С НЕВЕРБАЛЬНЫМ КОМПОНЕНТОМ

В отечественной психолингвистике начало разработкам в области теории лакун было положено Ю.А. Сорокиным и И.Ю. Марковиной в целом ряде публикаций (АДМС, 89). Авторами введено понятие лакуны как сигнала специфики лингвокультурной общности, разработан понятийно-терминологический аппарат описания феномена лакунарности, выявлены и систематизированы разновидности лакун, введены понятия заполнения и компенсации как способов элиминирования лакун. Созданный Ю.А. Сорокиным и И.Ю. Марковиной метод установления лакун в настоящее время широко используется для сопоставления и описания специфики лингвокультурных общностей. Изучение феномена лакунизации проводилось и зарубежными исследователями, использовавшими такие термины, как gaps (K.Hale), random holes in patterns (Ch. Hocket). Отечественная и зарубежная традиции отличаются не только терминологически, но и концептуально. В зарубежной лингвистической науке существование лакун объясняется механизмом функционирования лингвистических и культурологических универсалий (Hale 1975).

В рамках подхода, сложившегося в отечественной науке, явление лакунарности интерпретируется в понятиях общекультурного «инварианта» и этнокультурного (специфического) «варианта» вербального и невербального поведения (АДМС 89). Наш путь исследования предполагает перебор большого количества лингвокультурных вариантов, что способствует выявлению характера сосуществования (степени лакунизированности/ нелакунизированности) этноспецифических вариантов, сформировавшихся в результате особой комбинаторики инвариантных составляющих культуры.

Основная масса сопоставительных работ, в которых выявляются и описываются лакуны различных типов, представляет собой масштабную попытку отечественных исследователей осуществить «перебор» как можно большего количества лингвокультурных вариантов. В результате таких исследований происходит дальнейшая разработка понятийно-терминологического аппарата теории лакун, выявляются новые их разновидности, уточняется содержание приемов элиминирования лакун. По сути, идет накопление фактического материала о специфике языкового сознания и концептуальных картин мира носителей различных языков и культур.

Исследование, фрагмент которого представлен в данной публикации, представляет собой опыт сопоставления русского и английского (британского) национальных вариантов общечеловеческой «смеховой культуры».

Возникновение коммуникативных конфликтов, как правило, является следствием принадлежности коммуникантов к разным культурам, поскольку у них отсутствует общность мыслительных форм, общность языковых сознаний, что обеспечивает эффективность общения и взаимопонимания внутри одной лингвокультурной общности (Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Национально-культурная специфика речевого поведения 1977).

Более того, восприятие чужой культуры (инокультурного текста) происходит через призму локальной культуры реципиента, поэтому процесс межкультурного общения проходит с различной степенью понимания в зависимости от размера культурологической дистанции между коммуникантами, а также их целей и потребностей инокультурного реципиента (АДМС 89).

Расхождения в языковой и экстраязыковой системах различных культур называются лакунами, которые относятся к соответствующим классам – интеръязыковым и интеркультурным [Сорокин 1977; Жельвис, Марковина 1979; Марковина 1981; Сорокин, Марковина 1983, 1985, 1988; Антипов. Донских, Марковина, Сорокин, 1989; Сорокин, Марковина 1993; Марковина, Данилова 2000 и др.]. Каждый из этих классов распадается на подклассы и получает соответствующее выражение в текстах разных типов (гомогенных и гетерогенных, вербальных и с невербальным компонентом).

Мы рассматриваем общение, которое происходит посредством текстов. Текст, являющийся формой существования культуры и языкового сознания, целесообразно трактовать шире, чем в традиционной лингвистике, включая не только языковые вербальные знаки, но и знаки иной природы. Принимая во внимание одно из основных свойств текста, названное Ю.М. Лотманом “презумпцией закодированности”, представляется возможным считать текстом сообщения, составленные при помощи любых символических систем.

В рамках той или иной культуры невербальные элементы наряду с вербальными также обладают самостоятельной ценностью и несут значительную часть смысловой нагрузки сообщения (текста). Видимо поэтому наличие невербального элемента (особенно видеоряда) в структуре семиотически гетерогенного текста существенно облегчает задачу восприятия сообщения ввиду общности биологических (физиологических, эмоциональных и т.д.) человеческих характеристик, присущих представителям любой лингвокультурной общности. Однако именно самостоятельная ценность невербального элемента представляет особую трудность при восприятии и даже может привести к нарушению коммуникации, поскольку невербальный элемент наиболее четко иллюстрирует нередко неосознаваемые различия в “технологии общения” (Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф.), которые и составляют национальную специфику лингвокультурной общности.

На примере вербально-иконических текстов со статическим невербальным компонентом и графической вербальной частью из британской периодики (карикатур), предъявленных русскоязычному реципиенту, рассмотрим роль и место невербального компонента при восприятии столь специфического вида текста, как комический текст с невербальным компонентом (ТНК).

Предполагалось, что, как и всякий текст, созданный в неавтохтонной культуре, ТНК будет некоторым образом лакунизирован, поскольку полнота и адекватность восприятия текста обусловлены объемом и глубиной знания реципиента о культурном фонде, а также владением комплекса фоновых знаний, общих для представителей той или иной лингвокультурной общности (культурный фон) [Сорокин, Марковина 1989]. Целью экспериментального исследования было выявить, как взаимодействуют национальные образы сознания при восприятии и понимании комического ТНК в неавтохтонной культуре.

В задачи экспериментального исследования входило выяснить, насколько данный тип текста насыщен лакунами, к каким разновидностям они относятся и каковы способы их элиминирования, чтобы определить, насколько и в чем совпадают или не совпадают образы сознания представителей двух культур. А также определить, каким образом комический ТНК трансформируется в сознании иноязычного реципиента, каковы объем и глубина фоновых и фондовых знаний реципиентов, способствующих пониманию инокультурного юмора в форме комического ТНК; выявить случаи нарушения коммуникации (коммуникативных конфликтов).

В качестве материала использовался 41 комический ТНК (карикатура) из британской периодики наиболее широко распространенной и актуальной тематики, например, личная жизнь, достижения науки, политика (по материалам обзора британской прессы за 1996-1999 г.) в черно-белом исполнении (для исключения влияния национальной специфики цветовой символики), не являющиеся иллюстрациями к статьям той или иной тематики.

Для получения исходного стандарта была создана обобщенная “проекция носителя” по материалам 10 проекций респондентов-экспертов, с которой в дальнейшем сравнивались проекции носителей русской культуры. В качестве экспертов выступили британские специалисты, работающие в различных отраслях деятельности (инженеры, менеджеры, преподаватели) – носители современной британской культуры.

Респондентами в нашем исследовании были, во-первых, студенты старших курсов МГЛУ им. М. Тореза, 8 человек, 20-25 лет, со знанием двух иностранных языков (профилирующий – немецкий), без опыта непосредственного контакта с британской культурой; во-вторых, участники международного семинара для органов местного самоуправления г. Тамбова Международного Республиканского Института (IRI), 20 человек, 25-50 лет, образование высшее, без опыта общения с иными культурами. В данном случае состав реципиентов характеризовался значительной разницей в возрасте, роде занятий и социальном происхождении.

В рамках исследования намеренно были созданы условия возможного коммуникативного конфликта при вступлении в контакт не только двух различных культур, но и комбинации двух различных знаковых систем, получающие отличные друг от друга планы выражения в обеих культурах.

Сравнение выявило сходства и различия в понимании комического ТНК носителями сопоставляемых культур, что также позволило рассматривать русскоязычные проекции в категориях понятно - непонятно, пóнято - не понято. Разница между этими парами критериев сопоставления заключается в том, что ТНК может быть понятным (о чём, тема рисунка ясна), но не пóнятым (зачем, рема не ясна или не очевидна) или понятым “не так”, когда русскоязычная проекция не совпадает с обобщенной англоязычной проекцией.

Пилотажное исследование проводилось в два этапа. На первом этапе было получено 328 ответов – вербальных читательских проекций, анализ которых позволил разделить их на три группы:

- интерпретация содержания предложенных ТНК;

- описание собственных ощущений и реакций на увиденное;

- отказ (мотивированный/немотивированный).

Распределение ответов проанализируем по форме (критерии лаконичности, эмоциональности) и характеру (критерии категоричности, мотивированности отказа) в гендерном аспекте, а также по критерию совпадения с “экспертной оценкой”.

По форме ответов девушки оказались склонны к многословности, эмоциональности, стремлению описать ту или иную ситуацию через универсальные, на их взгляд, ценности. Некоторые давали по 2 варианта интерпретации (2 человека, 6 ответов).

По характеру ответы участников были в основном категоричными (самый типичный ответ – “само за себя говорит”), что свидетельствует об отсутствии сомнений в правильности собственной трактовки (самоуверенность). Это может также означать, что реципиент не предполагает возможности существования нескольких трактовок одного и того же явления, события (жесткость). В обоих случаях наблюдается проявление ригидности, неспособность или нежелание воспринимать и принимать незнакомое, новое. В целом, девушки оказались склонными к меньшей категоричности оценок и реакций (16 ответов из 205 (7,8%) при 3 из 123 у юношей (2,3%)). Об этом свидетельствуют словосочетания и слова, выражающие неуверенность, глаголы в сослагательном наклонении, модальные выражения, которыми сопровождаются их ответы: “может быть”, “возможно”, “видимо”, “кажется”, “я бы сказала”, “наверное”, “что-то о…”, “почему-то”.

Кроме того, было зафиксировано 14 (4,3%) отказов с мотивировкой, свидетельствующей о полном непонимании: “не понял”, “не поняла юмора”, “это английский юмор или немецкий?”. В данном случае реципиенты как бы отгораживаются от проблемы, избегая ответов, но этот факт свидетельствует, что “чужое” (новое, незнакомое) ими опознано и осознано как “не свое”.

По мнению реципиентов, из 41 ТНК не оказалось ни одного текста, не понятого всеми реципиентами. Однако 20 ответов из 328 можно считать полными отказами в силу абсолютной непонятности. Из 41 ТНК 19 – понято всеми (46%), 7 – не понято лишь 1 реципиентом (12,5%), 6 – 2-3 реципиентами (14%).

Количество ответов, не совпавших с “экспертной оценкой” - 160 (47,8%) - свидетельство случаев нарушения коммуникации, а также наличия секторов культуры, частично или полностью “закрытых” для восприятия русскоязычного реципиента, что связано с недостаточной/полной неосведомленностью о реалиях британской жизни (культурный фон) и с исторической традицией британцев (культурный фонд). Таким образом, говоря о понимании, мы имеем в виду фабульную составляющую ТНК.

Самым значительным результатом данного этапа исследования стал факт непризнания реципиентами комизма предъявленных ТНК. Очевидно, что “чужое” фиксировалось и маркировалось именно в плане отказа видеть смешное: “Где же тут подвох?”, “не понял юмора…”, “понятно, но не смешно” и т.д. Видимо, инокультурный юмор, замешанный на общей “культурной памяти” носителя автохтонной культуры (Сорокин Ю.А, Марковина И.Ю.), а также на традициях в освещении смешного, носит принципиально лакунизированный характер и не может быть понят без дополнительных комментариев.

Таким образом, пилотажный этап эксперимента показал, что британский комический ТНК (КТНК) принципиально доступен пониманию русскоязычным реципиентом и даже отчасти понимается именно так, как его видят носители автохтонной культуры, оставляя, тем не менее, в «зоне нечувствительности» реципиента одну из основных черт – комичность. В связи с этим возникла идея второго этапа – ассоциативного эксперимента, в котором КТНК мог бы выступать стимулом. Так были получены ассоциативные реакции на инокультурный КТНК, предложенный реципиентам в качестве стимула.

Интересно отметить, что ассоциативные реакции данной группы реципиентов имели форму разнообразных цитат и фразеологизмов, и в целом даже мужские интерпретации были более эмоционально окрашены: “мещане”, “жертва”, “чернуха”; много восклицательных знаков, многоточий, междометий. И, как и у студентов, мужские интерпретации отличались большей категоричностью по сравнению с женскими: у мужчин отсутствуют модальные выражения. Данное обстоятельство может свидетельствовать о следующем:

- полная уверенность в себе, в правоте своего мнения;

- проявление стремления к однозначности и рациональности;

- бóльшая раскрепощенность при выражении своего мнения;

- бóльшая осведомленность о текущих событиях.

Для женских интерпретаций характерно следующее:

- меньшая категоричность (объяснения своих собственных интерпретаций);

- нерешительность (много цитат в кавычках в форме ссылок на мнения “кого-то еще», не своего);

- обилие модальных выражений (“скорее всего”, “наверное”, “может быть”, “кажется”);

- категоричность ответов прямо пропорциональна возрасту реципиентов (чем старше, тем увереннее и лаконичнее);

Общие тенденции в ответах реципиентов:

- чем моложе, тем неувереннее;

- чем моложе, тем больше отказов отвечать, особенно по причине закрытости иноязычного ТНК (самый распространенный ответ – “не понял”);

- Непонятное часто обозначается как “английский юмор”;

- Молодежь склонна оперировать понятиями “понятно”, “смешно” (“понятно, но не смешно”, “понятно и смешно”);

Относительно наличия в ТНК лакун различных типов предварительные результаты исследования показали, что в подобных текстах встречаются как лингвистические, так и культурологические лакуны. Первые характерны для вербальной составляющей ТНК, последние, в основном, - для иконической составляющей. Вербальная часть значительно меньше по объему и, как правило, по смысловой нагрузке. Однако отсутствие вербальной составляющей зачастую делает ТНК совершенно непонятным (если только ее отсутствие не намеренное). При сопоставлении вербальной части ТНК с ее переводом на русский язык, были выявлены все три вида языковых лакун (лексические, грамматические и стилистические), отражающие объективные различия в строении систем двух языков. Испытуемым предъявлялся только переводной вариант ТНК, поскольку они не владеют английским языком. Именно поэтому при подготовке экспериментального материала были выбраны ТНК с минимальной вербальной составляющей: надо было максимально сократить необходимость перевода и тем самым избежать промежуточной интерпретации переводчика, сосредоточившись на невербальном аспекте текста.

Среди субъектных лакун культурологической группы, отражающих национально-культурные особенности участников коммуникации, особенно ярко проявились, как и следовало ожидать, “карнавальные” лакуны (Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А.). Зачастую испытуемые сигнализировали об этом самым непосредственным образом: “понятно, но не смешно”. Один из них прокомментировал это явление устно, ничего не написав при заполнении опросника: “Я знаю, о чем это, потому что читаю газеты, но не понимаю, что тут смешного” (все примеры взяты в основном из первой части эксперимента, где респонденты давали интерпретации текстов).

Наличие как мотивированных, так и немотивированных отказов свидетельствует также о наличии ментальных лакун (разновидность деятельностно-коммуникативных): русскоязычные реципиенты растерялись, попытка понять текст, отражающий специфику “чужой” культуры, поставила их в тупик, даже при переведенной вербальной части текста. В подобных случаях наличие лакун нарушает процесс межкультурного общения.

Значительные затруднения вызвали лакуны культурного пространства (сетевой магазин, пластиковые платежные карты сети универсамов, банкротство действующих компаний, титулы, имена собственные), что свидетельствует о серьезных расхождениях и несовпадениях в том комплексе знаний, который характеризует определенный уровень и направление интересов общества, а также определяет уровень его сциентизации (Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю.). С особым трудом реципиенты преодолевали лакуны культурного фонда (аллюзии, цитаты, ссылки на исторические события).

Анализ ответов респондентов выявил типичные стратегии и тактики элиминирования лакун в инокультурном КТНК. Многие из испытуемых, особенно женщины, а также преподаватели стремились разъяснить (видимо, в первую очередь самим себе) смысл не только понятных, но и малопонятных КТНК, что и привело к значительной некатегоричности их ответов. Чаще всего испытуемые комментировали и разъясняли понятное (и особенно непонятное) цитатами из широко известных отечественных кино- и мультфильмов, понятиями/реалиями нашей жизни (“Жириновский №2”, “Москва слезам не верит” и т.п.).

Таким образом, сами реципиенты пытались применить прием компенсации (подбор тождественного или квазитождественного элемента своей культуры) в качестве способа элиминирования лакун. Однако ввиду сильных расхождений в характере концептов данных лингвокультурных общностей восприятие ТНК без дополнительных комментариев представляется проблематичным. Для полноценного понимания подобных текстов необходимо “вмешательство” специалиста и применение приема заполнения лакун, хотя это вряд ли облегчило бы понимание комической составляющей ТНК.

В результате эксперимента была выявлена высокая степень лакунизированности КТНК, которая проявилась в следующем:

- стремление реципиентов элиминировать лакуны самостоятельно при помощи приема компенсации (все цитаты взяты из отечественных песен, стихов, кинофильмов, широко использовались также русские пословицы, поговорки и даже лозунги);

- для понимания и адекватного восприятия необходимо заполнение лакун специалистом, владеющим необходимыми фоновыми и фондовыми знаниями о культуре, в которой создан ТНК;

- реципиенты обладают фоновыми историческими знаниями о событиях мирового масштаба, в то же время у них отсутствуют “синхронные” знания инокультурного фона;

- фондовые знания о британской культуре у русскоязычных реципиентов практически отсутствуют;

- через британскую культуру возможно в данном случае изучение российского менталитета и его особенностей;

В результате эксперимента определилась принципиальная восприимчивость русскоязычных реципиентов к вербально-иконическим текстам, созданным в британской культуре, однако именно комическая составляющая, как правило, носит лакунизированный характер.

Таким образом, объем и глубина фоновых и фондовых знаний недостаточны для понимания инокультурного юмора в форме ТНК. Основные трудности при восприятии данного типа текстов вызваны наличием в них значительного количества культурологических лакун, главным образом культурного пространства (этнографические и культурного фонда). Однако случаи нарушения коммуникации не ведут к полному конфликту (непониманию), деструкты наблюдаются именно в аспекте комического. Элиминировать лакуны возможно “изнутри” (самим реципиентом) при помощи приема компенсации или “извне” (переводчиком) способом заполнения (комментариев). Восприятие КТНК без дополнительных комментариев затруднено в связи со значительными этнокультурными различиями менталитета представителей русской и британской культур.

Полученные результаты могут иметь практическое применение в преподавании невербальных средств общения на всех этапах обучения во всех типах учебных заведений, особенно при подготовке специалистов-международников и работников специфических направлений (например, имиджмейкеров). Результаты подобного рода исследований могут также найти применение при разработке вопросов использования невербальных средств воздействия на массовую аудиторию, например, в рекламном бизнесе. Основную теоретическую перспективу наших исследований мы видим в продолжении попыток создания и использования различных экспериментальных методик по изучению специфики образов сознания в их вербальном и невербальном овнешнении.

Использованная литература

1. Антипов Г.А., Донских О.А., Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Текст как явление культуры - Новосибирск: Наука, 1989.

2. Жельвис В.И., Марковина И.Ю. Опыт систематизации англо-русских лакун. В сб.: Исследование проблем речевого общения /Ин-т языкознания АН СССР. - М., 1979.

3. Марковина И.Ю. Лакуны как инструмент описания специфики локальных культур. В сб.: Проблемы организации речевого общения. Ин-т языкознания АН СССР. - М., 1981.

4. Марковина И.Ю., Данилова Е.В. Специфика языкового сознания русских и американцев: опыт построения «ассоциативного гештальта» текстов оригинала и перевода. В сб.: Языковое сознание и образ мира/ Ин-т языкознания РАН. - М., 2000.

5. Сорокин Ю.А. Метод установления лакун как один из способов выявления специфики локальных культур: художественная литература в культурологическом аспекте. В кн.: Национально-культурная специфика речевого поведения. - М.: Наука, 1977.

6. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Опыт систематизации лингвистических и культурологических лакун. Методологические и методические аспекты. В сб.: Лексические единицы и организация структуры литературного текста. - Калинин, 1983.

7. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Национально-культурные аспекты речевого мышления. В кн.: Исследование речевого мышления в психолингвистике. - М.: Наука, 1985.

8. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Культура и ее этнопсихолингвистическая ценность. В кн.: Этнопсихолингвистика. - М.: Наука, 1988.

9. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Национально-культурная специфика художественного текста. - М., 1989.

10. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Социоментальные картины мира: опыт моделирования коллизий сознания. В кн.: Язык и сознание. Парадоксальная рациональность./ Ин-т языкознания РАН. - М., 1993.

11. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Национально-культурная специфика речевого поведения. - М.: Наука, 1977.

12. Hale K. Gaps in grammar and culture. In: Linguistics and Anthropology: in Honour C.F.Voegelin. – JISSE, 1975.

Т.В. Назарова

г. Благовещенск, БГПУ

Поиск по сайту: