СТРУКТУРА И ДИНАМИКА ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ СЕССИИ: ТАКТИКА ТЕРАПЕВТА И НАПРАВЛЕННОСТЬ ИНТЕРВЕНЦИЙ

В гештальт-терапии распространено мнение о том, что невроз — это движение назад от экзистенциальной тревоги аутентичного функционирования, а также движение к более предсказуемым вариантам приспособительной активности (РЫНррзоп, 1995г.). В этом смысле невроз — всегда предсказуемость, а задача гештальт-терапии состоит в том, чтобы помочь, клиенту стать непредсказуемым, то есть не использующим неосознаваемые стереотипы поведения, мешающие ему счастливо и творчески жить.

Один из вариантов стратегии терапевта в ходе терапевтической сессии базируется на структурной модели невроза, описан­ной Ф.Перлзом (1998). Это так называемая «пятислойная модель». В этой модели клиент в терапии двигается от «бессмысленных» клише к проигрыванию ролей, идентифицируясь с ограниченным самоописанием (функция личности) и ограничением спектра возможностей бытия-в-мире. Каждый слой действует как защита против продвижения к решению невротического конфликта. Из этой перспективы гештальт-терапевт приглашает клиента двигаться за пределы роли в тупик, сопровождаемый сильной тревогой, а затем через уровень внутреннего взрыва к взрыву аутентичного поведения и спонтанности. Задача терапевта — побудить клиента пройти через эти уровни — через невроз к аутентичному функционированию. На каждом из уровней тактика терапевта разная.

Невроз состоит из пяти слоев-уровней:

1. Уровень клише.Перлз обозначил этот уровень как «бессмысленные знаки встречи». На этом уровне слова создают некоторый очень поверхностный контакт. Терапевт, встречающийся с этим уровнем в ходе терапевтической сессии, должен избегать присоединения к «болтовне» клиента (см. выше фрагмент работы Ф. Перлза с Дэном).

2. Уровень игр и ролей.«Это поверхностные социальные уровни как если бы. Мы притворяемся, что мы лучше, сильнее, слабее, вежливее, чем мы чувствуем себя на самом деле». Клиенты идентифицируются с одной из наших возможностей и отчуждают другие оппозиционные возможности (полярности). На этом уровне клиент неосознанно побуждает терапевта играть комплиментарную роль (питатель — питаемый). Поскольку эта роль имеет ограничения со стороны терапевта (он распознает манипуляцию и фрустрирует ее), она должна быть рассмотрена в эксперименте. Необходимо исследовать границы роли, а также то, что лежит за пределами ограничений и является очень важным для клиента. Часто терапевты застревают на этом уровне и помогает клиенту усвоить новую, более эффективную роль. Бихевиорист, например, проведет тренинг ассертивности, аналитик проинтерпретирует игру. Даже «пустой стул» используется для обучения «новой» стратегии взаимодействия с трудными людьми и ситуациями.

Для иллюстрации гештальт-работы на этом уровне приведем фрагмент сессии Ф. Перлза с Чаком («Гештальт-семинары», 1998, пер. А. Бондаренко), демонстрирующий исследование границ роли «беспомощного», попадание в тупик (следующий слой-уровень невроза) и исследование тупика.

Начало сессии. Перлз начинает работу со сном, в котором машина Чака сбивает его сына. Затем Чак начинает сожалеть о своих отношениях с сыном, которому уделяет мало внимания, и Перлз побуждает его поговорить и с сыном, и со своим отцом. В этой работе обнаруживается, что «отец» Чака тоже его не слушает и прогоняет. Чак намеревается уделять внимание сыну, говоря, что-то, чем он (Чак) занимается, не так уж и важно.

Ф.:Ты все время смотришь на меня. Чего ты от меня хочешь?

Ч.: Я хочу, чтобы Вы помогли мне завершить несколько сцен.

Ф.: Посади Фрица на этот стул.

Ч.: О'кей.

Ф.: «Фриц, я хочу, чтобы Вы помогли мне».

Ч.: Фриц, у меня есть незаконченные сцены, они остава­лись не закончены годами, и я хочу помощи.

Ф.: Поменяйся местами. Сыграй Фрица.

Ч.: Ты хочешь помощи от меня? Смотри, Чак, это ты должен сделать сам. Если ты знаешь, если ты знаешь, каковы эти незаконченные сцены, и если ты знаешь, что ты должен сде­лать, чтобы закончить их, что, черт возьми, тебя останавливает? Ты... все твои... все, что ты делаешь — это просто — ух! — ты просто играешь в игры с самим собой. Все, что ты... все, что ты хочешь, это упасть без сил, чтобы я сделал это за тебя. Но я не собираюсь этого делать. Ты сам это сделаешь.

Ф.: Да. Видишь, как ты хочешь моей поддержки.

Ч.: Да, конечно, хочу.

Ф.: Теперь этот Фриц, на пустом стуле, собирается дать тебе всю необходимую тебе поддержку. Теперь поменяйся местами.

Ч.:О'кей. Этот Фриц... теперь здесь Фриц, а я — это я,

Ф.: Да.

Ч.: О'кей... Ух... Фриц, ради Бога, помогите мне, Вы помо­жете?.. Я не получаю никакой обратной связи от Вас (смех). Потому что я уже знаю, что такое обратная связь, я просто даю ее.

Ф.: Тебе не засосать меня (смех). Ты можешь изображать свою беспомощность до конца света. Я очень хороший фрустратор.

3. Уровень тупика. Для тупика характерно наличие страхов и стремление уклониться от фрустрации, боли и незнания. Перлз называет тупик анти-существованием, пустотой, чувством потерянности. Он маркирован фобической позицией — избеганием (Лиз1 е1 а1, 2001). При этом избегаются чувства, спонтанный контакт и его последствия. Терапевту важно помнить, что тупик — это место, где аккумулирована основная энергия клиента, место с высоким потенциалом для изменений. Это место, где противоположные силы балансируют в состоянии творческого напряжения.

Индивидуум чувствует тревогу, проецируемую в катастрофические ожидания, и уходит от полноты возможностей. Опыт клиента — это застревание, по словам Перлза, человек, находящийся в тупике, не замечает очевидного и думает, что у него нет шансов выжить. Он чувствует себя увязнувшим, не знающим, куда идти и что делать дальше. Нередко это уровень депрессии и суицида, алкоголизма, сексуальных проблем. Для клиентов с ком-пульсивными тенденциями важно получить опыт пребывания в тупике, опыт, которого они избегают с помощью импульсивных действий.

Клиент может «увязнуть» в тупике, парализованный страхом незнания. В ходе сессии клиент пытается сделать шаг в сторону «от этого места», в сторону того, что хорошо знает. Задача терапевта — поддержать клиента в состоянии незнания, признать, что это защита, а само состояние вполне переносимо.

Перлз фрустрировал попытки клиента манипулировать окружением и поощрял оставаться с осознаванием актуального опыта, с опытом отчаянья, страха или бессилия. Одной из целей его фрустраций была помощь клиентам в том, чтобы Они могли ясно увидеть: то, чего они ждут от терапевта, они могут так же хорошо делать сами. «Человек всего лишь убежден в том, что не имеет ресурсов в своем распоряжении. Он лишь удерживает себя от использования своих ресурсов, вызывая множество духов катастрофических ожиданий», — пишет Перлз. Многие пытаются выбраться из тупика, не проходя через него. И продол­жает, давая понять, что значит пройти через тупик: «Это осозна­ние, полноценное переживание. Это осознание того, как вы за­стряли, что дает вам выздоровление, и осознание того, что это всего лишь кошмарный сон, а не реальная вещь, не реальность».

ПРИВЕДЕМ ПРОДОЛЖЕНИЕ РАБОТЫ С ЧАКОМ - ОПИСАНИЕ «ТУПИКА»

Ф.: Ты чувствуешь, что ты застрял?

Ч.: Я сейчас немного застрял.

Ф.: Теперь опиши, как ты воспринимаешь то, что ты заст­рял.

Ч.: Ты не можешь идти — это довольно просто, не можешь идти ни вперед, ни назад. Ты здесь. Ты застрял. Ты не двигаешься. Ты — ох! — я чувствую, что в ситуации, в которой застрял, что бы ты ни делал, все будет неправильно. Что бы вы ни делали, это... это... если это двигает вас, это двигает вас вглубь, не... не наружу. Поэтому лучше оставаться застрявшим и стоять очень-очень неподвижно... И поэтому Вы до сих пор оставляете меня застрявшим. Застрявшим. Вы застряли, я застрял. Поэтому Вы не собираетесь вытаскивать Меня, не так ли?

Ф.: Конечно, нет (смех). Я — фрустратор. Я уж точно не альпинистский спасатель.

4. Уровень сжатия (внутреннего взрыва). Здесь может быть решение «я не собираюсь так больше жить», но оно может быть и решением о смерти. На этом уровне индивидуум сдерживается, напрягается, чтобы потом взорваться. Это не ретрофлексия действия, а напряжение между многими возможными действи­ями. «Когда мы действительно входим в контакт с этой омертвелостью уровня внутреннего взрыва, тогда происходит нечто очень интересное» (Перлз, 1998). Терапевт не должен делать клиенту «лучше» и «легче». Терапевт призывает клиента к выбору пути, а именно того, что тот избегает делать. Клиент должен встретиться со свободой возможностей.

ПРОДОЛЖЕНИЕ РАБОТЫ С ЧАКОМ, КОТОРЫЙ ПЫТАЕТСЯ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ ТУПИК

Ч.: Теперь снова я... Я знаю, что я собираюсь делать. Но... если я... если я с этим что-нибудь сделаю, это так или иначе кому-то причинит боль.

Ф.: Ага. Итак, ты уже получил первое сообщение. Кому-то будет больно.

Ч.: Потому что это вот так (пропуск текста)... Что бы я ни делал, это неправильно. Чтобы я ни делал, кто-то пострадает — либо я, либо он, и иногда я просто беру эту боль на себя, а иногда я причиняю боль ему, но никогда ни один из нас... но ника­кое решение не является полностью удовлетворительным. Итак, что происходит дальше? Так что же мне делать — выбросить все за борт? Что мне делать — выбросить все, что так важно для меня, чтобы вам всем больше никогда не было больно? Я больше не могу снова стать Фрицем.

Ф.: У меня такое ощущение, что ты плачешься мне в жилетку.

Ч.: Э? О'кей. Я согласен на это. Я все еще ищу поддержки у окружающих — ищу, как сумасшедший.

Ф.:Да.

Ч.: Почему все это не снаружи? Почему я должен делать все это сам? Почему нельзя мне немножечко помочь?

Ф.: Мямямя. Скажи это невнятно.

Ч..: (делает это) Да, это то, что я делаю. Я согласен с этим.

Ф.: Продолжай. Продолжай.

Ч..: О'кей. (Издает звуки, похожие на плач, затем некоторые звуки превращаются в слова.) Никто меня не любит. Никто мне не помогает. Мямямямя...

Далее Перлз выясняет, сколько Чаку лет в этой роли (три), и тот вспоминает случай, когда он нечаянно сбил ребенка красной тележкой. Он предлагает поговорить с этим ребенком. Происходит переход на следующий уровень — уровень взрыва вовне.

5. Уровень внешнего взрыва.«Это проявление подлинного человека, способного переживать и выражать свои эмоции» (Ф. Перлз, 1998). Человек открыт для аутентичного эмоциональ­ного функционирования, для исследования своих потребностей и интересов в окружении. Выражение подлинных чувств, кроме вербальной экспрессии, включает телесные проявления, движения и звучание голоса. Этими пиками экспрессии может проявляться завершенный и полный финальный контакт, после которого возможно достижение иного понимания ситуации и поведенческие изменения. Задача терапевта быть мудрым и признавать выбор клиента. Существует четыре основных типа взрыва:

а) взрыв подлинного горя;

б) взрыв оргазма у сексуально заблокированных людей;

в) гнев — часто связан с обозначением собственной значимости клиента;

г) освобождающий смех.

Впоследствии Филиппсон (1999) добавляет еще два вида внешнего взрыва:

д) любовь — сердце, открытое другим людям и миру;

е) зависимость — открытость к получению любви и иных чувств от других людей.

Кларксон (2000) добавляет к этому взрыв радости.

ПРОДОЛЖЕНИЕ РАБОТЫ ПЕРЛЗА С ЧАКОМ

Ф.: Теперь поговори с этим ребенком, с трехлетним ребенком. С мямямя-ребенком.

Ч.: Мя, иди, отвяжись от меня, я занят. Тащи свою собственную красную тележку (метафорически — не проси помощи)... красную тележку... иди и играй со своими друзьями, мне есть чем заняться. И если тебе будет больно, я сожалею. Я сожалею. Но я тоже кое-что значу.

Ф.: Скажи это снова.

Ч.: Я сожалею... но я тоже кое-что значу, и ты об этом не забывай.

Ф.: Скажи это: «Я тоже кое-что значу».

Ч.: Я тоже кое-что значу, черт побери, и я... помните об этом, каждый из вас, с этой минуты, Все вы!

Ф.: Скажи это кому-нибудь — своей жене, своему отцу и так далее. Скажи это всем своим близким.

Ч.: Запомните это хорошенько, и зарубите на носу, и не забывайте, потому что так оно и будет. Я тоже кое-что значу! Так же, как и вы, ни больше, ни меньше, а просто столько же, и помните это! Вот так-то! Вбейте это в свою башку и посмотрите, как вам это понравится. Я тоже кое-что значу, черт побери, и помните это!

Ф.: Скажи это и мне тоже.

Ч.: Я тоже кое-что значу! Я так же важен, как и любой в этой комнате, и ты не забывай об этом... (Словно спрашивая разрешения) О'кей? (Смех.) И я могу закончить свои сцены. Могу я сказать это снова? (Смех.) Потому что я хочу помнить это. Я могу закончить свои сцены.

Ф.: Да. До сих пор я следовал за тобой, только вот я не верю в твои правила, не верю, что ты должен либо закончить нужную бумагу, либо гулять с мальчиком.

Ч.: О'кей. Конечно, это ложь. Потому что, кстати говоря, в том случае все произошло именно так. Я сходил с ним на пляж (с сыном) и нужная бумага была написана — давайте посмотрим правде в лицо — в четыре часа утра, хоть это и было тяжело. Ее надо было написать. И поэтому это... это не было либо-либо, это было как и так, и нет никаких причин, почему так должно быть все время.

Ф.: Точно... Для меня экзистенциальное послание этого сна выглядит следующим образом: «Ты не должен ждать, пока собьешь своего мальчика, чтобы войти с ним в контакт». Ты не должен копировать своего отца.

Базируясь на этой модели, Пол Гудмен описал динамику гештальт-процесса следующим образом:

1. Клиент концентрируется на актуальной ситуации — он чувствует, думает, делает и говорит, что привлекает его внимание.

2. Терапевт распознает сопротивление — те области, клиент избегает идти, — и поощряет клиента замечать и исследовать их.

3. Фокусируясь на этом, клиент становится более осознанным в тех ограничениях, которые он сам на себя накладывает.

4. Терапевт и клиент используют в своей работе а) воображение и преувеличение, б) позицию, обратную клиентской, и в отношениях с терапевтом, и в отношении обычного поведения клиента в его жизни.

5. Когда клиент в терапии фокусируется на ситуации и сопротивлении, он и испытывает тревогу, и понимает, что в настоящем контексте нет опасности.

6. В этом случае репрессированные намерения, действия, позиции, воспоминания станут доминантными и переформируют «фигуру».

7. Появляется новая «фигура».

Из гештальт-перспективы каждая психологическая проблема может быть также исследована и решена как поляризованный конфликт между двумя аспектами личности.

Поиск по сайту: