Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Глава 12: Сокровище, бабочка, тепло машины



Той ночью я услышал стук с той стороны занавешенных штор, когда сидел на своей кровати в темноте, обняв колени.

Кто-то стучался в окно.

– …Чиаки?

Я поник. На краткий миг я подумал, что это Мафую. Однако я могу заключить, что это Чиаки, по манере стука. Или возможно я пришел к такому выводу, потому что не хотел разочароваться в своих ожиданиях.

Сильный, резкий удар вынудил меня ответить.

– Заходи, окно не запорах.

Мне было слишком лень вставать с кровати. Сначала раздался звук открывающегося окна, потом раздвигающихся штор.

Чиаки встала прямо там – рядом с алюминиевой оконной рамой и ночным небом на фоне. Она вскарабкалась на второй этаж с помощью дерева в саду. Её отливающие оранжевым волосы были распущены и развевались от холодного ветра зимнего вечера, хлестая её по щекам. Она всё еще была в школьной форме, кстати.

Её рука покоилась на раме, но она не входила. Глаза, привыкшие к темноте, различили её угрожающий взгляд и что-то зажатое в руке.

Я сглотнул слюну пересохшим горлом и встал с кровати. Следом я осознал, что тоже все еще не переоделся со школы.

– … Что… с Мафую? Ты её нашла?

Она не вернулась на послеобеденные занятия.

Купаясь в свете сумерек, Чиаки голосом, который мог быть унесен порывом ветра, пробормотала:

– Всё, о чем думает Нао, это Мафую.

Я тяжело вздохнул.

– …Э-э, извини, это так… Я не смогла догнать Мафую. Упустила. Я наведывалась к ней домой проверить, но там сказали, что её нет и выставили меня. Я пропустила занятия, так как дорога была слишком муторной.

– Чиаки, эм…

– Так что насчет живого концерта?

«Да что ты там стоишь то? Это де не на шутку опасно, знаешь?» – подумал я про себя.

– …Ну, сэмпай вроде…

– Я не про сэмпай спрашиваю! – Чиаки вдруг резко повысила голос. – Я спрашиваю о том, что у тебя на уме!

Что у меня?

Я был полностью опустошен, чтобы думать о группе или предстоящем выступлении. Даже сейчас я прилагал значительные усилия, чтобы просто стоять, опираясь на спинку кровати.

– Я…

Мой голос мазнул по ушам Чиаки и исчез во тьме за окном.

Ничто его не остановило.

– … Как бы то ни было, я поняла.

Чиаки впервые улыбнулась. Затем она слегка отклонила голову. Уличное фонари осветили щеки Чиаки, и я заметил на них различимые следы влаги. Заметив странное выражение на моем лице, Чиаки быстро вытерла щеки обратной стороной кисти.

– Вот, я возвращаю это тебе.

Чиаки вытянула левую руку через проём. В ней был зажат большой, но плоский квадрат…

Это был конверт пластинки. «Оркестр одиноких седец сержанта Пеппера».

Но у меня не было возможности взять его, вытянув руку. Мне нужно было передвинуться на два метра, и я бы достал. Но я не мог даже покинуть пределы своей кровати.

– Быстро забрал! Тупица Нао!

Она бросила его. Конверт ударил меня в колено и упал на пол, словно мертвый мотылек.

Я медленно его поднял. В тот момент я понял, что он неестественно легкий.

– …Просто обложка? А где сам винил?

Вообще-то, это не так важно. То, что она не вернула его, это пустяк…

– Да, просто обложка. Потому что мне сразу представляется слезливое лицо Мафую, когда я вижу её, это меня бесит. Но пластинку я оставила.

– По-почему?..

– Что значит «почему»?! – закричала Чиаки, вцепившись в оконную раму. – Разве я могу вернуть содержимое? Это мое сокровище, ты осознаешь?! Ты должен понять по крайней мере это, дурак!

Чиаки хлопнула створкой окна с такой силой, будто пыталась её выломать.

– На сегодня я сыта по горло! Просто умри, Нао! – донесся её голос из-за стекла.

Её тело затем исчезло вмиг из поля моего зрения. Раздался топот по крыше, скрип ветвей и их царапанье по стене дома.

Все эти звуки тут же потонули во мраке.

Сжимая пустой конверт, я опять сел на свою кровать. Её сокровище.


Мой мобильник зазвонил посреди ночи. Из-за рингтона «Blackbird» я свалился с кровати на пол.

Я проверял и перепроверял вибрирующий экран множество раз. Это была Мафую. Это действительно была Мафую.

– Мафую? Это Мафую?

Я озвучил глупый вопрос сразу как ответил на звонок. Какое-то время из динамика ничего не доносилось. В моей груди бушевало беспокойство.

– …Извини за поздний звонок.

Голос принадлежал Мафую. Но она говорила словно с чужаком – это нагнало уныния.

– Э-э-эм, касаемо сегодняшнего инцидента с винилом, э-э…

Что теперь? Как мне следует извиниться? Стоит ли вообще извиняться? За что? Мои мысли зашли в тупик и бродили где-то за глазными яблоками. Меня замутило…

– Теперь это не важно.

– …Нет важно! Ну, я…

– Нет. Я сегодня обстоятельно поговорила с папой. Я уже решила снова отправиться в Америку. Там есть действительно профессиональные доктора.

В моей груди что-то заклокотало.

– Так как я пробуду там год, то больше не появлюсь в школе.

Я зажмурился, пытаясь обнаружить хоть малейший отголосок эмоций в голосе Мафую. Но ничего не услышал. Год? Она не появится в школе в течение года? Мало-помалу, словно это растекалась прозрачная жидкость, значение её слов наконец дошло до моего сознания.

– … Но… твой отец говорил, что это займет лишь два месяца или около…

– Я уже изменила свое мнение. Я попросила папу пересмотреть планы.

Голос Мафую, мягкий, но не дрогнувший, перебил меня.

– Папа уже принялся за приготовления. Он перевезет меня так быстро, насколько это возможно, даже если это меня затруднит. Мы отправимся вскоре после нового года. Возможно, даже получиться отбыть в этом.

Когда мы впервые встретились? Я попытался растормошить мой отсутствующий разум. Это случилось ранней весной – в апреле. Но такое чувство, словно мы были вместе долгое, очень долгое время.

– Поэтому…

Поэтому? Поэтому что?

Однако ни я, ни Мафую не сказали больше ни слова.

Я даже не могу точно сказать, когда звонок оборвался.

Я бросил телефон на кровать, укрыл свое дрожащее тело одеялом и вновь свернулся калачиком. Я понятия не имел, который час, но сонливости не было ни в одном глазу. Я попытался удержаться от дальнейших дум, но моё сознание имело свое мнение на этот счет. Множество промашек, куча бессмысленных предложений – если бы я не сделал то, если бы я не сказал это… И подобное. Всё это потихоньку забирало тепло моего тела.

Наконец, я осознал, что причина моей бессонницы не заключается в незакрытых глазах. Виноват был мозг. Кроме того, глаза ныли каждый раз, когда я закрывал их.

Я отпнул одеяло и сел. Низкая температура превратилась в тысячи игл и впилась в меня.

Свет из нижерасположенной гостиной просачивался через щель в двери. До меня доносились едва слышимая музыка.

– … О, так ты еще не спишь? Уже почти два. Ступай в кроватку, как пописаешь, – сказал Тэцуро, не повернув головы, продолжая стучать по клавиатуре ноутбука, лежа на диване.

Я же в свою очередь своим заторможенным мышлением пытался опознать знакомую мелодию, кружащуюся возле моих ушей.

Кассетная дека, расположенная в середине музыкального центра, была занята. Это был скрипичный концерт. Тот, что Мафую даламне.

– А-а, извини. Я поставил её бес спроса. Кажется, дело серьезное.

Беспечная речь Тэцуро слегка утешило мое израненное сердце.

Я сел на колени перед проигрывателем. Слава богу, это «Весенняя». Я бы застыл на месте, если бы играла «Крейцерова». Теплый тембр Юри кружил вокруг тяжелой поступи Мафую, словно рой бабочек.

Я нажал клавишу стоп, чтобы вытащить кассету.

Пластмассовый предмет лежал на моей ладони.

Обеими руками схватившись в кассету, я начал давить на неё большими пальцами. Всё вышло само собой. Это всё она виновата. Если бы я не прослушал её. Если бы я не заметил.

Если бы я не заметил… разве получилось бы подобное? Всё могло стать куда хуже, чем есть сейчас.

Но сейчас для меня это не имеет значения. Я больше не желаю слушать её фортепиано.

Было бы замечательно, если бы всё сломалось.

Прозрачная поверхность сменила цвет на мутно-белый. Послышался треск. Неприятное ощущение.

Однако мои пальцы в то же мгновенье ослабели.

«Па». Этот звук шел от кассеты. Слеза упала на её поверхность. Это была слеза, которая наконец пробила свой путь наружу. Кассета еще хранила остатки тепла. Пусть даже это было тепло от техники, сам факт наличия тепла нерушим.

Подарок, данный мне Мафую.

Я не мог ни выбросить, ни тем более сломать его. Потому что это мое сокровище. Не важно, что случиться, и не важно, где будет Мафую, факт, что я люблю Мафую, никогда не изменится. То же самое, как я не могу отказаться от своих чувств.

– А…А-а…

Приглушенный голос вырвался из моей глотки.

Я крепко прижал кассету к груди, словно пытался силой протолкнуть её меж ребер.

Сокровище. Слово, которое упомянула ранее Чиаки. Виниловая пластинка, которую я подарил ей. Полоска от слез, которую я разглядел благодаря уличному свету.

Разве это возможно? Но…

Понятно... почему.

Я сжался в комок перед музыкальным центром, издававшим некий фоновый шум. Кожа на шее, казалось, готова разорваться. Я действительно осознал кое-что в самый неподходящий момент. Невозможно, это, должно быть, мое воображение. Я наверное в чем-то неправ. Я изо всех сил пытался убедить себя где-то глубоко внутри. Однако, чем глубже я задумывался, тем большее подтверждение находил.

С по-прежнему зажатой в руке кассетой я выскочил из гостиной и устремился вверх по лестнице в свою комнату за телефоном. Пока я искал номер Чиаки, мои пальцы остановились. Какой смысл звонить ей сейчас? Что я мог ей сказать?

То, что я сделал с Чиаки было так же плохо, как и в случае с Мафую… Нет, это даже еще хуже.

Я упал на кровать. Моё тело тоже проявило иронию – я действительно отключился в такой момент. И вот так, с кассетой в одной и телефоном в другой руке, меня насильно затянуло в сон.


 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.