Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ФОЛЬКЛОРНОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ 1 страница



Генезис фольклорного сознания и фольклорной деятельности

Генезис и эволюцию фольклора возможно более полно объяснить, рассматривая его в конкретных исторических условиях, в генетической связи с другими феноменами культуры. «Социоцентризм, как отстаивание мысли об абсолютном приоритете культуры, общественных форм жизни, над природными предпосылками человеческого бытия, должен быть раскрыт только как один из вариантов представлений о человеке», пишут В.Н. Гончаров и В.Н. Филиппов (50, С. 327).

Принципиальным для нас будет недооценка эмоционально-чувственного, художественного познания мира человеком. В «Психологии искусства» Л.С. Выготский писал, что эмоционально-чувственное переживание вплетено непосредственно в наши мыслительные и художественные процессы и составляет неотъемлемую часть нашего сознания (41).

Историко-фольклорный процесс обуславлавлавливается не только развитием сферы материальной культуры в истории того или иного этноса, но и эволюцией сферы духовной культуры, включая формирование художественного сознания, генетически восходящего к первоначальному, синкретически-мифологическому восприятию и отражению мира.

Приведем мнение В.М. Найдыша, который пишет: «В любую эпоху, все индивиды, составляющие общество, «в своем сознании содержат компоненты всех имеющихся в данной культуре уровней, слоев, пластов. В полной мере это относиться и к фольклору, к пластам народных верований, мифопоэтических образов, предрассудков и пр. Пласты фольклорного сознания не чужды и образованным слоям общества»(24, С.53).

Познание исторических процессов развития форм общественного сознания подразумевает изменения не только социокультурных (моральных, религиозных, эстетических и проч.) факторов, но и некоторых глубинных оснований самого челевеческого мышления.

Генезис и развитие фольклора, как феномена культуры, можно объяснить через социокультурные и психологические механизмы эволюции всех сфер общественной психологии. Комплексный подход позволяет учитывать как базовые психологические основания гензиса культуры, так и развитие из мифа дифференцированных форм общественного сознания, в которых развиваются специфические формы иррационального, позитивного и рационально-логического сознания. Генезис фольклора в мифе, магии и обрядовой деятельности и его дальнейшее развитие есть одновременно и процесс становления художественного сознания.

В отечественной научной литературе 60-80 гг. XX в., появились идеи о том, что фольклор существует как особая форма общественного сознания. На основе выводов, сделанных в предыдущей главе, следует принять эту концептуально-методологи-ческую посылку, и для раскрытия сущностной специфики фольклора необходимо проследить логику возникновения различных форм сознания, их генетическую взаимозависимость и историческую взаимосвязь. Б.Г. Яковлев отмечает «фольклорно-мифологический» слой художественной культуры, противопоставляя его искусству - социально-актуальному слою (272, С.55). Б.Н. Путилов говорит о «художественном фольклорном сознании», «безличности» и «бессознательном» в фольклоре (184, С.12,16), что роднит его генезис с такими наиболее архаичными феноменами культуры как миф, магия и др.

Между тем, однозначного представления о том, что такое миф, в науке пока нет. В науке XVIII-XX вв. можно выделить более десятка теорий мифа (241, С.333-335; 260, С.201-203).

У древних греков слово «мифос» означало рассказ, предание, сказание о Богах и Героях, легенды о деяниях предков, о происхождении вещей и т. д.

Многие из античных, библейских «мифов» являются на самом деле не мифами, а историческими легендами, преданиями, вошедшими в древнюю литературу (сказания о Троянской войне, истории царствования Давида, Соломона и др.).

Если для ученых XVIII-XIX вв. миф преимущественно объект сравнительно-исторического исследования, то в XX в. миф становиться своеобразным ключом для раскрытия тайн человеческой психики, сознания и развития культуры.

В XVIII в. Дж. Вико в труде «Основания новой науки об общей природе наций» (38) положил начало научной интерпретации мифа и фольклора. Такие мыслители эпохи Просвещения, как Вольтер, Кондорсе, Руссо, русский ученый Н.М. Карамзин и др., считали, что мифы - это выдумки жрецов, поддерживаемые невежественными массами, как следствие непонимания законов природы, страха перед ней.

В 30-е гг. XIX в. Я. и И. Гриммами в труде «Немецкая мифология» была обоснована немецкая «мифологическая школа», развитая представителями школы «младших мифологов», и продолженная их последователями А.Н. Афанасьевым, Ф.И. Буслаевым и др. Лингвистическая теория мифа была предложена в середине XIX вв. М. Мюллером, и так же поддерживалась Ф.И. Буслаевым, А.Н. Афанасьевым (10,11), А.А. Потебней (180) и др. М. Мюллер считал, что миф – это «болезнь языка», которая возникает из метафор и образов древних форм фольклора.

Антрополого-эволюционистская теория возникла в последней трети XIX в. Г. Спенсером, Э. Тайлором, Э. Лэнгом и др., которые исходили из просветительской идеи Ж.-Ж. Руссо о «естественном человеке», не затронутом влиянием европейской культуры. По Э. Тайлору, мифы - это продукты раннего, детского состояния сознания человека, выражение первобытной религии, каковой являлся анимизм. Поскольку первобытный человек нуждался в объяснении явлений природы, он переносил ее «одухотворение» на все проявления жизни.

Эволюционно-ритуалистская теория была создана Дж. Фрезером. Он считал, что миф является отражением и следствием существовавших ранее архаических ритуалов, и свел многообразие мифов и преданий к одному универсальному сюжету – убийства и замены состарившегося и потерявшего магическую силу жреца молодым преемником. Многие из современных научных представлений связаны с трактовкой Дж. Фрезера: миф – это словесное описание, объяснение выполняемого ритуала, магия (обряд, ритуал) - действие.

Этой концепции в XX в. противостоят идеи Б. Малиновского о том, что миф не только воспроизводит или сопровождает ритуал, но и сам есть не что иное, как ритуал в словесном выражении, ритуал в действии, который соединяет настоящее и прошлое, слово и дело, индивидуальное и коллективное и пр.(138,139).

В начале XX в., В. Вундт и другие, начинают рассматривать миф, фольклор и пр. через призму психическо-эмоциональной жизни человека, представляемой ими, как сама специфика художественного процесса. По В. Вундту, оживляющее свойство мифа не исчезает вместе с исчезновением мифологического сознания как господствующего, а в сильно ослабленном виде оно будет проявляться в любом эстетическом действии (Цит. по: 149, С.3-4; 40).

Социолог Э. Дюркгейм исходил из того, что человек зависим от общества, которое рассматривал, как принудительную по отношению к индивиду силу, и таким образом, сознание индивидуума поглощается общественным коллективом. Его идеи отразились в исследованиях Л. Леви-Брюля, К. Юнга («коллективное бессознательное»). Л. Леви-Брюль доказывал, что на основе «коллективных представлений» мышление первобытных людей осуществлялось особым, ему одному присущему, «пралогическим» способом. Открытие качественных преобразований в психике человека было важнейшей заслугой Л. Леви-Брюля, который показал, что в ходе исторического развития мышления изменяются не только понятия, но и психологические операции, считавшиеся прежде универсальными (127). Идеи Л. Леви-Брюля оказали влияние на развитие исторической психологии, аналитическую психологию К. Юнга и др.

Для психоанализа З. Фрейда (252), мифы - это продукты вытесненных в подсознание сексуальных влечений, без учета которых невозможно понять возникновение начал культуры: религии, морали, искусства. В основе мифов и соответственно, психической жизни человека лежит бессознательный, так называемый «эдипов комплекс», действительно имеющий такие сюжеты и символику в мифах и фольклоре.

К. Юнг так же говорит о связях мифа и бессознательного, но эти отношения он рассматиривает иначе. Платоновскую идею «эйдоса» он выразил в терминах «архетип» и «символ» Они обнаруживаются в мифах, сказках, снах, фантазиях и являются проявлением «коллективного бессознательного», своими корнями уходят в генетическую память человека, имеют универсальную природу и одинаковы у всех народов (270, 271).

Структурные исследования мифа были предприняты К. Леви-Строссом, который еще в 30-е гг. XX в. изучал быт бразильских индейцев. Он рассматривал «первобытное» мышление как мышление логически ориентированное, способное к классификации и анализу (труд «La pensee sauvage». Paris, 1962). К. Леви-Стросс доказывал, что никакой специфической логики в мышлении первобытных народов не существует. Миф – это язык образов, обладающий четкой структурой и способный передавать представления о мире, позитивные знания, не хуже, чем абстрактная логика (128, 129).

Э. Кассирер в «Phlosopie der symbolschen Formen» (1934 г.) рассматиривал образ, миф как символические формы. Они являются врожденными и неизменными, и всецело определяют миф, как особую область «дологического» сознания. Миф обобщает жизненный опыт непосредственно, нерефлексивно; там, где современный человеческий разум ищет сложности, миф дает простоту непосредственной данности. К такому пониманию мифа близки взгляды А.Ф. Лосева, Ф.Х. Кессиди (103, С.39-41).

А.Ф. Лосев писал в «Диалектике мифа», что «начиная с Я. Гримма, очень многие понимают мифы, как поэтические метафоры первобытного образного мышления»; миф же - это реальность человеческого сознания, нечто, в человеческой и природной жизни, весьма глубокое и неискоренимое, и отметил всеобъемлющую роль мифологического сознания во всех слоях культурного процесса (136, С.62). А.Ф. Лосев считал, что недостаточно полагать, что мифологией человек хотел объяснить природу, ибо весьма трудно допустить такую логику первобытного мышления, чтобы последовательно и систематически объяснять одни факты другими. Наделяя мир антропоморфными образами, человек мыслит системой своих общинно-родовых отношений, ибо иначе он мыслить не может.

Постструктуралистская теория мифа возникла в исторической психологии в конце XX в. В.А. Шкуратов пишет: «То, что мы называем мифологией, возникло в результате записи, критики и обработки устного народного творчества на заре письменности, а затем расширялось, редактировалось, интерпретировалось философами, филологами, историками, этнографами, фольклористами. Строго говоря, «первичный миф» нам недоступен в силу разнонаправленности устного и письменного способов передачи информации» (260, С.203).

Сходное мнение есть и у Б.Н. Рыбакова, который пишет, что в отличие от записанной в древности античной мифологии, «славянская мифология, как жизнь богов, осталась неописанной» (Цит. по: 175, С. 31). Фольклористы и этнографы XIX в. могли лишь частично востановить ее.

Таким образом, мы видим самые разнообразные точки зрения на природу и специфику мифа и мифологического сознания. Вместе с тем, в наше исследование следует внести не только мысль о генезисе ранних фольклорных форм из мифа, но и понять эволюцию мифологического сознания, как трансформацию, преобразование мифа в процессе развития фольклора.

Можно с уверенностью сказать, что мифы не «выдумка, а первичный метафорический язык описания действительности, в образах и понятиях которого человек прошлого моделировал, классифицировал и интерпретировал самого себя и окружающий мир. Миф имеет известные основания в самой человеческой психике благодаря заложенным в ней первоначальным структурам («колективного бессознательного», по К. Юнгу), которые проявляются и обнаруживают себя в социокультурной реальности. Эту мысль подтверждает и А. Мейе в работе «Сравнительный метод в историческом языкознании»: «Отдельные мифологические или лингвистические совпадения могут быть случайными в силу конвергентного развития явлений или типологического характера, однако совокупность отдельных мотивов, внутренне не связанных, не может проявиться случайно» (Цит. по: 175, С. 117).

На первых шагах истории сфера общественного сознания формировалась как непосредственное порождение материальных условий жизни. Решающее значение имело мифологическое восприятие окружающего мира, вызывавше необходимость магических ритуальных действий, направленных как на природу, так и на общественные отношения людей. Магия, миф, были порождением недифференцированного сознания, которые вплетались в реальную жизнь. Синкретизм мифологического сознания включал материальные и духовные процессы, вращенные в быт (обряды, магию, анимизм и проч.), обеспечивающих как развитие культуры, объяснение мира, так и способы воздействия на него.

Мифология - это «условная» (для нас) система природно-символических образов, которые возникают в предыстории каждого народа. В процессе развития фольклорного сознания мифы трансформируются в сказки, обряды, продуцируются в образы эпических сказаний. В традиционных формах фольклора, мы встречаемся с архаическими культурно-историческими реликтами общественного сознания, отстоящими на известное расстояние от сегодняшнего времени. Таково сказочно-мифологическое время и пространство,.о котором писали М. Элиаде (264, 265), Д.С. Лихачев (133, С.501-531,С.630-634).

Одним из самых важных в мифологических преданиях являлось перво-время («золотой век» Богов и Героев) -время перво-творения перво-предков человека, перво-предметов (орудий труда), растений, животных и т. п. В это время происходят действия богов, культурных героев, первоначальное овладение человеком элементами культуры, создание социального миропорядка и т. п. Поддержание установленного богами и героями миропорядка являлось главной задачей родоплеменного общества в виде сакральных традиционных магических обрядов и ритуалов. Они обеспечивали «вечное возвращение» «культурных героев» и событий, вместе с их магической силой. По мысли древних, это гарантировало продолжение жизни и равновесие природных и жизненных циклов. Миф и магия составляли две стороны, как бы теоретическую и практическую, мифологических представлений. Так, в синкретической стихии мифа и магии родились первые, закрепляемые народной традицией, обрядовые формы фольклора.

В.Я. Пропп писал о том, что фольклор возник раньше, чем на исторической арене вообще появилось крестьянство. Поэтому все поэтическое творчество первобытных народов целиком является фольклором и служит предметом фольклористики. Исторически в фольклоре отмирает то, что несозвучно народу в новой социальной обстановке. С вырождением или падением обряда фольклор открепляется от него и начинает жить самостоятельной жизнью (186, С.18-22).

Отдельные мифологические сюжеты постепенно сгруппировались в систему мировоззренчески-жизненных представлений – мифологию. Мифология оказывается сходной у народов, связанных происхождением, общим языком-предком, проживанием (напр., славянская, германская, романская, кельтская и т. д.). Но оказались возможны и культурные заимствования. Например, изображения древнеегиетской солнечной ладьи (миф о круговороте Солнца) были обнаружены на скалах Закавказья, Швеции, Карелии, сибирских рек вплоть до Амура, что говорит о миграции мифологических сюжетов на просторах Евразии (4, С.326).

Мифология породила и языческие религии, с характерными для них политеизмом. Сами мифы долго сохраняются не только в устной фольклорной традиции, но и запечатлеваются с созданием письменной культуры. Поэтому мифология это и система художественных образов, которые обретают свою специфику в конкретных исторических условиях развития народной культуры.

Тысячелетиями мифы были отражением коллективных способов хозяйствования, проявлением коллективного патриархального сознания и являлись художественной практикой того времени. А.М. Сагалаев в труде «Алтай в зеркале мифа» пишет: «Миф это предчувствие изначаьной гармонии мира, из котоого впоследствии вырастает чувство Родины. В мифе народ вспоминает себя счастливым, гордым, сильным и справедливым» (209).

Мифология была своеобразной формой мировоззрения родово-патриархального общества, которая содержала элементы религии, нравственные взгляды и эстетическое отношение человека к действительности. «Именно в этих условиях начинает создаваться устное творчество как таковое, перерастающее из односложных восклицаний первобытной песни и отдельных магических заклинаний в определенную устойчивую поэтическую традицию. С этого момента только можно говорить о фольклоре в собственном смысле этого слова», пишет К.С. Давлетов (5,С.37-38).

Но постепенно практический эмпирически подтвержденный опыт накапливался в «народной мудрости», культурных традициях, что разрушало миф, превращало его в сказку и пр., как память народа, во многом проявляющихся в образах традиционного фольклора. Фольклор, как целостный феномен культуры, возникает на культурной «базе» патриархальной общины, в заложенном в нем мифом синкретизме эстетическо-бытовой сферы и социальных отношений. Таковой была и крестьянская община в России, подлинная «колыбель» русского фольклора, запечатлевшего всю гамму морально-этических, религиозных и художественных народных традиций.

Актуально возникает вопрос о гранях мифа и фольклора и об отношении таких форм народного творчества, как миф, сказка, легенда и др. к степени «реального» (или «ирреального») отражения действительности. В фольклористике пока нет однозначных решений по этому вопросу. Еще бр. Гримм пытаясь провести это различие основывались на степени достоверности изображенных в них событий. В англоязычной фольклористике миф, сказка, легенда (Myths, legends, folktale) совокупно обозначаются «Sage». Дж. Фрезер считал миф ошибочным объяснением человеком явлений природы и пр., сказку – вымыслом, развлечением, легенду -– рассказами о прошлом.

Данные представления показывают нам на эволюционный характер развития и трасформации самого мифологического сознания, а время появления сказки, легенды и под., следует связывать с постепенным формированием обособленного от мифа, фольклорного художественного сознания.

Миф - это «реальный» факт для людей прошлого, происходивший во времена богов и героев и поэтому отношение к мифу у них сакральное. Сказка (прежде всего, волшебная) - это трансформация мифа; для слушателей – она вымысел, передаваемый рассказчиком, события, которые могли происходить в любое время, где действующими лицами являются как люди, так и животные. Легенда – это передаваемый рассказчиком реальный (или могущий таким быть) факт, зачастую «мифологизированный», происходивший с людьми в относительно недавнем историческом прошлом, отношение к ней может быть как светское, так и сакральное, что зависит от сюжета.

Исследования мифологического сознания позволяют сделать вывод о том, что его сфера исторически изменчива и отражает, как социальный опыт человека, так и особенности формирования его психики. Е.Я. Режабек отмечает, что мифологическое сознание прогрессирует «по мере вытеснения менее развитого типа культуры более развитыми. Вехами этого пути были типологические перемены в содержании мифологического сознания, в ходе которых эпоха тотемистической когнитивности подготовляла эпоху зооморфной (хтонической) когнитивности, а эпоха хтонической когнитиности стала прологом появления антропоморфной конгитивности» (109, С.64-65).

Характер развития этих сфер мифологического сознания говорит о том, что уровень филогенетического развития человека был в древности таковым, что восприятие мира позволяло ему сливаться, растворяться в окружающем его природном мире, отождествляя себя даже с животным и даже растением, и чувствовать его как часть своего «я», или своего «двойника». Отсюда и идет происхождение тотемических сюжетов в сказках, говорящих деревьев, оборотней, ряженье в шкуры зверей в народных обрядах, как попытка перевоплощения и пр.

Чем же было характерно мифологическое сознание? Прежде всего, повышенной эмоциональностью, психологическими «аффектами», чувственно-эстетическим видением образов природы, ассоциативным пониманием причин и следствий происходящего, анимизмом и т. п. Все это формировало сферу мифо-магического сознания, необходимого ритуала обрядовых действий. В фольклоре известно и иносказание, связанное с «запретом», табуированием имен, которое ведет свое происхождение от магии, колдовства. В магии - необходимая информация передавалась зачастую жестом, пантомимой, заменой «запрещенных» слов. Хотя мифологическое сознание и диктовало неизменность магических ритуалов, само объяснение смысла мифа было «началом частичной демифологизации сознания», о чем пишет и Ф.Х. Кессиди (103, С.300).

Когда смысл мифа и магического обряда начинали частично или полностью утрачиваться, они превращались в сказку. На примере сказок можно увидеть все стадии изменений, происходящих по мере развития мифологического сознания. В ее сюжетах и образах присутствует растительный и животный тотемизм (в русской сказке это береза, медведь и т.п.), на уровне которого еще не существует признания человеком своего различия между живой и неживой природой, зооморфизм, как культ животных, для русской сказки это прежде всего, конь, корова, от которых зависела каждая патриархальная семья. Когда характерное для тотемизма и зооморфизма тождество природного и духовно-человеческого, начало разрушаться, пришло время следующей стадии развития мифа - антропоморфизм. Это перенос человеческой сущности на сверхчеловека: создание образов антропоморфных богов, которые представляли силы природы, и культурных героев, тоже сверхлюдей, которые через героические поступки, приобретают власть над природой, спорят с богами. Стадию антропоморфизма, как постепенного осознания человеком возможности самой (могущественной), можно связать и появление анимизма, как наделение природных объектов животворной «душой» (например, дух священных гор у алтайцев).

Параллельно стадиальности мифологического сознания формировалась та или иная новая фольклорно-обрядовая деятельность. Так постепенно возникали новые фольклорные образы, сюжеты, песни и пр., которые составляли культурный мир наших предков и сохраняясь в традиционном крестьянском фольклоре в средневековье (в т. ч., с принятием христианства у русских). В Новое время они трансфомировались и смешались, образовав «мозаику» из более древних и более поздних по происхождению художественных образов.

В психологическом аспекте сам феномен коллективного мифотворчества, следует рассматривать, как проявление присущей человеческому сознанию, потребности иметь надежные ориентиры во всех сферах своего жизнебытия. В.А. Файвишевский в статье «Биологически обусловленные бессознательные мотивации в структуре личности» пишет, что поразительная устойчивость мифов и религий на всех этапах развития общества и культуры состоит не в том, что они помогают понять мир в его объективно-следственных связях, сколько в том, что они помогают объяснить его себе, привести в систему, порядок, совокупность субъективных интрапсихических впечатлений о мире и о своем месте в нем (25, С.131).

Не только в первобытную, но и в эпоху создания раннеклассовых государств, мифологические, а в дальнейшем, в средневековье, религиозно-мифологические представления были для человеческого сознания единственно возможной системой ориентиров и понимания своего места в мире. В процессе исторического развития, образы и сюжеты мифов, «дескарализуясь», переходили в волшебные сказки, образную характеристику природы и Героев в эпических сказаниях и т. д. Магические обряды связанные с анимизмом и пр., со временем перешли в монотеистические религии, а те из них, которые оказались «несозвучными» той или иной господствующей религии, «ушли» в фольклор.

Обрядово-фольклорная практика патриархальной крестьянской общины реализовалась через комплекс эстетическо-бытовых действий, которые, сохраняя многие сюжеты, образы, преобразовывали их в соответствии с новым историческим самосознанием народа. То, что раньше было мифом, магическим ритуалом, позднее стало народным обычаем, праздником, игрой, т. е., фольклором. Таковыми являются сказки, загадки, календарные обряды и пр., в которых через художественные образы сохранилось отдаленное от сегодняшнего как древняя история того или иного народа, запечатлевшая миропонимание того времени.

Невзирая на внешнее сходство, одно из главных отличий, мифов от сказок, заключается в том, что в реальность мифов люди верили, а в реальность сказок - нет. Мифологические сюжеты и образы, присущие сказкам, позднее не носят в фольклоре характера абсолютной достоверности: не апеллируют к реальности; потому что «сказка - быль, сказка - ложь», эстетическая условность. Сказка – это не что иное, как эстетизация мифа, сохраняющая свое значение в те эпохи, когда сама мифология перестает играть господствующую роль в культуре или вообще вытесняется на культурную периферию.

Если для ранней бесписьменной истории народов, можно говорить, что все их творчество, является, по сути, фольклором, то говорить о фольклоре, как самостоятельной сфере культуры, становится возможным в эпоху социального расслоения общества, создания письменности, государственности, сопровождающихся развитием дифференцированных сфер общественного сознания. Именно в этот исторический момент у формирующихся народов возникает героический эпос, который через этническую самоидентификацию, начинает объединять народное сознание.

Стоит отметить длительное сохранение в народном сознании рудиментов мифа, которые в комплексе с той или иной религией, не только поддерживают, но и продуцируют в фольклоре его новые формы. - вплоть до создания социально- утопических легенд и представлений (страна Кокань у западноевропейских народов, Шамбала, Беловодье – у русских и пр.). Социальные утопии часто «прорастают» в народном сознании как легенда о будущем, и выстраиваются как возможность «возвращения» в «золотой век», (о котором напомиинает народу героический эпос) как осуществимой реальности.

С возникновением монотеистических религий, создавших новые мифы, язычество подспудно укрылось в фольклор. Христианство на Руси, быстро добившееся господства в официальной государственной культуре образовало общенародный объединяющий круг идей, известный как «Святая Русь». Православие вытеснило мифы и язычество на перриферию культуры: в фольклор и прикладное художественное творчество, народные обряды и заговоры, в быт, где оно так и не поднялось до уровня каких-либо идейных или философских обобщений, как это например было, в Древней Греции. А.Ф. Некрылова пишет: «Язычество и православие представляют собой симбиоз, образуя нечто новое - бытовое крестьянское православие со своими святцами, праздниками, трудовым ритмом и собственной эстетикой» (243, С. 5,7). Была и другая причина этого симбиоза. Д.С. Лихачев писал, что полный перевод Библии появился на Руси только в конце 15 в. А христианское писание было в ходу только у священников в виде сборников, с указаниями, что и когда читать при богослужении (133, С. 326). Очевидно и то, что на самом деле не столько из богословских трудов черпали деревенские священники свои познания, а и сами больше доверялись значению проводимых ими обрядов. Столетиями христианское вероучение внедрялось в быт народа в устной форме, через проповеди и обряды.Неграмотные крестьяне, поглощенные ежедневными трудовыми заботами, формировали свои религиозные представления под влиянием обрядовой стороны церкви, посещения святых мест, калик, распевающих духовные стихи. Поэтому-то активно продолжали сохранятся низшая мифология, суеверия, знахарство, коловство и т.п. В этой среде сохранялся и развивался, русский календарно-обрядовый и семейно-бытовой фольклор, отражавший содержание народной жизни, приспосабливаясь к медленно изменяющейся культурной среде. Практический опыт крестянина показывал ему необходимость выполнения тех или иных обрядовых (суеверно-магических) действий на уровне эмпирического (обыденного) сознания.

Пробуждение индивидуального сознания человека связано с глубокими изменениями в общественной психологии и произошло на более поздних этапах исторического развития культуры и общества. Индивидуальное сознание это результат радикального переустройства культуры, произошедшего в эпоху древних цивилизаций и связанного с понятием «осевого времени», впервые введенного К. Ясперсом. Индивидуальное сознание, становясь господствующим способом складывания культурных смыслов, привело к развитию позитивно-логического сознания у больших масс людей и лишило миф и мифологию той руководящей и всеобъемлющей роли, которую они играли в первобытной культуре и в эпоху «доосевых» цивилизаций, непосредственно вырастающих из нее. Но оно не ликвидировало сознание непосредственно-коллективное. Это сознание продолжает жить в виде коллективно-эстетического осмысления жизни. Оно во многом наследует те формы выражения, которые сложились в сознании мифологическом, хотя и ведет к радикальному их эстетическому переосмыслению. Эти народно-эстетизированные формы коллективного сознания и проявляются в сущности фольклора.

Однако говорить об полном вытеснении рудиментов мифологического сознания у современного человека еще рано. Оно проявляется не только в проявлении тех или иных черт в фольклоре. Так, И.А. Бескова пишет, что «особенности мифологического мировосприятия не уничтожаются по мере удаления человека от своих предков, живших раньше, но оказываются павсегда всторенными (через язык, обычаи, систему стереотипов и верований) в его подсознание» (24, С. 44). Современный человек также обладает способностью к мифотворчеству, создавая «былички» о полтергейсте, барабашках и пр. К. Юнг объяснял легенды о «снежном человеке», встречах с НЛО, социальной актуализацией «архетипов» коллективного бессознательного. О сходных феноменах пишет и В.М. Найдыш (158, С.47-50).

Отмечается, что во 2 пол. XX в. в системе духовной культуры усиливается своеобразная тенденция к образованию синкретических ментальных структур, в которых причудливо сочетаются элементы, принадлежащие казалось бы, к совершенно различным, разделенным исторической дистанцией и поэтому в принципе несовместимым, чуждым друг к другу, формам сознания, религии, науке, мифологии и т.п.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.