ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 27 февраля 2009 г. N 4-П (дело Штукатурова)

Что означает «заявить самостоятельные требования» – это означает предъявить иск, таким образом, третьи лица вступают в процесс предъявлением иска. А это означает, что третьи лица являются истцами по своему объему процессуальных возможностей (хотя они так и не называются).

Кто является ответчиком по иску третьего лица – ответчиком является либо истец, либо ответчик, либо истец и ответчик по первоначальному иску одновременно.

Ключевым в понятии третьего лица является фраза «относительно предмета спора» – это означает, что третьи лица заявляют притязания на тот же предмет, на который заявлено притязание истцом. поэтому исковое требование истца и исковое требование третьего лица взаимно исключают друг друга. Это важно подчеркнуть, потому что в некоторых случаях в дело вступают те лица, которые на самом деле присоединяются к истцу и должны быть соистцами. Соистцы – это те, чьи требования направлены на защиту одного интереса, они все победят. Третье лицо – это лицо, предъявляющее требования, исключающие требования истца и, соответственно, победит кто-то один.

Это не значит, что ответчиком по иску третьего лица обязательно должен быть истец по первоначальному иску. Ответчиком по иску третьего лица вполне может быть и только ответчик по первоначальному иску. Самый простой пример – виндикационный иск: истец А предъявляет к ответчику Б иск об истребовании вещи из чужого незаконного владения. В дело вступает С и предъявляет тоже виндикационный иск. Виндикационный иск предъявляется к тому, у кого вещь, а вещь у Б. поэтому С предъявит иск тоже к Б. но при этом объективно иск С отрицает иск А.

ГПК говоря о том, что он пользуется всеми правами и несет все обязанности истца, не освобождает третье лицо (ст. 135) от соблюдения досудебного претензионного порядка урегулирования спора (и напрасно, потому что из-за необходимости соблюсти этот порядок оно может не успеть предъявить иск, а успеть оно должно до удаления суда в совещательную комнату). АПК поступает гораздо более грамотно и освобождает третье лицо с самостоятельными требованиями от соблюдения досудебного претензионного порядка урегулирования спора.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора (лица с побочным участием).

Они требований не предъявляют, но у них (как и у всех лиц, участвующих в деле) есть интерес.

понятие третьих лиц не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, сформулированное в законе, безнадежно устарело.

1. Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, могут вступить в дело на стороне истца или ответчика до принятия судом первой инстанции судебного постановления по делу, если оно может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Они могут быть привлечены к участию в деле также по ходатайству лиц, участвующих в деле, или по инициативе суда.

«на их права или обязанности по отношению к одной из сторон». Права и обязанности суть содержание правоотношения. Значит третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований – это лицо, состоящее в правоотношении с истцом или ответчиком, но каком правоотношении – правоотношении, которое в данном деле спорным не является (иначе перед нами была бы уже сторона, потому что субъектами спорного материального правоотношения являются стороны), но зависит от спорного, связано с ним.

Отсюда закон требует ставить третье лицо либо на сторону истца, либо на сторону ответчика. Как определить, на чью сторону ставить? - в зависимости от того, на права и обязанности по отношению к кому повлияет. А как определить, по отношению к кому? – посмотреть, с кем он состоит в правоотношении. Классический пример – регресс (третье лицо, вступающее в дело для предотвращения регрессного требования), эвикция (покупатель, в случае предъявления к нему иска об истребовании купленной им вещи, должен привлечь к участию в деле своего продавца (ст. 462 ГК)).

Раньше лектор считал, что если в исковом заявлении будет написано просто «третье лицо» и не указано, на чьей стороне, то студенту нужно ставить «2» и выгонять без права восстановления, потому что третьих лиц-«гермафродитов» не бывает: третье лицо может быть либо на стороне истца, либо на стороне ответчика (исходя из определения ст. 43 ГПК РФ). Лектор так считал, пока не сел писать одно очень тривиальное исковое заявление. Супруги в период брака заключили договор долевого участия в строительстве. Оплатили, но не дождавшись квартиры брак распался. Они делят нажитое имущество. А что входит в его состав – обязательственное право требования, возникшее из договора (квартира то еще не построена). Оно принадлежит им обоим. Каждый из супругов хочет забрать его себе. Конечно, к участию в деле в качестве третьего лица (почему – см. выше) нужно привлечь застройщика, с которым был заключен договор. Но на чьей стороне? Это же общее право требования, оно принадлежит и истцу, и ответчику, соответственно, третье лицо может пожелать поддержать любую из них. Лектор мыкался-мыкался и написал просто «третье лицо» и понял, что сегодня использовать формулировки незапамятных времен невозможно, эта формулировка себя исчерпала. Она требует от нас найти – на чью сторону ставить. Практика уже давно наплевала на это и привлекает третье лицо просто как третье лицо. Значение имеет не то, на чью стороны мы его поставим, а значение имеет фактическая направленность процессуального интереса, то, на чьей стороне он станет выступать в действительности, кого он будет поддерживать.

Это имеет значение, если мы поразмышляем над судебными расходами. Ст. 98 – «судебные расходы присуждаются стороне» à действующий ГПК лишил третьих лиц права на компенсацию судебных расходов. Это грубейшее нарушение начал равноправия и состязательности: третьи лица тоже вносят вклад в исход дела и более того, они имеют интерес в исходе дела.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований, вступают в дело по своей инициативе, по инициативе сторон, по инициативе суда.

Что касается объема их процессуальных прав, то из ч. 1 ст. 43 ГПК следует, что объем их процессуальных прав предопределен тем, что они являются субъектами того правоотношения, которое в данном деле спорным не является, следовательно, они не обладают распорядительными правомочиями, ибо распоряжаться перед лицом суда можно только тем правоотношением, которое является предметом судебной деятельности, а таковым является спорное правоотношение, субъектами которого являются стороны, но не третьи лица.

Лица, на которых может отразится судебное решение. Мы сказали, что не надо искать это правоотношение, которое привязывает третье лицо к истцу или к ответчику – это правоотношение вообще может оказаться общим. Но, все таки, как провести границу и почему ее нужно проводить? Потому что современная практика в качестве третьего лица привлекает любого и каждого, кого хочется привлечь и, естественно, в положении третьего лица. Поэтому третье лицо без самостоятельных требований в современном процессе – это такой отстойник.[11]

Основанием привлечения третьего лица может выступать не вообще абстрактная связь спорного материального правоотношения с этим третьим лицом, а такая связь, которая характеризуется как конкретная, когда именно от решения спора зависят права и обязанности третьего лица. Почему? - Если смотреть на то, что из себя представляет система правоотношений, то это бесконечная цепь правоотношений. В известном смысле каждый связан с каждым. Конкретное судебное решение способно повлечь колебания по всей цепи правоотношений – что, всех привлекать третьих лиц? конечно нет. Связь должна быть такой, чтобы она требовала участия в деле – не «вообще может где-то когда-то отразиться на правах и обязанностях», а отразится так, что требует предоставить возможность защищать себя в конкретном деле.

А когда это именно вот так? Ну на то это и оценочный критерий, что точного ответа не имеет.

Субъекты, отстаивающие публичный (государственный, процессуальный) интерес.

Прокурор.

Прокурор может обратиться в защиту неопределенного круга лиц, конкретного гражданина, в защиту публично-правового образования.

Начнем с прокурора, защищающего публично-правовое образование. Это очень интересно. Вообще у государства разветвленный аппарат и в общем-то по каждому вопросу у государства есть компетентный орган, который должен представлять государство в соответствующих отношениях. Почему тогда вдруг прокурор выступает в интересах государства, он что предъявляет вместо остальных? à Как найти место предъявления иска прокурором, если есть система государственных органов? Если открыть обзор практики ВС РФ, где задается вопрос о том, может ли прокурор обращаться в суд с заявлениями о выдаче судебного приказа по требованиям о погашении налоговой недоимки физическими лицами, то Верховный Суд ничтоже сумняшеся говорит, что может, это ведь в защиту публично-правовых образований (несмотря на то, что есть ФНС и ее подразделения на местах, которые существуют специально для того, чтобы взыскивать налоги). à Концепция прокуратуры как органа, замещающего соответствующий государственный орган. Можно ли с согласиться с тем, что за ст. 45 стоит как раз это замещение? Нет нельзя. Прокурор не существует для того, чтобы зачищать за госорганами, ликвидировать прорехи их «дивного» управления. Прокурор существует для того, чтобы давать им по рукам. Другими словами прокурор, обращающийся в суд в интересах публично-правового образования - это субъект, который выступает против государственного органа по результатам надзора за соблюдением законов государственными органами.

Прокурор, предъявляющий иск в защиту конкретного гражданина.

Заявление в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина может быть подано прокурором только в случае, если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд. Указанное ограничение не распространяется на заявление прокурора, основанием для которого является обращение к нему граждан о защите нарушенных или оспариваемых социальных прав, свобод и законных интересов в сфере трудовых (служебных) отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений; защиты семьи, материнства, отцовства и детства; социальной защиты, включая социальное обеспечение; обеспечения права на жилище в государственном и муниципальном жилищных фондах; охраны здоровья, включая медицинскую помощь; обеспечения права на благоприятную окружающую среду; образования.

Как разрешить прокурору обращаться в суд в интересах гражданина - это проблема не социальная, это проблема процессуального равноправия, ибо предъявление иска прокурором это не только появление на стороне гражданина бесплатного государственного адвоката – это проблема допустимости доказательств.

Это проблема процессуального равноправия. Это на первый взгляд – бесплатный государственный адвокат (когда речь идет о защите гражданина). Если вдруг заработает система оказания бесплатной юридической помощи, сохранится ли в этих случаях такое положение прокурора? Проблема не только в том, что он бесплатный адвокат. Когда прокурор готовится предъявить иск, он назначит проверку, заставить предъявить документы. А не подчиниться ему нельзя. А адвокат не может так, т.е. обычный истец такими возможностями сбора доказательств не обладает. Никто не обязан свидетельствовать против себя, т.е. ответчик может сказать, что эти доказательства получены с нарушением закона. Но это правило в гражданском процессе не действует. Публичная власть отступает перед личной свободой гражданина. В состязательном процессе слабого гражданина представляет прокурор – гражданин заведомо слабый, поэтому прокурор выравнивает. Но что касается сбора доказательств до возбуждения дела, опираясь на силу государственного принуждения – нарушение процессуального равноправия.

Вспомним начало нашего разговора о состязательности. Обязаны ли стороны говорить правду? Как бороться со злоупотреблениями в деле представления доказательств?

Прокурор обладает весьма широкими полномочиями. Прокурор вправе проводить проверки, назначать ревизии, входить в любые помещения (кроме жилых), осматривать, требовать представления объяснений, а неподчинение законной власти прокурора влечет публично-правовую ответственность. Следовательно, когда прокурор готовиться предъявить иск, он сначала назначит прокурорскую проверку, ревизию, обяжет представить документы в ходе прокурорской проверки (и попробуйте не дать ему документы), а за неподчинение законному требованию прокурора положена соответствующая ответственность.

И вот он пришел к вам, забрал силой все соответствующие документы и приобщил их к своему исковому заявлению, которое он подал в суд в интересах гражданина.

Приходит такой ответчик в суд и говорит: «а откуда здесь эти доказательства?». Прокурор: «а я у тебя силой их отнял, проводя прокурорскую проверку». И ответчик скажет: «парадокс: если бы иск предъявлял не прокурор, а обычный истец, он не располагал бы такими возможностями по собиранию доказательств, какими располагает прокурор. Обычный истец не может прийти к ответчику и сказать, чтобы тот немедленно отдал ему все соответствующие бумаги и вообще он назначает проверку у него. А где равноправие?

Дело не только в том, что истца представляет «бесплатный государственный адвокат», но и в том, что меня заставили выдать те доказательства, которые он не выдал бы, не будь прокурора. Вот если бы его не было и иск бы предъявлял сам истец, я бы пришел в суд и сказал: «а такого доказательства нет». И все, истец бы проиграл. А ответственности перед лицом суда за ложь нет. А стоило прокурору назначить проверку и я уже все выдал, а теперь это все работает против меня. А никто не обязан свидетельствовать против себя и поэтому я прошу признать эти доказательства полученными с нарушением закона.» А доказательства, полученные с нарушением с закона в основу судебного акта положены быть не могут.

Если у ответчика есть право не давать доказательства, то как только прокурор силой собрал у него эти доказательства методами прокурорских проверок, эти доказательства в состязательном процессе должны признаваться полученными с нарушением закона, потому что предъявляй иск сам истец эти доказательства не попали бы в дело и их не смогли бы забрать у ответчика.

Здесь возникает проблема процессуального равноправия в том смысле, что в состязательном процесса слабого гражданина представляет прокурор - в этом отношении упрека прокуратура не заслуживает, потому что участие прокурора выравнивает неравенство; гражданин то заведомо слабый, поэтому надо выровнять фактическое процессуальное неравенство, вот с помощью прокурора и выравниваем, но выравниваем где? В состязательном противоборстве и с этим согласиться можно. Но собирать доказательства до возбуждения дела, опираясь на силу государственного принуждения, которая вручена в руки прокурора, это нарушать принцип процессуального равноправия.

Конечно, наша практика этого не замечает. Прокурор вообще любые доказательства собирает внепроцессуально. Это стороны, которые не могут собрать доказательства сами, обращаются к суду с ходатайством об оказании содействия и суд по их ходатайству собирает доказательства. А прокурору-то зачем ходатайствовать – он пойдет и сам все соберет.

И речь уже не идет о восполнении отсутствующей процессуальной активности слабого гражданина. Речь уже идет об использовании против ответчика таких возможностей государства, которые искажают процессуальное равноправие.

Право прокурора предъявлять иск в защиту интересов гражданина – это проблема допустимости доказательств, но не потому, что эти доказательства формально юридически собраны с нарушением закона (напротив, они формально юридически собраны без нарушения закона), а проблема в том, что принцип процессуального равноправия нарушается, т. к. в пользу одной из сторон процесса доказательства могут собираться с использованием таких инструментов, которые в любом ином процессе оказывались бы недоступными. И это уже не говоря о том, что как это не парадоксально, ответственность за непредставление доказательства по требованию суда ничтожна (см. выше – плевые штрафы), штрафы же за неподчинение законному требованию прокурора в КоАП куда более высокие. Получается, что собирать доказательства с помощью суда – это самое гиблое безнадежное дело, а вот прокурор это конечно другое дело.

В интересах юридического лица прокурор предъявить иск не может – он может предъявить иск в защиту неопределенного круга лиц, публично-правовых образований и гражданина.

Прокурор может оказаться в двух процессуальных ситуациях:

1. Когда за прокурором появляется материальный истец

2. Когда за прокурором материального истца нет

Материальный истец – это субъект спорного материального правоотношения. Прокурор субъектом спорного материального отношения не является.

Ч. 2 ст. 45 ГПК. Прокурор, подавший заявление, пользуется всеми процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов. В случае отказа прокурора от заявления, поданного в защиту законных интересов другого лица, рассмотрение дела по существу продолжается, если это лицо или его законный представитель не заявит об отказе от иска. При отказе истца от иска суд прекращает производство по делу, если это не противоречит закону или не нарушает права и законные интересы других лиц.

Когда за прокурором материального истца нет.

это иски в защиту неопределенного круга лиц. Истцовая сторона персонифицируется, воплощается в прокуроре. Это также иски в защиту интересов государства – если исходить из того, что прокурор не зачищает за государственными органами, а, напротив, обращается в суд потому, что в их деятельности выявил нарушения, то это означает, что за прокурором материального истца быть не может, он не может обратиться в суд в интересах государственного органа (Но это Шварц так считает, это не означает, что так происходит в жизни). Они идут в суд против государственных органов, когда обращение в суд необходимо для исправления незаконности, допущенной в деятельности государственных органов, и поэтому здесь за прокурором материального истца тоже быть не может. В этом смысле в лице прокурора воплощается сама законность, общий интерес защиты законности персонифицируется в прокуроре.

Когда за прокурором появляется материальный истец. Это иски в защиту интересов гражданина.

Если материального истца нет, вся полнота распорядительной власти в процессе принадлежит прокурору (он решает, предъявлять иск, отказываться от иска, менять предмет и основание иска, увеличивать или уменьшать размер исковых требований, просить о представлении доказательств), то случай, когда за ним появляется материальный истец, оказывается более интересным, потому что здесь распорядительная власть расщепляется между прокурором и материальным истцом.

Нужно ответить на вопрос – а кому она в полной мере и в решающей степени принадлежит? Ст. 45 регулирует только один случай – отказ от иска – и говорит, что если материальный истец отказался от иска, то производство прекращается (нельзя защищать интересы гражданина, если он сам об этом не просит и не хочет, чтобы его защищали), а если прокурор отказался от иска, то гражданин может настаивать на рассмотрении дела по существу, потому что есть принцип диспозитивности и судьба процесса находится в руках заинтересованного с материально-правовой точки зрения лица.

Почему прокурор может отказаться от иска? Прокурор не просто может, он обязан отказаться от иска, если он приходит к выводу, что иск необоснован. Для прокурора поддерживать неосновательное требование недопустимо, потому что он – представитель государства и авторитет суда и обязанность уважать суд таковы, что поддерживать перед лицом суда заведомо неосновательное требование прокурор не имеет права. Это в первую очередь означает не уважать суд.

Но ст. 45 ничего не говорит о всех остальных случаях проявления распорядительной власти.

Мировое соглашение прокурор, конечно, подписать не может, потому что подписать его могут только субъекты спорного материального правоотношения, а прокурор таковым не является.

Изменение предмета и основания иска. Когда прокурор предъявляет иск, предмет и основание формирует он – это ведь его иск. В материальном смысле это, конечно, притязания гражданина, но иск-то пишет и определяет предмет, основание прокурор. Если он является автором предмета и основания, то, видимо, он должен обладать правом и изменить предмет и основание. А должен ли он согласовать с гражданином? А если гражданин возражает против изменений? В этом отношении в силу диспозитивности приоритет должен отдаваться воле гражданина. Такие распорядительные действия как изменение предмета и основания иска, увеличение/уменьшение размера исковых требований не могут быть совершены прокурором без санкции лица, в интересах которого он действует – приоритет за материально-заинтересованным лицом, за тем, кому принадлежит материально-правовое требование. Поэтому распоряжаться через совершение этих распорядительных действий объектом спора прокурор без согласия гражданина не вправе. Соответственно, при наличии возражения со стороны гражданина суд не должен принять изменение предмета и основания иска прокурором.

Вместе с тем на прокуроре как на истце лежит бремя доказывания. Оно не лежит на слабом гражданине (его потому и защищает прокурор, что он слабый). А вот в области доказывания он самостоятелен или тоже связан позицией лица, в интересах которого он обратился? (прокурор обратился с ходатайством об истребовании справки о том, что гражданин, в защиту которого он обратился, является сумасшедшим, но этот гражданин возражает (как и все сумасшедшие он убежден, что здоров)).

В области доказывания прокурор абсолютно автономен, независим от своего клиента. Поэтому позиция материального истца не уничтожит позицию прокурора, ибо прокурор скажет: «я предъявил иск и бремя доказывания на мне; так позвольте мне это бремя доказывания выполнить». В этом смысле прокурор не связан и другими позициями истца. Так, если истец заявляет отвод суду, то прокурор вовсе не обязан его поддерживать (и наоборот: прокурор может заявить отвод суду, а гражданин, в интересах которого он предъявил иск, не поддержать этот отвод). Таким образом, в области формальной диспозитивности, как и в области доказывания, это фигуры автономные. Они пересекаются, оказываются взаимозависимыми в области материальной диспозитивности, распорядительной власти.

К прокурору нельзя предъявить встречный иск. На прокурора не распространяется законная сила судебного решения (только в отдельных аспектах). Прокурор не несет судебных расходов, не платит государственную пошлину и т. д.

Ст. 45 закрепляет две формы участия прокурора в гражданском деле

1. Предъявление иска

2. Дача заключения по делу

Почему-то в учебниках выделяют такую форму как подача апелляционной, кассационной жалобы. Подача апелляционной, кассационной жалобы не может выступать формой участия в деле. Это грубая ошибка, ибо жалобы могут подавать только лица, участвующие в деле. Прокурор становится лицом, участвующим в деле только если он участвует в суде первой инстанции. А в первой инстанции он участвует либо в форме предъявления иска, либо в форме дачи заключения по делу. Конечно, если он вступил в дело путем предъявления иска либо вступил в дело для дачи заключения, то он становится лицом, участвующим в деле и в качестве такового может обжаловать. Но это не самостоятельная форма участия прокурора – это продолжение его статуса как лица, участвующего в деле.

Прокурор пишет исковое заявление и говорит, что «я предъявляю иск в защиту интересов Иванова. Иванов учился в университете, на юридическом факультете, но на лекции не ходил, семинары прогуливал, поэтому карьера его не задалась, жена от него ушла и в итоге сейчас он вообще спился и не может сам себя защищать. Поэтому я в его интересах предъявляю иск». Может ли судья сказать: «я вам не позволю предъявить такой иск – это Вы считаете, что он не может сам себя защищать, а я считаю, что он может сам себя защищать». Вправе ли суд контролировать прокурора в оценке этого обстоятельства. Или здесь прокурор решает – может или не может? Интересно, что Приказе Генерального прокурора об участии прокурора в гражданском процессе, в обзоре судебной практики ВС РФ и прокурор, и судебная коллегия ВС РФ сказали, что суд вправе контролировать прокурора, вправе не согласиться с прокурором в оценке того, что гражданин не может себя защищать; и если прокурор вмешивается в защиту интересов такого гражданина, про которого суд полагает, что он может себя защищать, суд возвращает прокурору исковое заявление. Однако на самом деле такого основания возвращения искового заявления действующий кодекс вообще не знает.

Аргумент против - Как бы там ни было, но власти разделены. Куда мы отнесем прокурорскую власть – это другой вопрос. Но власти независимы, самостоятельны и разделены. От этого нам уж точно никуда не деться. А критерий оценочный – по уважительным причинам не может себя защищать. Соответственно, каждая власть определяет содержание этого критерия и наличие его по своему усмотрению. Ну суд может быть так не считает, а прокурор считает и это дело прокурорской власти –прокурор посчитал необходимым вмешаться и суд не должен иметь права его контролировать.

Аргумент за – соображения процессуального равноправия. Раз прокурор защищает только слабых, убогих, обиженных и оскорбленных, то если гражданин таковым не является, то в целях обеспечения процессуального равноправия, а обязанность эта лежит на суде, суд должен остановить такое попрание равноправия, понимая, что так или иначе прокурор выполняет роль бесплатного государственного адвоката для гражданина и давать таких адвокатов нужно только тем, кто объективно в них нуждается. А если прокурор злоупотребляет и такие услуги будут предоставлены гражданину, который может защищать себя сам, то задача суда встать на пути такого прокурора и защитить процессуальное равноправие.

Вступление прокурора в процесс для дачи заключения по делу.

Прокурор вступает в процесс и дает заключение по делам о выселении, о восстановлении на работе, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, а также в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и другими федеральными законами, в целях осуществления возложенных на него полномочий. Неявка прокурора, извещенного о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела.

Какие же это случаи. Мы видим, как процессуальное обусловлено материально.

Дела о выселении. Таких самостоятельных дел на самом деле нет. Какое выселение имеется в виду? Выселение как расторжение договора жилищного найма или выселение как виндикация (ведь виндицировать жилое помещение – это тоже выселить ответчика), выселение как форма приведения в исполнение решения суда о реституции? ВС РФ разъяснил, что здесь имеется в виду выселение как расторжение договора жилищного найма. Таким образом ВС РФ сделал акцент на том, что выселение в смысле виндикации или реституции не охватывается тем выселением, о котором говорит ст. 45 ГПК РФ. Правда практика не воспринимает это разъяснение ВС РФ.[12]

Зачем прокурор дает заключение по делу.

В советские годы ст. 14 ГПК закрепляла прокурорский надзор за судом, поэтому в советское время ни о какой независимости суда говорить не приходилось – прокуратура надзирала даже за судом. В современных условиях суд независим и подчиняется только закону, прокуратура за ним не надзирает. Спрашивается? – зачем тогда прокурор дает заключение. Ну, видимо для того, чтобы оказать суду помощь в разрешении дела.

С другой стороны глядя на категории дел, в которых должен участвовать прокурор, нужно понимать, что это опять же социально проблемные требования – выселение, вред здоровью, восстановление на работе и т. д. – в общем там, где нужно оказать гражданину поддержку. Какому гражданину - тому, который предъявил иск сам; более того, у прокурора не было оснований предъявлять иск в интересах этого гражданина, потому что гражданин по возрасту, состоянию здоровья, дееспособности может себя защищать. И вот несмотря на то, что гражданин может себя защищать, прокурор вступает в дело для оказания ему помощи. Он становится лицом, участвующим в деле, соответственно, вправе заявлять ходатайства, собирать доказательства, в общем, иметь позицию по делу и эта позиция для помощи гражданину. Парадокс действующего закона – для помощи гражданину, который может себя защищать. Если он может себя защищать, зачем прокурору вступать для дачи заключения по делу? Здесь по существу часть 3 опровергает часть 1 ст. 45 ГПК.

Лектор думает, что прокуроры приходят все таки в помощь гражданину, а не в помощь суду. Конечно, если считать, что прокуроры приходят в помощь суду, то надо полагать, что наши суды в делах о выселении, восстановлении на работе, возмещении вреда жизни и здоровью слабы и нуждаются в поддержке со стороны прокурора. Да, конечно, это доведение до сведения суда точки зрения прокурора, оказание содействия суду, но все таки не это главное, главное, очевидно, помощь гражданину и вот здесь противоречие между указанными частями статьи 45 ГПК

Если прокурор дает заключение по делу, то он является лицом, участвующим в деле и все, что касается формальной диспозитивности на него распространяется: он вправе заявлять ходатайства, отводы, задавать вопросы, собирать доказательства, обжаловать судебные решения, в общем обладает всеми правами лица, участвующего в деле.

Ст. 189 и ст. 190 ГПК

Статья 189. Окончание рассмотрения дела по существу

После исследования всех доказательств председательствующий предоставляет слово для заключения по делу прокурору, представителю государственного органа или представителю органа местного самоуправления, участвующим в процессе в соответствии с частью третьей статьи 45 и со статьей 47 настоящего Кодекса, выясняет у других лиц, участвующих в деле, их представителей, не желают ли они выступить с дополнительными объяснениями. При отсутствии таких заявлений председательствующий объявляет рассмотрение дела по существу законченным и суд переходит к судебным прениям.

Статья 190. Судебные прения

1. Судебные прения состоят из речей лиц, участвующих в деле, их представителей. В судебных прениях первым выступает истец, его представитель, затем - ответчик, его представитель.

2. Третье лицо, заявившее самостоятельное требование относительно предмета спора в начатом процессе, и его представитель в судебных прениях выступают после сторон, их представителей. Третье лицо, не заявившее самостоятельных требований относительно предмета спора, и его представитель в судебных прениях выступают после истца или ответчика, на стороне одного из которых третье лицо участвует в деле.

3. Прокурор, представители государственных органов, органов местного самоуправления, организаций и граждане, обратившиеся в суд за защитой прав и законных интересов других лиц, выступают в судебных прениях первыми.

4. После произнесения речей всеми лицами, участвующими в деле, их представителями они могут выступить с репликами в связи со сказанным. Право последней реплики всегда принадлежит ответчику, его представителю.

Здесь действующий кодекс внес весьма существенные изменения: когда прокурор вступил для дачи заключения по делу, то заключение произносится до судебных прений. Таким образом, прокурор, дающий заключение по делу, дает его до судебных прений, чтобы в прениях стороны могли дать оценку тому, что сказал прокурор (и могли с ним поспорить). А если прокурор предъявляет иск, то ст. 190 устанавливает в ч. 3, что в прениях прокурор выступает первым.

Какова же функция, реализуемая прокурором в гражданском процессе? Прокурор не представитель гражданина, что выражается, в частности, в его процессуальной независимости. Если он не представитель гражданина, то кто же он, если он действует в интересах гражданина? Когда прокурор действует в интересах гражданина, он выполняет функцию правозаступничества. Прокурор – не представитель, а правозаступник. Эта функция призвана подчеркнуть, что главная задача прокурора – защита правопорядка, защита права, защита общественного интереса. А личный интерес прокурор защищает только в той мере, в которой видит совпадение личного и общественного. Если защищая личный интерес будет обеспечено торжество права, то в этой мере он и предъявляет иск в защиту интересов конкретного гражданина.

Почему это важно подчеркнуть? На первом курсе мы спрашивали, возможна ли функция общего надзора, и подчеркивали, что демократическое государство не предполагает существование функции общего надзора. Когда мы открываем ст. 45 и видим, что прокурор обращается в интересах граждан по всем социальным требованиям, даже если граждане могут себя защищать сами, спрашивается, сколько тогда нужно прокуроров, чтобы устранить всю имеющуюся в обществе несправедливость при нынешних масштабах беззакония? à это непосильная функция. Именно поэтому прокурор защищает личный интерес только в той мере, в которой усматривает совпадение этого личного интереса с защитой общественного блага. Он есть заступник за право, а уже где и как реагировать – это уже его дискреционное реагирование. Заставить его невозможно. Страждущих, обиженных, униженных и оскорбленных столько, что на всех прокуроров не хватит. Поэтому они вынуждены выбирать, определяя необходимость своего вмешательства в защиту личного интереса там, где он совпадает с общественным.

Государственные органы, органы местного самоуправления (ст. 46, 47 ГПК). Субъекты, защищающие чужой интерес.

Ст. 46 посвящена предъявлению иска в защиту другого лица, а ст. 47 посвящена даче заключения по делу.

Различие в этих двух статьях по субъектному составу – ст. 46 определяет возможность предъявления иска в защиту другого лица не только органом государственной власти, органом местного самоуправления, но и организацией и гражданином. Ст. 47 говорит уже только о даче заключения государственными органами, органами местного самоуправления.

Ч. 1 ст. 46 ГПК – здесь уже два отличия от прокурора.

1. Прокурор универсально правоспособен – в интересах гражданина он вправе предъявить любой иск. А государственные органы и т. д. только в случаях, предусмотренных законом, т. е. специально правоспособны.

2. Прокурору не нужна просьба лица, а государственному органу, органу местного самоуправления, организации или гражданину, которые действуют по ст. 46 нужна еще и просьба этого лица (просьба не требуется только если речь идет о защите недееспособных лиц (они юридически значимую просьбу выразить и не могут)).

Для того, чтобы понять, что это за институт, нужно сделать отступление.

СК РФ полон статей, в которых сказано, что в защиту интересов детей иски вправе предъявлять органы опеки и попечительства. Закон о защите прав потребителей – антимонопольные органы, органы стандартизации и сертификации в защиту потребителей.

Но дело все в том, что государственные органы многолики и именно многоликость государственных органов заставляет задуматься над тем, какое же лицо их воплощено в ст. 46 ГПК, а в каких процессуальных формах реализуются иные лица этих государственных органов.

Итак, в первую очередь мы должны описать 4 случая:

1) Государственные органы как государственные бюджетные учреждения. Наши государственные органы с точки зрения их гражданской правосубъектности являются как правило государственными бюджетными учреждениями. Конечно, когда мы смотрим на юридическое лицо под названием «Министерство финансов РФ», мы в нем видим государственное бюджетное учреждение, основанное на праве оперативного управления. Спрашивается, Минфин как учреждение, основанное на праве оперативного управления, занимает в процессе какое положение? – оно занимает положение обычного истца и ответчика. Оно ищет в защиту своих вещных и обязательственных прав и отвечает, соответственно, как юридическое лицо. Другими словами, по названию это орган власти, а по сути перед нами юридическое лицо как самостоятельный субъект вещных и обязательственных прав.

2) Ст. 125, 126, 127 ГК РФ – РФ, субъекты РФ и МО участвуют в гражданском обороте на равных со всеми остальными субъектами гражданского оборота, а приобретают и осуществляют гражданские права они через свои органы. à второй случай – это органы государственной власти как органы РФ, субъекта РФ, муниципального образования, как представители, через которых они приобретают и осуществляют свои гражданские права и обязанности. Другими словами, перед нами Министерство финансов, а на самом деле никакое не Министерство финансов – перед нами Российская Федерация в лице Министерства финансов. Это очень важно, потому что если открыть постановление пленума ВС и ВАС РФ № 6/8 и постановление пленума ВАС РФ № 22 по бюджетному кодексу, то там можно увидеть два одинаковых разъяснения.

Постановление № 6/8 (тоже самое и во втором постановлении). Ст. 15 и 16 ГК говорят об ответственности государства за вред, причиненный незаконными актами органами власти и устанавливают, что убытки, причиненные незаконными актами органов власти возмещают, соответственно, РФ, субъекты РФ, МО. Комментируя их пленум указал, что когда предъявляется иск о возмещении вреда, причиненного незаконными актами органа власти, судам надлежит исходить из того, что ответчиками являются РФ, субъект РФ, муниципальное образование, а в качестве ответчиков привлекаются органы – органы не являются ответчиками, органы привлекаются в качестве ответчиков, ответчиком является само публично-правовое образование. Почему? – ст. 125-127 ГК РФ. публично-правовое образование – субъект отношения, а орган – составная часть этого субъекта (по аналогии с юридическим лицом).

Какой орган является надлежащим представлять публично-правовое образование? В постановлении пленума написано, что привлечение органа, компетентного представлять публично-правовое образование в этом споре – это обязанность суда. почему это имеет столь критическое для нас значение? Потому что привлечение надлежащего органа не составляет замены ненадлежащего ответчика (ответчик остается тем же самым – публично-правовое образование), а замена ненадлежащего ответчика требует согласия истца. à Привлечение надлежащего органа согласия истца не требует.

Было незаконно возбуждено уголовное дело. УД было прекращено и теперь в порядке гражданского судопроизводства взыскиваются убытки, причиненные незаконным осуществлением уголовного преследования. Первоначально в качестве ответчика было указано РУВД. Судья говорит, что ответчик ненадлежащий. Объявили отложение дела. Адвокат вспомнил, что ответчиком является Российская Федерация, да еще и в лице не РУВД, а МВД (главного распорядителя бюджетных средств). Написали ходатайство о том, что просим привлечь МВД, рассматривать Российскую Федерацию как ответчика. Через неделю в ходатайстве отказали, в иске – тоже. Пишут апелляцию. Апелляцию выиграли. Почему судья отказала в иске? Здесь все очень переплетено. Иск вообще говоря предъявляется по месту нахождения ответчика. Соответственно, если ответчиком является Российская Федерация в лице МВД, то предъявлять иск нужно в Москву, а предъявили в СПБ. Так она еще запишет в решении суда, что ходатайство отклонила как направленное на злоупотребление процессуальными правами (не стали предъявлять иск туда, предъявили, понимаешь, здесь), поэтому вот вам отказ в иске да еще напишет в конце: «однако это не лишает права предъявить иск к МВД».

Здесь целый клубок проблем

1. Отказано в иске к Российской Федерации. А предъявить иск о том же предмете, по тем же основаниям, к той же стороне нельзя. Поэтому если бы адвокат не добился отмены этого судебного решения, то предъявить иск в Москву он уже бы не смог.

2. Суд нарушил предписания пленума, потому что привлечение органа – это обязанность суда

3. Что с исковой давностью? Пленум потому и обязал находить орган суд, потому что пока сторона, не зная бюджетного кодекса поймет, какой орган нужно привлекать (а там, зачастую, пойди пойми), исковая давность истечет.

4. Действительно нельзя злоупотреблять процессуальными правами. А как же подсудность? Ст. 41 – в проекте ГПК было написано, что замена ненадлежащего ответчика сопровождается нарушением правил подсудности, то в замене ответчика суд отказывает. Почему? Ну вот вам нужно, чтобы ваше дело попало к судье Ивановой (Василеостровский районный суд). А как к ней попасть, если ваш ответчик проживает на территории другого района Фрунзенского. Поэтому вы говорите: Сидоров, ты живешь на территории Василеостровского района, я тебя напишу ответчиком, ты ненадлежащий, но благодаря тому, что ты на Василеостровском живешь, мы попадем к нужному судье, а потом она (судья) заменит тебя на надлежащего ответчика. à нужный ответчик будет у нужной судьи. Проект это исключал, а в сегодняшнем тексте этого нет. это пресекается как злоупотребление процессуальными правами.

Совет МЗШ – предъявите иск и укажите в нем три ответчика. Если в иске указано три ответчика, то иск предъявляется по месту нахождения одного из них. Это, конечно, неправильно (ответчик то на самом деле один – Российская Федерация и т. д.), но иск примут.

Если прочитать Бюджетный Кодекс так, как мы его сейчас прочитали и прийти к выводу, что от имени Российской Федерации по деликтным притязаниям отвечают главные распорядители бюджетных средств и, соответственно, все они находятся в Москве, то если вам нахамили во Владивостоке, то иск нужно предъявить в Москве. à вся Россия со всеми исками поедет в Москву à о какой доступности судебной защиты можно говорить в этом случае. Поэтому иск примут и правильно сделают, потому что если отправить всех в Москву, это значит заблокировать всякую доступность судебной защиты.

Вот почему эти достаточно императивные правила о подсудности по месту нахождения ответчика корректируются практикой в соответствии с требованиями доступности судебной защиты.

Во втором случае перед нами публично-правовое образование в качестве истца или ответчика, а все формы собственности равны, поэтому публично-правовое образование занимает такое же положение как и все остальные субъекты процесса, а это означает, что хотя Российская Федерация в лице Минфина, Росимущества, Минобороны и т. д. перед нами нет органа власти – перед нами по прежнему субъект частного права в лице своих органов, но они не воплощают, не реализуют, не представляют какой-либо публичной власти в этом споре. Если в первом случае перед нами было Министерство финансов как государственное бюджетное учреждение, то во втором случае перед нами Российская Федерация, но как обычный истец или ответчик

3) Государственный орган как носитель власти, как субъект властных отношений. Налоговая инспекция, взыскивающая недоимку по налогу гражданина, военкомат, добивающийся призыва на срочную военную службу, наши бесконечные государственные органы в качестве носителей власти. Но когда они носители власти, они сами субъекты спорного публичного властного правоотношения. Если в первом случае перед нами был орган как бюджетное учреждение и он был субъектом гражданско-правового отношения, то в третьем случае перед нами этот же орган, но уже как субъект публичного правоотношения.

4) Государственные органы в защиту чужого интереса. Таким образом, чтобы понять место ст. 46, нужно последовательно отсечь предшествующие три случая. Почему это так важно?

1. Потому что ст. 46 – это специальная процессуальная правоспособность. Специальной процессуальной правоспособности для предшествующих случаях нет. Когда перед нами бюджетное учреждение, оно ищет и отвечает в процессе как бюджетное учреждение. Когда перед нами Российская Федерация как субъект спора, перед нами обычный истец и ответчик, который вправе искать и отвечать в гражданском судопроизводстве на общих началах и нет никакой специальной правоспособности. Когда перед нами орган власти, здесь посложнее, но вообще тоже нет специальной правоспособности (орган власти должен быть вправе предъявить любой иск, предъявление которого необходимо для реализации его компетенции; другое дело, если это публичное правоотношение, то в публичном праве разрешено только то, что разрешено и т. д., поэтому в публичном праве любой иск не предъявишь – возможность обращения в суд предопределена компетенцией органа и поэтому она не безгранична, допуская предъявление требований, которые вытекают из этой компетенции). А вот четвертый случай – это специальная процессуальная правоспособность.

2. Защита чужого интереса естественно сопровождается освобождением государственных органов по ст. 46 от уплаты государственной пошлины. А если мы вернемся к нашим случаям, то когда министерство обращается с иском в суд в защиту права оперативного управления (т. е. как бюджетное учреждение), оно должно платить пошлину. Когда публично-правовое образование обращается с иском в суд или отвечает по иску, оно должно нести судебные расходы, потому что все формы собственности защищаются равным образом. И вот только в третьем и четвертом случае, там, где мы в лице государственного органа видим реализацию публичной функции или защиту чужого интереса, государственный орган освобождается от уплаты судебных издержек.

Вопрос пошлины – это не вопрос суда. Это вопрос суда только в том смысле, что соблюдение условий реализации права на предъявление иска проверяет суд. Это вопрос процессуального равноправия – если я вхожу и вижу, что моего оппонента без всякого основания освободили от уплаты пошлины, я заявляю отвод такому судье и говорю, что у вас здесь уже все схвачено и куплено, потому что мой оппонент уже получил процессуальные преференции в виде освобождения от уплаты пошлины, для которого не было никаких оснований.

Конечно, в технологическом смысле, оплата пошлины публично-правовым образованием – это перекладывание из одного кармана в другой (это ведь бюджетные деньги и пошлина зачисляется в федеральный бюджет), но технология не должна здесь сбить: а если это субъект федерации или муниципальное образование? Они то платят не свой бюджет – пошлина зачисляется в федеральный бюджет. С другой стороны, сегодня скажут, что пошлина зачисляется в федеральный бюджета, завтра – что это доходный источник субъекта федерации, послезавтра – еще чего-нибудь. Это все прерогатива федерального законодателя. Поэтому куда она зачисляется и есть ли здесь перекладывание из кармана в карман значения не имеет.

3. Правозаступники не могут заключить мировое соглашение, потому что они не субъекты спорного правоотношения. Но это когда они защищают чужой интерес, но в первом, втором, третьем случае государственный орган защищает не чужой интерес и очевидно должен иметь право подписывать мировое соглашение.

Правильное разграничение этих случаев, правильное определение положения этих органов имеет принципиальное значение для того, чтобы понять, имеем ли мы дело со ст. 46.

Специальная правоспособность. «случай, предусмотренный федеральным законом». Какой же случай нужно найти? надо найти конкретный иск, право на предъявление которого принадлежит государственному органу или необходима просто компетенция органа и если предъявление иска вытекает из его компетенции, то он вправе его предъявить?

Что значит встать на вторую точку зрения и сказать, что случай – это любой иск, вытекающий из компетенция? это означает превратить государственные органы в ведомственные прокуратуры. Тогда у нас есть прокуратура с универсальной правоспособностью и есть еще ведомственные прокуратуры (опека – прокуратура по вопросам детства), которые тоже универсально процессуально правоспособны, но в пределах своего ведомства. Если мы не хотим допустить ведомственных прокуратуры, то нужно сделать вывод, что случай, предусмотренный федеральным законом – это конкретный иск.

Почему здесь специальная процессуальная правоспособность? Она здесь потому, что как и с прокурором это ни что иное как вторжение публичной власти в частноправовые отношения. Это когда, в частности, контрольно-надзорные органы предъявляют иски в целях реализации контрольно-надзорных полномочий. И эта контрольно-надзорная власть есть вторжение публичного субъекта в частноправовые отношения, а такое вторжение должно быть ограничено федеральным законом. Вот оно и ограничивается через случаи, предусмотренные федеральным законом. Если бы этот случай превращался в любые иски, вытекающие из положений соответствующего закона, это бы означало, что федеральный законодатель отказывается от такого ограничения.

Последствия отказа от иска – сделана отсылка к ст. 45. Прямо написано, что нельзя заключать мировое соглашение и не надо платить судебные расходы. Благодаря отсылке к ст. 45 и тому, что речь идет о правозаступничестве, можно уверенно сказать, что сказанное о прокуроре хар

Поиск по сайту: