Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

И принятые в данном издании 8 страница



Неизвестно, кому следует отдать предпочтение — Кекавмену или Скилице: 40 или 60 тысяч было у Михаила? Может быть, более прав Кекавмен, так как он опирался в своем рассказе, по всей вероятности, на какой-то устный или письменный местный (славянский) источник. В пользу такой точки зрения, по мнению Я. Фер-луги, свидетельствует тот факт, что Кекавмен называет Стефана Τριβούνιος, а это — форма антропонима, свойственная не византийцам, а местным славянам (Ферлуга. Кекавмен. С. 192). Сравнивая это упоминание Кекавмена о Стефане с другим (см. с. 184), Ле-мерль также полагает, что наш автор в каждом случае пользовался разными источниками (во втором случае он называет Стефана полным именем — Стефан Воислав) и, может быть, сам не знал, что оба раза говорит об одном человеке (Lemerle. Prolégomènes. P. 68).

280. Диоклея, Дукля (с конца X в. обычно — Зета) — сербская область, примыкающая с севера к феме Диррахий, находилась до конца X в. под управлением своих независимых жупанов. С конца X в была в вассальной зависимости от государства Самуила. О судьбе Дукли после завоевания Византией царства Самуила (1018 г.) см. прим. 279. В 70-х годах XI в., когда Кекавмен писал свое сочинение, князья Зеты проводили враждебную Византии политику, поддерживая освободительное движение в других славянских областях, подвластных империи.

281. Δυρράχιον — Диррахий, Дураццо, Дуррес, совр. Драч, древн. Эпидамн (Έπίδαμνος), основанный как колония керкирцами — жи-

Советы и рассказы Кекавмена

телями о-ва Керкира (Корфу) в VII в. до н. э. на восточном берегу ΑΗ.ρΗ3ΤΗΚΗ(Έπίδαμνον το νυν κεκλεμένον Δυρράχιον — «Эпидамн, ныне называемый Диррахием» — Attal. P. 242. 13-14). Древний Эпидамн был много больше византийского Диррахия. Уже в V в. до н. э. он был крупнейшим торговым центром и крепостью. Здесь заканчивалась знаменитая римская дорога Via Egnatia, идущая от Константинополя. При Диоклетиане Диррахий был столицей провинции Эпир, в византийскую эпоху, в VII-XII вв., он играл значительную роль как важнейший порт и военная крепость на адриатическом побережье. В первой четверти IX в. Диррахий стал центром новообразованной одноименной фемы см.: Ferluga. Sur la création du thème de Dyrrachium. P. 91; В конце X в. Диррахий был захвачен Самуилом, но в 1005 г. он снова перешел в руки византийцев. После того как Византия завоевала Болгарию, фема Диррахий была восстановлена и приобрела особенно важное значение: отныне ею управлял не стратиг, а дука (или катепан, как говорит Кекавмен), которому подчинялись правители соседних фем (Io. Scyl. P. 424.66). Во время восстания болгар в 1040-1041 гг. Диррахий находился в руках восставших. Византия потеряла город вскоре после четвертого крестового похода (Jirećek. Die Lage und Vergangenheit der Stadt Durazzo; Јиречек. Положај и прошлост града Драча. С. 182-191; Ферлуга. Драч и драчска облает. С. 117-131; Ferluga. Byzantium on the Balkans. P. 225-244).

282. Речь идет о патрикии аколуфе Михаиле, сыне логофета, о котором упоминалось ранее (см. прим. 172). Скилица говорит о нем в связи с переходом печенегов в 1046/47 г. через Дунай и называет его архонтом (стратегом) фемы Паристрион (Io. Scyl. P. 456.64-68). Вероятно, Михаил сменил на этом посту непосредственно Катака-лона Кекавмена. Выше, говоря о «неопытном акрите», Кекавмен, видимо, намекает на патрикия Михаила. Именно по его рекомендации Константин IX Мономах разрешил Кегену перейти Дунай и поселиться в пределах империи (Io. Scyl. P. 456.1-9 squ.). Здесь Кекавмен снова приводит пример с незадачливым стратигом, и снова это — тот же Михаил. После 1042 г., когда его разгромил Воислав, до 1047 г., когда он содействовал переправе печенегов через Дунай, прошло пять лет, в течение которых Михаил должен был накопить какой-то опыт. Поэтому последний пример Кекавмена — скорее пример не неопытности, а бездарности стратига. В. Тыпкова-За-имова (Извори, VII. C. 313, бел. 2) идентифицирует этого Михаила с аколуфом Михаилом, о котором говорилось раньше (см. прим. 269). Мне это не представляется доказанным. Едва ли Кекавмен в таком тоне мог говорить об аколуфе, на счету которого было немало побед. Не случайно, по-видимому, рассказывая о битве при

Комментарий

Преславе, Кекавмен называет, вопреки Иоанну Скилице, главой византийских сил, а следовательно, и ответственным за поражение, не аколуфа Михаила, а монаха Василия.

283. Логофет (λογοθέτης) — с VII в. высший глава важнейших византийских центральных ведомств (секретов), выделившихся из канцелярии преторианской префектуры. Среди важнейших были: λογοθέτης του στρατιωτικού — логофет ведомства по снабжению и ассигнованию армии, λογοθέτης той ιδικού — логофет ведомства частных имуществ императора, λογοθέτης του δρόμου —логофет ведомства внешних сношений и государственной почты и, наконец, λογοθέτης του γενικού — логофет финансового, налогового ведомства (см.: Semenov. Über Ursprung und Bedeutung des Amtes der Logotheten; Bury. The Imperial Administrative System; Stein. Ein Kapitel vom persischen und vom byzantinischen Staat; Guüland. Recherches; Oikonomidès. Les listes). Кекавмен не уточняет, какого из перечисленных логофетов он имеет в виду. Скилица сообщает его имя — Анастасий (Io. Scyl. P. 424.67; 456.66-67; 498.31-32), но также не говорит, какое ведомство он возглавлял. Среди перечисленных логофетов главную роль играл логофет геникона. Может быть, и Анастасий был таким логофетом?

284. Согласно приведенному в прим. 279 свидетельству Ски-лицы, у Михаила было 60 тысяч воинов, 40 же тысяч погибло в теснинах.

285. Кекавмен дважды говорит в этом отрывке, что Михаил «был захвачен», «взят» (έάλω) Стефаном Воиславом в клисурах. Но, по свидетельству Скилицы, Михаилу удалось бежать. Впрочем, άλίσκομαι имеет иногда значение «настигнуть», «захватить врасплох». Не следует ли так переводить и в данном случае?

286. Проводников (?). Мой перевод предположителен, так как мне не удалось установить значение слова τοποδέτας. Бек переводит: Verbindungsleute — «связные» (Beck. Vademecum. S. 57), сближая вторую часть слова с глаголом δέω — «связывать», «вязать». В.Г. Васильевский переводил — «съемщиков» (Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 215. С. 267), предполагая, что τοποδέτας следует заменить на τοποθέτας (от τοποθετέω — описывать местность, снимать ее план) (Cec. Strat. P. 26, n. 1). Лемерль отвергает эту поправку, однако не дает никаких иных пояснений (Lemerle. Prolégomènes. P. 102). Согласно контексту, речь идет об особой категории разведчиков или о знатоках местности, о проводниках, о которых говорится и в «Тактике Льва» εντόπιοι δουκάτορες — «местные проводники» (PG, 1.107, col. 769 В) и в трактате De castrametatione (от лат. duco — «вести»; см. Traité de tactique. С. 103.5-13). Не следует ли исправить τοποδέτας на τοποδείκτας («указывающие местность»)?

Советы и рассказы Кекавмена

287. «а если это невозможно» (ει δ' ούν) — выражение, часто употребляющееся в литературе XI столетия в параллельных конструкциях для противопоставления — «а если нет, то» (см. например: Psellos, I. Р. 87.9; II. Р. 126.28; Psellos, MB, V. P. 268; Psellos, SM, II. P. 118.20; Attal P. 315.10; lo. Euch. P. 57). Бек игнорирует это выражение в своем переводе, допуская искажение (Beck. Vademecum. S. 57). П. Лемерль просмотрел его, как мы считаем, в данном месте, так как в двух дальнейших случаях он предложил исправить это выражение на εί δ' ου — «если же не» (см.: Lemerle. Prolégomènes. P. 102, 103 и прим. 421 и 477), что ничем не обосновано. См. специальную заметку об этом выражении в работе Г. Карлсона: Karlsson. Idéologie et cérémonial. P. 144. См. также: Tinnefeid. Sověty i rasskazy (рец. на изд. Г. Литаврина). S. 444.

288. «Вершины гор». Бек добавляет после этих слов: wo immer du einrückst — «где ты всегда возвращаешься» (Beck. Vademecum. S. 58), но этого нет в оригинале.

289. Точно такой же совет о проходе через теснины в весьма близких выражениях дается и в трактате De castrametatione (Traité de tactique. P. 105. 1-7; 106.1-109.7) и в «Тактике Льва» (PG, t. 107, col. 773 C).

290. P.M. Бартикян полагает, что крепость, о которой далее пойдет речь и которая лежала рядам с топархией (фигурирующей в тексте под именем Τόβιον), действительно называлась Тивинием, как она обозначена в заголовке рукописи (Bartikian. La genealogie. P. 269). Я также считаю, что следует отличать область, топархом которой был «дед» Кекавмена, от крепости, им же осаждаемой. Однако я думаю, что в заголовке к параграфу в искаженном виде передано то же самое название топархии, которое приведено в тексте, но ошибочно приурочено к крепости (см.: Литаврин. Ό πάππος. С. 155). По моему мнению, прав К.Н. Юзбашян, говоря, что указанный заголовок «лишь вводит в заблуждение» (Юзбашян. Греческая надпись патрикия Григория ΚΗΧΚΑΤΖΙ. С. 116, прим. 20).

291. Великая Армения — обширная область на востоке империи, в которую входили фемы Феодосиополь, Ивирия, Васпуракан и Тарой. Разные районы этой территории находились в различной степени зависимости от Византии. Основные завоевания империи в Великой Армении были сделаны при Василии II, но немало областей здесь еще находилась под управлением независимых и полузависимых местных князьков. В противоположность Великой Армении, Малой называлась соседняя область, лежащая к западу от Великой Армении.

292. Товия (του Τοβίου). В рукописи — τουτοβίου. Вслед за первыми издателями я считаю первый слог (του) артиклем. От решения

Комментарий

вопроса, какую область, город, местность имеет здесь в виду Кекав-мен, зависит в конечном итоге понимание данного параграфа. Первые издатели полагали, учитывая написание упомянутого названия в заголовке — του τιβινίου (см. прим. 290), что в тексте допущена ошибка, и исправляли του Τοβίου на του Τιβίου. По их мнению, Ке-кавмен говорит об армянском городе-крепости Двине (или Ти-вии — то Τίβι византийских источников), расположенном к юго-востоку от города Ани и к юго-западу от озера Ван (Краткую сводку истории Двина см. «La narratio de rebus Armenìae». P. 156). Принимая, однако, во внимание тот факт, что во время описываемых Ке-кавменом в данном месте событий (последняя треть X в.) Двин находился в руках арабов, а не армянских князей (топархов), В.Г. Васильевский предположил, что Кекавмен имеет в виду двух претендентов на владение неприступной крепостью — арабского эмира Двина и помогающего ему армянского князя, деда автора.Он ссылается при этом (неправомерно) на союз καί — «и» во фразе: о той Τοβίου τοπάρχης και πάππος μου — «топарх Товия, мой дед». Кроме того, первый исследователь труда Кежавмена думал, что крепость, которую захватил хитрый топарх, могла быть отобрана им не у византийского стратига-акрита, а у одного из армянских князьков, находившихся в зависимости от Византии. В связи с этим у него возникло сомнение, не следует ли ниже της 'Ρωμανίας («Романии») исправить на της Αρμενίας («Армении») (Васильевский. Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 215. С. 269). Сознавая зыбкость своих гипотез, Васильевский воздержался от окончательных выводов и в завершение высказал еще одно предположение: не была ли сама захваченная крепость Двином (Кекавмен в таком случае назвал деда «топархом Двина», опережая события, — раньше, чем рассказал о том, как дед овладел Двином). В основе этой последней гипотезы Васильевского лежит, несомненно, ошибка автора заголовка, назвавшего крепость Тивинием (Васильевский. Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 215. С. 269-270; ч. 216. С. 105-115).

Более полувека никто не усомнился в правильности конъектуры издателей (του Τιβίου вместо του Τοβίου), как и в том, что Кекавмен говорит о топархе Двина (разделяет мнение Васильевского и Бек — Beck. Vademecum. S. 158, Anm. 43). Опроверг гипотезу Васильевского Лемерль, указавший, что согласно смыслу отрывка из сочинения Кекавмена топархия его деда и крепость находятся в непосредственном соседстве. Но тогда это не топархия Двина, который лежал в это время далеко на восток от византийских границ и от всяких византийских крепостей (Honigmann. Die Ostgrenze. Karte). Лемерль не высказывает и тени сомнения, что крепость отобрана не У кого другого, как у византийского стратига-акрита. Далее, Ле-

Советы и рассказы Кекавмена

мерль считает невероятным, чтобы арабы, владея Двином, который был их второй столицей, доверили управление этим городом какому бы то ни было зависимому армянскому князьку. При этом ученый справедливо даже не задерживает своего внимания на союзе καί — «и» между словами τοπάρχης — «топарх» и πάππος — «дед»; упоминая о гипотезе Васильевского, что здесь будто бы идет речь о двух лицах. Лемерль лишь восклицает: «К чему же это приведет?» [Отмечу от себя — подобная формула у византийских авторов при указании на титулы и должности одного лица встречается сплошь и рядом, в том числе у Кекавмена. См. например: о μοναχός Βασίλειος καί προνοητής Βουλγάρων — «монах и проноит болгар Василий» (см. с. 180), где речь явно идет об одном лице]. Лемерль считает необходимым поискать в другом месте, далее на запад от Двина, ближе к византийским границам конца X в., название Τόβιον или сходное с ним для правильной локализации описанного Кекавменом эпизода (Lemerle. Prolégomènes. P. 28-29). В 1965 r. P.M. Бартикян опубликовал статью, которую посвятил рассматриваемому отрывку из труда Кекавмена. По его мнению, название заголовка, как мы упоминали, следует принимать без поправок — это и есть название крепости. Что же касается Τόβιον текста рукописи, то P.M. Бартикян, признавая критику Лемерлем концепции Васильевского справедливой, предлагает новую конъектуру: читать не Τόβιον, a Τοκίου как вариант Τεκή — Дегик (или Тегик — название местечка, лежащего далеко на запад от Двина, между Евфратом и Чмшкацагом, в восьмом округе Четвертой Армении). Согласно памятной записи 1169 г., Тегик принадлежал семье Кекавменов (Bartikian. La généalogie. P. 270-271; см. о том же: Бартикян. К вопросу о катепане Востока. С. 3-4). Конъектура Бартикяна заслуживает серьезного внимания, тем более что палеографически описка: β вместо к вполне возможна (буквы нередко почти не различаются то написанию в рукописях). Лемерль, однако, в другой своей статье, явившейся откликом на статью Бартикяна, высказался весьма скептически по поводу упомянутой конъектуры. Что же касается названия заголовка — Тивиний, то Лемерль, по нашему мнению, справедливо считает это слово искажением имени топархии, о которой идет речь в тексте, ошибочно приписанного автором заголовка крепости. Названия крепости Кекавмен нигде не сообщает, говорит Лемерль (Lemerle. Nouvelles remarques. P. 181-182 ),ияс ним полностью согласен. Задача локализации событий, описанных Кекавменом, или подыскания новых аргументов в подтверждение точки зрения Бартикяна продолжает стоять перед арменистами и византинистами. На том, что крепость, описанная Кекавменом, — Двин, продолжает настаивать Ш. Руше (-Ринч) (Roueché. Defining. P. 206-207).

Комментарий

Не лишено некоторого интереса то обстоятельство, что описание Кекавменом крепости удивительно близко к описанию Аттали-атом Ани (то Άννίον): «Ани—город, большой и многолюдный, отовсюду окруженный не рукотворными рвами, а природными непроходимыми ущельями и обрывистыми скалами; он опоясан также непроходимой рекой, имеющей глубокие водовороты, в той части, где отсутствуют кручи и обрывы. Весьма невелико место, заключающее вход в город, но оно укреплено высокими и сильными стенами» {Attal. P. 79.14-20). Впрочем, кажется, у византийских писателей сложился определенный штамп в описании сильных крепостей. Ср., например, сходное описание Кекавменом и крепости Сер-вия на с. 190 и на с. 276.

Наконец, приведем еще два аргумента в доказательство того, что крепость Кекавмена никак не могла быть Двином. Еще в IX в., когда Двин играл меньшую роль, чем в конце X в., гарнизон его достигал 5 тысяч человек (Laurent. L'Arménie entre Byzance et l'Islam. P. 177). Возможно ли, чтобы пятьсот воинов погонщиков топарха (Кекавмен говорит, что каждую пару ослов, а их была тысяча, сопровождая один погонщик) сумели овладеть городом-крепостью, имеющей столь многочисленную защиту? И второе: согласно свидетельству Ал-Мукадаси, во второй половине X в. у Двина было трое ворот, а не одни, к которым вела единственная тропинка, как говорится в рассматриваемом сочинении; по другим арабским источникам, Двин имел четверо ворот (см.: Манандян. О торговле и городах Армении. С. 214; Тер-Гевондян. Арабские эмираты. С. 246).

293. «мой дед» (πάππος μου). Одно из немногих главнейших упоминаний Кекавмена о своих предках (подробнее см. вступительную статью). Поскольку в данном случае Кекавмен не говорит, с какой стороны (отцовской или материнской) топарх приходился ему дедом и поскольку на с. 190 он называет дедом с материнской стороны Димитрия Полемарха, все исследователи принимают, что здесь идет речь о деде по отцу, носившем, несомненно, также имя Кекавмена (кроме Ш. Руше: она считает, что речь идет о прадеде. — Roueché. Defining. P. 206-207). До недавнего времени исследователи этим, в сущности, и ограничивались при попытках выяснить точнее личность деда автора. Лишь Васильевский, упомянув о том, что существовала греческая надпись от 1006/7 г. с именем патрикия стратига Лариссы и Македонии Григория Кихкатци, высказал предположение, не являлся ли этот Григорий родственником Кекавменов (Васильевский. Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 216. С. 116). Лемерль занялся этим вопросом более детально.

Упомянутая надпись была обнаружена в середине прошлого века на одном из камней, вделанных в стену конюшни, расположен-

Советы и рассказы Кекавмена

ной близ древней церкви в местечке Эгрек Тортумского округа (ныне на территории Турции). Впрочем, Е. Такайшвили пишет, что произносить этот топоним следует не «Эгрек», а «Экеки» (Такайшвили. Археологическая экспедиция 1917 года. С. 76). Надпись была скопирована не знавшим греческого языка лицом и вскоре издана (см. библиографию в книге Лемерля — Lemerle. Prolégomènes.). Ныне эта надпись утрачена — не существует более и того строения, в котором она находилась.

Даем эту надпись в исправленном издании П. Лемерля: του ύπεραγίας Θεοτόκου παρ' εμού Γρηγορίου πατρικίου και στρατηγού Λαρίσης και Μακεδονίας ύιοΰ Συμπάτι πατρικίου Κηχκάτζι του "Ιβηρος και των τέκνων μου οίκοδομέθι δε επί Βασιλείου και Κωνσταντίνου των μεγάλων βασιλαίων και αυτοκρατόρων των Πορφυρογεννίτων, έτους σφιε' — «[Церковь] святейшей Богородицы сооружена мною, патрикием Григорием, стратигом Ларисы и Македонии, сыном патрикия Смбата Кихкатци Ивира, и моими детьми при багрянородных Василии и Константине, великих императорах и самодержцах, в 6515 г.» (Lemerle. Prolégomènes. P. 26-27). По мнению Лемерля, эта надпись имеет прямое отношение к предкам нашего автора. Ход рассуждений Лемерля таков. 6515 год соответствует 1 сентября 1006 — 31 августа 1007 г. Основатель церкви патрикий Григорий был к этому времени, по-видимому, уже стар (строительство подобного рода вообще было характерно для пожилых людей). Из сочинения Кекавмена известно, что его дед был стратигом Ларисы (см. с. 266), как считают, в 976-983 гг., т. е. за четверть века до постройки церкви в Эгреке. Григорий также был стратигом Ларисы, и 976-983 гг. здесь хорошо бы подошли. Относительно добавления в надписи: «и Македонии» Лемерль резонно замечает, что подобного рода объединение (временное или длительное) в одних руках управления соседними провинциями (здесь, видимо, Эллады и Македонии) в X-XI вв. было ординарным. Григорий к тому же мог быть правителем этих двух провинций последовательно, и это обстоятельство не могло бы помешать ему сделать свою надпись так, как он ее сделал. По-видимому, пишет Лемерль, после захвата Василием II в 1001 г. области Тайк (Тао) император перевел деда Кекавмена — Григория Кихкатци (Кекавмена) на Восток, нуждаясь в преданных наместниках во вновь завоеванных районах; армянское же происхождение Кекавменов содействовало бы при этом упрочению византийской власти в местности, где обитали армяне. Лемерль при этом полагает, что Кихкатци в надписи указал на свой самый высокий пост, который он занимал во время службы императору. (Отметим попутно, что в таком случае искусный политик Василий II совершил непростительный промах, понижая при столь ответственных обсто-

Комментарий

ятельствах Кихкатци в должности, прежде чем отправить его в новоприобретенные районы, населенные соотечественниками Кихкатци).

Лемерль составил и таблицу (см. вступительную статью), в которой отразил генеалогию Кекавменов и в которую включил и Смбата, и Григория Кихкатци. Возьмем из нее лишь прямую мужскую линию: патрикий Смбат Кихкатци Ивир (прадед Кекавмена) — патрикий Григорий Кихкатци (дед Кекавмена — Кекав-мен) — отец Кекавмена — автор Кекавмен.

Следует оговориться, что Лемерль сначала назвал свой вывод об идентичности патрикия Григория Кихкатци с Кекавменом-де-дом гипотезой. Однако эта гипотеза, по его мнению, превращается в уверенность, если обратиться к этимологическому толкованию патронима Григория. (Надо сказать, что имя это у Лемерля фигурирует в двух вариантах: Кихкатци — Κηχκάτζι, как его скопировал с надписи копиист, и Кихаци — Κηχάτζι, как его издал в «исправленном» виде Броссе). По заключению известного армениста Г. Гарит-та, на которого ссылается Лемерль, слово Κηχάτζι может быть греческой транскрипцией армянского причастия kizaci (от глагола kizem), что равнозначно французскому brulé, a греческому κεκαυμένος — «обожженный» (эту, кстати говоря, догадку высказывал и Васильевский — см. Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 216. С. 117). Если же предпочесть написание Κηχκάτζι, то Гаритт отказывается от объяснения этого слова.

Итак, если Κηχάτζι — kizaci («Обожженный»), то трудно было бы сомневаться в правильности идентификации, обоснованной (но предложенной впервые Васильевским) Лемерлем. Мы в свое время также согласились с выводом Лемерля, не подвергая этот вопрос специальному рассмотрению (см.: Литаврин, Каждая. По поводу книги Лемерля. С. 281). Однако эта идентификация, как я убедился теперь, ошибочна, точнее говоря, она остается недоказанной.

Лемерль сделал все-таки в своей книге еще одну оговорку, которая свидетельствует о том, что некоторое сомнение его не покидало. Учитывая тот факт, что копиист не знал греческого языка и всюду вместо β написал к, Лемерль поставил вопрос, не следует ли и в имени Κηχκάτζι одну из двух капп читать как бету. Копиист трижды заменил β на к в рассматриваемой надписи ("Ικηρος вместо Τβηρος, Κασιλείου вместо Βασιλείου и κασιλαίων вместо βασιλαίων). Лемерль высказал пожелание, чтобы этим вопросом занялись арменисты, что вскоре и случилось.

В ноябре 1965 г. К.Н. Юзбашян прочел в Ленинграде доклад на тему: «Греческая надпись патрикия Григория ΚΗΧΚΑΤΖΙ и проблема авторства "Стратегикона"» (доклад опубликован в 1067 г.), где

Советы и рассказы. Кекавмена

доказывал, что κηχκάτζι Эгрекской надписи следует читать Βηχκάτζι. В 1965 г. вышла и статья Бартикяна, сданная в печать еще в начале того же года (Bartikian. La généalogie — доклад об этом Бартикян сделал в декабре 1965 г. на VII конференции византинистов). Вывод Бартикяна таков же: следует читать Βηχκάτζι, что означает «вих-киец», «человек из Вихика». Действительно, в том же Тортумском округе, где находился Эгрек, еще в прошлом столетии существовало селение Вихик. И магистр Багарат, который как византийский правитель Востока в 1060-1064 гг. пребывал в Ани, также назван Βηχκάτζι на стенах собора в Ани. (Кекавмены и Багараты, согласно Бартикяну, принадлежат к одной семье).

Итак, верное чтение установлено. Казалось бы, оба армениста в связи с этим должны были сразу же поставить вопрос о том, что в системе аргументации Лемерля об идентичности Кекавмена-деда и патрикия Григория выпал основной аргумент: κεκαυμένος = brulé = kizaci не есть βηχκάτζι. Установлена фамильная принадлежность Смбата и Григория, но их тождество с Кекавменами стало крайне

проблематичным.

В самом деле. И дед Кекавмена и Григорий были армянами по происхождению (прозвище Смбата «Ивир» не препятствует этому заключению — так часто называли армян-халкидонитов — см.: Марр. Аркаун, монгольское название христиан. С. 21); оба были стратигами Ларисы при Василии II и Константине VIII (Бартикян добавля1т, что оба к тому же назывались Григориями — Bartikian. La généalogie. P. 263, но это ошибка: Кекавмен нигде не называет имени своего деда). Этого, может быть, достаточно для гипотезы, но недостаточно для сколько-нибудь уверенной идентификации. Впрочем, мало этого и для гипотезы: армян, знатных и незнатных, было довольно много на византийской службе и в балканских провинциях империи. Около Филиппополя в то время продолжала существовать и большая колония армянских поселенцев, основанная за несколько столетий до этого; между 983 г., когда Кекавмен-дед бьп стратигом Ларисы, и 1007 г., когда была сделана надпись, истекло около четверти века. За этот период в Ларисе могло смениться до восьми стратигов при сроке их полномочий в три года — не было бы ничего удивительного в том, что в числе этих восьми стратигов двое оказались армянами: среди византийских полководцев их было немало. (Я нигде не утверждал, что могло быть два стратига-армянина в Элладе vers le même temps, как это нам приписал П. Ле-мерль в новой статье.— Lemerle. Recherches récents. P. 143). Отмечу и еще одно обстоятельство, которое не отмечают ни Лемерль, ни Бартикян, но которое затрудняет пресловутую идентификацию. Отец Григория Смбат был патрикием, т. е. получил этот титул от

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.