И принятые в данном издании 7 страница

256. Ректор Константин — до сих пор не окончательно идентифицированная личность. Опираясь на имя полководца, В.Г. Васильевский считал, что Кекавмен рассказывает о битве византийцев с печенегами при Ямболе (Диамполисе — см. Гюзелев В. Ямбол. С. 43-69), в которой византийским войском командовал Константин Арианит (Васильевский. Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 215. С. 261). Эту же точку зрения высказала Дж. Баклер (Buckler. Authorship. P. 16). Но в 1049 г. византийцы были разбиты печенегами не только при Ямболе, но и при Диакене. Сразу же после появления статьи Баклер Н. Бэнеску опубликовал работу, в которой доказывал, что у Кекавмена идет речь не о битве три Ямболе, а о cpaj жении при Диакене. В этом сражении командование византийской армией осуществлял некий Никифор-ректор. В его подчинении на-

Комментарий

ходился известный полководец Катакалон Кекавмен, который был ранен и попал в плен к печенегам. Бэнеску считает, что Кекавмен ошибся, назвав ректора Константином, а не Никифором. Эта ошибка, на взгляд ученого, является главным доказательством того, что нашего автора нельзя идентифицировать с Катакалоном Кекавме-ном (как это делает Баклер): Катакалон, для которого битва при Диакене была столь памятным событием, не мог забыть имени своего непосредственного начальника (Bănescu. Părerea nouă. P. 277-282). Подробнее свою аргументацию Бэнеску развил в статье: Bănescu. A propos de Kékauménos. P. 129-138; ср. Каждан. Армяне в составе. С. 31 ел.). С Бэнеску в основном согласился Ф. Дэль-гер (см. его заметку: BZ, 39, 1939. S. 216). Последняя статья Бэнеску была ответом на новую статью Баклер, в которой она продолжала отстаивать свою точку зрения (Buckler. Can Cecauinenus be the Author of the Strategikon? P. 139-141).

Тогда же в спор между Бэнеску и Баклер вступил П. Оргельс, привлекший иючерпывающий круг источников по этому вопросу. Этот исследователь строит свою аргументацию на сопоставлении свидетельств Скилицы и Атталиата о войнах с печенегами в 1049-1050 гг. Он отмечает, что известные Скилице две битвы — при Ямболе и Диакене — у Атталиата объединены в одну: все то, что Атталиат рассказывает о предшествующих сражению событиях и о командире греческих сил, нужно отнести к битве при Диакене, а конкретное описание битвы Атталиатом совпадает в главных чертах с описанием Кекавмена и относится к сражению при Ямболе, где командовал Константин Арианит, идентичный, по мнению Ор-гельса, Константину — ректору Кекавмена. Основной довод Ор-гельса: именно при Ямболе византийцы поспешили и, не устроив сначала лагеря, подверглись страшному разгрому (как это сообщает и Кекавмен), тогда как при Диакене византийцы уже имели укрепленный лагерь и, потерпев поражение, не понесли больших потерь, так как печенеги, боясь засады, их не преследовали (Orgels. Kékauménos et la guerre petchénègue. P. 402-408). Бэнеску ответил Оргельсу новой статьей, где настаивал на своей точке зрения (Bănescu. Dampolis ou Diakéné). Бек, касаясь этого спора, заявил, что доводы Бэнеску не являются бесспорными — скорее всего Кекавмен говорит о битве при Ямболе и поэтому авторство Ка-такалона Кекавмена остается возможным (Beck. Vademecum. "· 15-16). П. Лемерль также счел аргументацию Бэнеску недостаточной, а вывод Оргельса — несомненным: речь, по мнению Лемер-ля, идет о битве при Ямболе (Lemerle. Prolégomènes. P. 71).

Но и эта точка зрения не получила общего признания: И. Кара-яннопулос считает, что нужно отбросить всякую мысль о Ямболе,

Советы и рассказы Кекавмена

так как, согласно Кекавмену, воины во время сражения страдали от жары, а битва при Ямболе произошла в самом начале 1049 г. или ранней весной (Karayaimopulos. Zur Frage der Authorschaft am Strategikon des Kekaumenos. P. 265).

Итак, основная слабость точки зрения сторонников указания Кекавмена на Ямбол состоит именно в том, что подчеркнул И. Ка-раяннопулос. Слабость позиции их противников — в том, что описание Кекавмена не соответствует описанию Скилицей битвы при Диакене.

Приведем соответствующие свидетельства Скилицы и Михаила Атталиата.

Согласно рассказу Скилицы, после того как посланные в Азию союзные печенеги взбунтовались, самовольно переправились через Босфор и вернулись к своим семьям, Мономах арестовал предводителя печенегов Кегена (см. о нем прим. 170). Узнав об этом, они тотчас ушли за Балканы, соединившись с враждебными византийцам полчищами своих соплеменников. Оттуда они стали совершать набеги на Фракию, подвергая ее опустошению. «Узнав об этом, — пишет Скилица, — архонт Запада магистр Константин Арианит, снявшись из Адрианополя и подготовившись, пошел против них (печенегов. — ГЛ.) и, наткнувшись на некоторых из них в пути, добился успеха. Затем, встретившись со множеством их у крепости по имени Дамполис и напав на них, он был разбит. Пало в сражении немало македонцев и фракийцев» (Io. Scyl. P. 467.84-86).

Мономах вызвал из Азии восточные силы. «Когда же они прибыли и были переправлены из Авидоса и Хрисополя, он, назначив стратигом-автократором ректора Никифора, послал его против печенегов. Отправил он вместе с ним и Катакалона Кекавмена, назначив его стратилатом Востока, и Эрвевия Франгопула, который был тогда начальником своих соплеменников, приказав им быть вместе с ректором, держаться его планов и следовать его приказам и воле. Ректор, взяв войско и перейдя Гем через так называемую Сидеру, отправился против печенегов. Придя же, он раскинул палатки в некоей местности по имени Диакена, отстоящей недалеко от Ста Холмов. Устроив там укрепленный лагерь, он думал на рассвете оставить на месте снаряжение и все лишнее для войска и выйти налегке на сражение с врагами. Ведь он полагал по неразумию захватить их с первого клича и тревожился и заботился о том, как бы кто из них тайно не бежал — причем не поодиночке, а всем войском [печенегов]: ибо были принесены веревки и ремни, чтобы вязать захваченных, а об этом позволило им возмечтать с самого начала случившееся с теми [несчастье] при падении Кегена.

Комментарий

Разумеется, когда печенеги узнали о приходе ромеев (ибо уже и Тирах и отпущенные с ним из города архонты соединились с ними и позаботились о том, что для них выгодно, сказав вечное прости обещаниям Мономаха), то вперед выступили наиболее воинственные. И Кекавмен заявлял и призывал, что именно теперь время подходяще для битвы, когда враги рассеяны и разъединены, что нельзя ждать, когда они все соберутся. Но прочая масса ромеев не прислушалась к его словам, а ректор открыто засмеялся, говоря: «Успокойся, стратилат! Когда я командую сам, ты не распоряжайся рядом. Нельзя нападать на рассеявшихся печенегов, чтобы они, перепугавшись, не попрятались в кустах. Со мною, любезнейший, нет охотничьих собак, которые, вынюхивая, извлекали бы их из укрытий». Таковы были дела ромеев, а первые печенеги, оказавшись поблизости от лагеря ромеев, немного отступив, остановились и подали знак тем, кто был позади, подходить поскорее. Когда же все они подошли и соединились, ректор с зарею вывел ромейские силы. Выстроились напротив и враги и звали запоздавших подходить побыстрее. Когда же все они подошли и соединились, как мы сказали, вывел ректор ромейские силы. Сам он взял середину ромейской фаланги, правым крылом командовал Кекавмен, а другим — Франгопул. Когда же произошла битва, не выстояли ромеи, стратиги первые обратились в бегство; сами не вынеся, как говорится, топота коней, они бросились бежать. Один Кекавмен со своими слугами и с немногими из родственников, став и героически сражаясь, пал со всеми бывшими с ним. А ректора не осмелились преследовать печенеги, боясь засады, и поэтому сумели ромеи спастись невредимыми» (Io. Scyl. P. 469.42-46). Атталиат пишет: «Итак, василевс решил сделать пополнение войску за счет восточных тагм и так одолеть скифскую боевую силу. Он переправил в Европу из Азии со всей скоростью воинов и, увеличив их число, послал на скифов, поставив одновременно предводителем над [своими] воинами некоего евнуха из духовного сословия и почтив его чином ректора. Взяв силы, этот устремился на врагов и, прежде чем сделать укрепление, разбить лагерь, собрать стратегический совет и обдумать положение дел, оказался, как был с грузом и снаряжением, перед лицом неприятелей, питая и сам и бывшие с ним надежду захватить противников прежде, чем они убегут, и причинить им полную гибель. Но так как те, устроив стену из телег, приняли их натиск, некоторые из ромей-ских фаланг с разлету и с громким криком набросились на укрепление врагов. Но те, пустив в ход далеко разящие стрелы и приводя попаданиями в смятение лошадей ромеев, принудили их к постыдному бегству, так как каждый остерегался, как бы не ли-

Советы и рассказы Кекавмена

шиться жизни от неожиданного удара и не пострадать вместе с бегущими. Когда произошла вторая схватка и когда ромеи потерпели подобное же поражение, скифы тотчас преследовали их, обратившихся в бегство. Воины смешались с нестройной толпой, и из стратиотов Запада никто не вступил в битву и не помешал поражению союзников, так как они были одолены в самом начале дня. Произошло полное поражение ромейских сил и неслыханное их избиение. Спасшиеся же, сняв вооружение, взойдя на коней и соединившись в густом лесу и на обрывах, с трудом укрылись в своем лагере» (Attal. P. 32. 6-33.13).

Итак, согласно Скилице, сражение при Ямболе произошло до переправы восточных войск. Константин Арианит осмелился напасть на печенегов с марша, не устроив предварительно лагеря, и потерпел поражение, сопровождавшееся избиением ромеев. При Диакене, согласно тому же автору, участвовали в битве и восточные силы. Здесь ромеи предварительно устроили укрепленный лагерь, в сражении с печенегами, однако, стратиги первые обратились в бегство, в том числе ректор Никифор. Ромеи избежали гибели, кроме отряда Кекавмена.

Что касается описания событий Атталиатом, то, на наш взгляд, прав Оргельс: Атталиат объединяет две битвы в одну. Командование он приписывает ректору, который возглавлял войско в сражении при Диакене; предшествовавшие битве обстоятельства (переправа восточных сил и их объединение с западными) он также излагает в соответствии с тем, что происходило перед битвой при Ди-акеяе. Но описание самой битвы у него дано в соответствии с ходом сражения не при Диакене, а при Ямболе: ромеи не устроили лагеря, напали они на печенегов с марша, поражение было тяжелым. Противоречит описанию битвы Скилицей лишь указание Атталиата, что западные войска в ней совсем не принимали участия (по Скилице, как раз только эти войска и участвовали в битве: это были «македонцы и фракийцы»).

Мы полагаем, что Кекавмен имеет в виду битву при Ямболе. Все ее описание соответствует изложению хода событий у Скили-цы, исключая два момента: Кекавмен называет Константина ректором, но не сообщает его фамильного имени, а Скилица, напротив, сообщает его фамильное имя (Арианит), но не называет титула. Что же касается битвы при Диакене, то здесь почти все различно, кроме одного: и у Кекавмена и у Скилицы командующий носит титул ректора. Решающим, по моему мнению, является одно обстоятельство, которое не отметил и Оргельс: Кекавмен приводит свой пример в качестве поучения стратегу — не пренебрегать разбивкой лагеря накануне сражения, дать войску время отдохнуть в безопас-

Комментарий

ности от длительного марша. Эпизод с Костантином-ректором — того же свойства, что и пример с Алусианом.

Этой задаче нашего автора нисколько не соответствует то, что мы знаем о битве при Диакене. Единственное серьезное возражение, которое можно сделать против этого вывода, названо Караян-нопулосом — упоминание Кекавмена о жаре, тогда как, согласно установленной Оргельсом хронологии (Orgels. Kékauménos et la guerre petchénègue. P. 408), битва при Ямболе произошла, самое позднее, ранней весной. По-видимому, придется допустить, что и ран- · ней весной на Балканах выдаются погожие дни, когда тяжело на- ј груженные и совершающие длительный переход люди страдают от жары и жажды.

Если упоминаемый Кекавменом Константин-ректор — Константин Арианит, то его жизнь после сражения при Ямболе продолжалась недолго — в июне следующего 1050 г. он погиб в сражении с печенегами под Адрианополем (Io. Scyl. P. 470.89-90). Впрочем, в своей последней статье на эту тему Н. Бэнеску продолжал отстаивать свою точку зреяия (Bănescu. Deux études byzantines. P. 192-193). Мое несогласие с H. Бэнеску отнюдь не означает, что я ставлю под сомнение его главный вывод (Катакалон.Кекавмен не идентичен с нашим автором), ради которого он доказывает, что Кекавмен говорит о битве при Диакене, а не при Ямболе. Этот вывод я считаю единственно правильным, но он достигается иными аргументами (см. вступительную статью).

257. Я, как и Бек, перевожу παπυλιώνα словом «палатка», считая этот термин заимствованием из латинского papilio, -onis — так римские воины называли палатку из-за ее сходства с бабочкой, не полностью расправившей крылья. Византийская воинская палатка вплоть до XV в. была четырехугольной (как и римская) с острой двускатной крышей (Grosse. Das römisch-byzantinische Marschlager. S. 103). t

258. μυριάδες (мн. ч. от μυρίας) — мириада, 10 тысяч, вообще — » неисчислимое множество. «

259. Ускользая (παραβιβάζων). Бек переводит: durch Schein- ! manöver in die Irre führst — «вводишь в заблуждение ложными ма- д неврами» (Beck. Vademecum. S. 54), придавая этому причастию, имеющему широкое значение, конкретный смысл. ')

260. Ср. «Тактику Льва», где говорится, что голодом и набегами * можно скорее сокрушить врага, чем решительным сражением (PG, f t 107, col. 1037 А). ';

261. «Точно так же уклоняйся» (Ωσαύτως παραβίβαζε). Бек переводит здесь: Führe solche Hinhaltemanöver... aus — «Совершай такие затягивающие маневры» (Beck. Vademecum. S. 54). Ср. прим. 259.

Советы и рассказы Кекавмена

262. В рукописи επιβουλή — «заговор», «козни», «засада», что не вяжется с контекстом. Уже В.Г. Васильевский предлагал исправить на επιβολή — «присоединение» (вспомогательного войска), «подкрепление людьми» (Советы и рассказы // ЖМНП, ч. 215. С. 261; Cec. Strat., praef. P. 18). Эту поправку приняли Бек (Beck. Vade-mecum. S. 54) и Лемерль (Lemerle. Prolégomènes. P. 102). Учитываю ее и я.

263. «когда к тебе на помощь подходит вспомогательный отряд войска» (οπόταν σοι λάου επιβολή επέρχεται εις βοήθειάν σου). Последние два слова мы связываем при переводе с глаголом επέρχεται — «к тебе на помощь подходит». Бек же относит эти два слова к глаголу παραβίβαζε — Führe solche Hinhaltemanöver auch zu deinem eigenen Schütze aus — «Совершай такие затягивающие маневры для собственной защиты» (Beck. Vademecum. S. 54)— фраза, плохо сочетаемая с дальнейшим переводом самого Бека: wenn du Hilfstruppen erwartest— «если ты ожидаешь вспомогательный отряд».

264. Отрывок со слова πλην («однако») до παραβιβάζεις («отступаешь») опущен в переводе Бека (Beck. Vademecum. S. 54).

265. Ср. «Тактику Льва», где говорится, что, имея достаточные силы, нельзя откладывать битву с вторгшимся врагом, так как большое войско, нуждаясь в пропитании, разорит свою же землю (PG, 1.107, col. 773 В).

266. Проноит (προνοητής). В своем техническом значении, утвердившемся в византийских источниках несколько позже (в XII в.), этот термин означает человека (как правило — знатного), который получил от императора земли или иные доходы (чаще всего пожизненно) в обмен на обязательство нести какую-либо службу, в особенности — военную, в пользу короны — см. Ostrogorsky. Pour l'histoire de la féodalité byzantine). У Кекавмена это слово имеет другое значение. В литературе было высказано предположение, что этот термин у него равнозначен термину «стратиг» (στρατηγός) или «дука» (δούξ) и означает правителя фе-мы (Литаврин. Болгария и Византия. С. 266; Glykatzi-Ahrweiler. Recherches. P. 50, n: 4). Однако Т. Василевский выступил с утверждением, что и в XI в. чин «проноита» не был равноценен должности дуки, катепана и стратига, а означал лишь главу гарнизона (Wasilewski. Les titres du duc, de catépan et de pronoétès. P. 237). H. Бэнеску считал, что проноит был не правителем провинции, а чиновником, исполняющим фискальные функции (Bănescu. La signification des titres ΠΡΑΙΤΩΡ et de ΠΡΟΝΟΗΤΗΣ. Ρ. 395-396). Бек полагает, что проноит Кекавмена идентичен управляющему императорскими доменами в Болгарии (Beck. Vademecum. S. 157, Anm. 39) и, следовательно, его военные функции, о которых гово-

Комментарий

рит Кекавмен, были эпизодическими. Отмечая, что этого же Василия, монаха и евнуха, Скилица называет «игемоном Болгарии» (Io. Scyl. P. 458.50), а Атталиат «сатрапом» и «архигом болгар» (Attal. Р. 37.12 - 13; 38. 10; 39. 8), В. Златарский считал Василия правителем фемы Болгария (История. II. С. 9-10, 106 ел.). Нельзя с уверенностью сказать, что Василий был и военным и гражданским правителем Болгарии, но во всяком случае во время описываемых Кекавменом событий он командовал местными болгарскими военными силами или (говоря осторожнее) теми войсками, которые были расквартированы в Болгарии. Ср. Oikonomidès. L'évolution d'organisation. P. 149 f. См. след. прим. 267.

267. Монах Василий, «игемон Болгарии», как его называет Скилица, еще в 1048 г. участвовал в разгроме страдающих от эпидемии полчищ печенегов Тираха. Затем ему было поручено расселить безоружных печенегов на равнинах близ Сердики, Ниша и Овчепо-ля (Io. Scyl. P. 459.50-53). По-видимому, он занимал какой-то очень видный пост в Болгарии непрерывно до 1053 г. См. прим. 271.

268. Аколуф (ακόλουθος) — титул, присваиваемый командующему наемным войском, в описываемое время — главе варяго-рус-ского корпуса. Аколуф административно был связан с одним из высших военных, ведавших охраной дворца, — с друнгарием виглы (Guilland. Le drongaire et le Grand Drongaire de la Veille. P. 342). Об участии наемных войск в описываемом походе, хотя среди предводителей византийского войска находился и аколуф, с полной уверенностью говорить невозможно. Варяго-русский корпус после заключения мира с киевским князем около 1046/1047 г. занял прежнее положение в военных силах империи; за три-четыре года до описываемых событий он уже принимал участие в войнах с печенегами (Io. Scyl. P. 471.18), однако Скилица пишет, что лишь после поражения аколуфа, формируя новое войско, император «собрал и наемников» (και μισθοφόρους συνέλεγε) (Ibid. P. 476.38-39) (Oikonomidès. Les listes. P. 31).

269. Михаил — патрикий, аколуф упомянут Скилицей в связи с событиями, последовавшими за поражением византийцев от печенегов в 1050 г. под Адрианополем. Печенеги совершали после этого свои набеги, доходя до столицы. Мономах послал Михаила-аколу-фа, который был «игемоном всего войска», препятствовать этим набегам, не ввязываясь в решительную битву (Io. Scyl. P. 472.40-42), и Михаил действовал удачно, разбивая печенегов по частям (Ibid. Р. 472.42-473.63). Затем Михаил был послан в Ивирию против турок и командовал размещенными в Халдии и Ивирии франками и варягами (Ibid. P. 474.5-7). По-видимому, оттуда он и был вызван Для новых действий против печенегов. После описываемой Кекав-

Советы и рассказы Кекавмена

меном битвы Михаил, вероятно, впал в немилость и более не упоминается на страницах источников. Ср. прим. 282.

270. Фраза со слова αλλ' («но») до ύπεναντίων («вражьих») пропущена в переводе Бека (Beck. Vademecum. S. 55).

271. Кекавмен рассказывает о сражении под Преславой в 1053 г. Скилица описывает эти события так: стремясь окончательно избавиться от печенегов, Мономах собрал силы Востока и Запада и вручил их аколуфу Михаилу. Приказал он и синкеллу Василию взять «болгарские войска» и выступить против печенегов. Когда печенеги узнали, что против них идет соединенное византийское войско, они укрепили свой лагерь под Великой Преславой рвом и палисадом. Ромеи не смогли ничего сделать. Они страдали от недостатка продовольствия и собрали совет, на котором приняли решение отступать ночью. Печенежский хан Тирах, узнав о решении врагов, выслал войска вперед занять теснины, через которые должны были идти ромеи. Сам же, когда те стали выходить из ворот своего лагеря, напал на отступающих. Поражение византийцев было полным. Многие погибли, немало попало в плен. Погиб и синкелл Василий. Остальные с Михаилом спаслись, бежав в Адрианополь, Мономах, обескураженный случившимся, собрал новое войско, но печенеги запросили мира, и он был заключен сроком на 30 лет (Io. Scyl. P. 476. 40-43).

Наиболее подробный рассказ об этом событии содержится в «Истории» Атталиата. Мономах, пишет он, отправил войска на укрепленный лагерь печенегов. Сатрап евнух Василий со своими болгарскими силами должен был прийти на помощь. У Великой Пре-славы командующий (Атталиат не называет ни его имени, ни титула, ни должности) созвал совет. К этому времени из Константинополя прибыло письмо императора, в котором он запрещал вступать в сражение, если его удастся избежать. Но избежать этого было крайне трудно, и полководец высказался в пользу сражения. Тогда синкелл Василий, мучимый завистью, ссылаясь на письмо Мономаха, потребовал отступления. Он тайно интриговал против командующего, говоря, что тот стремится к славе, надеясь на победу. Мнение Василия победило. Ночью ромеи стали сниматься с лагеря. Печенеги, узнав о решении ромеев от пленных, напали на них у выходов (из лагеря) и произвели жестокое избиение ромеев. Они долго преследовали остатки ромейской армии. Многие были взяты в плен. Василий упал при бегстве с лошади и был убит (Attal Р. 37.9-39.15). Остатки армии достигли Адрианополя. Мономах решил не посылать против печенегов новых значительных сил. Печенеги просили мира, и император заключил с ними договор, привлекая недавних врагов раздачей даров и титулов (Attal. P. 43.5-20).

Комментарий

Рассказ Кекавмена явно ближе к рассказу Скилицы, и все три рассказа взаимно дополняют друг друга. Важно отметить, что в военной среде, из которой происходил наш автор, утвердилось мнение, что причиной поражения были не интриги Василия (как сообщает Атталиат), а недостаток продовольствия у ромеев и промедление с битвой. Любопытно также, что Кекавмен, преимущественное внимание которого приковано к Балканам, приписывает главную роль в византийском войске монаху Василию, а не аколуфу Михаилу, как Скилица, или безыменному предводителю, как Атталиат.

272. Фраза, не связанная ни с предшествующим, ни с последующим текстом. Неясно, по какой ассоциации эта мысль пришла в голову нашему автору. Уж не был ли евнух Василий, проноит болгар, любителем неги и наслаждений? О пагубной для стратига приверженности к наслаждениям говорится и в «Тактике Льва» (PG, t. 107, col. 736 Α-B, 1037 D).

273. Топарх (τοπάρχης) — обычный в литературе XI в. термин, которым обозначали предводителя иноплеменного народа или страны, расположенных то соседству с византийскими границами. Кекавмен употребляет понятие «топарх» всюду лишь в таком значении. Эти полузависимые и независимые от империи правители находились в постоянном общении с византийской администрацией на границах. От отношений с ними нередко зависела безопасность пограничных областей Византии (Nystazopoulos. Note sur l'Anonyme de Hase. P. 319-326). До недавнего временя при ссылках на «топархов» Кекавмена в литературе высказывалось ошибочное мнение, идущее от статьи Ш. Диля (Diehl. Dans l'Orient Byzantin. P: 155,165-166), что наш автор имеет в виду почти независимых от центральной власти византийских феодалов (ср.: Jorga. La vie de province. P. 11-13; Цанкова-Петкова. Югозападните български зе-ми. С. 590; Извори, VII. C. 16, прим. 3). P.M. Бартикян, разделяя в данном случае мнение Диля, ошибочно полагает (Bartikian. La genealogie. P. 261-269), что в данном месте термином «топарх» Кекавмен обозначает «византийского правителя» (см. критику: Лита-врин. Ό πάππος. С. 155-156. Ср. Cheynet. Toparque et topotérètes. P. 215-224).

274. Согласно этой фразе, Кекавмен в данном месте имеет в виду топархов, которые были в какой-то мере зависимы от империи или находились с нею в союзных отношениях.

275. «не храбрись перед ним, а обмани его, притворись миролюбцем и простаком». У Бека приблизительно: lass dir die Feindschaft nicht anmerken und tue, als seist du friedlich gesinnt und ohne Falsch — «Не замечай враждебности и действуй, как если бы ты был мирно и искренне настроен» (Beck. Vademecum. S. 56).

Советы и рассказы Кекавмена

276. Принимаем поправку первых издателей: αμεριμνήσει («будет беспечен») вместо μεριμνήσει («не будет беспечен») рукописи. Принимает ее и Бек, однако переводит: dann brauchst du dir weiter keine Sorgen zu machen — «тогда у тебя не будет нужды обременять себя заботами» (Beck. Vademecum. S. 56), хотя άμεριμνήσει стоит скорее в 3-м л. ед. ч. будущего времени, чем во 2-м л. ед. ч. будущего времени среднего залога.

277. Это место можно толковать как доказательство того, что местное войско еще составляло главные военные силы провинциального стратига: пока в воинах не было нужды, они жили по домам, но их в любой момент могли созвать, объявив сбор. Впрочем, и тагмное центральное войско, находясь в провинции, также расквартировывалось по домам местных жителей.

278. κλησοΰραι — «теснины», «ущелья», «горные проходы». Главные клисуры, игравшие существенную роль для коммуникаций и во время военных действий, охранялись специальными гарнизонами. Часто у таких клисур строили крепости. Клисура с округой превращалась, таким образом, в небольшой военный и административный центр, и в источниках того времени этот термин означает иногда мелкую административную единицу внутри фемы (Glykatzi-Ahrweiler. Recherches. P. 81-82.). Здесь это слово употреблено в его прямом значении. Атталиат говорит, что «клисуры»— просторечное слово вместо στενωποί («теснины») (Attal. P. 37. 20-21). О том же пишет и Акрополит (Астр. I. Р. 116. 1-4) (Alek-sidze. La construction de la Κλεισούρα. Ρ. 673-681.

279. Тривуний Серб (Τριβούνιος ό Σέρβος). Первое слово образовано от славянского названия сербской области Требинье и означает «требинец» Тривуний Серб — Стефан Воислав, князь Дукли (см. прим. 280) ок. 1040-1052 гг. После подчинения Болгарии Византией (1018 г.) соседние сербские земли были поставлены в вассальную зависимость от империи. В 1034 г. один из вассальных сербских князей (жупанов Дукли), Стефан Воислав, попытался порвать эту зависимость и поднял восстание, которое, однако, было подавлено в 1035/6 г. (см. Византијски извори, III. С. 156, бел. 244). Стефан был взят в плен и отослан в Константинополь. Его земли отдали в управление византийскому наместнику Феофилу Эротику. Через несколько лет (ок. 1040 г.) Стефану удалось бежать. Он вернулся в свою страну, население тотчас примкнуло к нему, и Феофил Эротик был изгнан из Дукли. В том же году Стефан захватил императорский корабль, который вез 10 кентинариев золота (1 кентинарий = 100 литр = 7200 номисм) и был отнесен бурей к берегам Дукли. Михаил IV направил против Стефана войска во главе с евнухом Георгием Проватой. Однако они были разгромлены в горных проходах, а

Комментарий^

сам Провата едва спасся (Io. Scyl. P. 409.80-86). Восстание Деляна в 1040-1041 гг. способствовало упрочению независимости Дукли.

События, излагаемые Кекавменом, произошли в 1042 г. Скили-ца о них рассказывает так: Константин Мономах приказал стратигу Диррахия патрикию Михаилу, сыну логофета Анастасия, взять подвластные тому войска и войска соседних фем, которые были в какой-то мере также подчинены ему, и выступить против Стефана. Войско Михаила достигало 60 тысяч человек. Вторгнувшись через теснины, Михаил разорил долины Дукли. Но на обратном пути Стефан устроил засады в клисурах и перебил византийцев, скатывая на их головы камни. Погибло около 40 тысяч человек, пали семь стратигов. Патрикий Михаил спасся с остатками войска (Io. Scyl. P. 424.79-475.97). К участию в этом походе против Стефана были принуждены и вассальные князья Рашки, Боснии и Захлу-мья. Победа 1042 г. обеспечила Дукле полную независимость от империи. Вскоре Стефан присоединил к Дукле и Захлумье (Ostro-gorsky. Geschichte. S. 260, Anm. 3; Wasilewski T. Stefan Vojislav de Zahumlje, Stefan Dobroslav de Zêta et Byzance au miliau du XI^e siècle. P. 109-126).

Поиск по сайту: