На основании положений изучаемых конституций можно сделать общий вывод, что все гарантируемые ими права личности принадлежат гражданам данного государства и лишь некоторые — иностранцам и лицам без гражданства. Для «неграждан», однако, конституционное регулирование не обладает ни достаточной полнотой, ни точностью. На практике при определении предоставляемых им прав нельзя обойтись нормами конституционного уровня, нужно учитывать как обычные законы, так и международные договоры. Такой подход напрямую выражен только в Конституции Испании, в ст. 13 п. 1 которой говорится, что иностранцы пользуются гарантированными в ней правами «на основании условий, установленных договорами и законом». Следует также учитывать судебные решения. Благодаря последним — иногда даже вопреки вполне определенному положению конституции — в государственной практике происходит расширение круга субъектов данного права граждан. В качестве примера можно привести решение швейцарского Федерального Конституционного Суда по поводу ст. 56 Конституции Швейцарии. Из догматической формулировки статьи может вытекать, что свобода собраний и право на объединения гарантируются только гражданам. Тем не менее в решениях ФКС и судов общей юрисдикции закрепляется тенденция к расширению сферы действия ст. 56 на «неграждан», хотя и признается, что при этом можно использовать большие ограничения, чем в тех случаях, когда данным правом пользуются граждане[12] . Такойподход находит подтверждение в ст. 11 ратифицированной Швейцарией Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой свобода собраний и право на объединения рассматриваются как принадлежащие «каждому», т.е. вне зависимости от гражданства отдельного лица.
Во всех исследуемых странах проявляется тенденция ограничивать перечень прав, присущих только гражданам, до неизбежного минимума (политические права и, прежде всего, избирательное право).
В круг субъектов конституционных прав личности включаются также юридические лица, действующие в сфере гражданского права. В Германии этот вопрос рассматривается в ст. 19 п. 3 Основного закона, причем подчеркивается, что речь идет исключительно о юридических лицах данной страны. В остальных исследуемых нами странах вопрос регулируется обычными законами (Швейцария, Испания)[13] либо расширение сферы субъектности прав личности на юридических лиц имело место в практической деятельности государственных органов (Франция, Венгрия). При этом в Швейцарии не имеет значения, идет ли речь о лицах из данной страны или из зарубежных стран, в то время как в Испании и Франции принято регулирование подобное немецкому. В Венгрии до сих пор опыт в этой области весьма ограничен, и однозначная оценка по существу невозможна. Следует отметить, что юридические лица, действующие в сфере гражданского права, могут пользоваться только теми правами, которые по своему характеру имеют отношение к их случаю[14] .
В юриспруденции исследуемых стран распространение сферы субъектности прав личности на юридических лиц, действующих в сфере гражданского права, часто объясняется не столько стремлением к усилению защиты юридических лиц как таковых, сколько желанием интенсифицировать защиту отдельных граждан, входящих в их состав[15]. На подобных основаниях могло бы базироваться включение в сферу субъектности конституционных прав личности также юридических лиц, действующих в сфере публичного права, т.е.
университетов, государственных предприятий, коллегий врачей и т.п. Заинтересованность в этой проблеме по-разному отражается в доктрине конституционного права и судебных решениях вышеуказанных стран. В немецкой и австрийской юридической литературе можно встретить две противоположные точки зрения. Согласно первой из них юридические лица, действующие в сфере публичного права, не должны пользоваться конституционными правами личности, гарантированными каждому, поскольку по определению эти права защищают субъектов, обладавших ими до того, как начало свою деятельность государство, и тем самым направлены против него. Если бы на эти права могли ссылаться юридические лица, действующие в сфере публичного права, это означало бы de facto защиту государства от себя самого — т.е. до начала действий своих органов[16] .
Представители противной точки зрения считают, что юридическим лицам, действующим в сфере публичного права, следует признавать юнституционные права личности лишь в тех случаях, когда они действуют не как субъекты, обладающие атрибутами государственной власти, а именно, когда они вступают в гражданско-правовые отношения и их положение можно сравнить с положением отдельных граждан или юридических лиц, действующих в сфере гражданского права[17].
В Германии и Швейцарии суды в своих решениях придерживаются второй точки зрения[18] .
Во Франции, Венгрии и Испании данный вопрос не был предметом научных дискуссий и лишь от случая к случаю вызывал интерес у суда[19].
б. Горизонтальное действие
Проблема обязательного действия конституционных прав личности по горизонтали появилась сравнительно недавно. Под этим термином понимается общеобязательность этих прав не только в правоотношениях: государство — личность, но и в отношениях между физическими лицами, с одной ^opo^)!, и юридическими лицами, действующими в сфере гражданского права, — с другой.
Рост задач современного демократического государства предполагает расширение функций прав личности, что неизменно приводит к проблеме их обязательного действия по горизонтали. В самом общем виде можно сказать, что в юридической литературе сформировались три подхода к данному вопросу[20]. Первый подход отрицает возможность горизонтального действия конституционных прав личности, исходя из того положения, что эти права накладывают обязательства только на государство и его органы. Допущение возможности ссылаться на эти права в отношениях физических лиц между собой привело бы к ограничению свободы личности, поскольку права одной личности стали бы источником обязательств для другой. Кроме того, сторонники такого подхода подчеркивают, что из-за своего обобщенного характера конституционные нормы, устанавливающие права личности, не могут быть использованы как основа ни для разрешения гражданско-правовых споров, ни для определения отношений между физическими лицами либо физическими лицами, с одной стopoны, и юридическими лицами, действующими в сфере гражданского права, — с другой.
Вторая точка зрения принимает в качестве исходного пункта так называемое прямое горизонтальное действие и допускает трактовку конституционных прав личности как объективных принципов, имеющих обязательную силу для субъектов гражданско-правовых отношений и способных служить основой для гражданско-правовых исков.
Более сдержанную позицию занимают сторонники третьего подхода, придерживающиеся так называемого косвенного горизонтального действия. Они утверждают, что конституционные права личности, действуя как общие оговорки (генеральные клаузулы) или конституционные ценности, могут быть полезными при толковании норм гражданского права. При этом они не дают оснований ни для граждаж-ко-правовых исков, ни для принятия решений по спорам такого типа.
Конституции исследуемых нами пяти стран не упоминают негею-редственно о горизонтальном действии гарантируемых ими прав личности. Формулировки некоторых норм в трех из них—Конституции Испании (ст. 9 п. 1, ст. 10 п. 1, ст. 14), Конституции Швейцарии (ст. 4 п. 2предл. 3, ст. 49 п. 3) и Конституции Германии (ст. 9 п. 3 предл. 2) позволяют признать, что содержащиеся в них права являются общеo-бязательными также и в горизонтальной плоскости. Ничего удивительного, что в своей судебной практике конституционные суды этих стран признают косвенное горизонтальное действие, причем не только тех прав, которых касаются вышеуказанные конституционные нормы. Французские суды общей юрисдикции — несмотря на то, что в Конституции отсутствуют какие бы то ни было упоминания на эту тему — также допускают косвенное, а иногда и прямое горизонтальное действие прав личности[21]. В решениях венгерского Конституционного Суда встречаются элементы, позволяющие судить, что и этот суд признает косвенное горизонтальное действие прав личности[22].