Экономический кризис 2008 года

Печ. по: Ханин Г. И., Фомин Д. А. Экономический кризис 2008 г. в России: причины и последствия // ЭКО. 2009. № 1. С. 20-37.

Масштабы кризиса

Для начала – несколько основных фактов о размере экономического кризиса в России на момент написания статьи (начало декабря 2008 г.).

Капитализация российских компаний снизилась за сентябрь–ноябрь 2008 г. на три четверти; золотовалютные резервы сократились на колоссальную величину – более чем на 150 млрд дол., или на 25%, в том числе на 80 млрд дол. только за октябрь; банковские вклады населения снизились впервые за многие годы даже в номинальном выражении почти на 10%; обанкротилось несколько крупных инвестиционных и коммерческих банков. Быстро сокращается продукция металлургии, гражданского машиностроения, идет спад в строительстве и девелоперской деятельности, грузовом железнодорожном транспорте, туристическом бизнесе.

В предбанкротном состоянии находится множество компаний. Начались увольнения работников, отправка их в административный отпуск, сокращение ставок оплаты труда. Возобновились уже знакомые по кризисам конца 1980-х годов и 1998 г. паническая скупка основных продуктов питания и набеги вкладчиков на банки, хотя тотального банковского кризиса удалось избежать благодаря государственному вмешательству: расширенным гарантиям вкладчикам и щедрой помощи банковской системе.

Намного быстрее, чем в других странах, кризис перекинулся в реальный сектор экономики. Если в США и Западной Европе для этого потребовалось больше года, то в России – два месяца после начала финансового кризиса. В октябре 2008 г. по сравнению с соответствующим периодом 2007 г. объем промышленной продукции по официальным, обычно заниженным на несколько процентных пунктов, данным вырос лишь на 0,6% вместо 5,4% за январь–сентябрь. О динамике продукции строительства в октябре лучше всего говорит сокращение производства цемента на 20% в сравнении с соответствующим периодом 2007 г.[1]

Отрывочные данные о динамике производства в ноябре (производство электроэнергии, продукции черной металлургии, грузовые железнодорожные перевозки) говорят о значительном усилении кризиса в реальном секторе экономики. Особенно драматично ухудшение в черной металлургии. Например, производство чугуна снизилось в ноябре на 45% по сравнению с июлем–августом 2008 г.[2]

Динамика продукции черной металлургии и цемента говорит о том, что кризис в реальном секторе экономики больше всего поразил инвестиционный сектор (для черной металлургии сыграло большую роль и сокращение экспорта в два раза). В качестве обобщающей характеристики состояния экономики в ноябре может служить сокращение грузоперевозок по сравнению с соответствующим периодом 2007 г. на 20% (!)[3].

О масштабах кризиса говорит размер уже выделенных ресурсов на спасение экономики – около 6 трлн руб., или примерно 14% ВВП – намного больше, чем в подавляющем большинстве других стран. Как и следовало ожидать, Россия оказалась одним из самых слабых звеньев мировой экономики (за исключением, по-видимому, Украины и Исландии), как и в период кризиса 1998 г.

Анатомия кризиса

Понимание всякого крупного общественного события состоит из трех частей: что происходит, кто виноват и что делать.

Является ли этот кризис циклическим или системным, импортированным или автохтонным? Предпосылки циклического кризиса назрели к 2008 г.[4] «Перегретость рынка» наиболее ярко была видна в огромном росте заработной платы (на 30%) и цен (наиболее точных оптовых – на 27%) в 2008 г., что было связано с завершением восстановительного периода и почти полным прекращением экономического роста. Для обуздания этого огромного роста цен ЦБ РФ летом 2008 г. принял меры по ограничению размеров денежного обращения, что, естественно, неблагоприятно сказалось на ликвидности многих предприятий и привело к сдерживанию экономического роста. Первыми это ощутили предприятия мелкого и среднего бизнеса с ограниченными ликвидными ресурсами. Уже летом того же года начались кризисные явления у множества компаний среднего бизнеса, о чем панически сообщало объединение среднего бизнеса «Деловая Россия».

Вместе с тем огромный рост цен в 2008 г. (в ведущих западных странах они росли на 3–5%) при практически неизменном курсе рубля к доллару очень серьезно ухудшили конкурентоспособность экспорта отечественных предприятий и увеличили прибыльность импорта в ущерб отечественному производству. Только высокие цены на нефть поддерживали положительное сальдо внешней торговли России.

Влияние внешнего фактора проявилось в значительном снижении цен на нефть и уменьшении внешнего финансирования осенью 2008 г., что объясняется критической зависимостью от него российской экономики вследствие внутренней слабости. Об этой слабости, выявленной кризисом, много говорили, но почти ничего не сделали для ее искоренения. Если бы речь шла только о циклическом или импортированном кризисах, их воздействие на экономику России ограничилось бы 1–2 годами (если к этому времени закончится мировой финансовый кризис).

Между тем на циклический кризис «наложились» системный и мировой кризисы, что придает нынешнему кризису более глубокий и длительный характер. О совпадении этих трех кризисов практически ничего не пишут наши экономисты и экономические публицисты, кроме публицистов коммунистической направленности.

Для выявления системного характера нынешнего кризиса необходима объективная экономическая информация, которую в течение последних 10–12 лет собирала группа новосибирских экономистов при нашем участии и публиковала в десятках статей, в большинстве своем в журнале «ЭКО». Эти работы продолжают соответствующие наши исследования 1970–1980-х годов по советской экономике. Однако эти расчеты полностью игнорировались российским руководством и официальной экономической наукой. Так же вели себя советское руководство и официальная экономическая наука в период застоя, но тогда это хотя бы частично оправдывалось авторитарным характером политической системы.

Кратко изложим методику этих расчетов и, главное, их результаты, опубликованные ранее[5]. Они основывались, как и для советского периода, на наиболее достоверной экономической информации и осуществлялись несколькими взаимоконтролирующими экономически обоснованными методами, давшими близкие результаты, что дополнительно доказывает их достоверность.

Российская экономика по уровню ВВП до сих пор не достигла уровня 1987 г. (85% к его уровню), что уже само по себе является свидетельством банкротства сложившейся в эти годы экономической и общественной модели. Еще более поразительно для современной экономической истории снижение производительности труда более чем на 30% при ее значительном росте в подавляющем большинстве стран мира. Столь значительный спад объясняется огромным (большим, чем за время Великой Отечественной войны) сокращением основных фондов – более чем на 40% при неизменности их уровня по официальным оценкам.

Причина такого беспрецедентного сокращения вскрывается нашими оценками уровня рентабельности экономики. Для получения реальной величины рентабельности потребовалось определить восстановительную (в текущих ценах) стоимость основных фондов, которая оказалась больше балансовой на огромную величину – в пять и более раз, что приводило к такой же недооценке величины амортизации. Расчет показал, что основные отрасли реальной экономики (кроме ТЭК и пищевой промышленности) оказались после выплат отчислений в бюджет убыточными. Если добавить огромный вывоз капиталов из России, то станет ясно, почему происходило столь гигантское сокращение основных фондов. Вместе с тем отметим, что в свете этих данных очень сомнительными выглядят утверждения о заниженности капитализации российских компаний в настоящее время.

Наибольшего внимания заслуживает период после кризиса 1998 г. Действительные экономические успехи того времени, во-первых, значительно (примерно в два раза) преувеличивались, во-вторых, серьезно не анализировались их источники. Между тем анализ реальных данных показывает, что экономический рост в этот период носил восстановительный характер, так как опирался на созданный в советский период производственный потенциал. Даже на пике подъема не происходило наращивания основных фондов, а в отраслях реальной экономики продолжалось их «проедание». Улучшилось лишь использование старого производственного потенциала. Не было и роста производительности труда в экономике: экономический рост обеспечивался наращиванием трудовых ресурсов – преимущественно за счет привлечения труда иностранных рабочих. Заметное повышение уровня жизни части населения по сравнению с предыдущим постсоветским периодом происходило за счет роста цен на нефть. Огромное увеличение иностранной задолженности компенсировалось примерно таким же ростом золотовалютных резервов.

Между тем на базе ошибочной экономической информации в 2000-е годы составлялись на общероссийском и региональных уровнях фантастические (по несоответствию с необходимыми усилиями для их достижения) «стратегии» экономического развития России и регионов. Они дезориентировали руководство страны и регионов, а также общественность в отношении перспектив экономического развития и изменения уровня жизни населения. При этом понять ошибочность официальной экономической статистики при минимальной экономической грамотности не представляло труда: не мог происходить рост ВВП на 8% при росте потребления топлива, электроэнергии и транспортных перевозок на 2–3%, равно как и при среднем возрасте оборудования в промышленности, превышающем 20 лет, что характерно для «конченой» страны.

Для достижения намечавшихся темпов роста, по опыту СССР и многих других стран, требовалась доля фонда накопления в ВВП в размере 35–40% вместо реальных 15% и огромные вложения в человеческий капитал. Совсем нетрудно было установить и значительное сокращение основных фондов, неизбежное при спаде капитальных вложений в 1990-е годы даже по данным официальной статистики в 4–5 раз. О том же говорил и быстрый рост среднего возраста оборудования в разных отраслях.

То обстоятельство, что такие «стратегии» разрабатывались и одобрялись, говорит не только об удручающем состоянии нашей официальной экономической науки, но и о столь же плачевном интеллектуальном уровне исполнительной и законодательной власти, подавляющего числа средств массовой информации. Как и в советский период, желая обмануть других в отношении состояния экономики, прежде всего, обманули сами себя, запутались в «лукавых цифрах».

Кризис последних 20 лет является продолжением и усугублением негативных явлений советской экономики в ее последние 20 лет[6], что позволяет говорить о 40-летнем периоде экономической деградации. Накопленная инерция затрудняет выход из нынешнего кризиса.

Разворачивающийся сейчас экономический кризис, который уже на начальной стадии захватил реальный сектор и в лучшем случае продлится год-два, еще больше осложнит будущее российской экономики. Он, в связи с особенностями циклических кризисов, прежде всего затронет самый уязвимый сектор российской экономики – инвестиционный, еще больше снизив объем основных фондов.

Приведет он также к сокращению занятости и реальных доходов населения. В отличие от кризиса 1998 г., когда имелись огромные неиспользованные резервы производственных мощностей и рабочей силы, выход из этого кризиса в силу его сочетания с системным и мировым кризисами затянется на многие годы, если не принять срочных и очень болезненных мер. И если в 2009 г. от более серьезных тягот население и экономику могут спасти накопленные ранее золотовалютные и бюджетные резервы, то уже в 2010–2011 гг. это будет значительно тяжелее, не говоря о последующем периоде.

О слабости бюджетных резервов говорят систематические переоценки Министерством финансов РФ перспектив бюджета России на 2009 г. Еще месяц назад нас заверяли, что бюджет будет бездефицитным, через три недели дефицит определялся в 0,5–0,6 трлн руб., еще через неделю – в 1 трлн руб., финансируемых из Резервного фонда объемом свыше 3 трлн руб. При таких «ошибках» недалеко и до всего Резервного фонда, скапливавшегося многими годами. Учитывая исключительную слабость российской хозяйственной и общественной системы и ее крайнюю зависимость от цен на нефть, можно ожидать значительного сокращения ВВП и особенно капитальных вложений в ближайшие годы. Воздержимся от конкретных цифр, но цифры этих сокращений могут быть примерно такими же, как в начале 1990-х годов, – двузначными, если не принять срочных и непопулярных мер по преодолению кризиса.

Именно долгосрочные последствия кризиса 2008 г. позволяют говорить о событиях сентября–ноября 2008 г. в экономике России как об экономическом «июне 1941 г.». Вопрос в том, наступит ли «битва под Москвой»?

Поиск по сайту: