И принятые в данном издании 10 страница

319. Критикуя обычно принимавшуюся в переводах транскрипцию этого имени «Литовой» (так и у В. Златарского — История, II. С. 68, и у Бека — Litoboes: Beck. Vademecum. S. 61), И. Дуйчев полагает, что предпочтительней транскрипция «Лютовой», т. е. «храбрый (лютый) воин» (Дуйчев, Няколко бележки към Кекавмен. С. 65). Это имя бытовало среди славян и в XII-XIII вв. — см. у Никиты Хониата (Me. Chon. P. 430.27) и у Акрополита: манглавит Николай Лютовой (Νικόλαος Λιτοβόης) — славянский глава крепости (Асгор., I. Р. 76.2). Ссылаясь на совпадение транскрипции имени у Кекавмена и других византийских авторов, Цанкова-Петкова выступает против конъектуры Дуйчева (De nouveau. P. 72).

320. Деволит (Διαβολήτης) — несомненно, образование от греч. Διάβολις (см.: Io. Scyl. P. 353.55 etc.), слав. Девол, город в Средней Македонии к западу от Охридского озера, лежавший на знаменитой Via Egnatia. O точном местоположении города ведутся споры (см.: Златарски. Де се намирал гр. Девол? С. 40-45; Zakythinos. Με-

Советы и рассказы Кекавмена

λέται περί της διοικητικής διαιρέσεως). Акрополит различает «Малый» и «Большой» Девол (Астр., I. Р. 91.9-10). «Деволит» означает «происходящий из Девола», «деволец». См. также: Vranousy. рец. на: Mathieu. Guillaume. P. 318-330.

321. Имеются в виду метательные и иные орудия, применявшиеся для обороны осажденного города или крепости. См. о них подробнее с. 194 и прим. 357 и 358.

322. «весьма просты и совершенно неопытны». Ср выше — замечание, что стены города находились в небрежении. Видимо, Ди-митриада к этому времени утратила значение сильной крепости.

323. Единственное в своем роде свидетельство, что Делян или представители его власти (Лютовой) требовали с населения захваченных городов клятву в верности.

324. Дука (δούξ — от лат. dux). В Поздней Римской империи и в Ранней Византии термин означал военного правителя в провинции и главу пограничных войск. С началом создания фемной системы этот термин стал реже встречаться на страницах источников. Как высокий титул он сохранялся лишь за дожем (dux) Венеции. Иногда этим термином обозначали высших военачальников отдельных отрядов, а затем войск тагм — центрального постоянного войска. В IX—X вв. были, однако, и дуки в провинциях, которые, по-видимому, стояли во главе провинциальных тагм и подчинялись стратигам фем. Известен, например, дука Калабрии и дука Халдии (ИРАИК, II, 1898. С. 119, 124). Скилица говорит, что в 70-х годах X в. дукой тагм в Месопотамии был послан Вар-да Склир, расценивший это назначение как оскорбление и вскоре поднявший мятеж (Io. Scyl. P. 291.5-9; 334-336). П. Лемерль, ссылаясь на исследование Э. Арвейлер, замечает: тот факт, что Нику-лица был дукой Эллады (см. с. 296) в то же время, когда стратигом Эллады был Кекавмен (см. с. 266), ничуть не должен нас смущать, так как в это время пост стратига еще был выше поста дуки, и они оба могли одновременно находиться в одной феме (Lemerle. Prolégomènes. P. 88-89). С конца X в. термин «дука» постепенно становится все более употребительным. С падением значения фем-ного войска падало значение стратига, на место которого выдвигался катепан, или дука (см. прим. 225). Дука превращается в полномочного наместника императора в провинции, объединяя под своей властью нередко несколько фем с их стратигами. Наместничества во главе с дуками и катепанами (различие между которыми не поддается точной характеристике) создавались, как правило, на границах империи. К 1086 г. во главе большинства фем оказываются дуки, а не стратиги (см.: Скабаланович. Византийское государство. С. 186-188; Glykatzi-Ahrweiler. Recherches. P. 46,

Комментарий

52-55, 61, 64; Литаврин. Болгария и Византия. С. 266-279, 288-294; Wasilewski. Les Titres du duc, de catépan et de pronoétès. P. 233-239). Согласно выводам Арвейлер, дуки X—XI вв. официально не обладали гражданской властью, но с конца X в. они стремились добиться прав гражданского управления, отнимая их у судей-преторов фемы, и в конце XI в. достигли в этом больших успехов, а в XII в. стали полновластными наместниками провинций. Дукой Фессалоники в пору восстания Деляна был, согласно Скилице, «племянник императора патрикий Константин» (Io. Scyl. P. 413.9-10). Михаил IV имел много родственников, но из его четырех братьев лишь один Никита не был евнухом и мог иметь детей. Однако у Никиты в это время не могло быть взрослого сына, ибо он тогда был еще юн. Вероятнее всего, речь идет о сыне сестры Михаила IV Марии, но мы знаем лишь одного ее сына — Михаила, будущего императора Михаила V. О Константине, называя его магистром, упоминает и Пселл (Орфанотроф хотел противопоставить Константина Михаилу V, когда юный император вышел из повиновения у своего дяди — Psellos, I. Р. 92, 16-28). Пселл же пишет, что у Орфанотрофа, а следовательно, и у Михаила IV было несколько племянников (Psellos, I. P. 92. 28-32). Должно быть, все они были детьми Марии и Стефана Калафата. О том же Константине сообщает, на наш взгляд, и Аристакес Ластивертци, согласно которому Михаил IV «одного из братьев сделал магистром, дал ему Фессалонику и вверил иронию Болгарии» (цит. по: Юз-башян. «Варяги» и «прония»... С. 23). Я согласен с К.Н. Юзбашя-ном, который видит здесь указание на то, что после изгнания Деляном из Болгарии ее стратига дука Фессалоники Константин стал одновременно и «проноитом» Болгарии, но не согласен с ним, что речь идет о брате Михаила IV Константине новилиссиме. Аристакес ошибается: по свидетельству и Скилицы и Пселла, это был не брат, а племянник Михаила IV.

325. См. прим. 245.

326. Димитриада входила в пределы фемы Эллада, административным центром которой была Лариса, находившаяся в большей близости от города, захваченного Деляном, чем Фессалоника. Решение жителей просить помощи у дуки Фессалоники, по-видимому, можно объяснить двояко: либо Лариса также попала во власть Деляна, а если и нет, то путь к ней был отрезан болгарами, либо Константину как проноиту Болгарии были поручены военные действия против Деляна на всей территории, охваченной восстанием, и жители действовали, исходя из этого.

327. Панфеот (πανθεώτης). Трудно решить, что имеет в виду Кекавмен, определяя Зепе таким образом: его происхождение из опре-

Советы и рассказы Кекавмена

деленной местности или принадлежность к какому-то роду войска. Известен город Πάνθεα (Панфея — Аврадата), и П. Лемерль, например, думает, что Зепе происходил откуда. Действительно, Кекавмен обычно образует прозвища от топонимов (Lemerle. Prolégomènes. P. 66). Вместе с тем «панфеоты» упомянуты как разряд войска в трактате De castrametatione (Кулаковский, Византийский лагерь. С. 70) и в «Тактике» неизвестного автора (Incerti scrìpto-rìs. P. 5). Согласно Скилице, будущий император Михаил IV был при Романе III некоторое время αρχών του πανθέου — «архонтом панфейского (войска?)» (Io. Scyl. P. 390.81). Возможно, смысл этого слова включал оба значения: панфеоты могли быть отрядом, сформированным из жителей Панфеи и ее округи (как вардариоты, пафлагонцы и подобные византийские отряды). О том, что «панфеоты» — род войска, знал уже В.Г. Васильевский (Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 215. С. 274). За ним следовал и В. Златарский (История, II. С. 59, бел. 2). Однако известно, что название Πάνθεον («Пантеон») носил и один из залов императорского дворца. Арвей-лер считает, что термин «панфеот» означал не титул, а указывал на определенные обязанности того, кто так именовался: может быть, это был воин, находившийся на личной службе у василевса, в его охране (Glykatzi-Ahrweiler. Recherches. P. 28). Г. Цанкова-Петкова предполагает, что термин «панфеот» означал начальника разведывательного отряда (Извори, VII. C. 17, бел. 2).

