О ПРОИСХОЖДЕНИЙ КОЛЬЦА САТУРНА И ОБ ИСЧИСЛЕНИИ

СУТОЧНОГО ВРАЩЕНИЯ ЭТОЙ ПЛАНЕТЫ

ИЗ РАЗМЕРОВ ЭТОГО КОЛЬЦА¹⁷

Так как мироздание представляет собой систему, то все части его связаны между собой через постепенное изменение своих свойств, и можно предположить, что планета, находящаяся в самой отдаленной части мира, будет обладать приблизительно такими признаками, какие могла бы получить ближайшая комета, если бы она благодаря уменьшению своего эксцентриситета перешла в разряд планет. Мы можем поэтому рассматривать Сатурн как тело, которое подобно комете совершило несколько оборотов с повышенным эксцентриситетом, а затем постепенно приобрело орбиту, более близкую к кругу*. Высокая температура, сообщенная ему во время его наибольшей близости к Солнцу, подняла сего поверхности легкое вещество, которое, как мы знаем из предыдущих глав, на этих наиболее отдаленных небесных телах обладает чрезвычайной разреженностью и расширяется от незначительной температуры. Тем временем, достигнув после нескольких оборотов того расстояния, на котором она сейчас движется, планета в столь умеренном климате постепенно теряла полученную ею теплоту, и пары, которые все еще вокруг нее распространялись с ее поверхности, постепенно уменьшались, пока превратились в хвосты. Новые [частицы вещества] уже не поднимались столь часто, чтобы увеличить их количество; короче говоря, по причинам, которые мы сейчас укажем, окружающие его испарения продолжали двигаться вокруг него и сохранили за ним признаки его прежней кометоподобной природы в виде постоянного кольца, в то время как тело его теряло свое тепло и в конце концов превратилось в спокойную и чистую планету. Теперь мы раскроем тайну, каким образом небесное тело оказалось в состоянии сохранить

____________________

* Или, что более вероятно, до сих пор еще обладая в силу своего эксцентриситета природой подобной комете, Сатурн, до того как полностью рассеялось легчайшее вещество на его поверхности, имел вокруг себя кометную атмосферу.

около себя свободно движущимися поднявшиеся с его поверхности испарения и, больше того, как они из облегающей планету атмосферы в виде шара превратились в кольцо, совершенно отделившееся [от планеты]. Я предполагаю, что Сатурн вращался вокруг своей оси, и этого вращения вполне достаточно, чтобы раскрыть всю тайну. Только этот двигатель, и никакой другой, путем непосредственного механического воздействия вызвал у планеты указанное явление, и я осмеливаюсь утверждать, что во всей природе мало найдется вещей, происхождение которых может быть объяснено столь легко, как это особое явление на небе может быть объяснено из первоначального состояния.

Поднимавшиеся с Сатурна пары сохраняли то движение, какое было у них, как частей Сатурна, раньше при его вращении вокруг оси, и свободно продолжали это движение на достигнутой ими высоте. Частицы, поднявшиеся вблизи экватора планеты, должны были обладать наибольшей скоростью движения, а дальше по направлению к полюсам они должны были двигаться тем медленнее, чем дальше [от экватора] было то место, с которого они поднялись. Высота, до которой поднимались частицы, зависела от их удельного веса; однако лишь те оказались в состоянии сохранить на достигнутой ими высоте постоянное свободное круговое обращение, приобретенное расстояние которых потребовало такой же центральной силы, которую они могли создать благодаря скорости, полученной ими от вращения вокруг оси; остальные же частицы, поскольку взаимодействие других частиц не может привести их к точно такому же состоянию, должны либо при избытке скорости движения удалиться из сферы действия планеты, либо при недостаточности скорости упасть обратно на нее. Частицы, рассеянные по всей поверхности туманного шара, на основании тех же законов центральной силы стремятся в своем круговом движении пересечь с обеих сторон продолженную экваториальную плоскость планеты; сталкиваясь в этой плоскости из обоих полушарий, они сдерживают друг друга и потому накопляются здесь. Так как я предполагаю, что упомянутые пары – это те, которые планета под конец посылает вверх для своего

охлаждения, то все рассеянное газообразное вещество группируется вблизи указанной плоскости в не очень широком пространстве и оставляет пространство по обе стороны ее пустым. В этом новом и измененном направлении частицы все же продолжают то самое движение, которое поддерживает их в свободном концентрическом круговом вращении. Именно таким образом туманный шар изменяет свой вид и из наполненной сферы превращается в растянутую плоскость, в точности совпадающую с экватором Сатурна. Однако и эта плоскость по тем же механическим причинам должна в конце концов принять форму кольца; на внешний край этого кольца оказывают действие солнечные лучи, которые своей силой рассеивают и удаляют частицы, находящиеся от центра планеты на определенном расстоянии, так же как они действуют на кометах, и этим намечают внешнюю границу их туманного круга; внутренний край этого возникающего круга определяется степенью скорости планеты на ее экваторе. В самом деле, расстояние от центра планеты, где эта скорость вступает в равновесие с притяжением в данном месте, и представляет собой наименьшее удаление от планеты, на котором поднимающиеся с нее частицы могут описывать круговые орбиты под влиянием собственного движения, полученного от вращения вокруг оси. Более близкие к планете частицы нуждаются для подобного кругового обращения в большей скорости, которой, однако, обладать они не могут, так как даже на экваторе планеты скорость движения не больше. Вот почему эти частицы приобретают взаимно пересекающиеся эксцентрические орбиты, тем самым ослабляют друг другу движение и в конце концов падают на планету, с которой они раньше поднялись. И вот мы видим теперь, что то чрезвычайно удивительное явление, которое со времени своего открытия всегда изумляло астрономов и причину которого никто никогда не надеялся раскрыть, находит здесь свое простое, свободное от всяких предположений объяснение в механических законах. Из всего этого легко понять, что все случившееся с Са­турном могло бы точно так же произойти с любой кометой, обладающей достаточной скоростью вращательного движения, если бы она постоянно достигала определен-

ной высоты, на которой ее тело могло бы постепенно охладевать. Природа, будучи предоставлена своим собственным силам, даже в состоянии хаоса проявляет свои богатые возможности, а следующее за этим развитие являет столь прекрасные связи и согласия для общей пользы творения, что даже в вечных и неизменных законах, коим подчинены присущие ей свойства, они с полной достоверностью свидетельствуют о том великом бытии, в котором они в своей взаимной зависимости соединяются в общую гармонию. Сатурн многим обязан своему кольцу: оно удлиняет его день и при наличии столь большого числа спутников так ярко светит ночью, что там легко забывают об отсутствии Солнца. Но следует ли поэтому отрицать, что общее развитие материи на основании механических законов, не нуждаясь ни в чем, кроме ее общих свойств, оказалось в состоянии создать условия, приносящие пользу разумному творению? Все существующее порождено одной причиной – разумом Божьим; поэтому оно может иметь только такие последствия, которые приводят к представлению о совершенстве той же божественной идеи.

Попытаемся определить теперь время вращения этого небесного тела вокруг своей оси на основании данных, которые предоставляет нам приведенная гипотеза об образовании кольца¹⁸. Так как все движение частиц кольца есть движение, производное от вращения Сатурна вокруг своей оси, на поверхности которого они раньше находились, то наибольшая скорость, какой обладают эти частицы, совпадает с наибольшей скоростью обращения, какое имеет место на поверхности Сатурна; а это значит, что скорость, с какой движутся частицы кольца на внутреннем его краю, равна той скорости, какой обладает планета на своем экваторе. Но эту скорость легко определить исходя из скорости одного из спутников Сатурна, поскольку эта скорость пропорциональна квадратным корням из чисел, выражающих расстояния от центра планеты. Из найденной скорости прямо получается время обращения Сатурна вокруг своей оси: оно составляет шесть часов, двадцать три минуты и пятьдесят три секунды. Это математическое исчисление неизвестного нам движения небесного тела,

представляющее собой, быть может, единственное в своем роде предсказание в естествознании, ждет своего подтверждения от будущих наблюдателей. Существующие в настоящее время телескопы не настолько увеличивают изображение Сатурна, чтобы можно было обнаружить предполагаемые на его поверхности пятна, по смещению которых можно было бы судить о вращении Сатурна вокруг своей оси. Но подзорные трубы, вероятно, не достигли еще всего того совершенства, какого можно ожидать от них и какое нам как будто обещает усердие и умение мастеров. Если наши предположения когда-нибудь подтвердятся на деле, то какой степени достоверности достигла бы тогда теория Сатурна и какой степени вероятия заслужила бы вся система, построенная на тех же основаниях! Период суточного обращения Сатурна указывает намина соотношение между центробежной силой на его экваторе и силой тяжести на его поверхности; первая относится ко второй, как 20:32. Таким образом, сила тяжести лишь на ³/₅ больше центробежной силы. Эта столь большая пропорция необходи­мо вызывает весьма значительную разницу в величине диаметров этой планеты, и можно было бы предположить, что, поскольку эта разница столь значительна, она должна бросаться в глаза, даже если наблюдают эту планету в слабом телескопе; но в действительности этого нет. Такое обстоятельство могло бы нанести теории серьезный удар, однако основательное исследование полностью устраняет это недоразумение. Согласно гипотезе Гюйгенса, считающего, что сила тяжести внутри планеты повсюду одинакова, отношение разности диаметров к экваториальному диаметру вдвое меньше, чем отношение центробежной силы к силе тяжести на полюсах. Так, например, у Земли центробежная сила на экваторе равна ¹/₂₈₉ силы тяжести на полюсах, поэтому, согласно гипо­тезе Гюйгенса¹⁹, диаметр экваториальной плоскости должен быть на ₁/₅₇₈ больше земной оси. Причина этого заключается в следующем: согласно допущению, внутри Земли сила тяжести на любом расстоянии от центра одинакова с силой тяжести на поверхности, центробежная же сила по мере приближения к центру уменьшается и потому не везде равна ¹/₂₈₉ силы тяжести; все умень-

шение веса столба жидкости в экваториальной плоскости равно не ¹/₂₈₉, а лишь половине этой величины, т.е. ¹/₅₇₈. По гипотезе Ньютона, напротив, центробежная сила, вызываемая вращением вокруг оси, имеет во всей экваториальной плоскости вплоть до центра одинаковое отношение к силе тяжести в данном месте, так как сила тяжести внутри планеты (если допустить, что плотность ее повсюду одинакова) уменьшается по мере удаления от центра в той же пропорции, что и центробежная сила; поэтому последняя всегда равна ¹/₂₈₉ первой. Это приводит к уменьшению веса жидкого столба в экваториальной плоскости, а также к повышению его на ¹/₂₈₉. Эта разница между диаметрами увеличивается по данной теории еще и оттого, что при укорочении оси частицы приближаются к центру и поэтому увеличивается сила тяжести; при удлинении же экваториального диаметра частицы удаляются от того же центра, а потому умень­шается их тяжесть. По этой же причине ньютоновский сфероид настолько сплющивается, что разница между диаметрами увеличивается от ¹/₂₈₉ до ¹/₂₃₀.

Вот почему диаметры Сатурна должны были бы находиться друг к другу еще в большем отношении, чем 20 к 32; их отношение должно было бы составить почти 1:2. Эта разница настолько велика, что и при самом небольшом внимании ее нельзя было бы не заметить, каким бы незначительным ни казался Сатурн в телескопе. Однако из этого явствует лишь то, что совершенно неправильно предполагать, будто плотность у Сатурна везде одинаковая, хотя по отношению к Земле такое допущение представляется более или менее правильным. Вполне вероятно, что у той планеты, большая часть массы которой состоит из легчайших веществ, более тяжелые вещества, до того как планета затвердевает, имеют большую возможность опуститься к центру соответственно своей тяжести, чем у тех небесных тел, у которых гораздо более плотное вещество замедляет опускание частиц, и они затвердевают раньше, чем может произойти это опускание. Таким образом, если признать, что плотность массы внутри Сатурна возрастает по мере приближения к центру, то тяжесть соответственно уже не убывает, а возрастающая плотность возмещает недостаток частиц,

расположенных над находящейся внутри планеты точкой и своим притяжением не влияющих на ее тяжесть*. Когда эта повышенная плотность наиболее глубоко расположенных веществ очень велика, то тяжесть, убывающая внутри планеты по направлению к центру, становится по законам притяжения почти везде одинаковой, а отношение диаметров приблизительно совпадает с гюйгенсовским, всегда составляющим половину отношения центробежной силы к силе тяжести; и так как отношение этих сил друг к другу было 2:3, то разность диаметров этой планеты будет равна не ¹/₃, а ¹/₆ экваториального диаметра; наконец, указанная разность остается скрытой еще потому, что Сатурн, ось которого всегда наклонена на 31° к плоскости его орбиты, никогда не располагается относительно своего экватора так, как Юпитер; из-за этого указанная выше разность уменьшается, по-видимому, почти на ¹/₃. При таких обстоятельствах и в особенности при столь значительной удаленности этой планеты легко понять, что сплющенную форму ее тела не так легко заметить, как это можно было бы предположить; тем не менее астрономия, успехи которой зависят главным образом от усовершенствования инструментов, со временем, быть может, в состоянии будет открыть с их помощью столь удивительную особенность Сатурна, если я не слишком обольщаюсь.

То, что я говорю о фигуре Сатурна, в науке о небе можно в известной степени отнести ко всем планетам. Юпитер, у которого, по точному расчету, отношение силы тяжести к центробежной силе на его экваторе равно по крайней мере 9¹/₄:1, должен был бы по учению Ньютона иметь разницу между осью и экваториальным диаметром, превышающую ¹/₉, если бы плотность его массы была повсюду равномерна. Однако Кассини²⁰ нашел эту разницу равной лишь ¹/₁₆, а Паунд²¹ – ¹/₁₂, порою – ¹/₁₄;

_________________

* Ибо по ньютоновским законам притяжения тело, находящееся внутри шара, притягивается лишь той частью этого шара, которая заключается в сфере, описанной вокруг центра радиусом, равным расстоянию от данной части до центра. Расположенная вне этой сферы концентрическая часть ввиду равновесия ее притяжений, уничтожающих друг друга, никак не влияет на тело – не приближает его к центру и не удаляет его от центра.

все эти различные наблюдения, расхождение между которыми свидетельствует о трудности подобного измерения, во всяком случае сходятся на том, что иско­мое число следует признать гораздо меньшим, чем то, какое следует из системы Ньютона, или, точнее, из его гипотезы о равномерной плотности. Поэтому если предположение о равномерной плотности, приводящее к столь значительному расхождению между теорией и наблюдением, заменить гораздо более вероятным предположением, что плотность планетной массы возрастает по направлению к центру планеты, то не только становится объяснимым наблюдение над Юпитером, но и будет понятно, почему менее сплюснуто сфероидальное тело Сатурна – планеты, гораздо труднее поддающейся измерению.

Исследование происхождения кольца Сатурна толкнуло нас на смелый шаг – установить путем вычислений период вращения его вокруг оси, чего нельзя добиться с помощью телескопов. Позвольте нам к этой попытке предсказания физических явлений прибавить еще одну в отношении той же самой планеты; подтверждения правильности этой попытки следует ожидать в будущем от более совершенных инструментов.

Мы предположили, что кольцо Сатурна представляет собой скопление частиц, которые, поднявшись в виде облака с поверхности этого небесного тела, оставались на занимаемой ими высоте, свободно совершая свое круговое движение благодаря импульсу, который они получили от вращения планеты вокруг оси и который они сохраняют. На различных расстояниях от центра данные частицы имеют разные периоды обращения; эти периоды относятся между собой, как квадратные корни из кубов их расстояний, если их движение должно сохраняться на основе закона центральных сил. Время, в течение которого, согласно этой гипотезе, частицы, находящиеся на внутреннем краю [кольца], совершают свой оборот, составляет примерно 10 часов, а период кругового обо­рота частиц на внешнем краю, по соответствующему расчету, достигает 15 часов; таким образом, за то время, пока нижние части кольца совершают свой оборот трижды, наиболее отдаленные части совершают его

только дважды. Но каким бы ничтожным ни казалось препятствие, чинимое друг другу частицами, если принять во внимание большое их рассеяние в плоскости кольца, представляется вероятным, что отставание более удаленных частиц при каждом их обороте должно постепенно замедлять и задерживать быстрее движущиеся ближайшие к планете частицы; и наоборот, эти последние должны сообщать более удаленным часть своего движения для более быстрого обращения; если бы это взаимодействие не было в конце концов прервано, то указанный процесс продолжался бы до тех пор, пока все частицы кольца, и ближние, и дальние, не стали бы совершать свои обороты в одинаковое время: в этом состоянии они находились бы в покое по отношению друг к другу и при движении не оказывали бы друг на друга никакого действия. Но при таком движении коль­цо совершенно разрушилось бы. В самом деле, если взять середину плоскости кольца и предположить, что движение останется там в том же состоянии, в каком оно было раньше и в каком оно должно быть, чтобы стать свободным круговым движением, то нижние частицы, поскольку они задерживаются, уже не будут продолжать парить на своей высоте, а будут двигаться по наклонным и эксцентрическим пересекающим друг друга орбитам, а более отдаленные частицы, обладая большей скоростью движения, чем та, какую они должны были бы иметь под действием центральной силы соответственно своему расстоянию, будут оттеснены от Сатурна за внешнюю границу кольца, испытывающую действие Сатурна, и потому будут рассеяны за пределами планеты и унесены. Однако такого беспорядка не приходится опасаться. Механизм созидающего движения кольца по тем же причинам, которые должны были бы его разрушить, приводит его в устойчивое состояние; это достигается тем, что кольцо разделяется на несколько концентрических круговых полос, которые из-за разделяющих их промежутков теряют связь друг с другом. Действительно, частицы, обращающиеся на внутреннем краю кольца, несколько увлекают за собой своим более быстрым движением верхние частицы и ускоряют их обращение, а повышенная скорость движения этих дальних частиц

порождает у них избыток центробежной силы и удаляет их от того места, где они раньше находились. Но если предположить, что эти частицы, стремясь отделиться от нижних частиц, должны нарушить некоторую все же существующую с ними связь, несмотря на то что они рассеянное облако, то эта повышенная скорость обращения будет стремиться нарушить указанную связь; однако она не нарушит ее до тех пор, пока возрастание центробежной силы необходимое для того, чтобы уравнять их движение с движением ближайших к планете частиц, не сделает эту центробежную силу больше, чем сила притяжения в данном месте. По этой же причине хотя при определенной ширине этого кольца частицы его будут совершать свой оборот в одинаковое время и потому верхние частицы будут стремиться оторваться от нижних, тем не менее связь должна остаться, но не при значительной ширине. Дело в том, что при возрастании скорости этих частиц, обращающихся в одинаковое время, по мере их удаления от центра, т.е. при большем возрастании, чем должно было бы иметь место по законам центральных сил (когда скорость этих частиц превысит ту степень, какую может дать взаимная связь частиц пара), они должны оторваться от нижних частиц и отойти на такое расстояние, которое соответствует превышению центробежной силы над центральной силой данного места. Таким именно образом определится промежуточное пространство, отделяющее первую полосу кольца от прочих полос; подобным же образом ускоренное движение верхних частиц, вызванное быстрым обращением нижних, и связь между этими частицами, стремящаяся помешать их разделению, приводят к образованию второго концентрического кольца, от которого третье отделено не очень большим промежутком. Можно было бы определить число этих круговых полос и величину промежутков между ними, если бы была известна степень той связи, какая существует между частицами; но мы можем удовольствоваться тем, что вообще с достаточной степенью вероятности разгадали состав кольца Сатурна, предохраняющий его от разрушения и поддерживающий его в состоянии свободного движения.

Я питаю надежду – и это дает мне немалое удовлетворение, – что действительные наблюдения когда-нибудь подтвердят мое предположение. Несколько лет тому назад поступило сообщение из Лондона, что при наблюдении Сатурна в новый ньютоновский телескоп, усовершенствованный г-ном Брэдли, оказалось, что кольцо его состоит, собственно говоря, из многих концентрических колец, отделенных друг от друга некоторым пространством. После этого сообщения таких наблюдений не было*.

Оптические инструменты открыли разуму самые отдаленные пункты Вселенной. И если новые успехи зависят здесь главным образом от этих инструментов, то можно, пожалуй, надеяться, что наш век, столь внимательный ко всему, что способно расширить кругозор человека, направит свое внимание преимущественно на то, что сулит наибольшую надежду на важные открытия.

Но если Сатурну посчастливилось в том отношении, что он получил кольцо, почему же никакая иная планета не наделена этим преимуществом? Причина ясна. Так как кольцо возникает из испарений планеты, выделяю­щей их, когда она еще в первичном состоянии, а вращение вокруг оси должно им сообщить движение, которое

______________

* Когда это уже было написано, я нашел в записках Королевской академии наук в Париже за 1705 г. в статье г-на Кассини о спутниках и кольце Сатурна²² на стр. 571 второй части перевода Штейнвера подтверждение моего предположения, не оставляющее почти никакого сомнения в его правильности. Высказав мысль, которая в какой-то мере близка к изложенному нами взгляду, хотя сама по себе она маловероятна, а именно что кольцо Сатурна представляет собой, быть может, скопление мелких спутников, которое с Сатурна казалось бы совершенно таким же, как с Земли Млечный путь (эта мысль могла бы появиться, если бы за эти мелкие спутники принять частицы газа, вращающиеся вокруг Сатурна с той же скоростью, что и он), Кассини далее говорит: «Эту мысль подтверждают наблюдения, сделанные в те годы, когда кольцо Сатурна выглядело более широким и открытым. Тогда было видно, что плоскость кольца разделяется на две части темной эллиптической линией, ближайшая часть которой, обращенная к планете, была светлее, чем более отдаленная часть. Эта линия обозначала небольшой промежуток между обеими частями кольца, подобно тому как пространство между планетой и кольцом обозначено полной темнотой».

им остается лишь продолжать на той высоте, на которой они с этим сообщенным им движением как раз в состоянии будут уравновесить притяжение планеты, то легко определить вычислением, на какую высоту должны подняться испарения планеты, чтобы сохранить свободное круговое движение благодаря тем движениям, которые они имели на экваторе планеты; для этого надо знать лишь диаметр планеты, период ее обращения и силу тяжести на ее поверхности. По закону центрального движения расстояние тела от планеты, вокруг которой оно свободно двигается со скоростью, равной ее вращению вокруг оси, относится к радиусу планеты, как центробежная сила на экваторе этой планеты к силе тяжести ²³. На этом основании расстояние внутреннего края кольца Сатурна было бы равно 8, если принять радиус Сатурна равным 5; эти два числа относятся друг к другу, как 32:20, а они, как мы раньше отметили, выражают пропорцию между силой тяжести и центробежной силой на экваторе. По тем же причинам, если предположить, что Юпитер должен был бы иметь кольцо, возникшее подобным образом, наименьший радиус этого кольца должен был бы быть в 10 раз больше половины толщины Юпитера и, следовательно, достичь именно того расстояния, на котором вокруг Юпитера движется самый дальний его спутник; но это невозможно как по этим соображениям, так и по той причине, что испарения планеты не могут распространиться на столь значительное от нее расстояние. Если бы мы пожелали узнать, почему Земля не приобрела кольца, то ответ можно было бы получить, приняв во внимание величину радиуса, который имел бы внутренний край этого кольца и который должен был бы составить 289 земных радиусов. У планет с более медленным движением образование кольца еще менее возможно. Таким образом, никакая планета не могла приобрести кольцо тем путем, какой мы изложили выше, за исключением Сатурна, фактически имеющего подобное кольцо; это обстоятельство – немаловажное подтверждение правильности способа нашего объяснения.

В том, что кольцо, окружающее Сатурн, возникло у него необычным путем и не по тем общим законам образо-

вания небесных тел, которые господствовали во всей планетной системе и привели к появлению у Сатурна спутников, в том, говорю я, что не посторонняя материя послужила материалом для образования кольца и что оно продукт самой планеты²⁴, которая под действием тепла подняла свои наиболее летучие части и своим собственным вращением вокруг оси сообщила им импульс к обращению, – во всем этом меня почти убеждает то обстоятельство, что кольцо не расположено в общей плоскости притяжения планетных движений, как это имеет место у других спутников Сатурна и вообще у всех обращающихся тел, сопутствующих главным планетам, а сильно от нее отклоняется; это верное доказательство того, что кольцо образовалось не из общего основного вещества и что движение свое оно получило не от падения этого вещества, а что оно отделилось от планеты, когда та уже давно завершила свое формирование, и что, как отделившаяся ее часть, наделенная силами обращения, оно получило движение и направление, соответствующие ее вращению вокруг оси.

Желание разобраться в одном из самых редких и удивительных небесных явлений и полностью уяснить его сущность и происхождение вовлекло нас в столь пространное исследование. Благосклонный читатель и в дальнейшем позволит нам делать подобные отступления, дабы мы могли, свободно излагая различные мнения, с тем большей осмотрительностью и тщанием вернуться затем к истине.

А нельзя ли вообразить, что и Земля подобно Сатурну когда-то имела кольцо? Оно могло бы, как и у Сатурна, подняться с поверхности Земли и сохраниться в течение долгого времени, пока Земля по неведомым нам причинам не перешла от вращения, значительно превышавшего нынешнее, к скорости, какой она обладает в настоящее время; или же можно предположить, что кольцо образовалось из падающего вниз общего первичного вещества по законам, изложенным выше, причем это последнее объяснение не следует принимать всерьез, если хотят удовлетворить своей склонности к необыкновенному. Но сколько интересных толкований и выводов сулит нам подобная идея! Кольцо вокруг

Земли! Какое прекрасное зрелище для тех, кто был создан ради жизни на Земле, как в раю; сколько простора для тех, кому со всех сторон должна была улыбаться природа! Но все это пустяки по сравнению с тем подтверждением, какое подобная гипотеза может получить непосредственно из истории сотворения мира и которое служит немалым подспорьем для лиц, полагающих, что они не оскверняют, а поддерживают честь откровения, когда пользуются им для того, чтобы подкрепить им свободные проявления своего ума. Немало хлопот при­чинило истолкователям Библии выражение «воды тверди небесной», которое встречается в описании Моисея. Не поможет ли нам упомянутое кольцо выбраться из этого затруднения? Кольцо это, без сомнения, состояло из водяных паров; помимо того преимущества, которое оно могло предоставить первым жителям Земли, оно могло также служить для того, чтобы в нужном случае рухнуть вниз и наказать потопом мир, оказавшийся недостойным подобной красоты. Или, быть может, какая-нибудь комета своим притяжением нарушила правильность движения частиц кольца, либо охлаждение в том месте, где находилось кольцо, соединило рассеянные частицы пара этого кольца и повергло их на Землю в виде страшного ливня. Легко представить себе, каковы были последствия этого ливня. Весь мир погрузился в воду и, кроме того, в неземных и летучих испарениях этого неестественного дождя впитал в себя тот медленный яд, который ускорил гибель и разрушение всего сотворенного. С этого времени исчезла с горизонта бледная светящаяся дуга. И новый мир, который не мог вспомнить об этом зрелище без страха перед ужасным орудием божьей мести, с не меньшим, быть может, смущением увидел при первом дожде ту разноцветную дугу, которая своим внешним видом напоминала прежнюю, но благодаря заверению примиренного неба должна была явиться знаком милости и свидетельством того, что поверхность Земли навсегда сохранит свой новый, измененный вид. Внешнее сходство этого напоминания с означенным событием могло бы говорить в пользу подобной гипотезы в глазах тех, кто поддается господствующей склонности связывать в единую систему чудеса

откровения и обычные законы природы. Я же считаю, что мимолетное одобрение, которое могли бы вызвать подобные совпадения, более полезно принести всецело в жертву тому истинному удовольствию, которое получают от созерцания закономерной связи, когда сопоставление физических явлений способствует установлению естественнонаучных истин.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ОЗОДИАКАЛЬНОМ СВЕТЕ

Солнце окружено тонким и туманным веществом, распространяющимся в плоскости его экватора на большую высоту при небольшой толщине с обеих сторон, при этом нельзя с уверенностью сказать, соприкасается ли оно, как это изображает г-н Меран, с поверхностью Солнца в форме выпукло отшлифованного стекла (figura lenticulari) или же подобно кольцу Сатурна повсюду отделе­но от Солнца. Так или иначе это явление вполне сходно с кольцом Сатурна и имеет одинаковое с ним происхождение. Если эта рассеянная материя представляет собой некоторое истечение из Солнца, что кажется наиболее вероятным, то ясна и причина, почему она расположена в одной плоскости с солнечным экватором. Тончайшее и крайне летучее вещество, поднимаемое и давно уже поднятое солнечным жаром с поверхности Солнца, отбрасывается под действием Солнца далеко от его поверхности и соразмерно своей легкости продолжает парить на такой высоте, где отталкивательное действие солнечных лучей уравновешивает тяжесть этих туманных частиц или где их поддерживает приток новых частиц, постоянно к ним прибывающих. А так как Солнце, вра­щаясь вокруг своей оси, равномерно сообщает свое движение этим оторвавшимся от его поверхности газам, то они получают некоторый импульс для обращения, благодаря чему они по законам центральной силы стремятся в орбите своего движения пересечь с обеих сторон продолженную плоскость экватора Солнца; и потому, стремясь к этой плоскости в одинаковом количестве из обоих полушарий, они скопляются здесь с одинаковой

силой и образуют обширную плоскость, расположенную в плоскости солнечного экватора.

Однако, несмотря на сходство явления зодиакального света с кольцом Сатурна, имеется и существенное различие между ними. Частицы кольца Сатурна благодаря сообщенному им вращательному движению сохраняются в состоянии свободного движения по круговым орбитам; частицы же зодиакального света удерживаются на своей высоте силою солнечных лучей, без которых движения, сообщенного им от солнечного вращения, было бы далеко не достаточно для того, чтобы удержать их от падения в их свободном обращении. В самом деле, так как центробежная сила вращения вокруг оси составляет на по­верхности Солнца менее 7_{40 000} силы притяжения, то эти поднявшиеся газы должны были бы удалиться от солнца на 40 000 солнечных радиусов, чтобы на таком расстоянии встретиться прежде всего с притяжением, с которым сообщенное им движение могло бы прийти в равновесие. Отсюда и уверенность, что данное явление возникло у Солнца не тем путем, каким образовалось кольцо Сатурна.

Вместе с тем не менее вероятно и то, что это ожерелье Солнца того же происхождения, быть может, что и вся природа, а именно что оно образовалось из общего основного вещества, части которого, поскольку они двигались в отдаленнейших пунктах солнечного мира, упали на Солнце лишь после окончательного сформирования всей системы, обладая ослабленным, но все же ис­кривленным с запада на восток движением. Совершая такого рода круговое движение, они пересекли продолженную плоскость солнечного экватора и, удерживаясь и скопившись здесь с обеих сторон, заняли в этом положении обширную плоскость, в которой они ныне удерживаются постоянно на одной и той же высоте отчасти благодаря отталкивающей силе солнечных лучей, а отчасти благодаря действительно приобретенному ими круговому движению. Настоящее объяснение имеет лишь значение догадки и вовсе не притязает на то, чтобы его обязательно одобрили; пусть читатель примет то решение, которое представляется ему наиболее приемлемым.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Поиск по сайту: