Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Примирение науки и философии. Обоснование активности субъекта



Пространство и время — априорные формы чувственности.Он обнаружил, что если из математических рассуждений устранить все, что могло быть почерпнуто из эмпирии (опыта), то идеи пространства и времени все равно остаются. Отсюда он заключил, что любое событие, воспринимаемое чувствами, автоматически помещается в рамки пространственно-временных отношений. Пространство и время суть “априорные (доопытные) формы человеческого сознания: они обуславливают все, что воспринимается через чувства. Пространство — это врожденная доопытная форма внешнего чувства (или внешнего созерцания). Время — это врожденная доопытная форма чувства внутреннего (внутреннего созерцания). То есть пространство систематизирует внешние ощущения, а время — внутренние. Бертран Рассел следующим образом поясняет мысль Канта: если вы носите синие очки, все представляется вам в синем цвете: подобно этому человек, по Канту смотрит на мир через особые, пространственные очки и видит все в пространственных отношениях.

Кант не отрицал эмпирической реальности пространства и времени. Он никогда не отрекался от своей космогонической гипотезы, где в реальном пространстве идут реальные процессы образования и распада миров.

Итак, пространство и время не происходят из опыта, но определяют его. Поскольку математические принципы в обязательном порядке подразумевают пространственно-временные координаты, математика способна в точности описать эмпирический мир. Математика как наука возможна на основе функционирования пространства (геометрия) и времени (арифметика).

Поскольку математические утверждения опираются на пространственно-временные формы чувственности, то они тоже априорны — то есть выстроены самим разумом, а не почерпнуты из опыта. Но они имеют ценность и для опыта.

Рассудок и проблема объективности познания.Наше знание возникает в процессе синтеза (1) опытных данных, (2) присущих субъекту доопытных (априорных) форм чувственности (пространство и время) и (3) таких же форм рассудка (это логические категории — количество, качество, отношение и др.). Но как осуществляется синтез чувственности и рассудка?

Нечто неизвестное — вещь сама по себе (ноумен), воздействуя на чувственность человека порождает многообразие ощущений. Эти последние упорядочиваются с помощью априорных форм созерцания — пространства и времени. Восприятие носит индивидуальный и субъективный характер. Для того чтобы оно превратилось в нечто общезначимое и объективное необходимо участие мышления, оперирующего понятиями. Эту познавательную способность Кант именует рассудком. Он выполняет функцию подведения многообразия чувственного материала, организованного с помощью доопытных форм созерцания, под единство понятий и категорий.

Рассудок с помощью продуктивного воображения укладывает кирпичики опытных данных в ячейки понятий и категорий — присущих человеку познавательных форм. Но где гарантия, что наше воображение создаст искомое понятие, а не нагородит черт знает что? Где гарантия истинности познания?

Созидательная деятельность воображения, по Канту, обусловлена: 1) готовыми конструкциями (категориями); понятия и категории носят независящий от индивидуального сознания необходимый и всеобщий для всех людей характер, поэтому знание, основанное на них, приобретает объективный характер; 2) наличным строительным материалом — эмпирическими данными.

Именно поэтому воображение возводит не воздушный замок, а прочное здание науки. Продуктивное воображение не пустая фантазия. Это рабочий инструмент синтеза чувственности и рассудка.

Кант подобно Копернику, решительно порывает с предшествующей традицией. Его учение об активности сознания позволило ответить на вопрос, мучавший его предшественников. Нельзя узнать о мире что-либо, просто думая (рационализм — Декарт). Нельзя этого сделать и просто чувствуя, или даже вначале чувствуя, а затем думая о своих ощущениях (эмпиризм — Дж.Локк, Д.Юм). Оба эти способа должны быть взаимопроникающими и одновременными. Обратившись к противоречиям эмпиризма и рационализма, казавшимся совершенно неразрешимыми, Кант доказал, что наблюдение человека за миром никогда не бывает нейтральным и свободным от заранее навязанных им понятийных суждений.

Кант знал, что теории Ньютона и Галилея не могли бы появиться просто на почве наблюдений, ибо чисто случайные наблюдения, не обусловленные заранее человеческими замыслами и предположениями, никогда не привели бы к открытию общих законов. Человек может вывести универсальные законы только в том случае, если он не будет, подобно робкому ученику, ждать от природы ответов, но начнет как опытный следователь ставить ей вопросы ребром, пока не получит исчерпывающе полных ответов. Ответы, которые получает наука, происходят из того же источника, что и вопросы, которые она ставит.

С одной стороны, ученому требуются эксперименты, дабы подтвердить, что его гипотезы верны: только при помощи проверок и проб он может убедиться, что обнаруженные им понятия — не просто плод его ума, но подлинно объективные понятия. С другой стороны, ученый нуждается и в априорных гипотезах — хотя бы для того, чтобы подступиться к миру, начать наблюдения за ним и подвергнуть плодотворным испытаниям.

Такое положение дел в науке отражает природу всего человеческого опыта. С определенностью разум может познать только то, что уже в каком-то смысле заложено в его опыте. Не человеческое познание приспосабливается к предметам, а предметы приспосабливаются к человеческому познанию. Не предмет является источником знаний о нем в виде понятий и категорий, а, напротив, формы рассудка — понятия и категории — конструируют предмет. Поэтому наше знание о предметах согласуется с самими предметами. Мы можем познать, считает Кант, только то, что сами создали.

 

Последствия “коперниковской революции” Канта носили несколько тревожный характер. О том, что человек судит о вещах посредством априорных принципов говорили еще и Аристотель, и Фома Аквинский. Однако философские воззрения Канта заставляют задаться вопросом: имеют ли эти внутренние принципы значимость для реальности, находящейся за пределами человеческого разума, имеет ли его знание какое-нибудь отношение к универсальной действительности, или же оно отражает действительность только человеческую. Определенный характер у Канта носила одна лишь субъективная необходимость такого знания.

Коперниковская и кантовская революции несли одновременно освобождение и принижение. Обе революции пробудили человека для новой деятельности, но обе в корне изменили представления человека о самом себе и мире: первая “отучила” его от центрального места в Космосе, вторая— от возможности подлинно познать этот Космос. Знание теперь оказалось встроенным не в Божественном уме, не в природе, а в человеческом разуме. Очевидно, что в таком случае оно субъективно и зависит от интеллектуальной определенности той или иной эпохи.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.