Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

КЕКАВМЕН И ЕГО ПОУЧЕНИЕ



Кекавмен

КЗЗ Советы и рассказы Поучение византийского полководца XI века / Подготовка текста, введение, пер с греч , комментарий Г Г Литаврина — Изд 2-е, перераб , доп —СПб Алетейя, 2003 —711с —(Серия «Византийская библиотека Источники») ISBN 5-89329-568-4

Второе переработанное, исправленное издание «Советы и рассказы Кекавмена» содержит новые конъектуры к греческому тексту в сравнении с первым изданием 1972 года, уточненный перевод текста памятника и в значительной степени обновленный комментарий. В новом издании учтены появившиеся в разных странах многочисленные рецензии на первое издание и связанные с этим памятником дискуссии в отечественной и зарубежной историографии, в которой по-разному оценивается место поучения византийского полководца в литературе XI столетия.

ББК 73(0)442,01 УДК 949.5.02

ISBN 5-89329-568-4

'"7 8 5 8 9 3 "2 9 5 6 8 9 И

© Издательство «Алетейя» (СПб ), 2003 ©Г Г Литаврин, подготовка текста, введение, перевод, комментарий, 1972 ©Г Г Литаврин, подготовка текста, введение, перевод, комментарий, 2003

Светлой памяти

матери моей

посвящаю

Предисловие ко второму изданию

Решение подготовить второе издание «Советов и рассказов»* Кекавмена было обусловлено несколькими причинами. Во-первых, представлялось необходимым подвести некоторые итоги дискуссиям, которые завязались после первой публикации в научной литературе относительно происхождения, социальной ориентации и мировоззрения Кекавмена и места этого уникального памятника и его автора в византийской литературе XI в. Немало разногласий обнаружилось в научной историографии также в понимании и истолковании значительного числа свидетельств сочинения Кекавмена как исторического источника.

Во-вторых, следовало учесть многочисленные отклики на первое издание (мне известны по крайней мере 12 рецензий). За истекшие 30 лет разными исследователями, по моим приблизительным подсчетам, было предложено около 300 конъектур к греческому тексту, которые было необходимо свести воедино, принять или отвергнуть.

В-третьих, хотя первое издание вышло тиражом в 3200 экземпляров, признаваемым вполне достаточным для использования в научных кругах, самый жанр памятника (поучение) обусловил широкий интерес к сочинению Кекавмена у российской культурной общественности, и уже вскоре после первой публикации книга стала библиографической редкостью.

В-четвертых, наконец, немаловажное значение имеет также тот факт, что полиграфически первое издание было выполнено, к сожалению, на низком уровне, и угроза полной и скорой гибели всего тиража из-за плохого качества бумаги остается весьма реальной.

Во втором издании мною заново рассмотрены прежние эменда-ции (начиная со времени публикации В.Г. Васильевского и В.К. Ернштедта) и учтены новые. Значительно увеличив число по-

* Первое издание: Советы и рассказы Кекавмена. Сочинение византийского полководца XI века. Подготовка текста, введение, перевод и комментарий Г.Г. Литаврина. М., 1972.

6_____________________Г.Г. Литаврин

правок, внесенных в текст, я неизменно (во всех сколько-нибудь значимых случаях) привожу в примечаниях написание рукописи.

В первом (вводном) разделе книги и в комментарии я информирую читателей о существующих научных спорах вокруг труда Кекавмена, и высказываю собственное к ним отношение. В связи с этим мною существенно обновлена библиография, хотя я счел необходимым оставить на прежних местах и многие из тех работ, которые были использованы в первом издании. Комментарий сравнительно с первым изданием сокращен почти на четверть за счет общих мест и более экономного изложения.

Я по-прежнему (и в данной публикации) оставляю в стороне чисто филологические проблемы, предоставляя специалистам право исследовать особенности лексики, грамматики и стилистики Кекавмена. Насколько мне известно, основательное исследование этих проблем, связанных с трудом Кекавмена, завершает в настоящее время Ш. Руше ( Ринч).

Выражаю глубокую благодарность Маргарите Ивановне Лень-шиной, Юрию Яковлевичу Вину и Алексею Михайловичу Крюкову за помощь в подготовке рукописи данной книги к печати.

22 мая 2001 г. Литаврин Г.Г.

ВВЕДЕНИЕ

Труд Кекавмена уникален во многих отношениях. Во-первых, он дошел в единственной рукописи — и, по-видимому, не полностью. Более того — во всей византийской литературе конца XI-XV в. нет прямых ссылок на это сочинение. Во-вторых, уникален самый жанр произведения, которое представляет собой адресованное в разных его частях разным социальным группам поучение, иллюстрированное казусами и эпизодами из жизни государства, его видных деятелей, предков автора и других частных лиц. В-третьих, ни один известный науке источник, Включая письма и жития святых, не освещает с такой полнотой жизнь византийской провинции XI столетия, как труд Кекавмена. В-четвертых, нет ни одного памятника византийской литературы, который бы так же глубоко вводил читателя во внутренний мир византийца той эпохи. «Советы и рассказы» — своего рода исповедь: преследуя дидактические цели, автор раскрывает свое отношение к различным сторонам византийской действительности того времени. Государство, военная и гражданская служба, война, восстания, хозяйство, религия, частная жизнь и семейные отношения, проблемы морали и нравственности — все привлекает внимание Кекавмена, и на все у него есть определенный взгляд, подкрепленный примерами из общественной и частной практики.

Кекавмен формировался как личность и строил свою карьеру в эпоху тяжкого перепутья в византийской истории. За все время, истекшее от основания Константинополя, политический климат в стране не был столь изменчив и тревожен, как в полустолетие от смерти Василия II Болгаробойцы (1025 г.) до воцарения Алексея I Комнина (1081 г.). При жизни нашего автора за 50 лет сменилось 11 императоров, семь из которых были свергнуты с престола или были вынуждены отречься от него. Такого не бывало даже в беспокойное седьмое столетие и в первый период иконоборчества.

Почти полвека правил суровый Болгаробойца, сумевший подчинить непокорных. Еще могущественная в начале его царствования оппозиция постепенно угасла к концу его правления. Слабые

8_____________________Γ.Γ. Литаврин

вспышки недовольства подавлялись быстро и решительно. Внешнеполитические удачи Василия II удовлетворяли большинство господствующего класса. Трудно было в обстановке триумфальных успехов византийского оружия подготовить почву к перемене политического курса. Положение изменилось после смерти Болгаробой-цы. Те процессы, которые подспудно протекали в недрах византийской экономики и общественной жизни уже при этом василевсе, получили относительно больший простор. Василий II в своих усилиях удержать старый порядок — сохранить ополчение, упрочить господство чиновной олигархии и расширить территорию империи — подорвал материальные и людские ресурсы империи. Огромные средства, награбленные в захваченных странах, осели в подвалах казначейства. Оппозиция снова подняла голову.

Уже два ближайших преемника Василия II оказались в растерянности перед богатым наследством, оставленным им грозным предшественником. Свободное крестьянство слабело, оно все хуже справлялось с отбыванием воинской и налоговой повинностей. Рост товарного производства в сельском хозяйстве происходил в XI в. в основном за счет эксплуатации зависимых крестьян (париков) в имениях крупных собственников, пользовавшихся разного рода льготами и привилегиями. Поступления податей в казну — основной источник ее пополнения — сокращались. Сменивший на престоле Василия II его брат Константин VIII (1025-1028) вступил на путь резкого увеличения податного гнета, ускорившего расслоение среди свободных тружеников деревни. Менялось соотношение разных статей государственных расходов, росла или снижалась доля той или иной группировки господствующего класса, получаемая из доходов казны, но оставался в целом неизменным в течение полувека после Константина VIII курс на увеличение налогового гнета. С развитием финансового иммунитета сокращался контингент состоятельных налогоплательщиков. Масса потерявших землю крестьян бродила по империи. Одни из них оседали в феодальных поместьях, другие составляли артели наемных работников, переходивших из провинции в провинцию, третьи вступали как наемники в регулярную армию. Остальные устремлялись в города, где зачастую не находили работы и пополняли ряды люмпен-пролетариата.

В столице царили мелочная правительственная регламентация деятельности ремесленных и торговых корпораций. Некогда этот надзор сопровождался выгодными заказами государства ремесленникам столицы для удовлетворения нужд двора, армии, флота. С оскудением казны и ростом вотчинного ремесла, а также ремесленного производства в провинциальных городах, правительственные

Введение

заказы резко упали. Но не слабел контроль, сопровождавшийся, увеличением податей и пошлин с ремесленников и торговцев. Из стимула производства регламентация стала его оковами. Однако даже в эти хиреющие столичные ремесленные и торговые коллегии почти невозможно было проникнуть чужаку: доступ в них был возможен лишь при выполнении непосильных для подавляющего большинства материальных условий. Занятие же ремеслом или торговлей вне коллегии обеспечивало лишь нищенский уровень существования: нецеховая деятельность в столице не пользовалась никакими правами, а нередко и прямо преследовалась.

Несколько иной была ситуация в провинциальных городах. Удаленные от верховного надзора столичной бюрократии, города провинций с ростом товарности вотчинного хозяйства, коммутацией натуральных налогов в денежные и притоком из деревни дешевой рабочей силы вступили в XI в. в полосу хозяйственного подъема. Но и здесь этот подъем сдерживала политика правительства, лишившего города каких бы то ни было политических прав и экономических льгот. В торговле с самой столицей империи торговцы провинций находились в худшем положении, чем иноземные. Все большее влияние в городах приобретали местные земельные магнаты, имевшие там, как правило, свои резиденции, а нередко и должность правителя города или всей области. Государство, облагая налогами все виды трудовой деятельности горожан, систематически лишало торгово-промышленную верхушку большей части накоплений, необходимых для развития производства.

Разорение свободных крестьян-ополченцев (стратиотов) обусловило упадок и фемного войска. Все меньше членов общины было способно лично отбывать военную службу. Все хуже были экипированы те, кто ее еще отбывал. Ополченцы превращались в простых плательщиков податей, их военные повинности фискализирова-лись. Место народного ополчения постепенно занимали наемное войско из профессионалов-воинов (иноземцев и византийцев), отряды союзных племен и народов (печенегов, узов, армян, грузин) и частные дружины феодалов и вельмож. Но ни союзные войска, ни частные отряды так и не стали ядром византийской армии. Главенствующую роль в ней все чаще играли постоянные регулярные таг-мы наемников — гвардейские мобильные отряды, расквартированные в столице и в провинциях. Фемное войско еще использовалось, но обычно лишь в той провинции, непосредственно которой угрожал враг.

Перенос центра тяжести на наемное войско вел к быстрому росту расходов, усугубленному грозной внешней опасностью. В 40-80-х годах XI столетия на империю обрушились почти одновре-

10____________________Γ.Γ. Литаврин

менно три сильных врага: печенеги — с севера, норманны — с запада и турки-сельджуки — с востока. Задачи обороны границ империи превышали ее экономические ресурсы. Казна таяла, а потребности в расходах возрастали.

Коррупция поразила не только администрацию провинций, но и секреты (ведомства) столицы. Громоздкий, все менее контролируемый из центра и все скупее оплачиваемый бюрократический аппарат стал бичом для подданных. Процветал откуп налогов, на который правительство охотно шло в надежде увеличить поступления в казну. Собранные деньги расхищались на местах и в центре, едва половина взысканных с населения средств достигала подвалов казначейства.

И деревня, и город были в XI столетии ареной широких социальных движений, острие которых было обращено в этот период против господства столичной бюрократии — требование снижения налогов и повинностей было лозунгом всех крупных восстаний и в сельской местности и в городах. Стихийные народные движения порой охватывали огромные территории, были упорными, длительными; иногда же, преимущественно в городах, они носили узколокальный, бурный, но скоротечный характер. Особенно широкими народные движения были на окраинах Византии, где жили негреческое подданные империи, — славяне, италийцы, армяне, грузины. Официальное право здесь соблюдалось хуже всего, произвол чиновничества не знал границ, принуждение осуществлялось в крайне грубых формах. Антиналоговые и антифеодальные движения сливались в этих провинциях с народно-освободительной борьбой.

На фоне этих основных социально-экономических процессов все более обострялся завязавшийся еще в X в. конфликт, ставший стержнем политической жизни страны: упорная борьба за власть двух главных группировок господствующего класса — столичной чиновной бюрократии и военной провинциальной знати.

Экономическое могущество феодальной аристократии провинций усиливалось год от года. Она возглавляла феодальные дружины, а все чаще — и наемные отряды, она держала в повиновении массы населения деревни и города. Выросшая в недрах фем и игравшая в них в IX-X вв. главную роль военная знать обеспечивала и самую безопасность страны от внешних врагов. Однако не ей принадлежала ведущая роль в управлении. Средства казначейства — основной источник денежных богатств — находились в руках столичной бюрократии, которая во главе со своим ставленником — «василевсом ромеев» — раздавала деньги, поместья и привилегии, титулы и чины прежде всего своим приспешникам. Поднявшая мятежи (Варды Склира и Варды Фоки) в последней четверти X в. во-

Введение ___ 11

енная аристократия была разгромлена Василием II и постепенно теряла и ту ведущую роль, которую занимала ранее в военной системе фем. В середине XI в. фемы переживали кризис, посты фем-ных стратигов теряли привлекательность — росло влияние гражданских чинов провинций; судьи захватывали у стратигов все большие сферы местной компетенции, а высшие военные посты в регулярном войске стали вверяться представителям столичной знати. Сохраняя ключи к господству в стране, чиновная бюрократия, кроме того, сама пошла по пути создания крупных феодальных поместий. Она и в этой области выступила как могущественный конкурент провинциальных магнатов.

Провинциальные феодалы жаждали высших чиновных постов. Они мечтали о безраздельном господства в центральном аппарате. С 40-х годов XI в. открылась новая серия почти непрерывных мятет жей военной аристократии, которые еще более подорвали силы страны. Могущество военных росло. Их торжеству мешали лишь взаимные распри и соперничество в собственной среде. Чиновная же бюрократия выступала против них, как правило, сомкнутым строем. Дважды во время жизни Кекавмена, в 1057 и 1068 гг., военная аристократия овладевала престолом, однако в конце концов терпела поражение. Оба раза чиновная бюрократия, обладавшая многовековым опытом господства, сумела сохранить и старый государственный аппарат и ключевые посты в нем. Попытки реформ разбивались о сопротивление чиновничества. Реформаторы-полководцы ограничивались полумерами и тем самым губили себя: один (Исаак I Комнин) после двух лет правления был вынужден отречься от престола в пользу своих давних врагов (представителей столичного чиновничества), другой (Роман IV Диоген) был свергнут через три года и уничтожен с изощренной жестокостью.

В 70-х годах XI столетия, когда Кекавмен взялся за перо, провинциальная военная знать собирала силы для решающего наступления в борьбе за власть, в которой вскоре и одержала окончательную победу (1081 г.). Обстановка благоприятствовала ее планам. Кризис к этому времени захватил все сферы общественной жизни империи. Методы господства чиновной бюрократии исчерпали себя. Полвека относительного порядка, установленного твердой рукой Василия II, не оказались залогом стабильности, хотя этот васи-левс и наполнил до краев казну и на одну треть расширил территорию Византии. Болгаробойца надломил силы народа в бесконечных войнах, а его преемники-эпигоны окончательно подорвали их в течение следующего полустолетия безудержным произволом и мотовством. Власть переходила из рук в руки, императоров топили в ванне, ослепляли, доводили до отчаяния интригами, предавали на

12_____________________Г.Г. Литаврин

поле боя. Бразды правления захватила тесная группа олигархов. Она благоволила высшему государственному совету — синклиту, но вершила делами единолично. Император стал игрушкой в ее руках. Чем сильнее было сопротивление курсу олигархии, тем упорнее она настаивала на старых формах своей политики. Какие-либо серьезные перемены ассоциировались в ее представлении с угрозой утраты власти. Старая система, обеспечивавшая в течение веков возможность безраздельного господства, казалась единственно приемлемой.

Шпионаж за недовольными расцвел пышным цветом. Всеобщая подозрительность стали привычной атмосферой не только во дворце или в провинциальном претории, но и в кругу друзей, на городской сходке, в лоне семьи. Произвол, репрессии, мятежи, вторжения врагов делали иллюзорным благополучие как простых смертных, так я видных провинциальных магнатов. Условия безграничного деспотизма породили сознание ничтожности и бессилия личности. Эгоизм как прямое выражение чувства самосохранения стал нормой, крайняя осторожность — естественной мерой самозащиты. Таковой в целом была обстановка, в которой формировались мышление, взгляды, душевный склад и характер нашего автора.

КЕКАВМЕН И ЕГО ПОУЧЕНИЕ

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.