Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Глава 6: Восковая фигура; пули; гены



Разбираясь с подарком Мафую, я в конченом итоге попросил Тэцуро о помощи.

– Sgt. Peppers Lonely Hearts Club Band? Разве у нас нет одного в кладовке? Ты ответственен за рок, так что поройся там хорошенько.

Это было после обеда. Тэцуро возлежал на диване, словно главарь мафиози, взбалтывая бутылку виски и жуя сушеных кальмаров.

– А, эм-м. Вообще-то я уже отдал его кое-кому.

Я поднял взгляд оценить выражение лица Тэцуро, изо всех сил пытаясь выразить извинения на лице.

– Тогда топай в музыкальный магазин или еще куда. Ты наверняка найдешь там такой.

– Эм-м, это была виниловая пластинка. Причина непростая, не могу объяснить. К тому же, я не могу воспользоваться американской или японской версией. Это был оригинал из Великобритании.

Я украдкой еще раз взглянул на лицо Тэцуро.

– Поэтому я подумал, что сам не смогу найти такую штуку, даже если попробую поискать на барахолках. Но когда твое имя Тэцуро, то тогда ты можешь придумать что-нибудь, верно?

– Слушай, такая штука может обойтись тебе в десять тысяч йен, в курсе?

– Да. Пожалуйста, сейчас я могу уповать лишь на силу индустриального пройдохи!

– О, так ты, наконец, осознал всю прелесть быть индустриальным пройдохой? Теперь ты понял, что должен уважать меня? Отлично, я покажу тебе несколько упражнений, которые позволят встать тебе на путь становления быть индустриальным пройдохой прямо сейчас!

– Не-а, я отказываюсь от этого.

– Давай хоть немножко затронем эту тему. Есть два основных движения. Разведи свои руки широко в стороны…

– Нет никакой нужды демонстрировать их мне! – я тыкнул выключатель, чтобы вырубить «Турецкий марш».

– Ты уверен, что это нормально так разговаривать со мной? Я могу решить не помогать тебе с пластинкой, понимаешь?

– Аргх-х… – я лоханулся задолжать услугу худшему из возможных.

– Неважно. Пока ты будешь преклоняться перед силами моего личного локатора.

После этих слов Тэцуро действительно удалось наложить лапы на Sgt. Peppers Lonely Hearts Club Band на следующий день. Я смог раздобыть его до дня рождения Мафую. Теперь можно не переживать.

– Ну что ж, как теперь ты выразишь мне свое уважение? Ох, малыш, не могу дождаться… – ухмылялся Тэцуро, пританцовывая с пластинкой в руке.

Ты ученик начальной школы или чего-то вроде? Я прогнал эту мысль и попытался взлелеять незначительное количество благодарности внутри себя. Я произнес:

– … Полагаю, у нас сегодня будут сукияки.

– Говядина Мацусака? Или Кобэ?

– Оторви жопу от дивана и иди работать, если хочешь мясо такого уровня!

Но даже австралийской говядины было достаточно, чтобы Тэцуро прослезился. Я запросто управляюсь с отцом, которого легко ублажить. Я имею в виду, могу стать шеф-поваром, когда дело доходит до пищи.

Я скрылся в своей комнате после ужина. Может, я слишком торопился, но я бережно упаковал пластинку в оберточную бумагу и даже перевязал её ленточкой. Я лег на кровать и уткнулся лицом в подушку от смущения, представляя картину, где я вручал Мафую подарок. Черт. Смогу ли я сохранять спокойствие? И еще я посещу дом Мафую.

Девушка приглашает меня к себе – я уже несколько раз бывал в комнате Чиаки прежде, но если их не принимать во внимание, это мой первый подобный опыт. Что делать?

– Хочешь, я изображу Эбисаву Мафую, чтобы ты попрактиковался? Я хорош в подражании голоса.

– Убирайся к чертям!

Вопрос задал Тэцуро, просунув голову в комнату через дверной проем. Я запустил в него подушкой, выпроваживая его прочь.


Кагуразака-сэмпай не появилась на утренней практике следующего дня. Это был первый случай её прогула репетиции со дня школьного фестиваля. Оставшемуся составу ничего не оставалось, кроме как поупражняться втроем до начала уроков, но она не появилась, даже когда раздался первый звонок.

– Скоро состоится прослушивание. Возможно, она занята приготовлениями к нему, – предположила Чиаки. Понятно. Сэмпай наверно снова что-то планирует.

– Мы не сможем определиться с гитарной аранжировкой струнной части без сэмпай…

– Но, Мафу-Мафу, твое соло меня бросает в дрожь. Играй как раньше на предыдущих выступлениях, – сказала Чиаки, повернув голову на Мафую, которая укладывала свой Стратокастер в кейс.

Мафую широко распахнула глаза:

– …Это потому, что Кёко нет рядом, вот я и сыграла вокальную партию вместо неё… – робко пробормотала Мафую .

Я был одного с Чиаки мнения. Мы уже определились с последней частью выступления – это будет «С Рождеством» Джона Леннона. Так как сэмпай отсутствовала, Мафую вместо неё исполнила мелодию вокала. Это было живое и внушительное соло. Исполнение, которое мы с Чиаки никогда не забудем.

– Определенно получится здорово, если ты внезапно подключишься со своим соло во время первого припева! Все что нужно, это твоя гитара и синтезатор.

– Но у меня только две руки.

– А, точно.

Я тоже задумался о предложении Чиаки.

Когда решилось с названием песни, Джон Леннон пел: «С Рождеством», – мелодию, что знаменовала Рождество; в то же время дети пели: «Война закончится», – мелодию, молившую о мире. Это была песня с двумя мелодиями, звучащими одновременно.

Мафую воспроизвела вокальную партию Джона Леннона гитарным соло, словно подбросила песню в воздух. Было бы чудесно, если бы смогли совместить это с молитвами публики «Война закончится». Останется лишь орган от синтезатора.

Идея постепенно сформировалась в моей голове, пока я складывал инструменты.

Я, можно сказать, слышал мелодию рождественской песни из-за закрытой двери, когда мы вышли из комнаты. Чиаки заперла дверь и посмотрела на небо, пристроив руку на дверной ручке.

– … Если бы только мы могли быть вместе навеки.

Мафую и я обернулись, когда услышали слова Чиаки. Слабая улыбка появилась на её лице, которая исчезла в мгновение ока. Она продолжила:

– Было бы здорово впечатляющим образом пройти прослушивание и вместе провести Рождество.

Мафую нерешительно посмотрела на меня. Она разорвала зрительный контакт, когда наши глаза встретились, и устремила свой взор на Чиаки:

– … Давайте постараемся изо всех сил, – согласилась Мафую мягким бормотанием.

– М-м-м… По крайней мере мы четверо сможем быть вместе.

От улыбки Чиаки веяло тоской одиночества сильнее, чем от неба ранней зимы, но я не мог сказать совсем ничего. Чиаки тихо сказала, что пора идти на уроки, прежде чем бегом сорваться с места.


Четыре урока и занятия физкультурой закончились. Парни закончили переодеваться и были на пути от спорткомплекса в класс. В этот момент велосипед вспышкой пронесся через школьные ворота на невероятной скорости, захватив внимание многих. Косы танцевали в воздухе словно хвостовые перья птицы. Она скрылась промеж зданий.

– …Она ужасно опоздала.

– И она одета по-обычному. И в мини-юбку в придачу, хотя на улице зима.

– Вид её спины и длинных стройных ног, когда она выпрямилась на велосипеде, был просто потрясающим.

Кагуразака-сэмпай только что прибыла в школу?.. Чем, черт возьми, она занималась? Я рванулся в класс, поставил бэнто на стол Чиаки и поспешил к репетиционной. Обеденный звон достиг меня, когда я добрался до газона на заднем дворе.

Я застыл на месте, когда открыл дверь в комнату кружка.

– О, привет, молодой человек. Ты рано.

– Уа-а-а!

Я пересекся взглядами с сэмпай, которая просовывала руки через рукава блузки, и попятился назад. Я не только смог до мелочей разглядеть её лифчик, но пуговицы на её юбке тоже были расстегнуты.

– Извини! – крикнул я и отвернулся.

– Я не смогу закрыть дверь, если ты не войдешь, ты понимаешь?

– Перестань говорить бессмыслицу и сейчас же оденься! – заорал я сердито, стоя к ней спиной. Хихиканье сэмпай оборвалось хлопком закрывшейся двери. Я сделал несколько глубоких вдохов, опершись руками на колени.

– Сейчас ты можешь войти, молодой человек.

Эти слова долетели из едва приоткрытой двери. Я доверчиво зашел; моим глазам предстали кремовые плечи и гладкая обнаженная спина сэмпай.

– …По-почему ты раздета?

Я в шоке выскочил из комнаты.

– Я собиралась переодеть мое победное нижнее белье, так что я подумала, ты поможешь мне с застежками.

– Застегнешься сама!

– Вот досада. Я переоделась. Не волнуйся, теперь ты можешь войти.

Правда? Действительно правда? Я открыл дверь на миллиметр, чтобы проверить через малюсенькую дырочку. Сэмпай даже школьную тунику накинула, поэтому я зашел внутрь.

– Я думала, это неплохая идея – открыто совращать тебя изредка, но все закончилось неудачно, полагаю.

Чего? Понятия не имею, о чем ты толкуешь. Чтобы выкинуть картинку гладкой кожи сэмпай из головы, я приложил все силы, чтобы отвести взгляд, и сфокусировал внимание на настройке баса. Я уже видел её в купальнице, но ощущение было такое, что это совершенно разные вещи.

– Мне ненадолго стало интересно. Разве у тебя нет никакого сексуального желания, молодой человек?

– Что ты-ы подразумеваешь под этим?

– Я абсолютно уверена насчет своей спины. Разве ты уже не видел её раз пять? Не был ли ты хоть немного взволнован?

– Я видел её лишь два раза! – о чем, черт побери, эта личность разглагольствует?

– Так ты помнишь правильное количество. Это делает меня действительно счастливой.

Сэмпай сверкнула своим звериным оскалом, которого я не видел довольно давно. Мне пришлось ретироваться в угол. Сэмпай сдавила мою голову с обеих сторон, удерживая меня от перемещений.

– …Сэ-сэмпай? Ты сегодня странно себя ведешь. Что-то случилось?

– М-м-м, кое-что меня всерьез печалит. Я вообще-то сейчас навещала организаторов живого рождественского концерта.

– О.

– Они определились с датой нашего прослушивания. Оно будет в следующую субботу.

Суббота… я порылся в памяти и вздохнул с облегчением. Это за день до дня рождения Мафую.

– Я надеялась, они пересмотрят дату. Дело дошло до личных переговоров, но всю впустую.

– Эм-м… суббота не подходит?

– Больше всего подошло бы воскресенье.

– Э? Почему?

– День рождения товарища Эбисавы попадает на этот день, не так ли?

Я был ошарашен. Я не мог разгадать смысл, таящийся за словами сэпай, поэтому какое-то время стоял сбитый с толку, зажатый руками сэмпай.

– Так как я хотела, чтобы наше прослушивание разрушило её день рождения.

– … За-зачем?

– Ты спрашиваешь меня «зачем»? – сэмпай вдруг приблизила свое лицо к моему. Кончики наших носов едва не соприкоснулись. – Для чего же еще, кроме как предотвратить празднование дня рождения только вами двумя?

– Чего…

– Мне удалось помешать вашей встречи в Сочельник, но похоже, я зря тратила время.

Сочельник? Она сейчас сказала Сочельник? Получается, наше участие в концерте… Понятно, значит, сэмпай знала о моих планах пригласить на то выступление Мафую.

Но зачем? Что здесь происходит?

– Ты правда не понимаешь почему? Ты настолько непроходимо туп, это же очевидно, – улыбнулась сэмпай, наконец, отпустив меня.

Мое лицо пылало, будто его сунули в печь.

– Хорошо. Причина действительно простая, но, полагаю, мне нужно начать с начала – так я смогу передать свои чувства в твое сердце.

Сэмпай оперлась на стену и вытащила свой Les Paul из кейса. Я же прислонился к стене спиной и сполз на пол.

– Я рассказывала тебе о причине, по которой пришла в этот мир. Ты еще помнишь?

Я кивнул. Что здесь происходит? Я ощутил непостижимая и пугающая привлекательность исходила от революционерки любви передо мной. Черная как смоль гитара, перекинутая через её плечо, была как смертельное оружие, которое могло выжрать сердце из человека, не оставив на теле ни одной царапины.

– Я не могу знать, о чем ты думаешь, но я собираюсь начать революцию в этом мире. С начала формирования капитализма бесчисленное количество неудачников умерло на своем пути стать последним революционером. После сказанного…

Сэмпай уселась на стол и моргнула.

– Почему, как ты думаешь, эти революционеры проваливались один за другим?

Я повернул голову где-то на два миллиметра влево, потом вправо.

– Причина проста. Они неправильно понимали порядок. Нельзя с самого начала звать себя революционером. Причина в том, что боец умрет на самом пике славы. Всё не будет иметь смысла, если он станет пеплом, после того как распространит свои слова по миру. Однако…

Сэмпай воткнула провод в усилитель. Раздался звук «Пам», когда она подала питание – словно толстая жила порвалась.

– Но Джон Леннон отличился; он самый успешный революционер в истории. Сперва он стал музыкантом, таким образом, он уже привлек себе мировое внимание до своей битвы. Даже если мир забудет Михаила Бакунина или Льва Троцкого, имя Джона всегда останется в сердце каждого. Почему так? Строго говоря, ты не сможешь донести свои чувства в сердце других лишь одними словами. Есть лишь два способа сделать, чтобы слова глубоко запали в душу: кровью или распространить песней.

Сэмпай щелкнула переключателем на своем Les Paul. Шум пронзил репетиционную. Было чувство, что я сейчас в чьем-то сердце.

– Если они выберут путь положить на это свою жизнь, тогда революционеры умрут прежде, чем увидят начало рассвета. Я не могу сделать нечто глупое, как это. Какая цель в привнесении себя в жертву ради двух-трех цитат, записанных в большом сборнике знаменитых изречений? Нужно петь, если ты действительно хочешь изменить мир. Пение доставит меня на вершину, и тогда я произнесу свою речь. Я изменю этот мир будучи восковой фигурой с теплой кожей.

Я понял только часть из слов сэмпай. Но я понял вот что.

Сэмпай кровоточит прямо сейчас.

Этого нет в словах; боль, сочащаяся отовсюду, била меня в самое сердце. Почему это было так? Почему у неё такой печальный вид?

– Но я думаю, что наверное умру, прежде чем смогу реализовать свою мечту, прямо как Джон Леннон был убит четырьмя пулями. Король беспомощен, когда дело доходит до зла и смерти, даже если он на вершине мира… Или скорее, это главным образом потому, что он на вершине мира. Однако у меня есть преимущество, которого не было у Джона. Как ты думаешь, что это?

Это был не совсем вопрос. Это было просто время перевести дыхание, заворожить меня взглядом и облизать губы.

– Это мой пол. Я влюбленная женщина, понимаешь? Я могу иметь ребенка; я могу гарантировать, что новая жизнь не пострадает от пуль и посвятить всю себя, чтобы вырастить его. Я могу не позволить моей революции закончиться так. Даже если моя жизнь подойдет к концу, мой ребенок сможет продолжить марш к рассвету нового мира.

Сэмпай положила руку на струны и взглянула на потолок, прежде чем издать вздох. Тяжелая атмосфера заморозила воздух в репетиционной. Пальцы сэмпай вдруг пришли в движение. Это была «Марсельеза». Песня французской революции, омытая человеческой кровью.

– … Ну, это только пролог.

– Только пролог?! Это чертовски долго!

Возражение – это первое, что я сделал, когда, наконец, смог вдохнуть. Сэмпай громко рассмеялась.

– Итак, после сказанной речи самое время мне развеять твои сомнения.

– Под моими сомнениями ты подразумеваешь… – я напрочь забыл об этом, расслабленно слушая её длинную речь.

– Причина, по которой я расстроила твои планы отпраздновать Рождество совместно с Мафую.

А-а, да, верно. Я был ошеломлен тем, как внезапно тема разговора вернулась ко мне. Однако я приложил все силы, чтобы устоять на ногах и оперся для этого на стену.

– Опять же, было бы замечательно, если бы ты сам смог понять всё без моего дальнейшего объяснения.

– Не-а. Все равно ничего не понимаю.

– Все это означает, мне нужен ребенок, который сможет унаследовать мои амбиции. В этом случае ему также потребуется отец.

– Ха-а?

– Мне что действительно нужно сказать что-то вроде «стань моим мужем» или «я буду любить ради твоих генов», чтобы ты меня понял?

У меня не было слов. Я сполз на пол. Сэмпай же сняла Les Paul c плеча и приблизилась ко мне с одурманивающей улыбкой на лице…

– Э? А-а, нет, э-э-э?

– Ты все еще думаешь, что я дурачусь, молодой человек?

– Нет, ведь ты!..

Сэмпай села передо мной на корточки и приблизила лицо к моему. Она прошептала мне в ухо:

– Считая этот, я уже несколько раз объяснялась тебе в любви.

Такое ощущение, что мои внутренности облили ледяным алкоголем. Я пошарил в воспоминаниях и вспомнил слова, сказанные сэмпай прежде. Но зачем? Это было…

– Знаешь, молодой человек. Это первый раз, когда я опробовала вкус такого сокрушающего поражения начиная с рождения. Человек, которого я люблю, украден девушкой, которую я люблю, и девушка, которую я люблю, вот-вот будет поглощена молодым человеком, которого я люблю. Ты не должен ничего говорить, молодой человек. Я наверное просто покрою тебя поцелуями, если сейчас услышу твой голос.

На расстоянии, когда неловкое движение приведет к контакту, губы сэмпай украсились этими словами.

– Я давно знаю, для кого ты бережешь уголок в своем сердце. Но даже в этом случае я не имею выбора, кроме как стоять до последнего. Я скорее согласна не рождаться, чем сдаваться в битве за любовь.

– Эм-м…

– Тем более, что я изо всех сил старалась предотвратить твое с товарищем Эбисавой совместное времяпрепровождение. Я добивалась успеха в одном, но терпела неудачу в другом. Просто, не так ли? Так теперь ты понимаешь, какие усилия я прилагала, чтобы вы не сблизились?

Сэмпай выдавила еще одну спокойную улыбку. Я должен быть тем, кто приложил бы все силы, чтобы остановить её.

Она была серьезна. Она определенно не лгала. Её чувства ко мне были настоящими.

– После этого дружба и вера, что была между нами прежде – наша обычная дружба – сгорит и исчезнет, превратившись в ничто. Жаль, но ничего нельзя сделать.

Превратится в ничто.

Сэмпай и я не сможем больше быть вместе как в прошлом, как будто ничего не случилось.

Это… действительно так?

– Верно, вот что значит признаться в любви. Какая страшная штука. Осмысленные людские фантазии будут нежно отняты любовью. Единственное, что останется, это клинки. Хэй, молодой человек. Ты никогда не задавался вопросом, почему я ни разу не обратилась к тебе, как к товарищу, хотя сама втянула тебя в мою революционную армию?

Я затаил дыхание.

Ты спрашиваешь подобное в такое время?

– Наступит день, когда ты превратишься в моего дорого врага. Я поняла это, когда впервые тебя увидела.

Наша первая встреча. Тогда Кагуразака-сэмпай сидела на крыше репетиционной. Смотрела на меня, пленяла меня. А я уже проложил путь к сердцу сэмпай, путь, приведший до этого.

– Тебе нет нужды отвечать на мои чувства, молодой человек. Я не хочу знать.

– Почему…

– Ты спрашиваешь почему? Я стала обычной влюбленной девушкой, когда ты снял с меня броню. Я не хочу услышать ответ, который меня ранит. Я сейчас сдерживаю желание обнять тебя крепко и выплакать что на сердце.

Я не видел лжи в её глазах, которые смотрели на меня пытливо.

– …Н-но… почему… я?

Сэмпай прижала указательный палец к моим губам, чтобы смахнуть мои остальные слова.

– Девяносто процентов мирового счастья и несчастий исчезли бы, если бы мы могли сами выбирать, в кого нам влюбляться. И не было бы таких, кто завел отношения. Не так ли? Товарищ Аихара?

Я услышал скребущий звук от стены. Пока я вертел головой, сэмпай тут же встала, открыла дверь и протянула руки наружу.

– Не нужно никуда бежать. Входи, – произнесла довольная сэмпай, таща определенного незнакомца в комнату за руку.

Это оказалась Чиаки. Её лицо стало еще краснее, когда мы пересеклись с ней взглядами.

Услышала ли она наш разговор? Воспоминания, как я зашел в комнату и запер дверь… все расплывалось. Нет, но…

Я не мог произнести ни слова. Я присел возле стенки и наблюдал за сэмпай, которая обнимала Чиаки и что-то ей говорила. Где Мафую? Её здесь нет, верно? Об этом я переживал – это было единственным, что я четко осознавал среди всего хаоса в моей голове.


Мафую наконец появилась спустя половину обеденного перерыва. Судя по всему, она сначала заглянула в лазарет. Она говорила мало, возможно из-за того, что почуяла напряженную, взрывную атмосферу, царившую в комнате.

Моя рука была абсолютно непослушной во время обеденной репетиции. Разумеется, я был не в состоянии запомнить, куда я смотрел и с кем пересекался взглядами. Я просто молился, чтобы звонок скорее прозвенел, когда я взял несколько раз не те ноты. Удивительно хотя то, что, похоже, остальные тоже были почти на пределе.

– Нао, хватит уже!

– Не принуждай себя, молодой человек…

– Прекрати играть, если ты не в настроении делать это, Наоми!

Последовал шквал упреков после мгновения тишины. Я не смог никому ответить или посмотреть им в глаза. Я отложил гитару в сторону.

Когда уроки кончились, я смог сказать Мафую и Чиаки лишь: «Извините, эм-м, я немного… я не приду сегодня на репетицию». После этого я закинул бас на спину и ушел. Голова была готова лопнуть.


 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.