Зацелует в смерть, заласкает в бред

[209] Комментарий В.М. Жирмунского к стихотворению: "По не совсем обычному стихотворному размеру, подсказанному "Казачьей колыбельной" Лермонтова, и по содержанию могло бы быть продолжением "Колыбельной" (№ 294), после которой оно помещено в двухтомном "Собрании стихотворений", подг. в 1925-1926 г.г. в изд-ве "Петроград". Стих. № 111 ("Будешь жить не зная лиха") и № 294 ("Далеко в лесу огромном") написаны одновременно в 1915 году." (Ахматова 1976, С. 469).

[210] Перевод "Plaintes d'une femme abandonnée par son amant" Арно Беркена (Arnaud Berquin).

[211] Иннокентий Анненский.ПЕСНИ С ДЕКОРАЦИЕЙ. 2. БЕЗ КОНЦА И БЕЗ НАЧАЛА. (Колыбельная).

[212] Большая часть "сказочных колыбельных" предназначалась для детских журналов, где сказка, с ее переходом из устной в письменную культуру, стала занимать особое место.

[213] Приведем некоторые примеры из колыбельных, в которых встречаются образы месяца и луны:

"Тихо смотрит месяц ясный // В колыбель твою." (Лермонтов 1840, 1, 245-246)

"Видит лишь месяц средь темных ночей, // Что я на сердце таю; // Шлет он мне сноп серебристых лучей, // Слушает песню мою." (Лохвицкая М.А. Колыбельная песня. 1893. – Лохвицкая 1990, 80-81)

"Глядит луна вечерняя в окно, – // Усни, мое дитя!"
(Фофанов К.М. Колыбельная песня. 1896. – Путилова 1997, 1, 344)

"В колыбель, на место брата, // Месяц ляжет до заката, // И звезда, прильнув к звезде, // Спят, как птенчики в гнезде."
(Федоров А.М. Колыбельная песня. 1904 – Федоров 1904, 164)

"К нам в окно луна глядит, // Малым детям спать велит:"
(Блок А. Колыбельная песня. 1904. – Блок 1906, 511-512)

"Сон, ты где был?" – "За горой". // – "Что ты видел?" – "Лунный свет". (Сологуб Ф.К. Тихая колыбельная. 1906 – Сологуб 1979, 330)

"На полу игрушки. В доме тишь. // Мама вяжет. Ты спокойно спишь. // В темно-голубой квадрат окна. // Смотрит любопытная луна."
(Кедрин Д. Колыбельная песня. 1943. – Кедрин 1974, 201)

"Сон, сон, // Полог свой // Свей над детской головой. // Пусть нам снится звонкий ключ, // Тихий, тонкий лунный луч."
(Маршак С.Я. Колыбельная песня. 1957 – Маршак 1973, 577)

[214] Например:

"Пусть приснится тебе светлый рай // Преисполненный вечной отрады" (К. Романов. Серенада. 1882 – К. Р. 1965, 13)

"Небо во взоре невинном твоем, // Рай мой в глазах у тебя." (М.А. Лохвицкая. Колыбельная песня. 1893 – Лохвицкая 1990, 80-81)

"Свят мой крошка и безгрешен. // Спит и видит светлый рай." (М.А. Лохвицкая. Колыбельная песня моему сыну Валерию. 1905 – Путилова 1997, 1, 417)

"Детка, хочешь видеть рай? // Все забудь и засыпай."; "Ты увидишь светлый рай, // В нем цветы себе сбирай. // Будем вместе мы в раю, // Баю-баюшки-баю! "(К. Бальмонт. Колыбельная песня. 1901. – Путилова 1997, 1, 431)

[215] Мы имеем примеры фольклоризации данного стихотворения
(Головин 1999, 17)

[216] А. Фет. Колыбельная песня сердцу. (1843)

[217] Необходим комментарий к первой строке стихотворения: в Грузии нельзя использовать колыбель дважды, но ее сохраняют.

[218] В первых черновиках стихотворения отсутствовали признаки колыбельного жанра, более того, сон конкретно призывался самому себе ("Скорей, о сон, скорей! Спустися в час полночи // Беседовать со мной, единственный мой друг"). Но появление обращения-маркера колыбельной "Усни, о друг, усни" переориентировало все стихотворение. Нам кажется примечательным и то, что настоящее стихотворение положено на музыку А.Г. Рубинштейном, П.И. Чайковским, Н.А. Римским-Корсаковым – композиторами, которые писали музыку и к колыбельным песням (Толстой А. 1969, 1, 614).

[219] В 1882 году К. Романов (К. Р.) написал стихотворение "Серенада", также адресованное возлюбленной. В тексте такое множество знаков колыбельной песни (мотивы, формулы, маркер), что его вполне можно определить как колыбельную. Но колыбельную в "неколыбельной" ситуации: "О дитя, под окошком твоим // Я тебе пропою серенаду…// Убаюкана пеньем моим, // Ты найдешь в сновиденьях отраду;" (К. Р. 1965, 13). Серенада (как жанр) здесь реализует функции другого жанра: она усыпляет.

[220]Маркером "Спи, спи, усни" начинается каждая строфа стихотворения.

[221] С.В. Полякова назвала эту колыбельную "кеноколыбельной" (Полякова 1997, 324).

[222] Н. Клюеву принадлежат еще пять колыбельных, в форме лирических отступлений в поэме "Песнь о великой матери" (см.: Полякова 1997, 323-329).

[223] Скифские. 2. (Колыбельная).

[224] Социально-сатирические колыбельные второй половины XIX века (переделки колыбельной Лермонтова) также не ограничивались детским адресатом. Были колыбельные адресованные "знаменитому редактору", России и др. (См. подр. след. раздел).

[225] Стоит упомянуть, что Е. Мнацаканова – музыковед, автор ряда книг и статей о русской музыке, венском симфонизме, Моцарте, Брамсе, Малере, Шостаковиче, Прокофьеве и др.

[226] Словарь текста отражает символический и звуковой настрой колыбельных Е. Мнацакановой. Анализ словаря показал необычайную емкость текста (всего 410 слов, включая предлоги; если исключить парадигматические изменения – 83 слова). Звучание стихотворения построено на многочисленных повторах (вообще повтор характерен для колыбельных, правда, в природе другой лексики). 16 слов в повторах и вариациях занимают 63% пространства текста (259 повторов). Из них 12 занимают более половины (Волна; Вольно; Гроба; До; Долго; Дорога; Моцарт; Неба; Продольно; Свет; Смерть; Флейта). Если мы добавим еще 20 слов из словаря текста (103 повтора), то получится более чем оригинальная картина: 36 слов занимают 90% пространства текста.

[227] Третий по частоте исполнения литературный текст в традиционном убаюкивании – "Колыбельная песня" Л. Мея. Но она исполняется, как правило, усеченно и несравнимо реже колыбельных М. Лермонтова и А. Майкова. Феномена фольклоризации здесь мы не наблюдаем (напр.: Лойтер 1991, 31).

[228] Среди них: "Песня пахаря" А.В. Кольцова; "Сиротка" ("Вечер был; сверкали звезды; // На дворе мороз трещал;") К.А. Петерсона; "Зима не даром злится" Ф. Тютчева; "Нива" ("Нива, моя нива, // Нива золотая") Ю.В. Жадовской; "Птичка" ("А, попалась птичка, стой! // Не уйдешь из сети;") А.А. Пчельниковой; "В зимние сумерки нянины сказки", "Несжатая полоса", "Дядюшка Яков" ("У дядюшки Якова, // Хватит про всякого") Н.А. Некрасова; "Приглашение в школу" ("Дети! В школу собирайтесь,- // Петушок пропел давно") Л.Н. Модзалевского; "Горе" ("Получил письмо от внука // Дедушка Федот"), "Детство" ("Вот моя деревня; // Вот мой дом родной") И.З. Сурикова; "В бурю", "Старик", "Травка зеленеет, солнышко блестит", "Птичка над моим окошком; // Гнездышко для деток вьет" А.Н. Плещеева; "Колокольчики мои, // Цветики степные" А.К. Толстого; "Первая борозда" ("Вышел внук на пашню к деду") С.Д. Дрожжина.

[229] Во всех хрестоматиях XIX – начала XX века, без исключения, постоянно встречаются его стихотворения: "Весна! Выставляется первая рама", "Кто он?", "Ласточки", "Летний дождь", "Мать", "Мать и дети", "Нива", "Сенокос".

[230] Если ребенок, возможно, и не осозновал дальние перспективы успешного обучения, то это преимущество армейских льгот, наверняка, объясняли ему родные и учителя. "Вестник Новгородского земства" за 1901 год свидетельствует о наличии в губернии начальных школ различных типов: школы грамоты (двухгодичные), учительские школы, воскресные школы и церковноприходские – трехлетняя и пятилетняя; все окончившие школу пользуются армейскими льготами. Можно посмотреть количество церковноприходских школ по некоторым уездам Новгородской губернии (нач. ХХ в): в Боровическом уезде – 58, Валдайском – 34, Демянском – 33, Крестецком – 53, Новгородском – 114, Старорусском – 46; в тех приходах, где не было церковноприходских школ, были земские; большинство учеников – мальчики. А.Ф. Керенский в своих мемуарах (с цитацией официальных источников) приводит следующие цифры: в 1906 г. в России – 76 тыс. школ и 4 млн. уч-ся, в 1915 – 122 тыс. школ и 8 млн. уч-ся (Керенский 1996,99). И в 122 тысячах школ (плюс гимназии), судя по хрестоматиям, миллионы учеников изучали колыбельные Лермонтова и Майкова.

[231] Стоит обратить внимание на феномен 8 строк. Именно до такого объема часто усекаются фольклоризированные тексты. С другой стороны, 4-8 строк – преимущественный объем в жанрах детского фольклора – "объем" моментального запоминания.

[232] "Рекорд" по количеству задаваемых ученику вопросов держит стихотворение А. Плещеева "В бурю", где 3 строфы – колыбельная песня и описание убаюкивания матери: 1) Что и как освещало комнату?; 2) Кто и как стоял в комнате?; 3) Что происходило в это время в саду?; 4) Почему про бурю сказано, что она – "выла сердито"?; 5) Что делала буря с деревьями?; 6) Почему деревья названы темными? 7) Что и чем стучит в стекло? 8) Почему ветка ели названа колючею?; 9) На что похож стук ветки в стекло?; 10) На кого и как глядела мать?; 11) Что она делала качая колыбель?; 12) С какими словами обратилась мать к буре и елям?; 13) Что она говорила буре и ели про свою малютку?; 14) Как нужно понимать слова "сладко дремлет"?; 15) С какими словами обратилась мать к грозе?; 16) Почему она назвала грозу – Господней?; 17) Что говорила мать тучам и как их называла?; 18) Что советовала мать о грозе?; 19) Что ему говорила мать о грозе? О своей молитве? О будущем дне? (Баранов 1898, 212)

[233] Предлагаем некоторые выдержки из методического издания В.Я. Коровина "Казачья колыбельная песня" М. Лермонтова": "Лермонтов – наследник Пушкина. Он принял из рук гениального предшественника и учителя эстафету свободолюбия"; "... унаследовал любовь к Кавказу, символу борьбы за освобождение"; "Горские легенды... Основной источник песни – сама жизнь, в ней дух народных песен, с которыми еще ребенком был знаком поэт". Выдержки из методики урока: "Прочтение стихотворения учителем... Чтение учениками про себя (учатся читать строфы)... Создать картину... Почему колыбельная? (прочтение 1 строки – напевный тон 1 строфы). "Можно напомнить, что поэт был музыкален, сам писал музыку."; "Особенности казачьей песни... "Злой чечен ползет на берег, // Точит свой кинжал.": "Выделенные слова интересны и для более детального разбора по тексту (злой, ползет, точит, кинжал)... Учащиеся активно реагируют на слово. Объясняя строку "Злой чечен ползет на берег" подчеркнуть образность слова "ползет". То есть подбирается украдкой, как змея, тихо. Напасть хочет предпочтительно из-за угла. Как же прочитать эту строфу?.. Вывод и чтение."; "Словарная работа: "... бранное житье, смело" (Коровин 1970).

[234] "Казачью колыбельную песню" М. Лермонтова: А. Варламов, И. Геништа, П. Виардо-Гарсиа, Э. Направник, А. Гречанинов, В. Ребиков, Н. Мясковский, И. Азаревич, Н. Бахметев, И. Рейхель, Б. Богданов-Березовский, С. Бирюков, А. Гольденвейзер, В. Волков, Ю. Львова, Б. Нерсесов, З. Стельник, Д. Толстой, И. Шишов и др. "Колыбельную песню" А. Майкова: П. Чайковский, А. Аренский и др.

[235] В журнальной публикации весь цикл сопровождался следующим примечанием автора: ""Мотивами из народной поэзии нынешних греков" я назвал предлагаемое собрание стихотворений потому, что было бы не совсем верно назвать их переводами, по крайней мере некоторые из них... Для избежания всяких нареканий я откровенно сознаюсь, что более старался передать поэтический характер новогреческих песен, общее впечатление, жертвуя буквальною точностию; в выборе своем руковод­ствовался какою-нибудь поэтическою чертою, имеющею общее значение, например, старался сохранить эту любовь к жизни и чувство красоты природы, и именно природы Греции" (Майков 1861, 464).

[236] В книге О.И. Капицы представлен текст галицийской колыбельной с образом ветра: "Поставлю тя на ликонце, // Буде ветер повивате // Буде тебе колыхати..." (Капица, 1928, 38).

[237] Впрочем, мы не исключаем, что это связано с процессом забывания текста.

[238] Логика поддержки версии И.Л. Андронниковым достаточно своеобразная – "допустим, что в действительности этого даже не было" (с.391), на следующей странице: "Это предание имеет множество вариантов, – значит, оно устойчиво и основано, очевидно, на действительном случае" (с.392), далее, без всяких доказательств, отрицание гипотезы влияния английского источника: "Совершенно ясно, что образ матери казачки, провожающей на войну сына, возник у кавказского офицера Лермонтова независимо от чтения Гоголя, а тем более В. Скотта." (с.393).

[240] Перевод: "Не бойся горна, как бы громко он не гудел."

[241] Перевод: "Он призывает только стражей, что охраняют твой покой, // Их луки будут согнуты, их пики будут красными // Раньше, чем неприятель успеет подступить к твоей колыбели."

[242] Перевод: "Тихо спи, мой мальчик, время скоро подойдет, // Когда твой сон будет прерван трубой и барабаном. // Поэтому тихо спи, мой милый, отдыхай пока можешь, // Потому что раздор приходит с зрелостью и просыпается днем."

[243] Вместе с тем не только "Казачья колыбельная песня" Лермонтова имеет "колыбельные" и, соответственно, вполне традиционные смыслы. Смысловые аллюзии традиционной колыбельной мы чувствуем и в стихотворении "Ребенка милое рождение", а в "Балладе" ("В избушке позднюю порою") мы находим множество мотивных, образных параллелей с фольклорными балладами о татарском полоне, и особенно в контексте настоящего исследования следует выделить присущий и балладе и фольклорному тексту мотив убаюкивания. Такая баллада могла исполняться как колыбельная, могла обрамляться колыбельными маркерами (См.: Сахаров 1838, 395-400).

[244] "Песня Лермонтова состоит из 6-ти строф, по 8-ми стихов – попеременно в 8 и 5 слогов. Напевая ее, легко выкроить правильные хореи; но тут, в сущности, не что иное, как мерное качание люльки, а это движение отнюдь не соответствует ускоренному темпу хорея. Надо представить себе дело так, что молодая мать приводит ногою в движение привешенную на веревках люльку либо толкает в такт колыбель, стоящую на полу, и, то притягивая ее, то отпуская, припевает, и ударения такта совпадают с различными моментами качания колыбели или люльки. Сильнейшая доля такта будет каждый раз соответствовать то началу, то концу намеренного опускания ноги молодой женщины, – проявления ее воли; вторая сильная доля такта должна приходиться к переходу люльки через мертвую точку, положение равновесия. Действительно, изобразим пройденный люлькой путь через кривую. Толчком ноги мать оттягивает веревку влево от точки 1- подударение, отводит люльку в положение 2, – это будет настоящее понижение или Θέσις – сильное ударение; когда она встанет вновь на точку 3, откуда началось движение, будет подударение; затем в точке 4 возобновляется. Намеренное (ударное) опускание ноги – опять главное ударение, а там 5 дает повод новому подударению. 1-2-3 первый стих, 4-5 короткий стих или припев.

(Затем Д.Г. Гинцбург дает нотацию двух строф "Казачьей колыбельной песни").

[245] В светской традиции, вне колыбельного контекста, поскольку текст Лермонтова публиковался "везде и всегда", данная строка имела другой, весьма своеобразный выход – как некий "маркер" этноса. Упоминание этнонима "чечен" часто сопровождается, "подкрепляется" данной строкой Лермонтова. В 1996 году это во всеуслышание, во время интервью, сделал на русском языке даже президент Франции Жак Ширак. Добавим к этому, что во многих дореволюционных хрестоматиях слово "чечен" в тексте Лермонтова печаталось с большой буквы (например: Галахов А. Русская хрестоматия для детей. М.1884.-С. 61.)

[246] В украинских песнях в мотиве будущего может (но мы знаем только один текст) указываться на рекрутчину, но в таких песнях фиксируется все-таки настоящее, а не будущее переживание матери:

" Укрывала мать молодца

От ветра, от солнышка.

Да не укрыла от чужой

Да от сторонушки"

От солдатов, от некрутиков"

(Капица 1928, 41)

[247] Л.Е. Элиасов пишет о записи "Казачьей колыбельной песни" от крестьян 1863 г. р. и рассказывает о неграмотном участнике Русско-Турецкой войны, который наизусть "пел, часами пересказывал" "Мцыри", "Демона", "Бородино", "Люблю я цепи синих гор", "Тростник", "Дума" (Элиасов 1973, 276-299)

[248] Только одна социально-сатирическая колыбельная – "Бука" ("Буржуазно-колыбельная песня")" Д. Бедного, включенная в поэтическую повесть "Про землю, про волю, про рабочую долю" (1920), использует в качестве маркера первую строку "Колыбельной песни" А. Майкова:

"Спи, дитя мое, усни,

Мне с тобою мука.

К "Правде" ручек не тяни -

"Правда" – это бука..."

(Бедный 1963, 401-402)

В данном стихотворении в роли традиционного пугающего демонологического персонажа Буки выступает большевистская газета "Правда" (основана в 1912 году). Кроме реминисценции первой строки, никаких других мотивно-поэтических связей со стихотворением А. Майкова нет.

[249] Повторение лермонтовских формул можно встретить в колыбельных А. Фета, К. Романова, М. Лохвицкой и весьма часто – у советских поэтов.

[250] Анализ всех колыбельных Ф. Сологуба приведен в предыдущей главе.

[251] Например, "Испанская колыбельная песня", "Финская колыбельная песня" К. Бальмонта и "Колыбельная испанскому мальчику" О. Берг­гольц.

[252] Например: Случевский К.К. "Ты засни, засни, моя милая"; Лохвицкая М.А. "Колыбельная песня"; К. Р. "Колыбельная песенка Князю Иоанну Константиновичу"; Инбер В. "Сыну которого нет. Колыбельная песня"; Маршак С.Я."Колыбельной песня".

[253] Интересно заметить, что третья строфа колыбельной А. Твардовского очень близка с вторым двустишием ""Lullaby of an infant chief" В. Скотта – литературным источником "Казачьей колыбельной песни" Лермонтова:

[254] Появилась даже переделка, в содержании которой воспевался погибший на каторге террорист-революционер:

[255] Л.Е. Элиасов отмечает переделки "Казачьей колыбельной песни" и в народной среде, относящиеся ко второй половине XIX века, в частности, описывается переделка грамотного солдата Захара Свиридова – "Спи уставщик, спи начетчик" (Элиасов 1973, 298)

[256] Казаки, вооруженные нагайками, часто использовались для разгона демонстраций протеста. В столице дислоцировался Новочеркасский казачий полк Донского казачьего войска. Поэтому Д. Гликман и пишет о "лихом донце". У Лермонтова, исходя из упоминания Терека, чечена и расшитого шелком седла – Терское казачье войско, гребенские казаки.

[257] В подражание лермонтовской вышла "Немецкая колыбельная песня" (Волченок 1914, 2).

[258] Для узнавания источника и в силу специфики лексики текста приводим только первую строфу:

"Спи, мой х.. толстоголовый,

Баюшки-баю,

Я тебе, семивершковый,

Песенку спою." (Колыбельная песнь 1998, 234-236)

[259] За последние 50 лет нам удалось обнаружить только три опыта переделок. В 1942 году во время боевых операций на Дону поэт В. Поляков написал следующий "фронтовой куплет":

"Время позднее, ночное

Звезды в облаках,

Спи, дитя, на поле боя,

Баю-баю! Бах!" (Гарнфельд 1971,131)

М.Ю. Лотман любезно сообщил автору информацию о бытования в 1970-х годах легенды, в которой говорилось что некий ребенок прислал в детский журнал "Пионер" (или "Мурзилку") следующий текст:

"Умер Ленин наш прекрасный.

Баюшки-баю.

Тихо светит месяц ясный

В Мавзолей твою."

Самым неожиданным для нас оказалось обнаружение в системе Интернет "компьютерной" переделки "Казачьей колыбельной песни" Лермонтова на странице новосибирского сайта "Чара", из которой приводим первые три (из 10) строфы:

[260] Впоследствии мы встретим "Зимнюю колыбельную", "Колыбельную ветровую", "Вечернюю колыбельную", "Лунную колыбельную", "Тихую колыбельную", "Жуткую колыбельную", "Колыбельную для мужского голоса", "Скифскую колыбельную", "Горную колыбельную", "Колыбельную песенку дождя", "Колыбельную с черными галками" и др.

[261] Есть еще одна перспектива изучения жанра – изучение переводов колыбельных (например, переводы колыбельных И. Северянина, С. Маршака).

[262] Напр. О. Мандельштама:

Поиск по сайту: