Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ВООБРАЖЕНИЕ, ФАНТАЗИЯ И РАЗГОВОРЫ С САМИМ СОБОЙ



Время спать. Свет в моей комнате погашен, но дверь спальни открыта, и в нее проникает свет из коридора. Мама накрыла меня одеялом и поцеловала перед уходом. Она ничего не знает о чудище в платяном шкафу. Каждый раз, когда в комнате темно и я должен засыпать, это чудище пытается украсть меня и унести с собой навсегда. Вот оно начало выбираться из шкафа. Я смертельно напуган. Вот оно уже выглядывает из шкафа, страшные желтые глаза светятся в темноте. Чудище хочет схватить меня. Сердце бешено колотится в груди, в горле пересохло. И в этот критический момент на подоконнике возникает фигура моего ангела Дженифер, светящаяся и сверкающая. Стоит ей только направить свою волшебную палочку в сторону чудища, как оно замирает на месте, а затем медленно уползает в шкаф. Оборачи­ваясь, оно корчит Дженифер страшные гримасы.

Дженифер поворачивается ко мне: «Не бойся, Джон. Я всегда буду рядом и смогу тебя защитить». Я все еще не могу проронить ни звука, не могу пошевелить рукой, но сердце понемногу успокаивается. Дженифер подходит и посыпает меня волшебной пылью. Я снова обретаю дар речи. Дженифер повторяет: «Джон, я в самом деле защищу тебя от чудища».

Я отвечаю: «А что, если ты не поспеешь вовремя, и чудище утащит меня с собой в шкаф? Там у него тайный проход в страну чудовищ, и если он меня унесет, я никогда не вернусь назад».

Дженифер уговаривает: «Поверь, Джон, я никогда не позволю чудищу унести тебя и причинить тебе вред».

«Но, Дженифер, вдруг он выберется из шкафа, когда ты отвле­чешься, и унесет меня далеко-далеко?»

«Джон, — слышу я мамин голос. — Тебе снова мерещатся чудища? С кем это ты тут беседуешь?» Мама заходит в комнату и включает свет. «Смотри, здесь никого нет. С кем ты сейчас говорил?»

Я пытаюсь рассказать ей о чудище в шкафу, которое хочет схватить меня, когда в комнате темно. На это мама отвечает: «Но ведь ты остался здесь. Чудище не утащило тебя. Смотри, никакого чудища в шкафу нет». С этими словами она открывает дверцы шкафа и включает свет. Мне страшно туда взглянуть.

«А с кем ты тут вел разговоры про чудищ?» — спрашивает мама.

«Я говорил с моим ангелом Дженифер. Она спасла меня и прогнала чудище».

«Ну все, хватит болтать глупости. Ложись-ка спать, а то уже поздно. Позабудь про чудищ и ангелов. Здесь никого нет, у тебя просто разыгралось воображение. Не выдумывай больше ничего».

Я чувствую себя униженным и опустошенным. Мама никогда не верит в мои рассказы про чудище и Дженифер. Почему так?

В день, когда мне исполнилось пять лет, сбылась моя заветная мечта. Мне подарили 12-разрядный аккордеон и записали на курсы для начинающих в Вурлицеровскую музыкальную школу Детройта. Когда мне было три года, в наш дом на новогоднюю вечеринку пришел гость с аккордеоном, «выжималкой живота», как я назвал его тогда. Инструмент привел меня в восторг, и папа купил игрушечную концертину, чтобы я тренировался, пока не поступлю в Вурлицеровскую школу. Все было просто здорово! Через несколько уроков я начал разучивать простенькие песенки вроде «Джингл белз», а немного погодя стал вставлять в них свои аккорды.

Всякий раз, когда я демонстрировал плоды творческой импро­визации своей учительнице, она стучала палочкой по пюпитру и тре­бовала, чтобы я играл так, как написано в нотах. Я пробовал настаивать на своем, доказывая, что так звучит лучше. На это учительница говорила, что я смогу сочинять музыку только через несколько лет. А до тех пор нужно играть по нотам. Аккордеон утрачивал большую часть своей привлекательности, когда я с унылым видом подчинялся ее указаниям.

К счастью, папа разобрался, в чем дело, и принял мудрое реше­ние. Он стал давать мне доллар на покупку нот популярных песен, если я приносил отличную отметку по музыке. Став обладателем нот с текстом, я мог исполнять ее, как душе угодно. Немногие музыканты могут похвастаться таким отцом, который поощрял бы индивидуальное творчество вопреки догмам традиционной школы. Мне просто очень повезло.

Я учился в третьем классе. На дворе стояла весна. Она пере­полняла меня до краев. Я сидел в классе за последней партой (потому что моя фамилия начинается на букву «U», ближе к концу алфавита) у окна. Мысли уносились за оконную раму — какое там голубое небо, какие чудесные пушистые облака, как пригревает солнышко. Почему я должен сидеть в этом классе и только мечтать об улице и свободе? Скоро я заметил ястреба, парящего в небе. Я следил за тем, как он плавно описывал круги. И вот я уже сидел в кабине биплана и несся за ястребом.

За какие-то несколько секунд я сделался опытным летчиком, управляющим собственным самолетом. Я понемногу приближался к ястребу, и наконец мы поравнялись. Я спросил, чем он занимается.

Ястреб ответил, что готовится стать лучшим в мире летающим ястребом. Я был потрясен и попросил разрешения лететь рядом.

«Пожалуйста, — позволил ястреб и предложил перейти на «ты». — «Генри», — представился он. Я назвал свое имя. «Привет, Джон, рад познакомиться», — сказал ястреб.

Мой дедушка всегда говорил «Весьма польщен», поэтому я тоже сказал: «Генри, я тоже польщен». Мы подружились.

Я предложил Генри, раз он готовится стать лучшим в мире летающим ястребом, то я буду повторять его движения, как в игре «Делай как я», чтобы стать всемирно известным летчиком. Подумав, Генри согласился научить меня фигурам высшего пилотажа. И мы полетели. Чего мы только не проделывали в воздухе! Мертвую петлю, ныряние вниз, восьмерки. Я не отставал от Генри ни на шаг.

Должно быть, я слишком увлекся и, широко раскинув руки, загудел как настоящий самолет. В следующий момент я почувствовал, как суровая рука учительницы тянет меня за ухо. (Думаю, таким образом она либо исправила ограничение наружного вращения моей правой височной кости, либо вызвала ограничение ее внутреннего вращения.)

«Не витайте в облаках, молодой человек. Хватит мечтать. У нас много работы, и если вы с ней не справитесь, останетесь в школе на лето», — пригрозила она. И я понял, что в третьем классе фантазии не разрешаются.

Все мы сталкиваемся с подобными явлениями. С раннего детства дома и в школе нам твердят, что воображению, фантазии и разговорам с самим собой нет места в серьезной жизни. Так происходит, потому что школьная успеваемость во многом зависит от умения «внимательно слушать» и «сосредоточиваться», заучивания готовых текстов и бессмыс­ленного повторения чужих слов. Большинство родителей пытаются подавить детскую фантазию уже в раннем возрасте. Фантазия непродук­тивна. Малыш слишком увлекается фантазиями? Это до добра не доведет.

Мне посчастливилось работать вместе с всемирно известной женщиной-телепатом. У нас завязались дружеские отношения. Многие годы она скрывала свой талант. Почему, спросите вы? Потому что в 1918 году, когда вспыхнула эпидемия гриппа, она, будучи ребенком, ходила по домам в платочке медсестры и опускала руки больным на лоб. Тем, к кому эта девочка прикасалась, становилось лучше. Когда матери рассказали о целительном даре ребенка, она отшлепала дочку и запретила ей ходить к соседям. В ее необычных способностях мать видела что-то нехорошее. Ведь так поступали только колдуньи.

Врачам, использующим в своей практике терапевтические образы, воображение и диалог, приходится преодолевать негативное отношение к этому у большинства пациентов. Ведь в самом деле, что есть тера-

117певтический образ, как не активное воображение, а диалог — разговор с самим собой? Обычно, если человек слишком много беседует с собой, его помещают в соответствующее заведение и (вполне вероятно) пичкают лекарствами, подавляющими возникновение зрительных образов и препятствующими общению с ними. И тут врач пытается убедить запуганное, униженное и подавленное творческое начало и энергию воображения пациента, что им ничего не угрожает и они могут выйти из подполья.

В том, что эти качества присутствуют у многих людей, сомневать­ся не приходится. Талант и успех Билли Косби, Вупи Голдберг, Робина Уильямса, Билли Кристала и других актеров лишний раз свидетельст­вуют об этом. Они с легкостью могут продемонстрировать куриное сердце, поедающее Чикаго; парнишку по имени Жирный Альберт, который сбил с ног всю команду индейцев, сельскую девушку или старичка в парке. Публике нравится воображение в допустимых пределах. Задача врача состоит в том, чтобы убедить пациента вообра­зить старого мудрого врача, который живет внутри пациента и может принимать любой образ по его выбору. Такой внутренний доктор может предстать в виде голубя, куска угля, ангела и так далее. Бывает, что внутренний доктор не проявляет своего присутствия видимым образом, а передает его через голос, запах или чувство. Пациенту нужно объяс­нить, что независимо от принятого образа внутренний доктор — мудрое существо, которое знает и понимает проблемы больного и может оказать ему неоценимую помощь в их решении. Врач должен рассказать пациенту, что при деликатном подходе может возникнуть диалог между внутренним доктором пациента, его сознанием и лечащим врачом. Обращаясь напрямую к внутреннему доктору пациента, вы можете не разглашать пациенту содержание этого разговора. Я делаю это только по просьбе внутреннего доктора или в случае спонтанного начала диалога.

Более того, даже такой симптом, как боль в спине, можно попро­сить предстать в зримом образе. В ответ на мою просьбу застарелая боль в спине появилась в виде бумеранга. В ходе беседы она рассказала о себе и своем назначении. Боль возникала только при воспалении, а причиной воспаления, по ее словам, служил гнев. Это навело меня на мысль, что гнев всегда будет возвращаться ко мне подобно бумерангу и создавать болевые ощущения в спине. Теперь всякий раз, когда у меня болит спина, я исследую природу гнева. После выяснения причи­ны злости и ее устранения я чувствую, что боль уходит. Просто порази­тельно, как часто мы не замечаем своей злости. Благодарю свой бумеранг за это открытие.

Такое использование воображения, творчества, образов и внутрен­него диалога противоречит тому, чему нас учили. Мы обязаны быть реалистами и таковыми оставаться. Поэтому наиболее трудным этапом терапевтических образов и диалога является его начало и формирование доверия у пациента. В этом смысле врач должен быть хорошим торго­вым агентом. Чтобы продать что-либо, вы должны верить в качество своей продукции. Если вы сомневаетесь и скептически относитесь к эффективности терапевтических образов и диалога, попросите кого-нибудь поработать с вами, пока вы не примете концепции данного метода. Бывает, что пациенту требуется постоянная поддержка и убеж­дение в важности происходящего. Эта поддержка может быть выражена словами, интонацией, прикосновением или намерением. Данные приемы можно использовать одновременно, по очереди и избирательно, судя по тому, что лучше подойдет в конкретной ситуации в данный момент.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.