Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

И расчет из пароходства



В Архангельск пришли 2 мая и встали на 12 лесозавод под погрузку пилолеса. Людмила меня не встречала, сын родился 21 апреля, и она еще себя неважно чувствовала. Закончив с делами по судну, я на катере отца Людмилы отправился домой... Что и говорить – конечно, радость, что родился сын, объятия, поцелуи, стол и прочее.

Людмила сообщила, что получила письмо от дяди из Херсона, там, в мореходное училище требуется преподаватель – моряк с предоставлением новой квартиры через шесть месяцев, но я как-то этому не придал особого значения, так как мне нравилась моя работа и я знал её. В конце недели я просто зашел в кадры, справиться, когда мне дадут догулять остаток отпуска и последних шесть месяцев работы, но ответом было молчание. А когда я вышел на улицу, то меня встретил инспектор Юрий – мой друг, и сказал, что в отдел кадров поступила телеграмма из дома от моих родных, что умер мой отец: «Надеюсь тебе это известно?». Я стоял и молчал, а затем слезы сами покатились из моих глаз. Меня взорвало то, что кадры сознательно пошли на обман. В кадрах не было замены, и они хотели сообщить о смерти отца уже с выходом в рейс, а при необходимости придумать легенду – почему вовремя не сообщили. Я извинился перед капитаном и самовольно ушел с судна, не заходя в отдел кадров. Сразу сообщил домой, что выехал, но прошло уже трое суток и отца похоронили, я уже попал на свежую могилу... Приехала Людмила с сыном Володей, мне подтвердили отпуск из отдела кадров на все заработанные дни, но осадок от их свинского отношения, конечно, остался и я взялся за перо – написал письмо начальнику Херсонского мореходного училища рыбной промышленности и через неделю получил положительный ответ с письменной гарантией на квартиру в новом доме. Читая такой ответ, я не верил своим глазам. В Архангельске капитаны ждали квартиру по двадцать лет, а тут шесть месяцев – просто какая-то нереальная сказка, но в руках у меня гарантийное письмо с печатью и подписями…

Я сообщил свое согласие на переезд в Херсон и отослал заявление на расчет из пароходства в отдел кадров и стал ждать ответ.

Положенные после окончания училища пять лет я отработал, очередь на квартиру у меня была 161, а это более 10 лет нужно ждать. Причин задержки не должно быть, но нужно молчать про училище. Получается, что правильно говорят: «Судьба играет человеком, а человек играет на трубе». Пути Господни неисповедимы. Никогда не думал, что у меня все так кончится, ведь я все время считал, что море – моя судьба…

Когда я отгулял отпуск и пришел в отдел кадров, то со мной на эту тему расчета из пароходства даже не стали разговаривать – приняли, как простую обиду и хотели направить на приемку нового судна капитаном. Пароходство должно было за три года принять 25 новых судов, а командного состава даже на действующие суда не хватает и не чем привлечь – квартир нет.

Я от назначения отказался и ходил уже вместе с Людмилой добиваться расчета 22 дня. Мне даже предложили квартиру в деревянном доме с печатным отоплением и туалетом на улице, но я, держа в уме квартиру в Херсоне в новом доме со всеми удобствами, посчитал это оскорблением, а чиновники смотрели на меня как на ненормального в буквальном смысле этого слова.

Конечно, я мог получить расчет еще раньше, подключив тетку Людмилы, но она не хотела моего расчета, но потом поняла, что мы уже не отступим, и подключила знакомых своего погибшего мужа, добилась моего расчета.

Херсон

В Архангельске сборы были не долги. Выехали в Ярославль, а затем и в Херсон. У Люсиного дядьки был большой дом с хорошим садом, они жили вдвоем с бабкой и предложили до получения квартиры пожить у них.

Отправили вещи в контейнере, а сами налегке поехали в Херсон искать счастья. Я привык к чемоданному настроению, но тут уже семья и маленький ребенок, как-то сложится наша судьба на новом месте жительства.

В Херсоне нас встретили, и мы уже дома у дяди Семена и тети Насти. На второй день мы с дядей Семеном поехали в район ХБК (хлопчато-бумажного комбината) и посмотрели наш дом, который должны были сдать до нового года. Район и улица Илюши Кулика мне очень понравились, а рядом с домом через дорогу был детский садик.

Теперь я уже кое-что видел своими глазами, можно было ехать в училище, троллейбус № 3 идет с конечной от ХБК и прямо до училища. Дед Семен мне всё объяснил, у него рядом с училищем живет родственник, поэтому он все об училище знает. Когда я подошел к проходной училища, то сразу увидел порядок: училище закрытого типа, дежурный офицер – капитан третьего ранга в военной форме, проверка документов, сопровождение к начальнику училища – полковнику в отставке. Познакомились – начальник училища Николай Иванович Горбач. Спросил, как устроился с жильем, привез ли семью, хотел предложить временно пожить в общежитие, но я отказался, у деда Семена нам будет лучше. Начальник сообщил, что после моего оформления меня зачислят в приемную комиссию, просто для количества, а не для приемки экзаменов. Я был доволен услышанным и пошел оформлять документы, пока было все хорошо.

После оформления документов на следующий день утром приехал на работу и сразу встретился с начальником судоводительского факультета Кропачевым В.М., который сообщил мне, что учебная нагрузка на меня уже готова – полторы ставки. Предметы – навигационные приборы, рыбопоисковая аппаратура и морская практика, но назывался предмет – морское дело. Конечно, все знакомо, но по рыбопоисковой аппаратуре имеются некоторые особенности от чисто навигационных приборов. Дальше он сказал, что в училище учатся иностранцы из стран Африки и Египта и им придется давать уроки с переводчиком, но на следующий год обучение будет полностью на русском языке, они его уже второй год изучают в Харькове. Теперь для меня стало понятно, почему меня сразу пригласили на работу – моряк загранплавания. Этим все сказано, даже без характеристик и рекомендаций, плюс опыт работы.

Постепенно я начал привыкать к училищу и его порядкам, в приемной комиссии я просто числился, чтобы получать зарплату, а сам все время проводил в своем кабинете. Он был по площади 120 кв. м, хорошо оснащен, все приборы были смонтированы на специальных стендах и задействованы исходя из береговых условий, достаточное количество учебников и пособий. Я ознакомился с особенностями рыбопоисковой аппаратуры и прочим. Короче говоря, подготовил себя к началу занятий, смущала меня работа с иностранцами, тем более с переводчиком, но я успокаивал себя тем, что неплохо знал английский язык и в пароходстве получал дополнительно 10% к окладу за знание иностранного языка и начал штудировать некоторые темы так, как будто работал с переводчиком. Навещал меня в кабинете и начальник училища. Он видел, что у меня у каждого стенда разложены заводские инструкции приборов, и я их изучаю, а также, что я не курю и не злоупотребляю спиртными напитками – меня уже провоцировали на этот счет.

В общем, было видно, что начальник пока был мною доволен, а я уже начал чувствовать уверенность в своей новой работе.

В принципе меня ожидало то же самое, что было на судне. Там постоянно проводил занятия с рядовым составом на различные темы, конечно, здесь будут некоторые особенности, но главное-то остается – это умение общаться с коллективом, умение четко выражать свою мысль, а это у меня есть, поэтому нечего бояться.

Все было бы хорошо, но в конце августа меня вызвали в райвоенкомат и вручили повестку на военные сборы в город Калининград – знакомое для меня место, приходилось бывать.

Поставил в известность начальника училища, но он даже по своим каналам ничего не смог сделать – взяли. Начальник заверил, что все будет в порядке, нагрузка мне спланирована, оплата служивым идет 75% от зарплаты, а если будут в это время сдавать дом, то ключи от квартиры дадут жене. Я познакомил её с начальником училища до этого известия.

Из Херсона нас взяли всего три человека и сроком на три месяца, то есть по ноябрь включительно. Из этого расчета мне составят расписание занятий и частично с оплатой снимут часы.

Формально все выглядело нормально, но сохранялось чувство какого-то подвешенного состояния и неуверенности, что все будет нормально, ведь я еще не работал, а меня уже дернули…

Дед Семен по этому поводу загрустил больше меня. У него стояли большие емкости спиртных запасов, он из винограда умудрялся делать три напитка: вино, первач-самогон, а остальное – что получится. Бабка Настя ему одному пить не давала, и он с работы ждал меня как бога. Сначала его сервиз был из нормальных рюмок, затем стопок, а теперь по случаю моего отъезда уже поставил граненые стаканы. Конечно, напиток здоровый, но голова после него тоже болит.

Калининград встретил нас хорошей погодой и новыми знакомыми, но у меня были там знакомые и с прежних времен. При том всегда стояли суда нашего пароходства, а у меня осталось старое удостоверение личности, по которому я свободно пройду в порт и по старой привычке могу бесплатно сделать укол в мягкое место, но это потом, а может и не потребуется.

Нас разместили в общежитие, заставили надеть военную форму согласно воинскому званию, у меня старший лейтенант. Здесь все вместе: жилье, учеба, столовая, баня и даже увольнение в город. Пока сказали, а как это будет в жизни – посмотрим. По составу из нас собрали полный «винегрет»: бывшие военные курсанты, рыбаки и моряки с торговых судов. Будут готовить из нас командиров ракетных катеров 206 проекта с выполнением учебных стрельб с этих катеров со сдачей выпускных экзаменов и присвоением очередного звания, а кто не сдаст экзамены, того заберут снова через два месяца. Значит, опять придется учиться – это хорошо для меня и в училище зачтут, как курсы повышения квалификации по специальности. Я был доволен – буду хорошо учиться. Конечно, после такого перерыва включиться снова в учебный ритм оказалось довольно сложно, особенно угнетали часы обязательной самоподготовки в вечернее время, много цифр для запоминания и непривычная форма проведения занятий на скорость. Признаюсь, сразу перестроить себя довольно трудно, но и возвращаться сюда через два месяца тоже не хочется, а для меня это просто невозможно и так придется сжимать учебную программу в училище.

Значит, надо переломить ситуацию и набрать нужную скорость, хотя нас этому не учили, а военных муштровали все пять лет.

Недели через три положение выровнялось, задачи однотипные, привыкли, стали успешно использовать логарифмическую линейку при решении задач по судовождению, в училище нас этому не учили, а это быстро и очень удобно, хоть снова возвращайся на флот.

Сегодня первый раз ходил в город, пришлось идти в военной форме, все озирался по сторонам, как бы не попались знакомые моряки – засмеют, скажут «попал в стройбат». Надо договориться и навестить своего школьного друга – Виталия Павлова. Он живет и служит в Балтийске, жена у него наша бывшая учительница – Муза Павловна, старше его на 11 лет. Я его не встречал после окончания училища в Ленинграде, то есть 6 лет. Адрес его у меня имеется.

Постепенно нам дали определенную свободу: в город стали ходить в гражданской одежде, оставаться там с ночевкой, только оставлять адрес, во время самоподготовки спокойно играли в карты и так далее.

Я один раз ходил в порт, побывал на судне нашего пароходства, но встретил только одного знакомого – 3-го помощника капитана Хохлова В.М., который еще курсантом проходил производственную практику, поговорил с капитаном Соболевым С.К. Защемило сердце, захотелось выйти в рейс – привычка.

Дело шло к окончанию наших теоретических курсов – останутся стрельбы на военных кораблях в Балтийске.

Но произошла большая неприятность, которая резко изменила судьбу наших курсов: в нашей группе был один «холостяк», который хорошо устроился в городе и приходил только на занятия. Все было хорошо, но у его подруги был день рождения, а кончилось спиртное, она решила сходить в магазин – он в это время начал проверять кухонные ящики, в поисках спиртного. Нашел бутылку с содержимым и, посчитав, что это водка – выпил одним залпом кислоту. Последствия понятны, попал в больницу, и понеслось «закручивание гаек» – снова форма, увольнения и т.д. Но нам уже оставалось учебы всего на полторы недели – это не страшно.

И вот Балтийск – город морской, зеленый, но уже осень и это чувствуется. На кораблях тесно – распределили на берегу, вечером я отправился к Павловым. Застал их дома, конечно, обрадовались, удивлены – какими судьбами попал и прочее.

Хозяйка, Муза Павловна, накрыла стол. Выпили, начались воспоминания. В начале было странно видеть свою учительницу английского языка женой своего друга, но быстро освоился – остался ночевать. Квартира у них небольшая, простроенная хозспособом, но чистая и уютная – Виталий не прогадал, выбрав себе такую спутницу.

В разговорах он храбрится, говорит, что правильно выбрал судьбу военного моряка, но проскакивают и другие нотки – ведь он по специальности – артиллерист, а она сейчас в небольшом почете, ну да ладно – это его личное дело. Сейчас он на пенсии – живет в Калининграде.

Выход на стрельбы у нас не получился, покантовались на военных кораблях, поняли, что мы никому здесь не нужны, и вернулись в Калининград.

Выпускные экзамены, отвальный банкет по случаю окончания защиты отечества, и я с почетной грамотой направлялись в аэропорт. Удивляюсь заключительной фразе, которая прозвучала на прощальном вечере нашего начальника: «Все, что Вы узнали на этих курсах надо поскорее забыть, так как со следующего потока пойдет новая программа». Тогда я был немного под градусами и это не вызвало такой реакции, а сейчас я был в недоумении, что меня использовали как разовый резиновый предмет и сейчас выбросили на помойку, а чтобы не расстраивался, вручили почетную грамоту. Мерзкое состояние и как от него избавится, может, поможет встреча с женой и сыном в новой квартире, которую она без меня получила... Посмотрим, надо крепиться, ведь ты – моряк, Гошка, моряк не плачет и не теряет твердость духа никогда. Одно хорошо – ты втянулся в учебу и это тебе поможет в работе.

Знакомая дорога в аэропорт – она вся обсажена деревьями и на многих из них наши водители оставили серьезные раны во время аварий. Дорога хороша, но узкая, не для широкой русской души. Перелет Калининград – Москва – Киев – Херсон и на встречу бежит жена с маленьким сыном Володей. Объятия, поцелуи, новости... И вот я уже дома, здесь чисто, все убрано, даже посажены деревья, спешу наверх на руках с сыном, пятый этаж… Жена открывает дверь: большой коридор, две смежные комнаты, балкон. Не верится, что это теперь моя квартира – все произошло как в сказке, как аванс за будущую работу. Наши пожитки, которые мы отправляли из Ярославля в контейнере уже дома. Конечно, сердце переполнялось чувством радости и желанием жить и хорошо работать.

Завтра схожу в рай-военкомат, а затем в училище, а сейчас принять ванну и за стол. Жена уже надела фартучек и хлопочет по хозяйству и так будет каждый день, а я с сыном буду гулять под окнами, а может и в садике – там, я вижу, есть детские качели. Много ли надо советскому человеку для счастья? Обычно, когда меня спрашивали о жизни за границей, то приходилось врать, так как жилья своего у меня не было, хотя возраст – 30 лет и имеешь семью. Видели бы сейчас меня мои сослуживцы, и чтобы подумали о таких резких переменах в судьбе. Теперь я понял, что правильно сделал выбор, рассчитался из пароходства и отказался от уличного туалета – здесь тепло и не дует.

Вечером решили сходить в магазин и, спускаясь вниз, встретился со своим непосредственным начальником Крепачевым Владимиром Михайловичем, квартира которого оказалась прямо под нашей. Зашли к нему в квартиру и решили многие вопросы, связанные с работой. Он рассказал, что долго ждал этой квартиры, а пока снимал частную, теперь в этом доме еще будут жить пять семей наших сотрудников. Поинтересовался, как я пробыл на Севере, узнал о такой «халяве» насчет квартиры, и когда я все честно рассказал, то сомневаюсь, что он мне поверил, - в училище на жилье оставалась очередь, и получалось, что мне дали чье-то из них...

В райвоенкомате обрадовались, когда я сдал документы о сборах, присвоении мне звания капитан-лейтенанта и почетной грамоты за службу. Честно признаюсь, что я потом пожалел, что показал грамоту, так как они могут войти во вкус и отправить меня опять в какую-нибудь «тьму тараканью»… Но этого не произошло, напрасно опасался.

И вот я на работе: здороваюсь, многих уже знаю, докладываю начальнику училища Николаю Ивановичу о сборах, иду в свой кабинет, там трудится мой лаборант – Матвей Григорьевич, готовит все к началу занятий, он бывший морской офицер, сейчас на пенсии.

Захожу к своему соседу, он тоже закончил Макаровку, только на два года раньше меня – это Зыков Евгений Борисович, живет на втором этаже в моем подъезде. Весело – почти однокашник и сосед по подъезду. Конечно, будут и общие интересы, старым друзьям я пока никому не писал, а ведь Херсон портовый город, возможно судьба и закинет кого-нибудь из моих знакомых. Был бы очень рад.

Но теперь все внимание работе, а вечером нужно будет съездить к дяде Семену, а он поставит граненый стакан, ну как не выпить за встречу. К нему пойдем пешком.

Знакомлюсь с расписанием, завтра у меня две группы.

Первый урок

Первые два часа у меня будет первый курс судоводителей, а 3-й и 4-й уроки у четвертого курса так же судоводителей. Я подробно проштудировал программу и к урокам готов. Занятия с иностранными учащимися начнутся со следующей недели, завтра увижу свою переводчицу, надо будет её привести в кабинет и побеседовать, узнать – знает ли она технический язык, иначе будет трудно работать.

Вечером посидели у дяди Семена, я выпивал немного, дед не обиделся. К дому и квартире уже понемногу стал привыкать. Хороший вид с балкона, виден стадион, надо попробовать заняться бегом, а до Днепра 10 минут пешком – будем ходить загорать.

Вечером немного посмотрели телевизор и легли спать. Утром встал в 6 часов, принял душ, покушал и в 7.30 пошел на троллейбус.

Преподаватели и командиры рот – военные офицеры имели право питаться в столовой училища бесплатно. Это было здорово, так как у курсантов была вечерняя самоподготовка и преподаватель или лаборант дежурил в своем кабинете и проводил консультации.

Все занятия я буду проводить в своем кабинете – это очень удобно, так как по стенкам кабинета, по периметру на стендах установлены различные приборы, а середину кабинета занимают столы для учащихся, на подиуме размещена кафедра и учебная доска. От входа в кабинет налево за капитальной стеной находится лаборантская и агрегатная. Площадь кабинета 120 кв. м, четвертый этаж.

Все продумано грамотно, а преподаватель, который работал до меня ушел работать штурманом на рыболовное судно от Севастополя, а квартира у него в Херсоне. Он приехал из Мурманска, проработал в училище четыре года и море снова взяло его к себе, надеюсь, подобное со мной не случится, но вот прозвучал звонок и слышно как ребята поднимаются в кабинет, я зашел в лаборантскую – пусть сядут на свои места. Захожу в кабинет, учащиеся встали, здороваюсь.

Что нужно делать на первом уроке первого курса по судовождению? Я подробно рассказал о своем первом рейсе еще курсантом из Калининграда во Владивосток через Суэцкий канал, и посмотрел на их реакцию, – в глазах горел неподдельный интерес, я невольно вспомнил себя, еще школьником, когда я смотрел на офицера с кортиком. Вообщем, знакомство получилось, я это почувствовал, когда они мне стали задавать вопросы, включая и тот, почему я расстался с флотом. Ведь не скажешь, что из-за квартиры, но я сказал правду – ребят нельзя обмануть – все равно они все о тебе будут знать.

Группу 4-го курса вел еще тот преподаватель и я на себе испытал, когда от нас уехала Анна Ивановна Щетинина, как её было жалко. Поэтому я в первую очередь замолвил доброе слово за ушедшего моряка, а подробности о нем мне рассказал Кропачев Владимир Михайлович. И не ошибся, они сами начали говорить о том, какой он был хороший, я сказал, что постараюсь продолжить такую традицию, и рассказал о рейсе на Колыму, о зеках, погрузке урановой руды, полученной пробоине и ледоколе «Красине», о его сопровождении нас в Диксон. Подробно описал случай с нашим Ванюшей и как боцман уполз на четвереньках в каюту, а затем они вместе обмывали его смерть. В конце второго урока понял, что беседа им понравилась, теперь они взвесят нас с коллегой на своих «курсантских весах». Посмотрим, что получится. У них будет выпуск, мне придется еще долго работать.

На сегодняшний день занятия закончены, надо списать расписание на всю неделю, подготовить все в кабинете к завтрашним занятиям и можно двигать домой, а завтра запишусь в нашу библиотеку и возьму необходимые учебники, а по рыбопоисковым приборам у меня книги имеются, я их изучал еще на курсах. Узнал, что у училища имеются два учебных судна, и я с ребятами могу идти на плавательскую практику и даже в Севастополь на рыбопоисковых судах. Это же здорово, я снова попаду в свою стихию. Конечно, такой шанс нужно будет использовать, чтобы мой диплом капитана дальнего плавания не покрылся плесенью…

Прошла первая неделя, я уже познакомился со всеми нашими учебными группами, теперь остались иностранцы и завтра первые два урока в группе республики Самали, их всего 6 человек. Вечером с Татьяной надо подготовить урок. Они уже на втором курсе и неплохо понимают разговорный язык, но совсем не знают технического. Конечно, будет трудно, но главное начать.

На первый урок самалийцев пришло всего четыре человека, а мне сказали, что бывает, они ходят и по одному человеку. Я с Татьяной подготовил элементарную схему из прошлого материала, которую, согласно программе они прошли в прошлом году. Хотелось посмотреть, что они помнят. Схема была под пленкой на стене класса, и они расположились рядом на стульях, чтобы удобно было следить. По виду они все разные, трое в гражданской одежде, а один в морской форме, сказали, что он из бедной семьи, остальные – дети крупных чиновников Самали.

Мы с Таней стоим рядом, у обоих в руках по указке, чтобы проследить электросхему. Я начал рассказывать. В начале я дал физический смысл схемы, а затем начал прослеживать линии питания примерно так: «ток с клеммы 10 по кабелю поступает на клемму 6 прибора». Татьяна, глядя на меня, начала переводить: «ток с клеммы 10 по толстому кабелю как палка (и для выразительности покрутила указку)…». Самалийцы выразительно захихикали и начали что-то обсуждать, вероятно, слово палка им знакомо в другом смысле. Я жестом позвал Татьяну и направился в лаборантскую. Лаборанта там не было. Меня душила злость от того, что я услышал, а Матвей Григорьевич, вероятно, делал приборку и на диване лежал ватный матрац и курсантская ватная подушка, какого-то подозрительного вида и я не сдержался, сказал Татьяне: «Видишь плохую ватную подушку? Принесешь новую – будешь работать на ней, раз не можешь в классе», и вышел в кабинет, закрыв дверь. Я чувствовал, что именно сейчас нужно переломить ситуацию, иначе это будет поздно.

Я открыл агрегатную и включил рубильник подачи питания на двигатель, он выразительно зашумел, я проимитировал его шум голосом и нагнулся к монтажному кабелю, чтобы показать, куда пошел ток, они шли следом за мной. У самого прибора я сделал крест руками, а затем включили питание на сам прибор, он заработал, и включилась подсветка шкалы. После чего я все выключил и попросил, чтобы один из них все это повторил, и получилось – курсант в форме все правильно выполнил и по-своему им что-то говорил, затем они вскинули вверх по пять пальцев. Конечно, это оценка, они жестом показали на меня.

Позднее, когда мы с этой группой дошли до выпуска, я понял, что здесь скрывается интеллект и уровень развития. Конечно, был рад этому курсант в форме, его имя Мухаммед, потому что его дальние родственники племенами живут в джунглях, а он изучает кибернетику. Человек должен пройти все стадии эволюционного развития иначе он не выдержит таких нагрузок. Тот же Мухаммед во время выпускных экзаменов от умственных нагрузок попал в больницу, а его друзья, сдав последний экзамен, принесли ему одежду, он сбежал из больницы через окно и в училище, чуть не зарезал нашего начальника – хорошо, что у дверного замка сработала защелка, а Мухаммед был с кухонным ножом. Он посчитал, что виноват именно начальник училища, что ему не дали сдавать экзамены. Получилось, что он вместо диплома, получил психушку и затем был отправлен на родину, а билет тогда в одну сторону стоил 600 рублей.

Я понял, что Таня, как переводчица, мне не помощница, она только лишний раз может посадить в лужу, и начал готовить уроки самостоятельно. А она все правильно поняла и подушку принесла, но потом стала злоупотреблять моим доверием: опаздывать или совсем не приходить на занятия, хотя и для проформы – зарплату-то получала. Однажды начальник застукал её в городе и уволил. Я при подготовке к занятиям вел словарь технических терминов, и это мне помогало, но оставалась еще одна проблема, которую необходимо было решать – это проведение опроса иностранцев. Их разбаловали преподаватели гуманитарных дисциплин, ставя оценки в зависимости от того, как выразительно он прочитает. Конечно, это совершенно не подходило к спецпредметам.

Ведение записей приходилось делать с ведением словаря на английском языке и повторять материал по нескольку раз, так как они часто болели. Практически я учился вместе с ними по английскому языку, и это мне пригодилось, когда пришлось сдавать кандидатский минимум.

В общем, работа мне нравилась: теоретический материал я повторил и прослушал дополнительно в Калининграде, а все приборы приходилось обслуживать на судне, когда был 2-м помощником капитана.

Учебный год подходил к концу, ко мне уже присмотрелись, были проверки, проверка методики преподавания, понравилось им, что я использовал знания английского языка и ведение словаря, но все равно, я пока оставался залетной птицей, а значит, попал по блату – тогда так называли коррупцию.

Практика на судах

Летом я возглавил плавательскую практику сразу на двух наших судах, практика проходила по всему побережью Черного моря с заходом в разные порты, включая Болгарию. Я поочередно переходил с одного судна на другое, давал задания, принимал зачеты, хорошее было время, заходить в любой порт как к себе домой и не было мысли, что что-то нехорошее может произойти: отдыхали, купались, играли в футбол и другие игры, сами планировали время стоянки судов, то есть все зависело только от нас самих. Скажу прямо, ребятам нравилось, они почти все без наказаний выполняли учебную программу, а наказанием было лишение права участия в каком-либо мероприятии, сейчас это звучит по-детски, а тогда это было самое большое наказание.

По окончании плавательской практики мы вернулись в Херсон, судовая комиссия уже приняла зачеты по практике – нас встречали родные, знакомые, администрация училища… Я сейчас вспоминаю со смехом слова начальника училища, когда он мне сказал, похлопывая по плечу: «Игорь Иванович, почему к моему приходу не смогли покрасить "фасад"?», так он называл судовую надстройку, с краской тогда было туго и несколько пятен красного сурика не было закрашено. Николай Иванович был прекрасный человек, хороший хозяйственник, но, к сожалению, он не знал ни одного морского термина (слова) и часто из-за этого попадал впросак.

Мне нравилось, когда он с какой-нибудь комиссией приходил в мой кабинет и почти с порога говорил: «Вот здесь все работает как на судне, сейчас вам преподаватель включит приборы». Я включал, загоралась подсветка шкалы, и это для него означало, что прибор работает как на судне, а присутствующие согласно кивали головой. Я, конечно, слегка улыбался, так как прекрасно понимал, что не все приборы в учебных условиях могут работать как на судне.

Второй год работы уже вошел в размеренное русло, я привык, ко мне привыкли, конечно, во многом мне помогло, что я длительное время работал на судах, мог многое рассказать о разных странах, и бывали случаи, когда мне специально задавали какой-нибудь вопрос, и я начинал свои воспоминания. Все это традиционно: ребята только приходят на первый курс и они уже, как взрослые знают все и обо всех, и часто пользуются слабостями, которые проявлялись ранее у разных преподавателей.

Новые группы иностранцев уже хорошо знали русский язык, они два года изучали его в Харькове, хорошо говорили и писали не хуже наших, особенно те, которые оканчивали школу в США, Англии, Германии, Франции, а те, кто окончили местные школы, имели очень слабые знания. Приходилось дополнительно заниматься – одних подгонять под программу, а другим давать дополнительный материал.

С оплатой консультаций не было никаких проблем – оплатят все, что будет записано в журнале. Я за первый свой отпуск получил более 900 рублей – тогда это были большие деньги, мы сразу купили в квартиру хорошую мебель, а на прокорм я заработал на учебной практике, и хорошо отдохнул.

Хорошо было и то обстоятельство, что три семьи коллег ведущих предметов судоводительской специальности жили в одном подъезде и могли решать многие производственные вопросы даже за кухонным столом. Мы хорошо дружили семьями, были близкие по возрасту, имели общие интересы и самое главное – всегда могли обеспечить замену по любому предмету. Я мог вести любой спецпредмет без ущерба для дела, и за время работы в училище приходилось это делать, ребята не удивлялись, когда на урок, вместо штатного преподавателя по данному предмету, приходил я – это воспринималось как обыденное, в порядке вещей, без всяких вопросов: «почему» и «зачем».

Дома тоже было все хорошо: рос сын, жена пока не работала. В квартиру все купили, что было положено в те времена, фруктами и зеленью нас снабжал дед Семен, у него этого добра хватало, да и в продаже это было не дорого, например, арбуз стоил 5 копеек за килограмм.

Поездки в колхоз

От училища я ездил осенью на уборку урожая в колхоз: там разрешили брать не только для себя, но для сотрудников училища, помидоры, яблоки и другое, прямо машиной, лишь бы вернули ящики. Я помню, пригонял машину к своему дому, обзванивал квартиры своих сотрудников, и они брали бесплатно помидоры и яблоки прямо ящиками, а остаток отвозил в училище.

Всегда покупал для себя мясо и мед, там продавали это для своих работников. Ребята вечером привезут с бахчи целую машину арбузов, и пошло…. В каждом колхозе были специальные общежития, правда, с ограниченными удобствами, но с постельным бельем. Досаждали только мухи, осы и пчелы, которых привлекал запах арбузов и скопление большого количества людей. Ребята были довольны, за работу они получали деньги и разных фруктов наедались на целый год.

Случаи, когда ребята сбегали из колхоза были очень редки, при желании всегда можно было отпроситься. Все это проводилось за счет первых месяцев учебы.

В училище была хорошая материальная база, конечно, с расчетом на иностранный контингент, планировалась постройка плавательного бассейна и прочее. Для кабинетов можно было закупать различное оборудование, например, ездил прямо на завод в город Таганрог, где выпускали рыбопоисковую аппаратуру. И уже тогда наглядно видел, как медленно научно-технический прогресс идет в народное хозяйство из разговоров самих рабочих: вот два цеха, которые разделены даже не капитальной стеной, а просто временной перегородкой, но их охраняет человек с ружьем, так как там производят хорошие приборы для военных кораблей, а здесь на том же принципе работы прибора, делают почти вручную «уродов» для рыбопромыслового флота и выдают их за новинку современной техники. Они шли даже не серийно, хотя под одним названием, я сам наблюдал, как рабочий в ручную делал разметку под плату на рыбопоисковом приборе, а затем он пойдет в тот цех.

Кого мы обманывали такой постановкой производства для народного хозяйства – в голове не укладывалось, и к тому же на эти приборы не будет литературы, потому что в них предусмотрены несколько узлов на случай войны, хотя они и не ставятся, а как изучать эти приборы в учебных заведениях по одной заводской инструкции.

Вот и получилось так, что в космосе мы летаем хорошо и даже возим американцев, а на земле торчим как что-то и все в плохом месте, даже простые мобильники закупаем у Азиатских стран.

Конечно, в училище, как и в Союзе вообще, проводились различные культурно-массовые мероприятия, профсоюзные выпивки, выпускные вечера и прочее, а по окончании учебного года я решил побывать в океане на промысле рыбы и устроился с помощью повышения квалификации на рыбопромысловую базу «Ветер» от Севастополя, в должности дублера капитан-директора. База выполняла рейсы в южную Атлантику, в район Кейптауна.

В Севастополе тогда был отдел учебных заведений, командовал им бывший военный офицер Воронин Г.С., у которого имеется книга о военных торпедных катерах, поэтому процесс оформления на базу прошел быстро, а виза у меня сохранилась из пароходства.

Приняли попутный груз для военных кораблей, и вышли в рейс. Судно быстроходное – 22 узла, бывший банановоз из Германии с красивыми обводами, хорошим двигателем, экипаж 68 человек. Возглавляет экипаж Николай Иванович Крылов, а я его дублер.

На переходе работ мало, в основном вахты. Босфор прошли ночью. Тогда еще не было моста через пролив, поэтому под нос судна лезут различные катера, лодки, притом часто с фальшивым дипломом, надо держать «ухо в остро»... Прошли пролив нормально, хотя был один случай, когда такая же база «Ураган» от Севастополя столкнулась с катером и два человека погибло, судно и капитана арестовали, и он долго сидел в тюрьме – грозила смерть, но Союз сумел договориться, теперь он работает лоцманом в Севастополе и побаивается выходить в море, гарантии, что его могут поймать, нет, таковы там законы. В средиземном море подходим в район Мальты, там группа наших с военных кораблей вместе с американскими кораблями соревнуются, кто кого лучше подрежет, мне моряку, который что-то на море видел, и то было страшно смотреть, как они бездумно маневрировали с такими финтами и на больших скоростях. Многие из офицеров и рядового состава «ласково» приветствуют друг друга на таких расстояниях и я, глядя на это, удивлялся такой наглости и агрессии в их обоюдном поведении, ведь это все лихо смотрится пока не столкнулись, а если что… – ведь там люди, ракеты, большая политика, и все так легко бросается на самотек.

Не стыдно будет признаться даже теперь, мне страшно было за страну, глядя на таких защитников, возможно, сказывалась специфика тех дней, и я не все рассмотрел. Не знаю, может и так.

Ошвартовались мы к базе снабжения и сдали отправленный груз. А когда двинулись в путь, то за нами увязался американский эсминец, и, право же, как ребенок, долго тряс швартовым концом, предлагая буксир. Но вот база врубила полный ход и очкарик-матрос, который тряс свой швартовый, остался с носом – они заметно стали отставать, я думаю, что если бы у них был запас хода – они бы это нам не позволили...

Впереди Гибралтар!

Погода прекрасная, проходим Гибралтар, который даже подводные лодки обязаны проходить в надводном положении с поднятым флагом, но американцы и здесь в передовиках – они позволяют себе среднюю часть пролива считать открытым морем и поэтому делают, что хотят.

Мореходы издавна не решались пускаться в путь далее Геркулесовых столбов. В 711 году мавры вторглись в Испанию из Африки и построили у подножья скалы крепость, называемую по имени мавританского вождя Тарика ибн Саида Джебель ат-Тарика и превратившуюся постепенно в Джибралтер, а позднее в Гибралтар.

В конце XVIII века испанцы начали «великую осаду» Гибралтара, чтобы заставить уйти обосновавшихся англичан. К несчастью англичан, они из-за урагана потеряли 16 кораблей с провизией для осажденных.

Плавание через пролив опасно не только сильными ветрами, туманами, но и сильным поверхностным течением. Недаром он приобрел печальную славу многочисленных кораблекрушений, особенно крупных нефтеналивных судов – здесь идут потоки нефти из стран Персидского залива, Ливии и Алжира. Сам Гибралтар расположен на шести квадратных километрах суши, я вспоминаю, что мы на обратном пути прошли его пешком, при этом еще заходя в маленькие магазинчики и лавочки. Герб Гибралтара – замок и ключ, может символ того, что к этому стратегическому городку подбирают «ключи» разные государства. В 1713 году Утрехтский договор закрепил Гибралтар за Великобританией, но тяжбы по этому вопросу продолжаются до настоящего времени.

Далеко в горы не пускают, лично нашу группу моряков просто завернули назад, в самой скале военный гараж для самолетов с взлетной полосой прямо к заливу. Имеется еще интересное новшество – вся гора одета в железный оцинкованный панцирь для сбора питьевой воды.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.