Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

О местах князей-избирателей в процессиях и кому надлежит вести инсигнии



Для определения же порядка следования в процессиях (светских) князей-избирателей в присутствии шествующего императора и римского короля, о чем мы упомянули выше, мы постановляем, чтобы всякий раз, как на торжественном императорском собрании князьям-избирателям придется вместе с императором или римским королем шествовать в процессиях при каких-либо актах или торжествах, и нужно будет нести императорские инсигнии, — герцог саксонский, несущий императорский или королевский меч, должен шествовать непосредственно перед императором или королем и находиться между ним и архиепископом трирским; а пфальцграф рейнский, несущий императорскую державу, должен шествовать от герцога саксонского с правой стороны, маркграф же бранденбургский, несущий скипетр,— с левой по прямой линии; король же Богемии должен следовать непосредственно за самим императором или королем, не имея никого посередине.

Глава XXIV 6

Если кто-либо с князьями, рыцарями или частными лицами или даже с какими бы то ни было лицами из плебса вступит в преступное сообщество и принесет клятву данного сообщества относительно убийства достопочтенных и светлейших наших и Священной римской империи духовных или светских князей-избирателей или одного из них, то (так как они являются частью нас самих, и так как законы требуют, чтобы с той же строгостью каралось желание совершить преступление, как и совершение его) да будет он сам, как виновный в оскорблении величества, казнен мечом с конфискацией всего его имущества в пользу нашей казны; сыновья же его, которым мы по особому императорскому милосердию даруем жизнь, (ибо они должны были бы погибнуть от той же казни, как отец, так, чтобы их пример внушал страх перед отцовским, как бы унаследованным ими преступлением) и, да будут устранены от всякого, наследования с материнской и дедовской стороны, а также (со стороны) других родственников, да не получают они ничего по завещаниям других лиц, да будут навсегда нищими и бедными, да тяготеет над ними всегда бесчестие отца, да не будут допускаемы они ни до какой почести, ни к какой присяге, да будут они, словом, такими, чтобы им, погрязающим в вечной нужде, и смерть была утешением, а жизнь наказанием; наконец, мы повелеваем, чтобы беспощадно были лишены доброго имени те, которые когда-либо попытаются заступиться за таковых. К дочерям их, сколько бы их ни было, должна, согласно нашей воле, перейти только четвертая, определенная законом Фальцидия, доля из имущества матери, скончается ли она, оставив завещание или не оставив его, так чтобы дочери скорее получали скудное подаяние, чем пользовались полными выгодами и добрым именем наследниц; ибо решение относительно них должно быть потому более мягким, что мы уверены, что по слабости своего пола они будут менее дерзновенными. Также освобождения из-под отеческой власти, которые указанными лицами были бы предоставлены либо их сыновьям, либо дочерям, — конечно, после издания (настоящего) закона, — не должны иметь силы. Приданое, всяческие дарения, ровно как отчуждения чего-либо, о которых станет известно, что они совершены обманным или каким-нибудь образом или по закону в то время, когда упомянутые (лица) уже замыслили вступить в заговор или (преступное) сообщество, не должны иметь никакой силы. Жены же вышеназванных (лиц), получив обратно свое приданое (если к ним относится положение, что принятое ими от мужей, как подаренное они обязаны сохранять для сыновей), пусть знают, что по прекращении узуфрукта им придется оставить нашей казне все, что по закону причиталось сыновьям. И четвертая Фальцидиева доля также из этих вещей должна выделяться только дочерям, но не сыновьям.

То, что мы предписали относительно упомянутых (лиц) и их сыновей, мы с такой же строгостью распространяем на их приверженцев, соумышленников и слуг сих детьми. Однако, если кто-нибудь из них в самом начале устройства заговора, воспламенившись рвением к истинной похвале, сам выдаст этот заговор, — он будет пожалован нами наградой и почестью; тот же кто, уже приняв участие в заговоре, хотя бы поздно, откроет неизвестные дотоле тайны замыслов, будет сочтен достойным поощрения и помилования. Далее мы постановляем, что если станет известно о чем-либо совершенном против вышеназванных князей-избирателей, то даже после смерти виновного можно возбуждать уголовное преследование. Вместе с тем при этом преступлении, которое относится к оскорблению величества (императора) в лице его князей-избирателей, за господина подвергаются пытке также и его рабы. Сверх сего, мы желаем и настоящим императорским эдиктом постановляем, чтобы даже после смерти виновных можно было возбуждать это обвинение, так чтобы в случае изобличения умершего была осуждена его память, а имущество его отнято у наследников; ибо, как только кто возымеет преступнейшее намерение, с тех пор он подлежит наказанию за умысел. Далее мы предписываем, чтобы с тех пор, как кто-либо вознамерится совершить такое преступление, он не может ни отчуждать (своего имущества), ни отпускать на волю (своих рабов), и должник законно может не платить ему долга. По этому делу, то есть по делу преступного заговора, направленного против князей-избирателей, духовных и светских, согласно нашему решению за господина, как сказано выше, допрашиваются под пыткой рабы. И если кто умрет, и обнаружится, что умерший был замешан в таком деле, то на имущество его должен быть наложен арест ввиду неопределенности того, кто будет его преемником.

Глава XXV

Если подобает, чтобы прочие княжества сохранялись в своей целостности, дабы укреплялось правосудие и верные подданные наслаждались покоем и миром, то гораздо более должны сохраняться в неприкосновенности княжества, до-мениальные владения, саны и права их величеств князей-избирателей, ибо, где большая угрожает опасность, (там) следует применять и большие меры к ее предотвращению, — чтобы из-за падения столпов не разрушалась и основа всего здания. Поэтому мы предписываем и настоящим императорским эдиктом, долженствующим сохранять силу навеки, приказываем, чтобы отныне и впредь на вечные будущие времена достославные и величественные княжества, а именно: королевство Богемское, пфальцграфство Рейнское, герцогство Саксонское и маркграфство Бранденбургское, их территории, области, зависимые и вассальные земли и любое к ним принадлежащее, не раздроблялись (по долям), не разделялись (в натуре) и не расчленялись под каким-либо условием; но с тою целью, чтобы они, наоборот, навсегда оставались в совершенной своей целостности, в них должен наследовать первородный сын, и ему одному должно принадлежать право и верховенство...

Глава XXIX

1. Мы узнали также извполне ясных известий и преданий древних, что с незапамятных времен теми, кто нам счастливо предшествовал, беспрерывно соблюдалось то, что избрание римского короля, будущего императора, совершалось в вольном городе Франкфурте, первая коронация — в Ахене, а первый его королевский сейм проводился в городе Нюрнберге; поэтому мы объявляем, что по тем же основаниям вышеуказанное должно соблюдаться и на будущее время, если этому или чему-либо из этого не встретитгся законное препятствие...

МАКСИМИЛИАН I

ВЕЧНЫЙ ЗЕМСКИЙ МИР

ГОДА

(Перевод по тексту, приведенному в сборнике К. Zeumer, Quellensammlung zur Geschichte der Deutschen Reichsverfassung in Mittelalter und Neuezeit)

Мы, Максимилиан, божьей милостью король римский, всеавгустейший император, король Венгрии, Кроации, эрцгерцог Австрии и прочая. Поэтому, по единодушному очередному совету почетных и высокородных наших любезных племянников, дядей, курфюрстов и князей, духовных и светских, а также прелатов, графов, господ и сословий установили мы, воздвигли, учредили и создали во всей священной империи и германской нации всеобщий мир, предписываем, учреждаем и создаем его в силу настоящего послания:

1. Итак, с момента этого объявления никто, какого бы звания, сословия или состояния он ни был, с другим бы не враждовал, не шел на него войною, не грабил, не разбивал, не перетягивал на свою сторону, не осаждал и для этого ни сам лично, ни в своих интересах, при помощи кого-либо другого, не должен ни служить, ни становиться на постой в каком-либо замке, городе, рыночном месте, укреплении, деревнях, усадьбах или селениях или, ломимо воли другого, не должен насильственно преступно завладевать им или огнем и мечем или иным путем причинять аналогичный вред. Никто также не должен подобным лицам оказывать содействие или пособничество советом, помощью или другим каким-либо путем, а также не должен их умышленно или по неосторожности укрывать, давать им приют, кормить их или поить, содержать или терпеть их пребывание; а если кто имеет один к другому какую-либо претензию, то он должен искать удовлетворения и обращаться к нему или в суд, если дело до настоящего времени или теперь находится в производстве камергерихта и передано на его разрешение или будет передано или (вообще) относится к его компетенции.

2. И тем самым мы прекратили и отменили всякую открытую вражду и самоуправство во всей империи, прекращаем и отменяем их своей полномочной властью римского короля за силою настоящего послания.

3. И если кто-либо, какого бызвания или сословия он или она ни были, а также один или несколько будут действовать или осмелятся так действовать, как установлено в объявлении следующего параграфа, они должны за свои деяния подпадать, наряду с другими репрессиями, под опалу нашу и священной империи, которую мы настоящим признаем и объявляем нашей и священной империи опалой; следовательно, их личность и имущество будут предоставлены всем, и никто не должен и не может считаться действующим в отношении их противозаконно или преступно. Так же всякое обязательство, долг и причитающаяся им выгода от договора о союзе, на которых они (нарушители мира) могли бы притязать и требовать по отношению к тем, которые были бы обязаны, отпадают и отмирают, а также все лены, поскольку нарушитель ими пользовался, переходят к ленному господину, и тот не обязан эти лены или их части, пока нарушитель мира жив, передавать в качестве лена ему или другим ленным наследникам.

4. И если курфюрсты, князья, прелаты, графы, господа, рыцарство, город или другие, какого бы сословия, звания или состояния они ни были, духовные или светские, или их люди потерпят ущерб вследствие нарушения этого мира, и нарушитель не будет установлен, а кто-нибудь будет подозреваться, но жалобщик этого не сможет доказать, и все же вследствие устного доноса тот будет в подозрении, то пусть курфюрст, князь, прелат, граф, господин, рыцарство или город, которому или людям которого прелатам, графам, господам, рыцарству, подданным или родственникам причинен ущерб, пусть должны будут и смогут на того или тех (подозреваемых) указать и привлечь к суду и принять от них очистительную присягу. И если подозреваемый или подозреваемые будут уклоняться от оправдания или не пожелают явиться в суд, то пусть они считаются виновными в нанесении вреда и в нарушении мира и пусть еще раз против них будут действовать согласно этому предписанию. Однако тогда пусть тот самый курфюрст, князь, прелат, граф, господин, рыцарство или город даст тому или тем сопровождающую охрану туда и обратно и на время судебного заседания, пока они опять не будут в безопасности для них самих и для их людей, которых они приведут с собой в суд. И если охранно-судебная грамота не сможет быть им вручена, то нужно ее прибить в двух или трех концах, где они вернее всего будут действовать и пребывать. И если, вопреки этому миру и нашему предписанию, кто-либо будет ограблен, ему будет причинен вред, он подвергнется нападению, то все их люди, которые будут вызваны (для преследования) по горячим следам или окажутся на месте, пусть поспешат с оружием и с добросовестной серьезностью пусть действуют против такого преступника и хватают его, как если бы это было их личное дело.

5. И никто не должен такому преступнику и нарушителю мира давать убежища, укрывать, кормить, поить, содержать, заступаться за него в пределах своей округи, своих владений “ли территорий, а должны таких задерживать и судить их по долгу службы, со всей строгостью и на основе всеобщей жалобы потребовать от них ответа по закону, чтобы, наоборот, их не охранять, не защищать или за них заступаться, а чтобы они были лишены одновременно сочувствия, безопасности, свободы или сопровождающей охраны, поскольку они на все это, равно как и на возмещение, не могут претендовать, и ни в коем случае они не должны пользоваться (всем этим), в то время, когда мы их лишаем всякого сочувствия, защиты их безопасности и сопровождающей охраны, кем бы они такому нарушителю мира ни были предоставлены.

6. И если преступники и нарушители мира получили бы пристанище, поддержку или вообще подобную защиту или выгоду, так что было бы нужно государственное вмешательство или военный поход; а также, если бы кто-либо, на которого распространяется этот земский мир, со стороны кого-либо, на которого этот земский мир не распространяется, какого бы сословия, звания или состояния духовного или светского он бы ни был, подвергся бы вражде, войне или потерпел бы ущерб; или если бы преступники и вредители нашли бы убежище, содержание или помощь и содействие, то это дело по инициативе пострадавших или нашего камер-судьи, должно быть доведено до нашего сведения или наших учреждений и годичного собрания курфюрстов, князей и имперских сословий для того, чтобы подвергшемуся военному нападению или пострадавшему незамедлительно была оказана помощь, содействие и спасение. Если, однако, преступное действие или что-либоподобное свершится при таких обстоятельствах, что нельзя будет вследствие бедственного положения дожидаться годичного собрания, то мы даем настоящим право нашему камер-судье от нашего имени вызвать нас и курфюрстов, князей и имперские сословия в соответствующее обстоятельствам место суда, куда мы и они и наши и их учреждения незамедлительно прибудут или куда мы пошлем вооруженную силу для совещания и принятия мер; однако это не должно исключать того, что наш камер-судья и наш камергерихт должен во всякое время по жалобе потерпевшего или подвергшегося военному нападению судить преступника и нарушителя мира по закону.

7. И так как имеется много конных и пеших слуг, часть которых вообще не имеет над собой никакой власти, равно как и не обязаны никому службой или, обязавшись быть под чьей-либо властью, они этого по праву и справедливости не выполняют, а слоняются по стране на свой страх и риск, то мы определяем и устанавливаем, что мы хотим, чтобы такие конные и пешие слуги не были бы терпимы в священной империи и не получали пристанища, а где они будут обнаружены, они должны быть забраны, допрошены с пристрастием и их преступные действия должны быть, строго наказаны и, по меньшей мере, все их состояние должно быть отобрано, обращено в военную добычу, а они должны быть в меру необходимости связаны присягой и поручительством.

8. Точно так же, если бы духовные лица, которые не находятся под нашим наблюдением, стали бы действовать против этого нашего мира и запрета, то пусть прелаты, которые имеют над нами непосредственную судебную власть, примут, по заявлению пострадавшего, меры к тому, чтобы вернуть и возместить ущерб, поскольку хватит для этого их состояния, и пусть сурово накажут тех за преступление. Если же последние (прелаты) будут медлить, и преступник не будет наказан, то мы лишим их, а также и преступников, нашей и имперской милости и защиты и яе желаем их, как нарушителей мира, в их строптивости ни оправдывать, ни защищать ни в какой мере. Однако им должна быть дана возможность оправдаться, если они заподозрены, как это установлено для светских лиц.

9. И никто не должен быть связан никаким письменным обязательством, никакими обязанностями или другим образом, если это противоречит этому миру, теперь или в будущем, на время действия этого земского мира, и мы все подобные (обязательства) нашей королевской верховной властью объявляем и признаем недействительными; однако все другие части, пункты и статьи таких письменных обязательств, обязанности и повинности, составляющие их содержание, остаются незатронутыми и ненарушенными, и этот земский мир никому не должен по его честному письменному обязательству, ничего ни давать и ни отнимать, ни отнимать и ни давать. И тот или та, которые вследствие совершенных правонарушений, указанных выше и ниже, будут находиться в опале, не должны и нами быть освобождаемы от этого, а пусть он или она, с согласия потерпевшего, сами по закону освобождают себя из-под опалы.

11. Мы отменяем все и всяческие милости, привилегии, свободы, обычаи, договоры и обязательства, исходящие от нас или наших предшественников на престоле или от других исходящие и установленные, которые в какой-либо мере находятся или требуют действий в противоречии с этим нашим миром, какими бы словами, оговорками, высказываниями они ни были бы установлены или признаны обязательными, и мы настоящим объявляем их своей римской королевской полновластностью отмененными, и мы желаем, чтобы никто, какого бы звания, сословия или состояния он ни был, в противоречии с этим миром и предписанием при помощи такой милости, свободы, обычая или договора не должен был бы и не мог бы защищаться, охраняться или быть ответственным.

12. И пусть этот мир и предписание не отменяют общего нашего и имперского права и других регламентов и предписаний, ранее изданных, а пусть они их развивают, и с часу этого обнародования пусть каждый будет обязан их придерживаться.

13. При этом присутствовали наши любезные племянники, дяди, зятья и доверенные люди, курфюрсты, князья, посланцы, прелаты, графы, владетельные господа, рыцарство и представители городов в надлежащем числе.

 

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.