Л.А. Безыменский, В.М. Фалин. Кто развязал «холодную войну»

...Итак, «холодная война». Этот термин был пущен в оборот в 1947 году. Им стали обозначать состояние политической, экономической, идеологиче­ской, «полувоенной» и прочей конфронтации между государствами и систе­мами. Один из главных теоретиков и практиков «холодной войны», Джон Фостер Даллес, проповедовал в качестве вершины стратегического искусства для США «балансирование на грани войны». А в одном правительственном документе Вашингтона той поры для ясности записано: «холодная война» суть «настоящая война, ставка в которой- выживание свободного мира».

На войне как на войне. Тут запреты либо не существуют, девальвируются и превращаются в ритуальные условности. Как условным бывает выполнение союзнических договоренностей и обязанностей, если мыслями и поступками партнера движет голый счет. Чтобы было понятно, о чем речь, придется вер­нуться назад.

С июня 1941 года Советский Союз в тягчайшем единоборстве перемалы­вал сухопутные и военно-воздушные силы нацистской Германии. «Самой большой опорой» называл президент Ф. Рузвельт русский фронт».

Великое сражение на Волге, по признанию биографа Рузвельта его по­мощника Роберта Шервуда, «изменило всю картину войны перспективы бли­жайшего будущего. В результате одной битвы - которая по времени и неве­роятному количеству потерь была практически равна отдельной крупной войне - Россия стала в ряд великих мировых держав, на что она давно имела права...». Советская победа на Курской дуге развеяла у Вашингтона и Лондо­на все сомнения в исходе войны. Крах гитлеровской Германии теперь лишь вопросом времени.

Но время не нейтрально. Его можно использовать по-разному. В коридо­рах власти на Темзе и Потомаке воинствующие политики и политиканы-военные, ведущие идеологи и политологи все чаще обращаются к щекотли­вой теме: не исчерпала ли себя антигитлеровская коалиция, не пробил ли час

трубить антикоммунистический сбор?

Известный британский авторитет в области стратегического планирова­ния Лиддел-Харт в секретной записке (октябрь 1943 года) докладывал У. Чер­чиллю: по иронии судьбы, мощь, которую англичане намерены смять, так как она громадной преградой стоит на их пути к победе, одновременно является самой мощной опорой западноевропейского здания. Лиддел-Харт призывал выйти «за рамки ближайшей задачи, в сущности уже достигнутой наступательный потенциал Германии сломлен), и позаботиться о том, чтобы длительный путь к последующей цели был расчищен от опасностей, уже до­вольно отчетливо вырисовывающихся на горизонте».

Сегодня у нас есть возможность восстановить по дням и даже по часам хронологию селекции правительством Трумэна семян «холодной войны», давших немало ядовитых всходов. Обратимся к подлинным американским документам - к дневникам президента Г. Трумэна, «длинной телеграмме» Дж. Кеннана из Москвы в Вашингтон, разработкам Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ) и его подразделений - Объединенного разве­дывательного комитета (ОРК), Объединенного комитета военного планиро­вания (ОКВП), а также учрежденного в 1947 году Совета национальной безо­пасности (СНБ)...

Упреждающий, превентивный, разоружающий первый удар становится навязчивой идеей. Чтобы удар был роковым, составляются дьявольские ком­бинации параллельного применения атомного, радиологического, химическо­го, бактериологического оружия. В директиве СНБ 68 (14 апреля 1950 года) этот без преувеличения злодейский замысел оправдывается тем, что «в эпоху современных систем оружия военное преимущество возможного, первого удара приобретает все большее значение, и это означает для нас (США) необ­ходимость быть в таком состоянии готовности, чтобы, когда мы подвергнем­ся нападению, ударить всей силой и, если возможно, еще до того, как факти­чески будет произведен советский удар».

Готовность к агрессивной войне, настрой на ядерную вакханалию пре­вращается в способ существования. Идет бурный процесс милитаризации экономики, идеологии, психологии, общества. Понятия терпимости, равенст­ва, обоюдной выгоды становятся изгоями. Вашингтон погружается в велико­державный транс, втягивая в него другие страны Запада.

Первым документом в обширной серии разработок, прямо нацеленных против СССР, являлся меморандум ОРК за номером 329. Он сочинен 4 сен­тября 1945 года, то есть на следующий день после официального завершения второй мировой войны. В меморандуме ставилась задача: «Отобрать прибли­зительно 20 наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории».

Намеченные цели, указывалось в пояснении, «представляют собой ряд смешанно-индустриальных районов, на которые приходятся высшая концен­трация научных и исследовательских центров, специализированных промыш­ленных предприятий, основной правительственный и управленческий аппа­рат. Этот выбор обеспечит максимальное использование возможностей атом­ного оружия». Далее шло перечисление - Москва, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск., Омск, Саратов, Казань, Ленинград, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. На гибель обрекалось 13 миллионов советских людей- В перечне, заметьте, нет Киева, Минска, Харькова, Сталинграда - к тому времени они уже были превращены в руины, правда, не американцами.

Наметки уточнялись и дополнялись в планах 329/1 (3 декабря 1945 года) и 432/д (14 декабря 1945 года), причем в последнем без обиняков заявлялось, что у американской стороны «решающее» преимущество, поскольку «в на­стоящее время СССР не располагает возможностью причинить аналогичные разрушения промышленности США».

Планы войны приобретали от месяца к месяцу все более изощренный вид по мере разрастания американских арсеналов. Вот кодовые названия, которые получал дамоклов меч, занесенный над Советским Союзом и «контролируе­мыми им территориями»: «Пинчер» (1946 год), «Бройлер» (1947 год), «Граб-бер», «Эразер», «Даблстар», «Хафмун», «Фролик», «Интермеццо», «Флит­вуд», «Сиззл»(все 1948 год), «Дропшот» и «Оффтэкл» (1949 год).

Несколько слов о некоторых из них. Экспериментальный план «Пин­чер».Он, в числе прочего, предусматривал, что нападение на СССР будет со­вершаться с использованием баз в третьих странах - Турции, Италии, Китае. Понятно, не посвящая их правительства в намерения Вашингтона. План «Бройлер». Масштабы агрессии ширятся, и сообразно этому в операции вовлекаются базы в Англии, Египте, Индии, на островах Рюкю.

План «Дропшот». Вся планета - поле боя. Похоже, его составители теши­ли себя иллюзией, что не последнего. Если в документах серии ОРК 329 пре­дусматривалась бомбежка советских городов, то в 1948/49 году ориентирова­лись уже на уничтожение 70 городских центров. Планом «Дропшот» 300 атомных бомб и 29 тысяч тонн «обычных» бомб привязывались к 200 целям в 100 городах, с тем чтобы за один прием превратить в 85 процентов советской промышленности. 75-100 атомных бомб отпускались на выведение из строя на аэродромах советской стратегической авиации...

Такова реальная, а не пропагандистская картина линии руководства США в эпоху «холодной войны». Такова, в общих чертах, летопись «холодной войны», ее истоков и заката. Но и этой «скорописи» достаточно, чтобы понять, каким насущным, а не умозрительным испытаниям подвергался Советский Союз. «Холодная война» не была нашим выбором. Она не могла быть выбором СССР после жесточайшей войны и огромных жертв, принесенных народом, чтобы остаться самим собой и жить по своему усмотрению.

Почему приходится об этом говорить сейчас? По ряду причин. Мы снова сталкиваемся с попытками исказить смысл и последовательность событий в 'последние полвека. Но это не все. Не перевелись на Западе сторонники сверхострых ощущений, готовые пуститься во все тяжкие. Одни из них дока­зывают, что «холодная война» никогда не прекращалась, другие ратуют за то, чтобы, опираясь на опыт первого издания «холодной войны», развернуть вто­рое издание - на сей раз до победного конца или конца всего живого на Зем­ле. На худой конец, чтобы воздвигнуть завалы оздоровлению международной обстановки, утверждению в отношениях между государствами Востока и Запада. Севера и Юга нового мышления, пионером которого выступает Совет­ский Союз, торжества политики разума над политикой силы.

Недавно американский журнал «Нью-перспектив куотерли» опубликовал беседу с Дж. Кеннаном. Один из соавторов «холодной», он стал ее критиче­ским исследователем, о чем свидетельствует и заголовок беседы: «Некролог по «холодной войне». На вопрос, когда же кончится эта война, Кеннан сказал: страхи и конфликты былых времен теряют смысл, куда большее значение приобретает сотрудничество между СССР и США.

Кто же впереди в преодолении мышления «холодной войны»? - был сле­дующий вопрос. Дж. Кеннан ответил: «Советы сломали психологию «холод­ной войны». Теперь очередь за нами сделать то же сакоз».

Пусть США, начав «холодную войну» первыми, закончат ее последними. Во имя мира для всех и каждого, «мира, базирующегося на совместных уси­лиях всех стран».

Источник:Правда, 1988. 29 августа (извлечения)

Поиск по сайту: