Православное учение об образе совершения Иисусом Христом нашего спасения

Неправильность юридического подхода заключается в том, что он только внешне оценивает спасение. Очевидно, что при правовых отношениях полностью исключается союз любви, а действует принцип пользы и выгоды. Этот принцип материализует вопросы духовные, он направлен на определение ценности доброделания и в соответствии с этим требует удовлетворения. Православное учение не принимает юридическую точку зрения в богословии. В основе отношений Бога и человека лежат духовно-нравственные начала. Человек призван «алкать и жаждать правды» Божией, и в своей жизни на земле достигать чистоты от греха и Царства Божия. Православие имеет экзистенциальную, а не юридическую интерпретацию греха, и реализм обожения человека, которое является целью его жизни и подвига (аскезы).

Для святоотеческого богословия свойственно говорить о грехе и спасении не в юридических терминах, а в категориях природы. Грех в православном понимании – это не преступление или оскорбление в юридическом смысле, а прежде всего болезнь человеческой природы, ее повреждение. Поэтому спасение здесь мыслится как освобождение от болезни, исцеление и преображение человека.

Православное богословие не считает возможным свести Искупление к некоему мгновенному акту. Вся земная жизнь Спасителя, от момента Воплощения до Вознесения, имеет искупительное значение. Каждое событие земной жизни Господа является исполнением предыдущего и без него невозможно.

Сщмч. Ириней Лионский сформулировал фундаментальный сотериологический принцип православного богословия, согласно которому Бог «сделался Тем, что и мы, дабы нас сделать тем, что есть Он».

Цель пришествия Христа в мир – соединить человека с Богом таким образом, чтобы каждый из нас мог стать «причастником Божеского естества» (2Пт.1:4). Только в соотношении с этой конечной целью может быть правильно понято учение об Искуплении.

Спасение человечества во Христе не могло совершиться автоматически, с насилием над человеческой природой, с устранением человеческой свободы. Спасение предполагает изменение образа бытия человеческой природы, но такое изменение не может быть навязано человеку извне, не может осуществиться помимо его собственного свободного выбора, ибо праведность, не обусловленная сознательным и свободным выбором, не имеет пред Богом никакой нравственной ценности.

Учение о спасении мира и человека представляет собой основное содержание всего Божественного Откровения. Обетование спасения было сердцевиной веры всего ветхозаветного человечества. Совершение дела спасения человека, которое состояло в восстановлении богочеловеческого союза, является основой Нового Завета.

Согласно употребления и значения данного понятия в Новом Завете, спасение есть избавление человека от греха и его следствий, – осуждения, вечной погибели и духовной смерти, возвращение пораженной грехом природы человека в ее нормальное состояние, ее оздоровление через соединение с Богом, обожение. Спасение имеет своей целью и содержанием вечную жизнь в царстве Божием, царстве Небесном. Смысл названия «царство Божие», «царство Небесное» по Св. Писанию состоит в том, что воля Божия осуществляется и Бог прославляется не в настоящем порядке вещей (ср. Ин.18:36), а в том, который приходит свыше (ср.Ин.3:31), возникает помимо условий и средств настоящего миропорядка и по своей внутренней природе и нравственному строю совершенно противоположен первому. (1Кор.15:20; Лк.17:20; и др.). У аскетов в истолковании понятий «царство Божие», «царство небесное», которое основано на Св. Писании, преобладает субъективный момент. По определению преп. Евагрия, «царство небесное есть бесстрастие души и вместе истинное познание сущего. Царство Божие есть познание Святой Троицы». Бесстрастие достигается подвижническим осуществлением воли Божией в жизни христианина по началам правой веры и обязательно предполагает и обуславливает любовь. По учению преподобного Исаака Сирина «царство небесное» есть «духовное созерцание», «духовное ведение», оно «может быть вкушаемо» только «по благодати». Со стороны человека условием достижения его является «чистота сердца, производимая верою».

Вечная жизнь, как исходное начало и конечная цель бытия всего сотворенного, по учению святителя Феофана, есть «венец веры в Господа». (Толкование Пастырских посланий, с. 199) Блаженный Августин учит: «Высочайшее благо есть вечная жизнь, а высочайшее зло – вечная смерть.» «Бог не сотворил смерти», – говорит премудрый Соломон, – «Он создал все для бытия... Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть» (Прем.1:13-15), т.е. для того, чтобы и все твари соответственно данным им силам, способностям и положению в общей системе конечного бытия, сделались участниками той жизни, которой в абсолютной полноте и безусловном совершенстве обладает Он Сам, будучи всесовершенною, присносущною Жизнью. Являясь венцом творения и образом Божиим, человек призван к жизни наиболее полной и совершенной. Он должен путем сознательного и свободного богоуподобления, в личном союзе любви со своим Первообразом, развивать и совершенствовать полученный им залог истинной, блаженной жизни.

Смысл существования человека – достижение вечной жизни, которую он может иметь только в союзе, т.е. благодатном единении с Богом, в «знании» Бога «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин.17:3). Познание Бога должно совершаться не абстрактными рассуждениями о Боге, а переживанием присутствия Его в себе. Необходимо опытно познавать благодатность единения с Ним.

К единению и познанию Бога человека побуждает Божественная Любовь. Бог, будучи любовью (1Ин.4:7), первый возлюбил человека, а поэтому и «пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин. 4:7). Познание человеком Бога тогда будет действительным, а не мнимым, когда Бог станет в жизни человека началом одушевляющим и перерождающим из «ветхого» в «нового». Перерождение человека предусматривает и наличие усилий самого человека, и возрождающее действие Божие.

Бог, будучи бесконечной благостью и всесовершенной любовью, всегда желает приобщить человека к полноте Своей жизни, ввести его в действительное общение с Собой и тем открыть для человека источник вечной жизни и вечного блаженства. Но человек может войти в богообщение только при наличии сознательно-свободной готовности и реальной способности к восприятию божественной жизни. Живой союз любви человека с Богом возможен и действительно бывает только тогда, когда Бог находит в человеке черты сходства с Собой, в его нравственном состоянии и направлении видит единство, общность с содержанием Своей Божественной жизни. Это свойство человека – богоуподобление, как условие живого союза с Богом – в Священном Писании называется святостью (Лев.19:2; Лк.1:14-15; 1Пет.1:15-16; Евр.12:14; 2Кор.7:1 и др.). Учение о святости, богоподобии, как о фактическом воспроизведении в личности и в деятельности человека божественных совершенств - добродетелей, является одним из основных моментов святоотеческого мировоззрения. По учению свт. Григория Нисского «естество Божие - источник всякой добродетели», отсюда «конец добродетельной жизни – приобщение Бога». Вот почему «идущий путем истинной добродетели не иного чего причастен, как Самого Бога», Который «есть всесовершенная добродетель». Добродетельная жизнь ведет к единению с Богом собственно потому и через то, что «концом ее является уподобление Божеству». С другой стороны, если результатом добродетельной жизни является «блаженство», то главным основанием и существенным содержанием его является «общение с Божеством» через действительное уподобление Ему. Вместе с тем нравственное совершенство бесконечно: «У добродетели один предел совершенства – не иметь самого предела». (Григорий Нисский).

4.5. О Гневе Божием и о Правде Божией.[69]

О Гневе Божием.

Как уже было рассмотрено, нельзя в точном смысле понимать слова Священного Писания и Святых Отцов о воздаянии, награде праведников, тем более не должны быть истолковываемы в буквальном смысле те места Священного Писания, в которых наказания и вечные мучения грешников поставляются в связь с гневом Божиим, как его проявления и прямые последствия. По согласному мнению Святых Отцов, выражения Святого Писания о гневе Божием являются лишь олицетворениями, т.е. имеют переносный, антропологический смысл. Бог, как Существо Всесовершенное и Всеблаженное, абсолютно бесстрастен. Гнев, в смысле раздражения, возмущения природы, являясь страстью, в известном роде страданием, ни в коем случае не может быть принадлежностью Божества. По учению прп. Иоанна Кассиана, «без большого богохульства нельзя приписать возмущение гневом Богу, природа которого неизменяема. Когда читаем о гневе или ярости Божией, – продолжает Святой Отец, – то должны разуметь не человекообразно, по подобию человеческого возмущения, но достойно Бога, Который чужд всякого возмущения».

Употребление в Священном Писании выражений, приписывающих Богу гнев, по святоотеческому учению, объясняется тем, что Божественное Откровение допускает это употребление из снисхождения к немощи человеческого религиозного воззрения, и вообще по причине совершенной недостаточности человеческого языка для выражения идей сверхчувственного свойства.

По мысли, например, преп. Иоанна Кассиана «Божественная мудрость, обращаясь с речью к людям, по необходимости должна (для выражения возвышенных истин) употреблять слова и аффекты человеческие». По словам прп. Иоанна Дамаскина, в Божественном Писании Богу приписывается весьма много из области телесного в символическом смысле. И это неизбежно, поскольку люди не могут отрешиться от своей природы, от привычных и близких образов, даже говоря о невещественных действиях Божества.

Предметом гнева Божия является грех человека, т.е. нарушение нормального порядка и направления внутренней религиозно-нравственной жизни человека, он «открывается... на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою» (Рим.1:18). Основой гнева Божия служит противодействие греху, как явлению, представляющему собой коренное извращение изначальной воли Божией, самовольное и сознательное, отступление от нее.

По своему характеристическому содержанию гнев Божий является отрицанием благоволения ко всему в религиозно-нравственном отношении ненормальному, отступающему от Божественных планов и предначертаний о спасении человека. По выражению прп. Иоанна Дамаскина, «гнев и ярость в отношении к Богу означают удаление и отвращение от порока». Следствием гнева Божия является лишение вечной жизни всего того, что ставит основой своей жизнедеятельности греховное себялюбие. Мотивом гнева Божия является ни в коем случае не личное оскорбление преступлением человека, но совершенное ведение того, что грех человека оказывается гибельным для самого человека как попрание разумного смысла самого его создания и существования в мире.

Священное Писание, утверждая факт совмещения в Боге гнева и любви в отношении к человеку-грешнику, однозначно свидетельствуют об отсутствии в гневе Божием личного момента оскорбления и мести. Даже в Ветхом Завете в понятие Божественного гнева вносится представление о чувстве скорби и сожаления к грешнику. Более того, из любви к человеку-грешнику Бог, и наказывая его, не удаляется от него и не лишает его своей милости, но ждет его обращения на истинный путь. «Я Бог, а не человек: подвиглось во Мне сердце Мое; вскипела жалость. Не дал действовать ярости гнева Моего» – читаем в книге пророка Осии (Ос.11:8-9). Гнев Божий, простираясь на грешника постольку, поскольку его природа искажена грехом, не исключает, а наоборот предполагает милость и любовь, которую Бог продолжает оказывать и грешнику, все же близкому Богу по способу происхождения и по остаткам духовной стороны человеческой природы. В полном согласии со Священным Писанием, в святоотеческом наследии содержится учение о том, что в Боге абсолютно отсутствует момент личного оскорбления, мести, ненависти, т.к. любовь совершенно противоположна вражде. По словам, например, прп. Исаака Сирина, «Бог вразумляет человека с любовью, а не отмщает (да не будет этого!), вразумляет с тем намерением, чтобы исцелел образ Его, и не хранит гнева до времени. Этот способ (обнаружения) любви есть следствие правоты, а не уклоняется в страсть мщения». Таким образом, Всеблагостный Бог устрояет спасение человека всеми возможными средствами, только без насилия человеческой свободы, и даже к упорным грешникам Он проявляет Свое «долготерпение, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2Петр.3:9). Следовательно, гнев Божий является в сущности таким моментом промыслительной деятельности Божией в отношении к человеку, который необходим для торжества любви Божией к человеку.

Примирение Бога с человеком, отложение гнева Божия имеет своим единственным и обязательным условием освобождение человека от греха, отвращение от прежнего образа жизни, коренное преобразование самого человека, т.к. Бог в сущности никогда не отвращался от человека, никогда не удалялся от него, а наоборот всеми средствами призывал грешника к Себе. По словам свт. Иоанна Златоуста, «Сам Господь Бог никогда не отвращается от нас, но мы удаляем себя от Него. Если же собственно грех удаляет нас от Бога, то разрушим эту пагубную преграду, и тогда ничто не будет препятствовать нам снова приблизиться к Богу».

Гнев Божий по своему существу является обнаружением Божия правосудия, т.е. судящей деятельности Правды Божией. Таким образом, в православном учении гневом Божиим называется промыслительное, правосудное отношение Божие к грешникам, со всеми проистекающими отсюда для человека последствиями, т.е. наказаниями, под которыми разумеются бедствия и страдания земной жизни, а также и окончательное отвержение нераскаянных грешников на страшном суде.

О Правде Божией.

Отношение Бога к грешникам является только одним из моментов Божественной Правды. Само же понятие Правды Божией более широко и обнимает собой все отношения Бога к человеку. С одной стороны оно необходимо содержит в себе судящую деятельность Божию – оправдание достойного и осуждение недостойного – в определении земной (временной) и загробной (окончательной) участи человека. С другой стороны в понятие Правды Божией входит реальное Божие содействие человеку, в силу которого человек при ранее нами выясненных условиях становится в гармоническое отношение к воле Божией. Таким образом, Бог является не только объективным Судьей, но и совершителем человеческого спасения. Особенно ясно два указанные момента Правды Божией оттенены у апостола Павла.

По его учению. Правда Божия в Новом Завете обнаруживается в том, что «Он явится праведным и оправдывающим верующего во Христа» (Рим.3:26). По выражению свт. Василия Великого, Правда небесная. Божественная, как проявляющаяся не только в справедливом воздаянии, но и в исправлении установленного Богом нравственного миропорядка, имеет как бы две различных хотя по существу и нераздельных функции, исправляющую и воздающую. Однако, по общему смыслу православного учения, основное значение в действительном проявлении Правды Божией принадлежит первому моменту, а именно спасающей правде, тогда как второй – судящая правда – имеет подчиненное значение к первому.

У Святых Отцов Правда Божия называется человеколюбием, поскольку Правда Божия имеет самое непосредственное отношение к благости, любви Божией. Правда Божия служит как бы истолкованием Божественной любви, определением способов и свойств ее осуществления в действительной жизни тварного бытия для привлечения разумно-свободных личностей к союзу с источником их блаженства – Богом. Как бесконечная любовь, Бог желает сообщить Свои совершенства, Свои блага, Свою жизнь всем другим существам в той степени, в какой они способны их воспринять. Следовательно, благость (любовь) Божия есть такое свойство Божественной воли, по которому Бог сообщает столько благ каждой твари, сколько она только может вместить по своей природе. Из этого определения ясно, что любовь Божия содержит в себе правду, как совершеннейшую справедливость, в качестве существенного, характеристического момента. В сущности, Правда Божия – та же любовь, только проявляющая себя по отношению к каждому из разумно-свободных существ не одинаковым, а различным образом, применительно к их индивидуальным особенностям. По выражению Климента Александрийского, «Бог сам по себе благ; правосуден же Он из-за нас; да и правосуден-то Он потому, что благ».

Именно по требованию закона Божественной любви действует в отношении к человеку и закон абсолютной Правды в смысле высочайшей нравственной справедливости. Эта справедливость высшего нравственного порядка всецело основывается на Божественном всеведении, которое по отношению к человеку бесконечно превосходит глубину и силу его самосознания и самопознания. Суд Божией Правды, и только он один, совершается по истине, т.е. согласно с действительной сущностью и подлинной ценностью каждой личности в религиозно-нравственном отношении, применительно к его индивидуальным особенностям и обстоятельствам жизни, а также применительно к нормам той религиозно-нравственной нормы, которую человек считал для себя обязательной, одним словом – в точном соответствии с собственным отношением человека к даруемым ему благам бесконечной любви, ведущей каждого различными, до противоположности, путями к достижению спасения.

Так как закон абсолютной правды действует по отношению к человеку по требованию закона Божественной любви, то он не может иметь юридического (если можно так сказать) характера. По учению прп. Исаака Сирина, «милосердие противоположно правосудию», понимаемому строго в юридическом смысле. В отличие от человеческого правосудия, которое рассматривает условное или относительное значение отдельного поступка или поведения человека, божественное правосудие дает безусловную оценку человеческой личности с точки зрения ее вечного достоинства, с точки зрения способности или неспособности человека к восприятию даруемых Божественной любовью благ. Следовательно, в отношении к человеку Правда Божия не может быть мыслима как деятельность юридическая, напротив, как правда бесконечной любви, она является праведной любовью.

Человек сам является виновником своей вечной участи, т.к. ее окончательное определение совершится на основании внутреннего достоинства каждой личности, в точном соответствии с ее готовностью и способностью воспринять блага богообщения. Бог всегда готов вступить с каждым человеком в теснейший союз любви. Но этот союз может быть только личным, сознательно-свободным, нравственным. Помимо воли человека Господь не вступает во внутреннюю область его духовной жизни, но «стоит у дверей» сердца человеческого и разными способами «стучит» в них. Только при условии решительного обращения человека к Богу, Господь вступает с ним с теснейший союз любви и удостаивает его всех благ этого таинственного общения. При отсутствии в человеке личного, сознательно-свободного, нравственного устремления к Богу, богочеловеческий союз реально осуществиться не может, потому что человек, как сознательно-свободная личность, не может приобщиться духовных благ без своего собственного участия. Поэтому по отношению к таким, которые сознательно не хотят богообщения, любовь Божия, по выражению свт. Феофана Затворника, «не входит внутрь, ибо они заперты в себе», а «простирается как бы поверх их». В этом также состоит и проявляется закон Божественной Правды, сохраняющей неприкосновенной область человеческой свободы. В таком отношении к человеку Бог является верным Своей природе. Своим определениям и поэтому праведным в совершеннейшем и абсолютном смысле.

Вместе с тем, по требованиям Божественной правды внутреннему религиозно-нравственному состоянию человека должны соответствовать и внешние, объективные условия его существования, если не в земной жизни, то в загробном мире, когда религиозно-нравственное состояние получит твердую устойчивость в своем основном направлении. С этой точки зрения православное учение расценивает бедствия и страдания человека в земной жизни в виде наказания за грехи его по закону Божественной Правды, а также и окончательное определение Богом вечной участи человека в день страшного суда. Закон Божественной Правды установил раз и навсегда необходимую связь между нравственным преступлением и вытекающим из него бедствием, лишением, страданием и т.п. Человек, не исполняя со своей стороны необходимых условий для осуществления богообщения, сознательно отвергая предлагаемые ему Богом духовные блага, сам себя обрекает на внутренние страдания и мучения совести, которым должен соответствовать и характер внешней его участи. Но и в данном отношении Правосудие Божие соединено с милостью к человеку. Посылая наказания как Правосудный, Бог и в этом случае желает, чтобы все люди спаслись и сделались участниками Его царства. Он создал людей не для наказания, но для того, чтобы люди соделались участниками Его благости. Поэтому наказанияне имеют цели в самих себе, но являются лишь средствами, направленными на исправление нравственного зла в человеке. Посещая человека различными наказаниями, любовь Божия путем посылаемых ему страданий ведет его к покаянию: «Или пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию?» (Рим.2:4). По выражению свт. Иоанна Златоуста, наказания в этой жизни служат «лекарством от греха». Православное учение различает (по существу и по последствиям) оставление Богом грешников, т.е. лишение их общения с Собой в земной жизни, и отвержение Богом нераскаянных грешников после всеобщего суда. По словам прп. Иоанна Дамаскина, «оставление бывает для исправления и спасения, а также для славы страдающего, для возбуждения других к подражанию, или для славы Божией. Совершенное же оставление (отвержение) бывает тогда, когда человек, в силу своей свободы, остается неизлечимым после того, как Бог сделал все, относящееся к его спасению».

Последний суд Божий над миром также будет не только судом Божественной Правды, но и праведным судом Божественной любви, которая Сына Божия соделала Сыном Человеческим, которая устрояла и совершила дело спасения людей. Господь осудит на удаление от Своего Лица только тех, кто окажутся к этому общению безусловно неспособными. Равным образом и последняя участь человека-грешника будет определена согласно с требованиями Божественной Любви. По мысли прп. Исаака Сирина, именно любовь будет причиной мучений грешников; ибо ощутившие, что они виновны против любви, терпят мучение больше всякого приводящего в страх мучения. Неуместна такая мысль, – продолжает Св. Отец, – что грешники в геенне лишаются любви Божией... Но любовь силою своей действует двояко: она мучит грешников, как и здесь случается другу терпеть от друга и веселить собою исполнивших долг свой. Таким образом, геенское мучение состоит в раскаянии, очевидно бесплодном. На основании святоотеческого учения следует полагать, что при отсутствии ограничительных условий в виде внешних объективных преград жизнедеятельности грешника, называемыми вечными мучениями, религиозно-нравственное зло, окончательно возобладавшее человеком сопровождалось бы еще более тяжкими последствиями для человека-грешника. По словам свт. Иоанна Златоуста, «Бог остается благим и наказывая (грешников): потому Он и геенну уготовал, что благ». Таким образом, причиною вечной погибели грешников окажутся они сами – их упорное противление благой воле Божией. Грешники погибнут несомненно вопреки воли Божией, противно Божественному домостроительству о спасении именно всех людей, о чем свидетельствует прп. Иоанн Дамаскин: «Прежде всего Бог желает, чтобы все спаслись и сделались участниками Его царства».

Поиск по сайту: