Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Прощальная соната для фортепиано



Июнь без Мафуйу подходил к концу.

Уникальной чертой моих одноклассников в третьем классе первого года было то, что их увлечения недолговечны. И всё же, были люди, которые подходили ко мне и спрашивали о Мафуйу (и слухи о том, что мы вместе сбежали из дома, уже распространились по всей школе, что заставило меня серьезно задуматься о переводе в другую школу), и некоторые из них, которые, похоже, ничего не знали о классической музыке, даже попросили меня одолжить им диски Мафуйу.

Может, это из-за того, что место рядом со мной всегда пустовало.

Но благодаря моему жуткому характеру, я неблагосклонно отнесся к новичкам, и решил сначала дать им русских композиторов Скрябина и Прокофьева. Несмотря на это, одноклассники, что одалживали у меня диски, остались довольны.

- Это обалдженно! Фотография на обложке очень впечатляет!

Иди и снова послушай диск!

- У Эбисавы дома два телохранителя! Даже я удивилась.

У нас был перерыв в репетиции на крыше. Кагуразака-сенпай сказала это с радостной улыбкой.

- Изначально, я думала, что у неё дома будет немного народа, а так как её дом еще и огромный, проникновение внутрь должно было быть несложным – но это были всего лишь мои наивные мысли. К счастью, она поехала к врачу в тот день.

Значит, это действительно сенпай тайком подсунула Мафуйу в сумку диск с картой.

- Почему ты сделала это?

Сенпай чистила гриф гитары, со снятыми струнами. Она наклонила голову на бок и сказала:

- По множеству причин! Я думала, что что-то может случится, если я сделаю это. Ну, для Эбисавы Мафуйу и тебя это может было не очень хорошо. Конечно, была и возможность того, что ничего не произойдет. Однако, чтобы начать революцию, не требуется много народу! Если мы люди что-то захотим, то нам сначала надо посеять семена, которые могут и не взойти на дикой земле.

Для меня, кто совсем не поэтичен, это прозвучало так: "О, похоже случится что-то интересное, так что я решила помочь создать возможность этому случиться". Поэтому я был ей совсем не благодарен.

Чиаки же, выполнив захват рукой и захват верблюда, закончила поворотом кобры.

- Больно, очень больно! Эти приемы не из дзюдо, да?

- Я столько раз тебе звонила, а ты даже не удостоился ответить мне сообщением!

- Прости! Ааааааай! – я многократно похлопал Чиаки по руке, прося прощения, но она не собиралась меня отпускать.

- Значит, говоришь, что встретился с Эбичири? Ты сказал ему, что ты мой сын? – недовольно спросил Тэтсуро, пока я готовил обед.

- Он всегда жалуется мне. Так как за международные звонки платит он, я специально всё говорю и говорю. Хехе!

- Он, наверное, услышал это, когда кто-то спросил как меня зовут?

Мне не слишком приятно это говорить, но большая часть людей в музыкальной индустрии знают имя сына Хикавы Тэтсуро, и то же относится и к Эбичири. Я решил остановиться на этом варианте, потому что было бы пугающе, скажи он что-нибудь вроде: «Я знаю тебя по внешности». Но по словам Тэтсуро, я больше похож на мать.

- Но это не похоже на моего сына, прибежать домой после того, как его забрали всего на два дня! Надо было просто исчезнуть! Хотя довольно неудобно, когда некому убираться дома, мне бы довелось увидеть лицо этого глупого папы Эбичири, когда он на грани слез!

Значит ценность моего существования связано с таким идиотизмом? Тогда в следующий раз мне стоит подумать над тем, чтобы и правда убежать из дома…

- А, извини. Я просто шучу. Если тебя не будет дома, то я буду беспокоиться, и я даже не посмею ходить ночью один в туалет…

- Тогда просто писайся в кровати!

- Ах да, в те две ночи между вами что-то произошло? Я не спрашиваю о том, где вы были. Давай, скажи… Расскажи мне подробности, ведь я твой отец…

Я швырнул в Тэтсуро пустую банку, и он заткнулся.

Июнь так вот и закончился.

Музыкальный кабинет так и остался нетронутым, потому что владелец ключей от двери еще не вернулся. Для меня не составляло никакого труда взломать замок, но Кагуразака-сенпай сказала: «Это нарушение правил». Так как я еще не получил её подпись на завке на вступление в кружок, я пока не был хозяином комнаты; к тому же, у меня не было намерения использовать эту комнату в одиночку.

Я не имел понятия почему, но меня больше не спрашивали о Мафуйу, и никто не рассказал, куда она уехала. Единственное, что я мог делать, это ежедневно практиковаться на крыше. Я даже выучил несколько новых песен.

Говорили, что Мафуйу не поехала с отцом в Америку, хотя это было запланировано на несколько дней спустя. Я прочитал об этом в журнале, так что я не был уверен в достоверности информации.

Она согласилась на проверки? Решила ли она поехать куда-нибудь на операцию? Даже мне было очевидно, насколько Эбичири души не чает в своей дочери. Если он устанет от того, что Мафуйу постоянно сбегает из дома, он может остаться в Америке навсегда.

Может, мне не доведется снова увидеть Мафуйу.

Представление Эбичири показали в Японии по спутниковому телевидению – одним из произведений, которые он дирижировал, был Концерт для фортепиано с оркестром №2 Рахманинова. У меня появилась робкая надежда, но пианистом оказался неизвестный мне исполнитель. Если даже её пальцы восстановились, она не могла так быстро вернуться к игре.

Я выключил телевизор и вспомнил Баха, что играла Мафуйу в тот день. Первый том «Хорошо темперированного клавира», прелюдия и фуга в до-мажор – невероятная сила, которая позволила мне вернуть тогда бас-гитару, может, исчезла без следа. Однако, сила музыки действительно велика. Если подумать, мне надо всего лишь засунуть серебристый диск в плеер и нажать "play" – и Мафуйу появится передо мной.

Музыка – это всего лишь ноты и их порядок или наложение. Это мы, люди, боящиеся одиночества, те кто интерпретируем их множеством вариантов.

Мафуйу послала мне только одно единственное письмо. Я получил его в воскресенье, после полудня. Увидев, что отправитель – Эбисава Мафуйу, я долго не мог в это поверить.

В конверте не было письма, лежала только кассета. Я достал запылившийся проигрыватель и проиграл запись. Из динамиков послышалась траурная прелюдия сонаты для фортепиано в ми-бемоль мажор.

«Соната для фортепиано №26 в ми-бемоль мажор» Бетховена.

Это произведение Бетховен посвятил своему лучшему другу, с кем он был в разлуке из-за войны. К тому же, что было для него странным, он назвал её...

«Прощание».[1]

Я передал проигрыватель Тэтсуро, не говоря ни слова. Прослушав кассету, он сказал:

- Партии правой и левой рук были записаны отдельно, и затем соединены. Значит… её правая рука еще не восстановилась, да?

- …Ммм.

Но это действительно произведение, которое Мафуйу сыграла на фортепиано – я понял, когда услышал его. Скорее всего, оно было записано с помощью того диктофона, который я ей помог починить?

Дорогая ей вещь, которую оставила ей мать.

- …Но она выбрала довольно ужасное произведение, не так ли? Она говорит тебе: "прощай"! Какая жалость… но, наверное, ничего не поделаешь. Вся вина в том, что ты - мой сын, а значит, должен быть готов к тому, что у тебя не будет продолжительных отношений с женщинами!

 

- Просто заткнись и возвращайся к работе!

- Да, да…

Тэтсуро схватил свой обед – бутерброд на тарелке – и вернулся в свой кабинет.

Я знаю, что то, что сказал Тэтсуро – ложь. Эта соната действительно была написана, чтобы скорбеть о расстовании, но также есть последующие части после «Прощания».

Вторая часть называется «Разлука», а третья – «Возвращение».

Итак, во время одного обеденного перерыва в раннем июле, задняя дверь нашего классного кабинета распахнулась настежь.

- Товарищ Аихара, быстрей, пора уходить! Молодой человек, ты тоже поторапливайся. Быстрее! – прозвучал позади меня голос Кагуразака-сенпая. Все в классе сосредоточили внимание на мне. Рука Чиаки, остановилась на полпути к моему бэнто – у неё был очень удивленный вид.

Я обернулся и увидел, что на Кагуразаке-сенпай была надета… повседневная одежда? Белая футболка с черно-белой фотографией Джима Моррисона и мини-юбка… О чем она, черт возьми, думает?

- Сенпай, ты хочешь сказать – мы куда-то идем?

- В аэропорт. Рейс в 4:30, так что мы не успеем, если не выдвинемся сейчас! Поторапливайтесь!

- В аэропорт… Зачем?

- Для чего же еще? Срок заключения нашего товарища подошел к концу, и она возвращается. Разумеется, затем, чтобы произвести операцию по освобождению, когда её самолет приземлится!

Мы с Чиаки ненадолго переглянулись, и одновременно поняли значение слов сенпай.

- Мафуйу… она возвращается?

- Да. Но из-за того, что вместе с ней прилетает и её отец, они, наверное, сразу после прилета поедут к этим нудным старикашкам в колледж музыки. В аэропорту – наш единственный шанс нанести удар!

- Что? Подожди, у нас еще два урока классного часа вечером…

- У нас нет времени мешкать!

- Зачем нам торопиться?

- Молодой человек, ты меня и впрямь удивляешь иногда. Тебе разве не известна причина? На следующей неделе ученический совет будет определять бюджет для кружков на следующий семестр.

Нам не удастся получить деньги, если не предоставим форму с четырьмя участниками!

- Э?… А кто четвертый?

- Благодаря одному бесполезному человеку, который не смог выполнить своё задание перед тем, как она уехала в Америку, это наш последний шанс.

- М-мы заставим её заполнить заявку сейчас?

Прежде, чем я смог закончить предложение, нас с Чиаки уже толкали чьи-то руки – или, точнее, руки множества людей – из классного кабинета.

- Давайте, давайте!

- Отставник всё равно только и говорит, что о прошлом. Вы много не пропустите, даже если прогуляете!

- Вам не разрешается съедать вкусняшки, которые она привезла для нас!

Так значит нас толкали наши одноклассники. Пожалуйста, не надо выбирать подобное время для того, чтобы показать, насколько вы едины, хорошо?!

- Мы поможем вам отметить ваше присутствие!

Вы точно попадетесь, если будете делать это в школе, понятно? Только я хотел этим возразить, как двери кабинета с грохотом закрылись. Будь они прокляты…

- Вы не будете переодеваться? Ну что ж, как мне с вами быть? Фиг с ним, летняя форма все равно не похожа на форму, так что если вы снимите галстук и бабочку, все будет окей, так?

- Сенпай, пожалуйста, не надо за нас принимать решения!

Я уже было хотел продолжить свой протест, но Чиаки сняла с себя бабочку.

- Тогда почему бы тебе не остаться? Мне нужно много чего сказать Эбисаве, так что я должна поехать.

- Операцию, которую я запланировала, можно выполнить только втроем. Молодой человек будет приманкой – он отвлечет охранников.

- Я ни за что не пойду на это!

- Шучу. Пошли!

Сенпай схватила меня за руку и рванула прочь от кабинета.

Что ж, наверное, я сдамся. Прогулять классный час – ничего страшного, правильно? Я скорее всего получу еще одну пощечину, если Маки-сенсей узнает об этом…

Выбегая из входа, с высоты послышался пронзительный крик птицы. Я поднял голову и посмотрел на небо надо мной. Я еле-еле мог открыть глаза из-за летнего солнца – я только увидел чёрную птицу, парящую в небе.

Конечно, этот вид птиц не обитает в Японии.

….Или, может, на самом деле, обитает. Просто она всё ещё на земле волочит свои потрепанные крылья и думает, как бы ей расправить их и взлететь в небо.

Поэтому...

- Нао, быстрее! Иначе мы не поспеем за сенпай!

Чиаки стояла у ворот школы и бурно размахивала руками.

Я подскочил к ней огромными шагами. И опять, он меня нагнал – зов птицы, донесшийся только что из неба; песня, вернувшаяся после того, как парила на краю небес.

  1. Перейти ↑ Название сонаты - Les Adieux. Она состоит из 3-х частей. Первая называется Das Lebewohl, что означает «прощание».

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.