328. Зепе (Ζέπε). По-видимому, негреческое имя. В. Златарский считал возможным сближать его с именем протоболгарского военачальника (боготур-боила) Τζέπα, известного по надписи, найденной в Плиске (Златарски. История, II. С. 59, бел. 2; Бешевлиев. Прабългарски надписи. С. 223-224).

329. Схватили Лютовоя, как мы понимаем, не Зепе с его людьми, а сами жители города, которые выдали Лютовоя и его гарнизон представителю власти дуки Фессалоники, после чего, несомненно, Зепе занял город. Нет оснований считать, как это делает В. Златарский (История, II. С. 59), что этот в общем незначительный эпизод — возвращение византийцам Димитриады — был кризисом в восстании Деляна. Кризисом восстания было поражение под Фессалоникой, которое могло предшествовать возвращению Димитриады. Дж. Баклер высказывает догадку, что Кекавмен сам участвовал в пленении Лютовоя (Buckler. Authorship. P. 16).

330. Любопытно употребление в данном месте термина «ро-меи». Жители Димитриады также, разумеется, были греками — «ромеями», но Кекавмен их так не называет: ромеи— это те, кому жители Димитриады выдали Лютовоя. По-видимому, для нашего автора «ромеи» — прежде всего подданные империи, представите-

Комментарий

ли византийской власти. Греки-димитриадцы, пока они находились под властью Деляна, «ромеями» не были.

331. Сервия (ныне Селфидже) — город в Южной Македонии, на границе с Фессалией. Основан в VII в. императором Ираклием. Согласно Константину Багрянородному, происхождение названия Сервии связано с передачей Ираклием этого города сербам (Σέρβοι), поселившимся с его позволения в феме Фессалоники (Конст. Багрян. Об управ, ими. С. 140.1-25; Astruc. Un document inédit. P. 223). Сервия занимала важное стратегическое положение, прикрывая с одной стороны Фессалию, с другой — Южную Македонию. Во время войн Византии с Болгарией обе стороны вели упорную борьбу за владение этой крепостью. Сервия в IX в. входила в фему Фессалоника, образованную в начале этого столетия. Особая фема Сервия была создана в период войн с Самуилом. Захват Сервии болгарами, описанный Кекавменом, В. Златарокий относит к 989 г. (История, И. С. 681), Лемерль — к самому концу X в. (Lemerle. Prolégomènes. P. 23,59). В 1001 или 1002 г., согласно Скилице, Василий II штурмом вернул Сервию. Попытки болгар отвоевать крепость были неудачными (Io. Scyl. P. 344.12-14). См. о Сервии: Papathanasiou. То μεσαιωνικόν φρουρίον Σερβίων; Lasca-ris. Survivances dans la toponymie de la Macédoine des «francs». Включение Сервии в пределы Болгарии представляется здесь неожиданным: Сервия входила в Западно-Болгарское царство едва десять лет. Определение Сервии Кекавменом как болгарского города можно, видимо, объяснить тем, что Сервия входила либо в катепа-нат Болгария, созданный Василием II в 1018 г. на завоеванной территории (южные границы катепаната источники не позволяют определить), либо в пределы Болгарской архиепископии, существовавшей с того же времени (см.: Иванов. Български старини. С. 554. Ср. Κεκαυμένος.'Στρατηγικόν, έκδ. Τσουγκαράκης. Σ. 110, σημ. 6.

332. Содержание термина «Болгария» у византийских авторов не совпадает с современным. С VIII в. до конца X в. это было вполне определенное политическое и этническое единство: территория, населенная в основном славянами и протоболгарами (постепенно ассимилировавшимися) (см. прим. 18) — Болгарское государство. После 1000 г., когда Северо-Восточную, дунайскую Болгарию завоевали византийцы, к ней перестало прилагаться название «Болгария». Эта территория стала византийской фемой, за которой утвердилось название Паристрион. А термином «Болгария» именовали отныне лишь территорию Западно-Болгарского царства, на землях которого жили, помимо болгар, также сербы, влахи, албан-Цы и даже греки. Когда Самуил распространил свою власть на бе-Рега Адриатики и часть Южной Македонии, а также на

Советы и рассказы Кекавмена

юго-восточные сербские земли, то и они вошли в понятие «Болгария». После завоевания государства Самуила в 1018 г. византийцами здесь была создана фема-катепанат «Болгария» и одновременно — архиепископия «Болгария», границы которой были шире границ фемы (Литаврин. Болгария и Византия. С. 250-288).

Я. Ферлуга считает, что Кекавмен употребляет здесь термин «Болгария» не в административном, а в этно-географическом значении (Византијски извори, III. С. 200, бел. 16). Решительные возражения М. Воинова к моему комментарию к данному месту в первом издании считаю вызванным нечеткостью моей фразы недоразумением (в чем легко убедиться, ознакомившись с другими примечаниями о болгарах и Болгарии) (Voj nov. Nouvelle édition. P. 129-130).

Замечу, однако, что нельзя, на мой взгляд, однозначно считать всех «болгар» Фессалии безусловно эпическими болгарами (см. прим. 671 и 672). Термин «болгары» порой почти столь же неопределенен, как и понятие «ромеи». Считаю реалистичной на этот счет позицию Цанковой-Петковой (Cankova-Petkova. De nouveau. P. 73-74).

333. Такого имени мне не встретилось в других источниках. Первые издатели предлагают написание Μαγειρϊνος, рассматривая, по-видимому, это имя как прозвище, образованное от μάγειρος — «повар». Бартикян полагает, что имя «Майирин» образовано скорее от латин. major (Бартикян. Некоторые замечания. С. 84).

334. ταξιάρχης или ταξίαρχος (таксиарх) — технический военный термин, обозначавший в первых веках нашей эры командира сотни (έκατοντάρχης — «сотника»), точнее командира отряда не из 100, а из 128 воинов. Однако уже в то время этот термин употреблялся и в более широком значении — им называли командира вообще. В VI в. таксиарх был командиром отряда «варваров», находившихся на службе у императора. В этом значений употребляют слово «таксиарх» военные писатели той эпохи. В. Вальденберг считал, что такой же смысл вкладывает в этот термин и Кекавмен, поскольку в контексте рассказа таксиархи противопоставляются ромейскому стра-тигу, командиру греческого гарнизона, и поскольку варвары обычно использовались для охраны границ, а здесь идет речь как раз о пограничной крепости. Сохранял в XI в. термин «таксиарх» и значение военачальника вообще (Вальденберг. Ταξίαρχος. С. 134-137). В актах второй половины XI в. таксиархи упоминаются в перечне высших чинов византийского войска (Lavra. №№ 28, 30, 31). Согласно Кекавмену (см. текст далее), таксиарх командовал отрядом из 1000 воинов (варваров?). Но не является ли здесь слово (тыся-

Комментарий

_ча) синонимом термина χιλιαρχία, означавшего воинскую единицу и приравнивавшегося но «Тактике Льва» к мойре или друнге? В этой же тактике оказано, что «хилиархом» в древности называли друн-гария — командира друнги. Но, согласно этому же трактату, и друн-га могла насчитывать до 3 тысяч воинов (PG, t. 107, col. 701 D, 708 C-D). Существуют, однако, данные, что таксиарх был начальником не мойры или друнги, а тагмы или банды, состоящей из 400 воинов. Для нас наибольший интерес представляет стратегикон конца X в. — De castrametatione, по которому таксиарх — командир такси- ·, архии, объединяющей 1000 воинов: 500 гоплитов — тяжеловоору-,, женных воинов, 200 копейщиков и 300 стрелков (Кулаковский. Византийский лагерь... С. 64; Traité de tactique. P. 89-90). Действитель- < но, цифра 2 тысячи стратиотов-наемников, помимо греческого гар- '· низона, не кажется слишком большой для такой крупной крепости, как Сервия.

335. Согласно данному сообщению Кекавмена, дедом его по матери был один из военачальников Самуила, управлявший соседней с Сервией пограничной областью Болгарии, т. е., по всей вероятно- · сти, болгарин. Г. Цанкова-Петкова в связи с этим предполагает, что > греческое Πολεμάρχιος (букв, «военачальник») в данном месте — точный перевод болгарского «воевода», что вполне вероятно (кажется, не возражает против этого и И. Дуйчев — Няколко бележки към Кекамен. С. 69, прим. 79). Возражает Ш. Руше, считающая всякие догадки на этот счет беспочвенными и излишними (Roueché. Defining. P. 207). Воинов также считал, что соотношение «звания» и патронима в данном случае требует разысканий (Voj nov. Nouvelle édition. P. 129).

Болгарское происхождение Кекавмена по матери является обстоятельством, которое наилучшим образом может объяснить его ' познания в болгарском языке; см. подробнее об этом вступительную статью.

336. Т. е. между границами владений Самуила и Византии.

337. Имеется в виду Василий II Болгаробойца. См. о нем при- > мечание 177.

338. «усмирил Болгарию» (το είρενεύσαι Βουλγαρίαν). На первый . взгляд, представляется необычным употребление здесь глагола είρε- · νεύσαι — «усмирять», «замирять», когда речь идет о завоевании , страны, насчитывавшей уже три с половиной века самостоятельно- , го существования. Подобный же глагол в отношении территории, временно захваченной у империи печенегами, а затем ею возвращенной, употребляет и Маиуил Стравороман (Gautier. Le dossier d'un haut fonctionnaire. Ρ 190. 24). Возможно, употребляя глагол «усмирять», Кекавмен отражает официальную византийскую докт-

Советы и рассказы Кекавмена

Комментарий

рину, согласно которой захват империей некогда потерянных ею земель (как бы давно они ни были потеряны) является не аннексией, а простым актом «усмирения».

339. Патрикий (от лат. patricius — патриций) — один из высших византийских почетных титулов, известных с ранневизантийского времени. Титул патрикия в IX-X вв. занимал пятое место в числе высших титулов первого ранга. Патрикий получал ежегодно 12 литр золота (864 номисмы) и праздничное одеяние. Титул патрикия часто жаловался полководцам и высшим чиновным лицам, его значение стало падать в XI в., и к XII в. он исчез из источников (Bury. The Imperial Administrative System. P. 27-28; Bréhier. Les institutions. P. 102-103; Guilland. Les patrices; Oikonomidès. Les listes. P. 75,394-295).

340. Мистик (μυστικός) — первоначально, в IX в., эго почетная должность приближенного к императору тайного секретаря и советчика. Затем звание мистика, по-видимому, стало простым почетным титулом (ибо не мог Василий II взять в секретари только что покорившегося ему болгарина). См.: Bréhier: Les institutions. P. 167; Lemerle. Prolégomènes. P. 52, 53, n. 1; Oikonomidès. Les listes. P. 324; Magdalino. The Not-So-Secret Functions of the Mystikos. P. 229-240.

341. λοετρόν (или λουτρόν) — купальня, баня, ванна (так Скили-ца называет ванну, в которой был утоплен Роман III — Io. Scyl. P. 390.94), а также купание, омовение, крещение и т. п. Бек переводит: Badegelegenheit— «удобное для купания место» {Beck. Vademecum. S. 62). Сходен с этим переводом и перевод В. Златарского (История, I, 2. С. 682). Я предпочитаю «баня», что более подходит по контексту (она находилась на обрыве). Хорошо известно пристрастие византийцев к бане (см.: Koukoulès. Vie et civilisation byzantine, IV. P. 419 squ.). В византийском медицинском трактате λοετρόν всюду означает баню (см.: Византийский медицинский трактат. С. 38-39 и др.).

342. «Пришпорив» (καταπτερνίσαντες) — прич. от глаг. καταπτερ-νίζω (образованного, в свою очередь, от слова πτέρνη -«пятка») — «ударять пяткой», «подставить ногу». Основания перевода Бека: schwärmten — «рассыпались цепью» (Beck. Vademecum. S. 62), мне не ясны, как и переводов Я. Ферлуги («страчаше» — «сбежались»: Византијски извори, III. С. 202), и Г. Цанковой-Петковой («се втур-нали» — «напали», «набросились» — Извори, VII. C. 18).

343. Пленение стратига и двух таксиархов, происшедшее вне Сервии, повлекло за собой сдачу этой сильной крепости, имевшей многочисленный гарнизон. Подобный ход событий позволяет поставить вопрос, не сыграли ли при этом роли жители крепости и те две тысячи варваров, которые были подчинены таксиархам и, мо-

жет быть, наняты из местного населения (славян и влахов)? Некоторый намек на это содержится, на наш взгляд, в конце отрывка, где Кекавмен советует стратигу следить не только за врагами вне города, но и за теми, кто находится внутри (και τους έσω). См. следующее примечание.

344. «держи иод неослабным надзором и тех, кто находится вне крепости, и тех, кто внутри». Считаю неточным перевод Бека: so kümmere dich um alle Vorgänge, sowohl im Kastell wie ausserhalb — «заботься о всех событиях, как в крепости, так и вне ее» (Beck. Vademecum. S. 62). Речь идет о наблюдении не за ходом дела, а за самими людьми, о чем свидетельствуют повторяющиеся артикли τους. Так же, как и я, понимает это место Цанкова-Петкова (Извори, VII. C. 18).

345. Ίδροοντα — Идрунт (Отранто) — город в Южной Италии на берегу Адриатического моря, в его наиболее узкой части (так называемый Отрантский пролив). Принадлежал Византии и входил в состав катепаната Италия. С 40-х годов XI в., когда в Италии обосновались норманны (см. прим. 226), между ними в Византией шла борьба за обладание и этим городом, в ходе которой Отранто переходил из рук в руки. В 1055 г. он был впервые захвачен норманнами, но в 1060 г. возвращен византийцами. Второй раз норманны взяли его в 1064 г. (о чем и рассказывает Кекавмен), однако вскоре он снова был отвоеван. Окончательно Отранто перешел к норманнам в 1068 г. (Lemerle. Prolégomènes. P. 74; Mathieu. Notes sur le paragraphe 78. P. 108). В.Г Васильевский пытался отнести описанное Кекавменом взятие норманнами Отранто к 1055 г. (Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 215. С. 279-281). Дата 1064 г. обоснована М. Матью. Последний захват города норманнами А. Антоначи датирует 1070 годом (Antonaci. Hydruntum (Otranto). P. 76).

346. Ιταλία. Трудно решить, в каком значении — географическом или административном — Кекавмен употребил здесь название Италия. Скорее всего оно означает «катепанат Италия» (см. прим. 226). Пселл, говоря об Италии, замечает: «Я называю теперь Италией не весь полуостров, а лишь нашу часть, усвоившую общее название» (Psellos, IL P. 2.3-6).

347. С полными к тому основаниями полагая, что «Малапецис» не греческого, а итальянского происхождения, Васильевский принимает транскрипцию «Малапетци» (Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 215. С. 277). Малапетци выступает как стратиг крепости Отранто, а не всего катепаната Италия.

348. «Русские». В рукописи ρώσων; первые издатели исправляют: 'Ρώς, как обычно это наименование передается в византийских источниках. Я, однако, считаю допустимым исправить только па-

Советы и рассказы Кекавмена

Комментарий

деж (вместо родит, множ. ч. — винит., в каком стоит соседнее Βαράγ-γους), так как византийцам — современникам Кекавмена была известна и форма 'Ρώσοι (см.: Psellos, II. Р. 8; cf. PG, t. 107, cap. XIX).

Уже в договорах греков с русскими оговаривалось, что русский князь не должен чинить препятствий тем русским, которые, прибыв в Византию, захотят поступить на военную службу империи. Действительно, русские наемники в византийской армии появились, по-видимому, в начале X в. (если не раньше). В составе византийских войск они упоминаются с первые годы X в. (Васильев. Византия и арабы, II. Приложение. С. 85; Литаврин. Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 78-98). Но постоянной и значительной частью военных сил империи русские стали с 988 г., когда Владимир прислал по просьбе Василия II шеститысячный отряд, который в 988 и 989 гг. разгромил главные силы мятежника Барды Фоки и спас Василию II трон, а может быть — и жизнь. Этот отряд остался по взаимному согласию императора и Владимира на византийской службе и постоянно пополнялся выходцами из Руси. Русский корпус принимал с тех пор почти до конца XI в. деятельное участие во всех военных предприятиях империи и на Востоке, и на Балканах, и в Италии. О его значении свидетельствует тот факт, что в 1016 г. третью часть всей добычи, взятой в Болгарии, Василий II отдал русским (столько же, сколько получило все остальное войско и сколько взял себе сам император) (Io. Scyl. P. 355.23-24). В Константинополе существовала русская колония, в которой проживали купцы Древней Руси, воины и дипломаты. В июле 1043 г., когда в результате обострения русско-византийских отношений русские совершили свой последний поход на Константинополь, русские купцы и служившие в столице воины были подвергнуты временному аресту. Но через три года согласие Византии и Древней Руси было восстановлено, дочь Константина IX Мономаха стала женой сына Ярослава Всеволода (Янин, Литаврин. Новые материалы; Soloviev. Marie fille de Constantin IX Monomaque). Значение русского корпуса стало падать в 70-х годах XI в. Приток русских наемников в Византию резко сократился. Русских в византийской армии постепенно стали вытеснять англосаксы (Васильевский. Варя-го-русская дружина в Константинополе; Литаврин, Каждан, Удаль-цова. Отношения Древней Руси и Византии; Литаврин. Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 277-281). В сочинении Кекавмена речь идет о какой-то части русского корпуса, которая несла гарнизонную службу в Отранто и была подчинена местному стратигу. В работах некоторых историков (см., например: Dendias. Οί Βάραγγοι και το Βυζάντιον, Dawkins. The Later History of the Varangian Guard. P. 40; Stender-Petersen. Varangica. P. 241) утверждается, что под

упоминаемыми в византийских источниках 'Ρώς следует понимать только варягов — норманнов. Кекавмен опровергает этот взгляд: варяги у него названы особо как составная часть гарнизона рядом с русскими. См. Литаврин, Янин. Некоторые проблемы; Литаврин. Византия, Болгария, Древняя Русь. гл. 1 и 2. Ср. Bibikov. Byzan-tinoscandica.

349. Βάραγγοι (варяги) — обычное наименование в византийских источниках выходцев из Скандинавии, норвежцев и шведов (норманнов). В длительных спорах об этимологии этого термина все большее признание получает мнение, что оно первоначально означало «гребцов» (норманны были известными мореходами), а в последующем чаще всего — воинов-наемников, сначала на Руси, а в конце первой трети XI в. — также в Византии (см. Мельникова, Пе-трухин. Норманны и варяги; Мельникова. Комментарий к 9 гла-, ве // Конст. Багр. Об управ, имп. С. 291-332; Бибиков. Scando-Byzantina; Литаврин. Византия, Болгария, Древняя Русь. гл. 5. Здесь и библиография. Ср. Grégoire, рец. на: Dendias. Οί Βάραγγοι// Byz., 2,1926. P. 567-571; Мошин. Начало Руси. Норманны в Восточной Европе; Vasiliev. The Opening Stages; Blöndsl. Nabites the Varangian. P. 145-167). Обычное в греческих источниках упоминание варягов и русских рядом не случайно: представители обоих народов либо составляли одну крупную боевую единицу, либо два ее подразделения несли службу совместно. Византийский двор не мог не учитывать тесные русско-норманнские связи, характерные для Древнерусского государства в период правления Владимира и Ярослава. Соединение этих двух контингентов, должно быть, стало впоследствии традицией, оправдавшейся в предшествующий период. Как и русских, с 70-х годов XI в. варягов на византийской службе стали вытеснять выходцы из Англии. Однако это был длительный процесс, растянувшийся на одно-два столетия (Васильевский. Варяго-русская... дружина).

350. «кондаратов и моряков» (κονταράτους και πλοίμους). Васильевский (Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 215. С. 277-280) переводит, видя здесь противопоставление видов войск: «пехотинцев я моряков». Соглашаясь, я все-таки предпочитаю κονταράτους оставить без перевода (были кондараты и конными, и не все пехотинцы — кондараты). Окончание этой фразы («русских и варягов, кон-даратов и моряков») носит все признаки параллелизма, согласно которому русские были кондаратами, а варяги — моряками. То, что известно о военных привычках этих двух народов, кажется, подтверждает такое толкование: русские, даже будучи конными, нередко спешивались для сражения (Io. Scyl. P. 290.67-75), хотя умели вести и конный бой, тогда как варяги были известными морехода-

Поиск по сайту: