь, что изучаете прошлую культуру, чтобы помочь нынешней. А как ей поможешь? Ну, ещё найдёте два-три украшения, ещё один черепок, на который в музее со скукой будут смотреть отличники из девятого класса, а те, кто поумней, будут перемигиваться с девочками из соседней экскурсии.

[Паша] Правильно вас увольняют.

[Ана] Конечно, правильно. Стараются убрать свидетеля преступления.

[Паша]Какого преступления? Думайте, что говорите.

[Ана]Я и говорю, что думаю. А это не нравится. Лучше вы подумайте о том, что я сказал. Почему вы начали заниматься археологией? Потому, что хотели копнуть поглубже и найти нечто сенсационное. Не так ли? Но вы тогда были ребёнком, кладоискателем, так сказать, романтиком. А потом взрослые дяди и тёти, которым не повезло и которые за всю жизнь не откопали ни одной завалященькой гробницы Тутанхамона, объяснили вам, что археология – это тяжёлый труд, а не погоня за сенсациями. А разве это так уж несомненно? А вдруг археология – это именно погоня за сенсациями, вдруг это её существо? Главные находки – это такие, которые помогают человеку познать самого себя. Разве не так? А разве это не сенсация? А потом вы подросли, и обезьяний инстинкт подражания заставил вас отказаться от самого себя. Археология – тяжёлый труд! А зачем этот труд, если он не приводит к сенсациям, то есть к находкам, потрясающим наши чувства тем, что у человека открываются глаза на самого себя?

[Паша] И ещё разговариваете вы чересчур много!..

[Ана] Ладно, подписывайте обходной. Вы прогоняете единственного поэта из вашей лавки старьёвщиков.

[Паша и Ана] Вот так его окончательно уволили.

 

[Регина] И правильно уволили! Он всегда был мастером нелепых сенсаций! Всё не то, не то, не так... это же серьёзно! Археология – это серьёзная вещь, это наука, которая нужна для того, чтобы... для того, чтобы...

[Ана] А для чего, собственно?..

 

Тяжёлый труд или погоня за сенсациями? («Шлиман и Хейердал»)

Ч а с т ь II

С а л ю т а л е й к у м

[Света]Давайте я вам расскажу всё по порядку!

Вот представьте себе: степь. Ночь. Экспедиция. Костёр. И к этому костру выходит некий человек. И он выходит так спокойно, как будто ниоткуда и как будто иначе и быть не могло. Выходит и говорит:

– Салют алейкум.

И никто тогда не понял, что это не дешевая острота, а формула его личности – смесь старых и новых приветствий, с которыми он обращался к миру.

 

Пауза

Это был странный парень, но вы, наверное, это уже поняли. Вот, в каждом человеке живут как бы 2 человека. И мы все это знаем. Но они, в общем-то, мирно уживаются друг с другом. Так вот в нём они не уживались, эти два человека всё время были в борьбе. И это выражалось во всём. Вот он рассказывает смешные байки. Хохот вокруг, у глаз его весёлые морщинки, а сам он печален.

 

Пауза

 

Так вот, он интересовался проблемой дьявола. Удивительно, правда? Да нет, конечно, не того мистического, религиозного и так далее дьявола, а вполне реального. То есть он был убеждён, что на самом деле там что-то такое было. Что-то, что послужило толчком ко всем басням и сказкам, описаниям, изображениям. Ведь как он рассуждал: почему дьявола изображают страшилищем, а бога человекоподобным? Видимо, потому, что бог – это идеальный человек, а дьявол – это нечто вредное. Но если за понятием «бог» стоит существо реальное, то ведь и за дьяволом следует допустить существование чего-то чудовищно реального, что бы пакостило и вредило и чему бы были приписаны все человеческие несчастия.

Целый месяц он провёл в экспедиции. Работал бесплатно, разве что за еду у общего костра. И вот он высказал эту бредовую идею. Ну, про дьявола. И что-то такое произошло: наступила дьявольщина. Серьёзные современные ребята и вдруг стали интересоваться не столько раскопками курганов, сколько вот этой книжной чепухой. Они пытались найти какие-нибудь признаки того, что служило первоосновой для создания страшного образа. В разговорах стали мелькать дивьи люди, самандры, василиски и драконы. Вот после этого-то профессор и выгнал его из экспедиции. А. Так вы ж ещё не знаете, кто такой профессор. Серёг, расскажи.

 

 

И с т о р и я П р о ф е с с о р а [Сергей]

 

Кто, кстати, такой Профессор?

Индрикатерии

 

О н р а б о т а л н а у ч н ы м с о т р у д н и к о м

[Света]Его выгнали. И он ушёл своей дорогой также легко, как и пришёл. Усмехнулся и ушёл, оставив после себя лишь непонятную тоску. А раскопки продолжались успешно, были найдены следы высокой материальной культуры, много чего привезли в Москву. Никто и не думал, что когда-нибудь его ещё встретит, однако ж, вернувшаяся экспедиция обнаружила его работающим в институте. А, каково?

Как ему удалось обольстить начальство, никто не знал, но факт остаётся фактом – этот человек, не имевший ни научных званий, ни опубликованных работ, ни хотя бы сколько-нибудь серьёзной подготовки работал научным сотрудником в институте археологии! За какие такие заслуги его назначили, было непонятно. А потому поползли слухи. И слухи были самые невероятные: кто-то считал его сектантом, кто-то ревизором.
А вот что было на самом деле: начальник отдела кадров однажды сказал профессору: Клоун. Ковёрный клоун. А последнее его место работы – цирк. И фото устраиваться он принёс соответственное: 4,5 на 6, а на нём размалёванная маска. Клоун! Вы только подумайте!
А всё-таки взяли его в институт за вполне себе дилетантскую статью про то, как якобы наш московский кремль строил ученик Леонардо да Винчи! Вот ведь как!

 

Л е о н а р д о

 

[Максим] Леонардо! Он был помешан на Леонардо... А почему? Потому что никто не знает, что такое творчество, с чем его едят и как его вызывать... (пауза)

[Паша]А вот Леонардо знал.

[Регина] А откуда вам это известно?

[Паша] По результатам. Один список его изобретений занимает десятки страниц. Не прочтёшь. Устанешь («список»)

[Регина] Леонардо – гений!

[Максим] Гений! А что это значит – гений?!.

[Паша] А не кажется ли вам, что у него способ мышления был другой, не такой, как у нас? Не кажется ли вам, что гений – это тот, кто нащупал другой способ мышления? А остальные так... Логикой орудуют.

[Регина] Ну, знаете!

[Максим] Что "ну знаете"? Что такое логика? Инструмент. А инструменты стареют. Вас же не пугает, что евклидова геометрия устарела?

[Регина] А чем вы замените логику?

[Паша] Если наш мозг может иногда делать внезапные открытия, значит он может это делать постоянно. Если Менделеев увидел свою таблицу во сне, значит именно в тот момент ему легко было сделать это, значит его мозг правильно думал.

[Регина] Какая чушь! Прежде чем ему приснилась таблица, он годами мучился, обдумывая её!

[Максим]Правильно. Мучился. Ну и что хорошего в том, что чел мучился? Это значит, все эти годы он неверно думал, логически перебирал варианты, линейно думал. А потом линий накопилось столько, что они, наконец, слились в один комок, вот и всё. И он подумал – нелинейно!

[Паша] Вот Шопен говорил: "Я сажусь за рояль и начинаю брать аккорды, пока не нащупываю голубую ноту". Что это означает?

[Максим]Это означает, что весь его организм откликнулся именно на это созвучие и именно в этот момент.

[Паша] Он идёт за ним, и получается шедевр, изобретение.

[Регина] А как узнать, кто может изобретать?

В микрофон (?)

[Паша] Все.

[Регина]И вы?

[Максим]Да.

[Регина] Поэтому вы стали клоуном?

[Паша] Отчасти...

 

[Регина] И что же, вы нашли такой способ мышления?.. Универсальный?

 

Т а б л е т к и

[Света] Нашёл, – сказал он. – Универсальный.

[Сергей] Отлично, – сказал профессор. – Вы нам его продемонстрируете.

[Света] А зачем его демонстрировать? – сказал он. – Принесу завтра таблетки – и всё.

[Сергей] Какие таблетки?

[Света] Вы их примете и сами начнёте мыслить творчески.

[Сергей] Он не смеялся, мерзавец.

– Отлично, – сказал профессор. – Покушаем ваши таблетки.

 

[Света]И дальше начался цирк.

Вы представьте только: он действительно принёс какие-то самодельные таблетки. Шесть штук. «Больше – сказал он – нет. Самому нужно». Ещё и пожадничал, наверняка. Так вот, все эти гогочущие молокососы, которые были в курсе всего этого, окружили его и тянули свои лапы. Шесть человек расхватали добычу.

– Отравитесь – кричали им остальные, которые скорее всего тоже хотели попробовать, но не решились.
– Не отравитесь – заверял он.

Ну и всё, собственно: таблетки приняли, запили водой из кувшина. Процессия двинулась по коридору, а впереди шестеро отравленных.

– Ну, ребят, не подкачайте – только и сказал он.

Все разбрелись по своим рабочим местам. И ничего не происходило. Тут, конечно, те, остальные, которые не решились попробовать таблетки, ходили и подсмеивались, естественно. Только Сода не обращал внимания на ухмылки, всё ходил от одного к другому из этой шестёрки и спрашивал, как у них идут дела. Только от работы их отвлекал, а ведь каждый из них бился над своей проблемой.


А наутро пять проблем из шести были решены. Не, ну вы подумайте! И решены с блеском.
Институт притих.

Вокруг него образовался испуганный вакуум. Дела...

 

 

К р ы л ь я

 

[Оля Д]Что мы знаем о прошлом, если мы так ничтожно мало знаем о настоящем? А мы ещё хотим предсказывать будущее. Копим факты, заворачиваем в папиросные бумажки, кладём на полочки и никак не уловим их внутренней связи. Наваждение какое-то. Где появляется этот человек, там теряется устойчивость, начинается клоунада или дьявольщина...

 

[Оля К]Его звали Сода-солнце.

 

Подкатилися дни золотые

Воровской безоглядной любви.

Ой вы, кони мои вороные,

Чёрны вороны, кони мои.

 

 

Американские летчики, участники челночного полёта, которые отбомбились над Берлином и теперь пили у стойки на нашей базе, встретили его невнятным весёлым лаем. Он прикрыл их от "мессершмиттов", когда они подходили к базе. Он один спустил в море двух "мессеров", третий задымил к горизонту.

Они ему предложили – Сода-виски, –

– Сода-солнце, – сказал он и стал губами ловить капли грибного дождя, залетавшие в открытую фрамугу.

 

Американцам перевели – сода-солнце, – они опять засмеялись и напились на радостях. Его стали звать Сода-солнце. Всё светлело на базе, когда он появлялся. Худощавый, с близко посаженными карими глазами, удачливый в начинаниях и ласковый с девушками. Девчата из батальона аэродромного обслуживания стонали, когда слышали его свист. А насвистывал он всегда одну песенку:

 

Подкатилися дни золотые

Воровской безоглядной любви...

(Ой вы, кони мои вороные,

Чёрны вороны, кони мои.)

 

А романов у него вовсе не было, и кто его "безоглядная любовь", никто не знал, (фотография) и вина он не пил, только хватал губами капли дождя, когда возвращался с полёта без единой пробоины. И уходил он от "мессеров" всегда в сторону солнца. Блеснёт крылышками и растворится в слепящем диске.

 

Устелю свои сани коврами,

В гривы чёрные ленты вплету,

Пролечу, прозвеню бубенцами

И тебя подхвачу на лету.

 

Так он последний раз и ушёл к солнечному диску. Блеснул крылышками и растворился в слепящем блеске. Никто его с тех пор не видел. Пропал.

 

Американцы-челноки прилетели опять и пошли к стойке, распахнув канадские куртки.

– Сода-солнце! – кричали они, отыскивая его глазами.

– Сода-виски, – сказала им новая буфетчица.

Они опять напились, но плохо, угрюмо напились.

 

Мы ушли от проклятой погони.

Перестань, моя крошка, рыдать.

Нас не выдали чёрные кони,

Вороных никому не догнать.

 

 

Профессор потом сказал, что, когда он вышел к ночному костру нашей экспедиции, он его сразу узнал. По свисту.

(Он свистел песенку о безоглядной любви и о вороных конях. Я его сразу узнал)

Он располнел... лицо его плясало от сменявшихся ежеминутно выражений. Клоунада.

 

Профессор ни разу не подал виду, что узнал его.

 

– Зачем? Он же не узнал во мне скромного "технаря", который помогал заносить хвост его серебряной птички, а теперь стал доктором наук и его начальником.

Старый я, и горько мне видеть клоунаду жизни. Когда я его вижу, я всё вспоминаю, как его звали Сода-солнце и как он ловил капли яркими губами. Бедные маленькие капельки – их тысячи. Сейчас ночь, дождь идёт. Падают капельки – и нет их.

 

К дьяволу все сомнения. Помогу ему во всём, в чём он только захочет. Во имя "Сода-солнце" – лучшего напитка на земле, во имя клоунады жизни, во имя безоглядной любви и вороных коней. Ничего не изменилось. Я технарь, а он Сода-солнце, только израненный, и я помогу ему расправить серебряные крылья.

 

[] – Какая вам требуется помощь?

[Оля] – ...Ласка, – сказал он.

[] – Что?

[Оля] – Я хорошо работаю, – сказал он, - когда меня любят.

[] – ...Сода-солнце... – сказал я, не удержался.

 

[Оля] – ...Я вас сразу узнал, – сказал он тихо. – Потому и вышел тогда к вашему костру.

Н е ж н о с т ь

 

[Оля К]Почему так приедается всё в жизни?..

...игрушки etc. Прикосновение руки... Трепет... Нежность... Любовь...

 

Воин обнял ребёнка из чужого племени!..

Только нежность однозначна, только нежность не терпит иносказаний, маски, обмана, только нежность – она либо есть, либо нет её.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.