Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Эмоциональная и мировоззренческая направленность в их единстве и взаимодействии



Мы завершили исследование собственно эмоциональной направленности личности. Однако эмоциональная направленность, как мы уже говорили, есть только сторона единой направленности человека, в которой первенствующую роль играют его мировоззренче­ские программы (потребности). Поэтому мы считаем необходимым в заключение несколь­ко более подробно рассмотреть вопрос о вза­имодействии эмоциональной направленности индивида с его морально-мировоззренческой направленностью.

Мы полагаем, что главная особенность морально-мировоззренческой направленности состоит в следующем. Если эмоциональная направленность проявляется во влечении че­ловека к интересному, приятно волнующему, то морально-мировоззренческая направлен­ность дает себя знать в его стремлении к вы­полнению своего долга перед кем-либо или чем-либо (в том числе и перед самим собой). В морально-мировоззренческой направленно­сти находят свое выражение мировоззренче­ские взгляды и нравственные чувства лично­сти. Всущности, морально-мировоззренче­ская направленность — это закрепленная в личности программа (точнее, система про­грамм) ее отношения к действительности, объем которой лучше всего передан “формулой” Ф. Э. Дзержинского: “Так тебе следует жить, и таким ты должен быть”1

Конечно, далеко не каждый индивид фор­мулирует содержание своей морально-миро­воззренческой направленности в столь чет­ких выражениях, как это сделал пламенный революционер и крупный советский государ­ственный деятель. Она может быть закрепле-

1 Ф. Дзержинский. Дневник заключенного. Письма, стр. 209.

на в личности не только в словесно выражен­ных убеждениях, но и в неосознанных уста­новках субъекта1. Однако суть ее от этого не меняется.

В связи с этой главной особенностью мо­рально-мировоззренческой направленности находятся и другие ее специальные черты. Так, в отличие от эмоциональной, удовлетво­рение морально-мировоззренческой направ­ленности не всегда сопровождается приятны­ми переживаниями, оно может покупаться иной раз и ценою отказа от личных удоволь­ствий. (Парадоксально, но сказанное отно­сится не только к лицам с общественной на­правленностью, а даже и к эгоистам: разного рода Каренины, для которых “должное” за­ключается в “делании карьеры”, тоже спо­собны жертвовать этому многими своими ра­достями.)

Обе стороны нашей направленности — эмоциональная и морально-мировоззренче­ская, как не раз уже подчеркивалось, выра­жаются в деятельности, мотивируют ее. Но первая влияет только на выбор сферы дея­тельности и ее процессуальные моменты, а вторая главным образом определяет, кому или чему эта деятельность посвящается.

Факт такого проявления “двуединства” направленности в деятельности людей хоро­шо отражен в выступлении по телевидению 10 октября 1975 г. академика Б. М. Кедрова, отметившего “двойную преданность” совет-

1 См. Л. И. Божович. Личность и ее формиро­вание в детском возрасте. М., 1968, стр. 333—345.

ских ученых — науке и своей социалис­тической Родине. Первой они отдают все свое время, а о процветании второй “дума­ют, как о той цели, ради которой они тру­дятся”.

Следует отметить, что при теснейшем взаимодействии эмоциональной и мировоз­зренческой направленности мировоззренче­ские программы человека в его жизни игра­ют решающую роль. Стремясь по возможно­сти отдаться такому делу, которое удовлет­ворило бы все их важнейшие потребности, люди в то же время при необходимости мо­гут жертвовать своими склонностями во имя долга.

В большинстве случаев, однако, морально-мировоззренческие потребности не подавля­ют эмоциональные, но придают им особое выражение и “звучание”. Личность с эстети­ческой направленностью, нашедшая свое при­звание в поэтической деятельности, может творить, следуя морально-мировоззренческой программе А. С. Пушкина: “Мой друг, отчиз­не посвятим души прекрасные порывы!”. Но она может придерживаться и заветов молодо­го В. Я. Брюсова: “...Никому не сочувствуй... Поклоняйся искусству — только ему, безраздумно, бесцельно”. Совершенно ясно, что в том и другом случае мы встретимся с разной поэтической деятельностью, и поэтический интерес одного субъекта не будет тождест­вен поэтическому интересу другого.

Равным образом “альтруистический” тип ОЭН у одних людей может быть связан с же­ланием служить всему человечеству, а у других — только с любовью к своей семье. Ясно, что это будут очень разные “альтруисты”. Впрочем, различие между людьми с этим типом ОЭН окажется еще разительнее, если мы рассмотрим “эмоционального альтруи­ста”, не признающего иного долга, кроме “долга” перед собственной персоной. Край­ний случай в этом отношении представляет женщина, описанная французским психоло­гом П. Жанэ в работе “Любовь и ненависть”. Эта “альтруистка” в погоне за трогательны­ми переживаниями специально доводила свою дочь до слез, бросаясь вслед за этим к ней с утешениями. Свое поведение она объ­яснила Жанэ следующим образом: “Да, это верно. Все происходит так, как вам расска­зала моя дочь... Но подумайте, как это при­влекательно: моей дочери это большого зла не причиняет, она только поплачет немнож­ко, а я после этого так за ней ухаживаю и ласкаю. И это мне дает так много”1.

Добавим, что такое сочетание альтруисти­ческой эмоциональной направленности с крайне эгоистической моральной отнюдь не так уж редко, как может показаться. Многие “дамы-благотворительницы” в капиталисти­ческих странах, в сущности, недалеко ушли от женщины, описанной Жанэ. Пример по­добного рода “эгоистического альтруизма” приводит и И. И. Мечников в своих “Этюдах оптимизма” 2.

1 Р Janet. L'amour et la haine. P., 1932, p. 177

2 См. И. И. Мечников. Этюды оптимизма. М., 1964, стр. 284.

Таким образом, в зависимости от мировоз­зренческих и моральных программ человека одно и то же влечение к альтруистическим переживаниям может дать и подлинного гу­маниста, и замкнувшегося в семейном кругу детолюбивого мещанина (а иногда и услаж­дающую себя “альтруистическими сантимен­тами” эгоистку). Зависимость проявления эмоциональной направленности от морально-мировоззренческой, показанная на примерах лиц с эстетическим и альтруистическим ти­пом ОЭН, конечно, распространяется и на все другие типы.

Мы, однако, не думаем, что только мо­рально-мировоззренческая направленность воздействует на проявление эмоциональной. Примат мировоззренческих программ лично­сти не надо абсолютизировать. Очевидно, должно существовать и обратное влияние. Ведь само первоначальное усвоение индиви­дом определенных взглядов, идей, теорий, способных со временем стать ориентирами и программами поведения личности1, в боль­шой мере зависит и от ее эмоциональной на­правленности, которая, надо полагать, начи­нает складываться у человека с самого ран­него детства.

Выделение различных линий направлен­ности человека — мировоззренческой и эмо­циональной — связано с тем, что эмоциональ-

1 Мы предложили различать убеждения-ори­ентиры и убеждения-программы, полагая, что пря­ными компонентами направленности человека яв­ляются только последние.

ное содержание процесса деятельности детер­минируется не только чувством, которое помечает ее результативный мотив. Для со­ветского рабочего, колхозника, ученого и т. п. результативный мотив их деятельности оди­наково “помечен” чувством любви к своей социалистической Родине, однако процессы их деятельности не являются эмоционально тождественными. Поэтому люди, разделяю­щие одно и то же мировоззрение и обладаю­щие одними и теми же моральными установ­ками, могут по-разному эмоционально оце­нивать разные виды деятельности, а это и делает полезным для решения ряда теоретиче­ских и практических задач абстрагирование “эмоциональной линии” направленности лю­дей, если только при этом не забывать, что мы имеем дело именно с абстракцией, право­мерной лишь в известных пределах. От такой абстракции необходимо идти к рассмотрению обеих выделенных линий направленности в их единстве и взаимодействии, в котором каждая из них приобретает новые качества и характеристики.

Таково вкратце наше представление о связи и взаимодействии исследованной нами эмоциональной направленности с морально-мировозренческой направленностью, кото­рые важно четко дифференцировать и по­стоянно соотносить друг с другом в научном психологическом анализе личности человека, ставшего объектом изучения и воспитания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Человеческая личность — совершенно уникальное явление в мире “живой мате­рии”. Один из аспектов этой ее уникальности связан с проблемой цели жизни.

Философы различают цели субъективные и объективные. Под объективной целью по­нимается “заданное тем или иным законом... фиксированное состояние в развитии некото­рой системы, за которой признается свойство саморегуляции”1. Все живые существа, кро­ме человека, подчинены только объективной цели; эта цель — выживание. Уцелеть само­му и оставить потомство — вот единственная “задача”, которую “решает” животное всем своим поведением. Оно, по словам классиков марксизма, постоянно пребывает в “царстве необходимости”.

“Первые выделившиеся из животного царства люди были во всем существенном

1 “Философская энциклопедия”, т. 5, стр. 459.

так же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед на пути культуры был шагом к свободе”1. Преодоление несвободы связано со способностью людей к целеполаганию, к постановке сознательных субъек­тивных целей, которые затем “как закон” оп­ределяют способ и характер их действий2.

Сознательные цели человека уже не но­сят непременно утилитарного характера. Люди и субъективно и объективно переста­ют стремиться к одному лишь выживанию любой ценой; они начинают искать цеди бо­лее высокого плана. Спектр этих целей чрез­вычайно широк и различен для разных эпох, классов, социальных групп и отдельных лиц. В него входят и цели, основанные на убеж­дении, что смысл человеческой жизни “быть сознанием вселённой” (С.Л. Рубинштейн), и на вере, что “человек создан для счастья, как птица для полета” (В. Г. Короленко), и многие, многие другие. Не станем на этом вопросе сейчас останавливаться, не будем также соотносить цели высшего плана с целями, диктуемыми той самой необходимо­стью обеспечить себе возможность простого физического существования, давление кото­рой, при всей относительной свободе челове­ка, пока еще весьма сильно3. Зафиксируем

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 116.

2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 189.

3 Действительная свобода человека определя­ется взаимодействием его внутренней свободы в выборе возможностей и объективным наличием самих возможностей того или иного характера. Разные эпохи и общественные системы требуют от людей разной степени усилий в борьбе за физиче­ское существование, за “хлеб насущный” и созда­ют разные возможности для постановки человеком перед собой “высших целей”. Наибольшие возмож­ности для таких целей, для самоопределения лич­ности предоставляет людям коммунистическое об­щество, в котором совершается подлинный скачок человечества из “царства необходимости” в “цар­ство свободы”.

лишь ту старую истину, что “не хлебом еди­ным жив человек” и не одной лишь борьбой за существование определяется деятельность людей. Борьба (в том числе и классовая) за лучшую, достойную человека жизнь уже не есть простая борьба за выживание. У челове­ка, как совершенно уникального представи­теля “живого мира”, возникает бесконечное разнообразие форм его внешней и внутрен­ней деятельности. Особой, неведомой живот­ным формой деятельности выступает так на­зываемая “духовная жизнь” личности. “Ду­ховная жизнь” не есть простая сумма разно­образных психических реакций человека на внешние воздействия. Это сложнейшая рабо­та его внутреннего “проектного бюро”, в ко­тором происходит отбор, классификация о культивирование разного рода ценностей, на­мечаются и вынашиваются жизненные про­екты, создаются новые программы отноше­ния к действительности, “конструируются” будущие моральные, эстетические и волевые качества личности. Бывает так, что индивид, на час-другой уединившийся для этой внут­ренней работы “самотворчества”, выходит из своего уединения уже во многом иным человеком, с иным, чем прежде, реагированием на те же самые внешние воздействия.

В таком внутреннем “проектном бюро” в большой мере конструируется, а затем и на­правляет деятельность индивида особый ме­ханизм его неповторимо своеобразной соци­альной активности, называемый направлен­ностью личности. Чем лучше сформирован этот механизм, тем более свободным по от­ношению к внешним влияниям становится поведение человека. Так, происхождение, материальное положение, образование, дале­ко уже не детский возраст — все необходимо предрекало М. В. Ломоносову обычную судь­бу и деятельность крестьянина-помора. Од­нако направленность личности Ломоносова была настолько интенсивна, что вопреки “не­обходимости” определила иную его судьбу — судьбу ученого-энциклопедиста, который со­ставил гордость русской науки.

Направленность человека — ведущий компонент структуры личности. Другие ее компоненты — характер, способности, фонд знаний и навыков, механизм самосознания — могут быть правильно определены и оценены лишь в связи с ее направленностью. Харак­тер, способности и знания определяют боль­шую или меньшую трудность реализации че­ловеком своей направленности. Механизм са­мосознания позволяет ему вовремя обнару­живать различные “рассогласования” между направленностью и другими подчиненными компонентами его личности и принимать ме­ры к устранению этих “неувязок” (деятель­ность самовоспитания и самообразования).

Эту книгу мы посвятили одному важно­му, но до сих пор остававшемуся в тени ас­пекту направленности личности, названному нами ее общей эмоциональной направленно­стью. В основу нашего выделения и исследо­вания эмоциональной направленности лично­сти как феномена особого рода, не сводимого к простой “эмоциональной окрашенности” человеческих устремлений, положена идея о том, что психологическая сущность эмоций

диалектически двойственна, что они есть од­новременно и оценки других ценностей, и ценности сами по себе. Эмоция в этом отно­шении сопоставима с золотой монетой, кото­рая, в отличие от бумажных денег, не только обозначает стоимость, но и несет ее в себе.

“Самоценность” эмоций исходно опреде­ляется тем, что они объективно необходимы не только для ориентировки организма во внешнем мире, но и для его нормального внутреннего состояния, поскольку все эмо­ции, и положительные и отрицательные, — одна из его наиболее коренных, наиболее не­отъемлемых функций. Жизнь, едва вырвав­шись из “немых”, растительных форм своего существования, впервые оповестила себя о себе самой именно “голосом эмоций”. Чувст­вовать в себе постоянно этот “голос жизни” чрезвычайно важно и для человека с его вы­сокоразвитой психикой, ибо без него неиз­бежно наступает та ужасающая “мертвен­ность духа”, по сравнению с которой даже жгучие страдания являются великим благом. Если органически обусловленная потребность в аффективном (эмоциональном) насы­щении должна существовать и у животных, то потребность в сложно-структурированных, личностно-значимых переживаниях — типич­но человеческое качество. Основная цель нашей книги состояла в том, чтобы показать, какой пласт психиче­ских, явлений открывается нам или по-ново­му “высвечивается” с позиций установленной “дифференцированной сущности” (К.Маркс) эмоций.

Прежде всего выяснилось, что эмоции со­вершенно разным образом участвуют в орга­низации человеческой деятельности в каче­стве оценок и в качестве ценностей. Как оценки они направляют деятельность челове­ка на те или иные объекты или отвращают его от них; как ценности они в большой мере определяют склонность индивида к ка­ким-то одним деятельностям и нелюбовь к другим.

В учете этой второй, ценностной роли эмоций мы видим ключ к пониманию и про­дуктивному анализу феномена склонностей в его трех основных формах: приверженно­сти к определенным предметным деятельностям (интересы), приверженности к мечтам и приверженности к воспоминаниям.

Продуктивный анализ “эмоционального состава” склонностей потребовал от нас предварительного создания специальной (именно для этой цели предназначенной) классификации “эмоций высокой ценности”. В человеческих эмоциях в целом можно вы­делить, с одной стороны, их предметную отнесенность (нежность к другу, восхищение другом), а с другой — их особую “аффек­тивную тональность”, особое “эмоциональ­ное звучание” (нежность к сыну и к котен­ку, умиление ребенком и “птахой”).

Это “разложение” эмоции на ее пред­метное содержание и “аффективную тональ­ность” сопоставимо с “разложением” песни на слова и мотив. Мы классифицировали эмоции по их “мотиву” — то есть по “эмо­циональному звучанию” или “тональности”.

В результате применения основанного на такой классификации “ценных” эмоций осо­бого способа анализа интересов, мечтаний и воспоминаний были определены некоторые важные особенности эмоционального содер­жания склонностей человека. Выяснилась также возможность большого эмоционально­го родства предметно очень разных деятельностей, к которым склонен один и тот же че­ловек. С этим фактом естественно связать серьезные практические надежды в области воспитания и перевоспитания подростков и юношей. Поскольку, например, иные асоци­альные интересы подростков, будучи совер­шенно неприемлемы для общества своим предметным содержанием, не несут в себе никакой “тональной патологии”, то кажется естественным попытаться отучить от них этих ребят, обращая их от асоциальной дея­тельности к деятельностям социально полез­ным, но со сходным “эмоциональным звуча­нием”. В небольших масштабах такие экс­перименты нами уже ставились.

Мы зафиксировали также существование разных типов общей эмоциональной направ­ленности людей, показав, что принадлеж­ность к тому или иному типу сказывается на всей эмоциональной жизни человека, на иерархической организации свойств его ха­рактера, на контактах с другими людьми, на вкусах, на творческой деятельности, на видении мира, на представлениях о счастье и т. д.

В сопоставлении с эмоциональным со­держанием различных видов деятельности знание типа и общей структуры эмоцио­нальной направленности конкретных лиц, очевидно, может в известной мере помочь подобрать для них ряд наиболее соответст­вующих их направленности профессиональ­ных занятий, что может быть использовано для дальнейшей разработки научных основ профориентации и профконсультации.

Наконец, в процессе исследования типов ОЭН (как побочный продукт этих изыска­ний) были получены данные, заставившие сформулировать некоторые положения о сущности типа, о взаимосвязи типичности с гармоническим развитием человека, о соот­ношении направленности и характера. Эти материалы могут оказаться полезными с то­чки зрения теории и практики формирова­ния гармонической личности в наших шко­лах на путях, принципиально намечен­ных новой Конституцией СССР, Постанов­лением ЦК КПСС и Совета Министров СССР “О дальнейшем совершенствовании обучения, воспитания учащихся общеобразовательных школ и подготовки их к труду”.

Таковы вкратце основные выводы нашей работы. Некоторые из них носят предвари­тельный (или дискуссионный) характер. Однако сама постановка вопроса о подходе к проблеме личности с позиций анализа ценностной стороны эмоций, думается, до­статочно перспективна для дальнейшей раз­работки марксистско-ленинского учения о человеке.

­

ДодоновБ. И.

Д60Эмоция как ценность. М., Политиздат, 1978. 272 с. (Над чем работают, о чем спорят философы).

Книга кандидата психологических наук, до­цента Симферопольского государственного уни­верситета В. И. Додонова рассматривает пробле­му эмоций в своеобразном ракурсе — с точки зрения теории ценностей. Автор выдвигает и обосновывает положение об эмоциональной на­правленности личности как специфической для каждого человека потребности в эмоциональных переживаниях, показывает, что человек проявля­ется как личность прежде всего в активной, ми­ровоззренчески и эмоционально направленной деятельности.

Работа адресована читателям, интересующимся философскими и психологическими проблемами.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.