Воспоминания, обещание, оправдания

Мы были настолько поглощены репетициями, что последующие две недели пронеслись в мгновение ока, и вскоре наступил конец мая. Кожа на кончиках моих пальцев стала грубая, как сухая земля. Струны бас-гитары намного толще, чем у обычной, и мазоли на моих пальцах немного в другом месте, нежеле у Кагуразака-сенпай.

- Теперь ты больше похож на басиста.

Сенпай громко засмеялась, когда кончики наших пальцев соприкоснулись, как в сцене с пришельцем из фильма «Инопланетянин». Однако мозоли немного изменили моё осязание – эффект чувствовался, когда я работал с мелкими деталями, так, что это было немного неудобно.

Все же, прежде чем бросить вызов Мафуйу, я должен применить свое увлечение техникой кое-где еще.

На 4-ый четверг мая, после школы я побежал прямиком во внутренний дворик. Чиаки пыталась любым способом остановить Мафуйу, хотя, даже при самом оптимистичном раскладе, она могла задержать её максимум минут на двадцать. Придётся выиграть эту битву с помощью скорости. Я начал с того, что взломал замок – это заняло у меня меньше минуты. Затем я, как всегда, слегка повернул ручку двери и вошел в кабинет. Претворяя в жизнь отрывок из множества выдуманных мною прежде сценариев, я достал из сумки инструменты и провода, и начал работать над усилителем. Поспешно сняв заднюю панель устройства, над которым работал не раз, я увидел его содержимое во всём великолепии. Перепаять схему не составляет труда - большинство времени ушло, чтобы спрятать теперь уже удлинённый провод.

После того, как всё было готово, я закрыл замок, и только было собрался вернуться в главное здание, как на углу я нечаянно влетел в Мафуйу.

Мы оба просто стояли, не шевелясь. Ни я, ни она не смотрели друг на друга.

С того дня, мы почти не разговаривали. Из-за этого парни в классе жаловались, что их единственный источник информации о принцессе был заблокирован. Но никто из них не знал конкретно почему.

Только я хотел пройти мимо неё, Мафуйу заговорила:

- Ты… уже сдался?

- …Э?

- Бас-гитара. Ты раньше играл на ней, на крыше.

- Я всё ещё играю на ней. Только тренируюсь я на крыше северного здания, потому, что не хочу мешать кое-кому с невероятно хорошим слухом.

- Лжец. Я там тоже искала - тебя не было.

Я, действительно, солгал. В последнее время, я посещал магазин музыкальных инструментов Нагашима для того, чтобы знакомый басист сенпая обучал меня. Не хотелось бы, чтоб она узнала о том, как я лихорадочно тренируюсь, и поэтому соврал.

- …Ты сказала, что искала меня? Что ты имеешь в виду?

- А, это… не обращай внимания, ничего важного. Я просто немного беспокоюсь.

Голос Мафуйу стал ещё более тревожным, и она несколько раз помотала головой.

- Я просто подумала… вспоминаешь ли ты всё ещё о том, что тогда произошло?

От неожиданности я подпрыгнул и обернулся. Казалось, Мафуйу было трудно говорить, и она всё время смотрела на свои пальцы.

- Пожалуйста, забудь об этом. Со мной всё в порядке, тебе не о чем беспокоиться.

"Пожалуйста, забудь об этом." Я слышал это от Мафуйу бесчисленное количество раз.

Я почувствовал, как во мне закипает злость. Наверное, просто прямо скажу ей о своих чувствах.

- Слушай, за что ты принимаешь человеческий мозг? Мозг это тебе не какой-нибудь жесткий диск. Думаешь, достаточно произнести: «удаление памяти», а я типа: «а, вот так?» и всё забуду?

Глаза Мафуйу расширились, и она сделала шаг назад.

- Я ничего не забыл, и на самом деле помню всё очень четко. Ты сказала: «Ты думаешь, что сможешь угнаться за мной, играя на бас-гитаре?». Давай устроим поединок завтра после школы.

- …Что ещё за поеденок?

- Поединок между твоей гитарой и моей бас-гитарой, вот что. Если моя игра продержится наравне с твоей до самого конца по качеству исполнения, то тогда я одержу победу. Если я выиграю, то смогу пользоваться той комнатой. Если проиграю – я больше никогда не приближусь к тебе.

- Ты это… серьёзно?

-Конечно! Но, больше я ничего не сказал, и просто прошёл мимо Мафуйу.

Если честно, я ни чуточки не уверен, что одержу победу. Но Кагуразака-сенпай ведь говорила, что сделает так, чтобы я выиграл – не «я выиграю», а «она позаботится о том, чтобы я одержал победу».

Человек, готовый использовать любые способы, чтобы заполучить то, что хочет – по спине пробежал холодок от осознания, что лишь этих слов из её уст было достаточно, чтобы наполнить меня такой смелостью. Скорей всего, она единственная, на кого я сейчас могу рассчитывать.

- Молодой человек, ты научился довольно ловко пользоваться словами.

Когда я пришёл на крышу, сенпай сказала мне это. Похоже, она наблюдала за нами через забор.

- Я и вправду не могу поверить, что ты был тем прирожденным неудачником три недели назад.

- Не называй меня неудачником! – я отвел взгляд от Кагуразаки. Я не знаю почему, но с того дня я начал смущаться, каждый раз, когда смотрю прямо на неё.

- Если задуматься, то я всё равно ничего не теряю от этого поединка. Изначально я всё равно не мог пользоваться той комнатой, так что если я проиграю – ничего страшного. Это прямо, как наша игра в «камень-ножницы-бумага» в тот раз.

Причиной такого рода странного мышления, отчасти являлась самоирония. Но сенпай села рядом со мной, обнимая бас-гитару, и по её лицу пробежала довольная улыбка.

- Значит, ты всё еще помнишь, что я сделала в той игре.

Я посмотрел на профиль лица Кагуразаки и, наклонив голову на бок, кивнул. Тогда сенпай предложила сыграть, держа между указательным и средним пальцами медиатор. Увидев его, я решил, что она пытается одурачить меня, чтобы казалось, что она не сможет показать ножницы, так что я, долго не думая, с кашей в голове, выкинул камень, и в итоге проиграл. Но сенпай громко засмеялась и сказала:

- На самом деле, я не пыталась предугадать твои мысли и использовать их против тебя. Даже, если бы я так поступила, это бы не увеличило мои шансы выиграть в такой простой игре. В чём, думаешь, заключается стопроцентный способ выиграть в «камень-ножницы-бумага»?

- Э? – Значит, у сенпая был беспроигрышный способ?

- Это просто. Выкидывай последним.

- А?

- На самом деле, не было особой причины, по которой я держала медиатор, кроме как запутать тебя, чтобы ты выкинул, следуя моему темпу. Вот и всё. Хорошенько запомни: беспроигрышный способ – это выкинуть последним.

Я потерял дар речи, и просто смотрел на торжествующее лицо сенпай. Затем, я глубоко вздохнул. Это невозможно. С самого начала у меня не было шансов выиграть против такого человека, как она.

- Всегда считалось, что сражения выигрываются задолго до того, как они начинаются. А значит, самое важное – это то, как заманить противника на свою территорию. Ах да, ты знаешь почему я выбрала эту песню, для вашего поединка с Мафуйу? Я расскажу тебе.

С этими словами, Кагуразаки вынула из файла ноты и разложила их перед нами. Затем она сказала: «Я выбрала её по четырем причинам».

«Так бы и сказала с самого начала!» - на секунду промелькнуло у меня. Последние несколько дней, во время репетиций, я-то всё думал: почему это произведение? Однако, выслушав долгое объяснение сенпай, я смог только вздохнуть в ответ.

- Значит, ты постепенно начинаешь верить, что у тебя есть шанс выиграть?

- Ммм… немного.

Я ответил честно. Вероятность того, что я выиграю, уменьшилась в разы – теперь уже 0,2%! Вот как я себя сейчас чувствую. Смеясь, сенпай толкнула меня плечом.

- Этого достаточно! Только тебе будет известно, как развернется ваша битва. Я знаю только результаты своих сражений, и я не буду принимать участие в вашем поединке.

- Если бы ты заняла моё место, то выиграла бы… Ты это хочешь сказать? – слабо спросил я.

Сенпай чуть зло ответила:

- Смогу ли я выиграть?

Я изумленно посмотрел на неё.

- Я же уже говорила, нет? Это должен сделать ты.

Мне нечего было ответить и я опустил голову.

Вдруг сенпай вытащила лист бумаги и сунула его мне под нос.

- Ну тогда, на этом наша подготовка будет закончена. Сначала подпиши вот это, чтобы мысленно подготовиться. Этот экземпляр для Эбисавы Мафуйу.

Я поднял голову, чтобы посмотреть. Это была заявка для вступления в кружок, распечатанная на грубой бумаге; их было две. В графе, где нужно было вписать название кружка, на обоих листах ручкой аккуратно было вписано «кружок изучения народной музыки».

Я отвел взгляд и попытался сменить тему.

- Эм… думаю, я просто… пока оставлю их у себя.

- Почему? Я уже столькому научила тебя. Неужели… ты меня ненавидишь? Вот в чём дело?

Пожалуйста, не смотри на меня с таким жалостным видом. И ежу понятно, что ты притворяешься.

- Ммм, как бы это сказать?

Я убрал бас-гитару с колен.

- Мне кажется, я не подхожу. Стандарты у тебя и Чиаки слишком высоки для меня.

- Я уже раньше говорила, разве нет? Я не прошу тебя следовать за нами. Это мы должны следовать за тобой.

-Потому, что бас-гитара – это сердце. Знаю, но всё же…

- Мне просто не решить, вступить в кружок или нет. По крайней мере, сейчас. Поэтому…

Я поднял бас-гитару и уставился на струны.

- Поэтому, если я сумею выиграть у Мафуйу и заставлю её вступить в кружок…

- Если ты победишь её, ты тоже к нам присоединишься?

Я кивнул.

Если бы я согласился на других условиях, то точно бы пожалел об этом. Почему-то такое ощущение, что у меня нет права голоса, ни в чём из того, что было мне уготовано.

- Тогда… что ты будешь делать, если проиграешь? – от вопроса сенпай, у меня перехватило дыхание. Я никогда не задумывался об этом.

Однако, мне всё равно надо принять решение прямо сейчас.

- ...Если я проиграю, то всё равно буду играть на бас-гитаре. Но в кружок я не вступлю. Ты присматривала за мной всё это время, так что я не могу сказать что-то типа… "пожалуйста, позволь мне вступить в кружок, даже если я проиграю".

После недолгого молчания, я услышал тихий вздох.

- Я только недавно поняла, что ты человек с очень развитым чувством собственного достоинства.

Кагуразака нежно улыбнулась. Я уже почти не мог открыть глаза, но всё же на мгновение посмотрел на неё и тут же отвел взгляд.

- Будем считать - это обещание на день, до которого ещё далеко. Да, так и поступим.

Сенпай достала из моей сумки отвертку (без спроса) и открутила заднюю панель бас-гитары. Она в несколько раз сложила обе заявки и засунула их в свободное место между проводкой. Затем, она прикрутила панель обратно.

- …Зачем ты туда их положила?

- Послушай. Должен быть чуть слышен звук шелестящей бумаги.

Я снова положил бас-гитару на колени. Сенпай провела рукой по струнам. Звук шелестящей бумаги?

- Не-а, я ничего не слышу.

- А я слышу! – у тебя уши, как у кошки. – И может быть Эбисава Мафуйу, тоже услышит. Она ведь чувствительна к звуку шелестящей бумаги, да? Может эти еле заметные звуки подсознательно заставят её забеспокоиться и стать раздраженной.

За этим скрывалась такая логика?

- Если пойти ещё дальше – это своего рода заклинание. Точно так же, как самураи вшивали в одежду защитные амулеты.

Сенпай похлопала по бас-гитаре.

- Твоё обещание всегда будет с тобой. Так что не забудь.

На секунду замешкавшись, я кивнул.

- Желаю тебе удачи.

По пути домой я случайно встретил Маки-сенсей. Зайдя в автобус, она спросила:

- Похоже, ты в последнее время часто болтаешь с Мафуйу?

Схватившись за поручень, я поёжился. Повезло же наткнуться на проблематичного человека.

- Нет, это не совсем можно назвать болтовней.

- Просто скажи ей прямо, что будешь рад делить с ней тот кабинет. Почему всё мальчишки такие эксцентричные?

Думаете, я могу это сказать? Я? Мафуйу?

- И ещё – чем ты был занят в последнее время? Кажется, ты довольно часто общаешься с Кагуразакой, да?

- Ну чтож…

Она взяла меня за шиворот своей мертвой хваткой, и мне ничего не оставалось, кроме как рассказать ей правду.

- Поединок на гитарах?

Маки-сенсей неожиданно издала странный звук, чем привлекла внимание остальных пассажиров.

- Что мне думать? То, что ты глупый или то, что ты похож на Кагуразаку?…

Высказав свои мысли, Маки-сенсей вздохнула. Кагуразака-сенпай так знаменита и среди учителей? Она не ходит на уроки - так может быть она, как говорят, "проблемная ученица"?

- И Мафуйу сказала, что согласна на это предложение? Это же невозможно.

- Нет, она просто была поражена.

- Да, вот это больше похоже на неё! И что ты собираешься делать? Ты действительно этого хочешь?

- Тому есть много причин. Ради этого я приложу все усилия, - неоднозначно ответил я.

Конечно, я ни за что не мог рассказать Маки-сенсею обо всём, что мы сделали, чтобы Мафуйу участвовала в состязании.

Маки-сенсей на мгновение нахмурила свои красивые брови и уперлась пальцем в висок.

- Слушай… я очень благодарна тебе за то, что ты общаешься с Мафуйу, но не слишком провоцируй её. Она очень ранимая.

- Понятно…

Хотя она и сказала это, я почему-то не мог не разозлиться на то, что она попросила меня быть помягче с Мафуйу. Эта девчонка наговорила мне много гадостей, знаете ли.

- Ммм… - Маки-сенсей скрестила руки на груди, и по её лицу было видно, что она не знала, что сказать. – Я думаю, большинство проблем вызваны каким-то психологическим конфликтом. Поэтому...

- …О чём вы? Что это за «психологический конфликт»?

Маки-сенсей смотрела на меня, не говоря ни слова. Затем, хриплым голосом пробормотала: «Нао, наверное, можно об этом рассказать…» Но она сразу же замотала головой, так и не закончив мысль.

- Я не могу тебе рассказать. Будет лучше, если Мафуйу сама об этом расскажет.

Психологический конфликт. Я вспомнил то, когда Мафуйу крепко держала пакет с лекарствами.

Так значит, Мафуйу больна? С виду вроде не скажешь, но что, если...

- Эм, Маки-сенсей… - я вспомнил, о кое-чём другом, и решил спросить ее об этом. – Мафуйу… Я слышал, она скоро переведется из нашей школы. Это правда?

- Переведется? Почему?

- …А, ничего.

Она исчезнет в июне. Тогда… что это значит на самом деле? Я промолчал и снова погрузился в свои мысли. В любом случае, Мафуйу мне ничего не говорила.

- Поединок на гитарах, значит… Вот это молодость! Но может это и к лучшему.

Маки-сенсей улыбнулась, смотря вдаль.

- И Мафуйу не намеревается с кем-либо дружить. Может с моей стороны неблагоразумно так поступать, но если она вступит в кружок – это пойдет ей на благо. Тогда я могу быть куратором кружка!

- Так Вы думаете… я смогу выиграть?

- Нет, вовсе нет, - моментально ответила Маки-сенсей.

Сильно схватившись за поручень, я с грустью опустил голову.

- Но, я слышала, она начала играть на гитаре всего полгода назад.

- Правда? – она смогла достигнуть такого мастерства за полгода? Бог очень несправедлив.

- Всё равно, каждый через это проходит, разве нет? Есть случаи, когда, просто, приходится делать то, что необходимо. Всего хорошего, мой мальчик. Если ты заставишь Мафуйу плакать, это так легко не сойдет тебе с рук.

С этими словами, Маки-сенсей сильно хлопнула меня по спине.

Той ночью Тэтсуро не было дома. Он прислал на телефон короткое сообщение: «Я пошёл выпить с другом, так, что этой ночью меня, скорее всего, не будет дома». Хотелось бы узнать у него ещё о Мафуйу, но его никогда нет рядом в самое нужное время.

Я вернулся в свою комнату и сел на кровать. Положив бас-гитару себе на колени, невольно начал водить рукой по струнам. Потом я понял, что играю тот концерт для фортепиано.

Это то произведение, которое играла Мафуйу в тот день на свалке, когда мы впервые встретились.

Я зашёл в комнату Тэтсуро и начал собирать диски различных концертов для фортепиано эпохи позднего романтизма, а затем понёс их в гостиную. Я провёл всю ночь, без конца слушая все эти диски, и даже пропустил ужин. Однако, я не смог найти ту песню. Но это совсем неудивительно, ведь концертов для фортепиано – несколько тысяч.

Я выключил звуковую систему, прекратив поиски.

Я неожиданно вспомнил своё заявление Мафуйу, когда настраивал бас-гитару: «Если я проиграю, то никогда больше к тебе не приближусь». Эта фраза внезапно возникла у меня в голове, но блин. Что за бред я говорил? Я имел в виду, что никогда больше не приближусь к той комнате, и что я никогда не приближусь к Мафуйу, ведь так? Но раз мы сидим рядом друг с другом, будет невозможно не приближаться к ней. Я всё пытался дать объяснение какому-то незнакомому человеку у себя в голове.

Думал: «Что будет, если я проиграю?»

Повод для общения с Мафуйу исчезнет, да?

И я же сказал, что если проиграю, то не вступлю в кружок изучения народной музыки. Потому, что мне не хватает уверенности, чтобы создать группу с сенпаем и Чиаки.

Я вспомнил песню, которую мы играли в комнате звукозаписи – «Kashmir». Это было настолько замечательно сладко, что захватывало дыхание, и было такое чувство, будто моё тело всё в огне.

Нечего терять – какая же это была невероятно огромная ложь.

Вокруг меня было много вещей, которые я мог потерять. Вещи, которые я не хочу терять.

Если они исчезнут...

Я замотал головой и выкинул эту мысль из головы. Думать обо всём этом сейчас бессмысленно.

Завтра я могу только выложится по-полной и дать жару!

Eroica

Небо последней пятницы мая было усеяно темными облаками. Я не мог заснуть и отправился в школу рано утром. Как только я вошел в классный кабинет, меня сразу же окружили одноклассники.

- Я слышал у тебя сегодня поединок с принцессой?

- Что? Что значит поединок? А что если он проиграет?

- Может он станет ее рабом на всю жизнь?

- А чем это отличается от нынешней ситуации?

Услышав эти реплики, я позеленел.

- Эм… Ну… Почему… все об этом знают?

- А ты разве не разговаривал вчера с Эбисавой во внутреннем дворике?

- Вы это видели?

- Сначала атмосфера была довольно приятная, но надо же было тебе ляпнуть про поединок! Зрители были очень разочарованы!

Можно подумать мы вам шоу устраивали.

- Так когда вы собираетесь соревноваться? Соревноваться в чем? Что получает победитель?

А, значит, они не услышали про то, что поединок состоится сегодня после школы? Замечательно. Несмотря на то, что я пытался перевести тему, в конце концов я им все рассказал, кроме места и времени поединка.

- Новый кружок? Вместе с Эбисавой? И Аихарой? И Кагуразакой-сенпай тоже?

Почему они так возбуждены, черт подери?

- Кагуразака-сенпай – ты имеешь в виду ту, что во втором году?

- Да, та, которая похожа на главаря шайки ниндзя.

Что это за аналогия такая? Совсем не понимаю! И что, в школе сенпай настолько известна?

- Собираешься создать группу в той маленькой комнате с тремя девчонками? Нао! Это непростительно, так что лучше бы тебе проиграть!

- А мне на руку, если ты победишь – тогда я займу твое место в группе.

- Ага, ты точно должен победить, а потом я к вам присоединюсь.

- Ты же нифига не смыслишь в инструментах, нет?

- Я могу заведовать перемещением инструментов.

- Тогда… я буду вытирать им пот.

- Во мне почему-то все больше и больше энтузиазма.

И они начали петь наш школьный гимн – мне захотелось просто взять и выбежать из кабинета. Они обсуждали время поединка, когда в кабинет зашла Чиаки, и все замолчали. Я спасен…

- Это вы про меня всякие гадости говорите?

Парни неловко заулыбались и затем вернулись на свои места. Похоже, кое-что из основных правил приличия они усвоили – не сплетничать о человеке в его присутствии.

В обеденный перерыв мой стол был завален бургерами, купленными парнями в магазине. Похоже, они все молились за мою победу. Но как я смогу съесть столько?!

- Нао, тебе нельзя проигрывать.

- Хотя я не совсем понимаю, что происходит, но ты обязательно должен выиграть! – один за другим, они брали меня за плечи и подбадривали. А я только пустым взглядом смотрел на пирамиду из бургеров. Конечно, вероятность оправдать их ожидания не нулевая, но они все были настолько взбудоражены, что мне это доставляло только неудобства.

После школы я принес свою бас-гитару на крышу. Сенпай попросила меня сначала явиться сюда, но когда я пришел, ее не было. Хотя она по-моему сегодня работает, нет? Тут я заметил кое-что на полу в том месте, где обычно сидит сенпай. Я подошел посмотреть – это оказался альбом Джона Ленона «Rock 'n' Roll». Вторая песня на диске называется просто - «Останься со мной». Я достал свой сидюшник и засунул в него диск. Слушая хриплый голос Джона Ленона, я смотрел вниз через забор и ждал. Я достал кусок недоеденного бургера и запихнул себе в рот.

Посередине песни я вдруг вспомнил, что по пятницам Мафуйу всегда идет сразу домой. Черт, я ведь об этом забыл.

Но в тот момент показалась спина девочки с волосами каштанового цвета. Я был спокоен. Что такое? Ей не надо делать то, что она обычно делает?

Наблюдая, как Мафуйу вошла в кабинет музыки, я все еще позволял песне литься из наушников ко мне в тело. Я сильно схватился за забор и стоял, не двигаясь, до тех пор, пока не стих голос Джона Ленона.

Я выключил сидюшник и взял бас-гитару.

Дойдя до кабинета музыки, я услышал, как за дверью Мафуйу играет багатель Бетховена. Я застыл на месте, размышляя, как войти в комнату. Я придумал разные идиотские варианты, например открыть дверь ударом ноги с криком: «Извините, что потревожил!», но в итоге я решил просто постучать в дверь.

Багатель резко прекратилась, словно ее обездвижило шоком.

Неловкое молчание было подобно порыву пронизывающего до костей холодного воздуха, вкрадывающегося сквозь щели, и оно продолжалось довольно долго.

- Эм… - я заговорил первым, но не имел понятия, что делать. – Я пришел, чтобы состязаться с тобой. Я вчера тебе говорил об этом, ведь так?

Дверь открылась.

Гитара Мафуйу висела у нее за плечами. Она посмотрела на меня, а потом опустила глаза.

- …Ты действительно пришел.

По тону Мафуйу я почувствовал, что что-то не так. Она не такая, как обычно.

- Как представитель рока, я пришел, чтобы отомстить упрямой стороннице господства классической музыки.

- Идиот! Ты что, cерьезно? Несколько дней назад ты даже не умел «hammer-on».^[1]

Не унижай меня. И вообще, откуда она знает про это?

- Ты подсматривала, как я тренируюсь?

- Н-нет.

Покраснев, Мафуйу обеими руками захлопнула дверь.

- Зачем ты это делаешь? Ты действительно так хочешь использовать эту комнату?

Зачем я это делаю? А, я и сам не знаю.

Сенпай говорила – ради любви и революции.

Чиаки как-то сказала: «Ты очень переживаешь за Эбисаву, да?»

Я не знаю. Но я не могу позволить, чтобы так дальше продолжалось.

С другой стороны двери Мафуйу сказала:

- Делай там, что хочешь! Мне уже все равно.

И только сейчас я решил промолчать.

Ну что ж. Я знал, что все так выйдет.

Я достал свою бас-гитару, воткнул шнур в разъем и затем сел на корточки рядом с дверью. Под петлей есть дырка, через которую можно просунуть шнур. Это результат моей вчерашней работы, на которую я потратил 15 минут – кабель, протянутый от усилителей к двери.

Только я собрался захватить стерео систему, как моя рука остановилась. Не знаю почему, я вдруг вспомнил отрывок из истории музыки, который мне рассказал Тэцуро полушутя.

Начиналось все с маленькой речкой в Германии. Река протекает через свекольную плантацию и тянется через всю Европу. Она сталкивается с местной музыкой и либо насыщает её, либо вбирает в себя. Затем она вливается в море и распространяется по всему свету. Вот так в мире рождается много вещей, и рок – одна из них.

Поэтому, если проследить историю столкновений и смешений, насчитывающую более 300 лет, то получается, все вещи связаны друг с другом.

Я воткнул шнур в разъем.

В тот момент из усилители за дверью визгливо заорали.

Вид испуганной Мафуйу словно предстал у меня перед глазами.

- Что ты сделал?

Она меня спалила. В ответ я выкрутил звук своей бас-гитары на максимум. Комната наполнилась гулом.

- Эй, что ты дел—

Чтобы заглушить ее голос, я сыграл первую ноту произведения. Аллегрэтто виваче. Нужно играть не слишком быстро – как будто наступая на пол с силой, но в то же время ищя место, куда можно было бы наступить носком; использовать низкие ноты, чтобы вытоптать границы октавы, и затем нерешительными шагами отступить чуть назад.

Я даже слышал, как Мафуйу в шоке затаила дыхание. Естественно, она должна узнать это произведение с этих 8-ми тактов. Два года назад, в феврале, она выпустила альбом с этой вещью. Я слушал тот диск так много раз, что он почти пришел в негодность.

Это 35 опус Бетховена «Вариации и фуга для фортепиано в ми бемоль мажор» - вариации были позднее использованы в его «Симфонии №3». У этого произведения есть еще одно название – «Eroica Variations».

Еще тогда...

Кагуразака-сенпай сказала, что она выбрала это произведение по 4-м причинам.

- Как видишь сам… - объясняя, сенпай начала тыкать в ноты. – Эта вещь начинается с одной мелодии в низком тоне. В первых 32 тактах играет только бас-гитара, и можно сразу узнать, что это «Eroica». Сделав залп первыми, мы втянем противника в нашу музыку.

С этими словами, сенпай постучала пальцем по нотам.

- Это аллегрэтто виваче, так что не играй слишком быстро. Основное оружие Мафуйу – это умение играть точно и на высоких скоростях. Если поединок превратится в ситуацию, где скорость будет решать, кто победит… молодой человек, ты потеряешь все шансы на победу. Скорость произведения задается в первых 32 тактах – это первая причина, по которой я его выбрала.

- Но… - в моем голосе промелькнула нотка сомнения. – В этой части, ведущей к увертюре, есть место, когда 4 голоса сливаются, и после этого начинает играть Мафуйу! Если она тогда ринется…

- Молодой человек, ты думаешь лишь о тех участках, на которых можешь проиграть…

Сенпай покачала головой и вздохнула. Я съежился. Извините, но я прирожденный неудачник.

- Не беспокойся. Вот вторая причина, по которой я выбрала это произведение. Эта вариация…

Сенпай быстро пробежала глазами по нотам. Вариация – это техника, в которой короткая главная тема повторяется несколько раз.

- Почти каждая вариация заканчивается ритардандо^[2] и ферматой^[3]. Теперь ты понял? После определенного фиксированного участка – пауза. Как бы Эбисава не убыстряла темп, фермата будет сбивать ее игру, и так ты сможешь догнать её по скорости. В этом смысле это произведение уникально.

Я громко вздохнул. И правда, все логично. Я уверен, что кроме этого произведения, ничего другого выбрать нельзя было. С этим произведением я могу выиграть.

- И третья причина… - сенпай зловеще улыбнулась. – Это произведение в ми-бемоль мажор.

Я вспомнил каждое предложение сенпай, проходя начальную тему тяжелыми шагами. В конце мелодии в низком тоне, которую я сыграл – долгая пауза. Вступила гитара Мафуйу, подавляя паузу.

Когда мы дошли до второй увертюры, я затаил дыхание, и вступила серия простых, но нерешительных мелодий гитары. Моя кожа мгновенно покрылась мурашками. Гениально использованная синкопа сдвинула и перемешала только два перекрывающихся тона. Однако, вся известная нам музыка рождается из этого одурманивающего чувства, которое испытываешь, когда смешиваются два звука.

На третьей увертюре я бросил Мафуйу простую мелодию. Парящие высокие ноты гитары опустились на низкие ноты бас-гитары – казалось, будто мелодию Мафуйу окатил поток водопада.

Гитара Мафуйу вела 4-ю увертюру и завладела главной темой. Мелодия сместилась на октаву выше, пропуская оживленную среднюю октаву. Темп внезапно ускорился, и хотя меня кидало из стороны в сторону огромной силой, мне наконец-таки удалось еле-еле ухватиться за промежутки в мелодии Мафуйу и широко раскрыть их своими низкими нотами, выступающими в роли посредника. Если я ошибусь здесь – мне конец, а возможности начать заново не будет. Я притормозил, чтобы сдержать Мафуйу.

Мы, наконец, дошли до главной темы, но я уже висел на волоске. Вроде бы обычный аккомпанемент, но мои пальцы бегали не переставая. Я отчаянно попытался замедлить темп с помощью короткой паузы. Мафуйу не замедляла игру несмотря на то, что она вошла во вторую вариацию с беспощадной скоростью. Мафуйу играла три ноты за то же время, что требовалось мне, чтобы сыграть всего одну.

Перед тем, как играть 4-ю вариацию, я глубоко вдохнул. Это была первая катастрофа.

Пока я плавно играл 16-нотное легато, я понял, что Мафуйу сейчас в немного невыгодном положении – среди моих постоянно поднимающихся и опускающихся тонов, несложная мелодия Мафуйу звучала шатко. Она, наверное, думала, что я не смогу сыграть эту часть. Я затаил дыхание и сконцентрировался на интенсивном участке. Затем я снова вспомнил слова сенпай.

- Ми-бемоль мажор—

Нежно поглаживая кончиками пальцев гитару у меня на колене, она сказала:

- Ты же знаешь, да? Это самая трудная гамма для для гитары и бас-гитары.

Я кивнул.

Проще говоря, для гитары легкие гаммы – те, которые не требуют зажимание аккордов. Однако, ми-бемоль - основа ми-бемоль мажор - на полтона ниже, чем самая низкая нота на бас-гитаре. В результате, во время игры приходится зажимать аккорды, а это довольно сложно с точки зрения техники.

- Ми-бемоль мажор будет сложно играть и Эбисаве Мафуйу, особенно в той части, где ей придется играть басовые ноты высокотональной мелодии. Даже если скорость - самое сильное оружие в ее арсенале, это точно ослабит ее игру.

- Эм, нет, постой…

Я постучал по бас-гитаре.

- Мне будет так же сложно играть, да? Разве не так?

Гитара и бас-гитара после настройки имеют одинаковый тон, так что нам обоим будет тяжело играть. Поэтому сенпай транспонировала аккорды на полтона выше, и произведение стало в ми мажор.

- Молодой человек… - в глазах сенпай больше не было раздражения: теперь у нее был жалостный взгляд. – Ты все еще помнишь, что я тебе сказала? Я сказала, что мы сделаем в точности то же, что и Паганини, ведь так?

- Э?…

Я припоминаю… что-то похожее.

Сенпай… сказала это в тот день, когда выбирала произведение из огромной стопки дисков и нот. Услышав, как Мафуйу играла на гитаре, она действительно ни с того ни с сего упомянула Паганини.

- …Но можешь объяснить это?

- Концерт для скрипки №1 Паганини. Ты его знаешь, да?

Я склонил голову на бок, пытаясь вспомнить какие песни я уже слышал раньше. Затем я вспомнил про обширные знания Тэцуро---

- …А!

Бас-гитара упала на пол с глухим звуком.

«Концерт №1 для скрипки» Паганини – в ми-бемоль мажор.

Понятно. Вот значит как.

- Ты, наконец, понял?

- Я должен настроить гитару на полтона ниже?

Кагуразака-сенпай засмеялась и нежно похлопала меня по голове.

Так же как скрипачам, гитаристам тяжело играть произведения в ми-бемоль мажор. Однако, соло в концерте, сыгранным дьявольской скрипкой Николо Паганини, написана в ми-бемоль мажор. Поэтому он настроил срипку на полтона ниже...

Мне просто… надо сделать точно так же.

Настроив бас-гитару на полтона ниже, я заставлю Мафуйу играть в ми-бемоль мажор, а я буду играть просто в ми мажор.

- …Это очень подло… - нечаянно вылетело у меня изо рта.

- Почему же подло? – Кагуразака-сенпай ткнула меня в лоб медиатором. – Чтобы одержать победу, выкладываться на полную до последнего необходимо, разве нет? Плюс, таким образом ты проявляешь уважение к сопернику.

- Эм, может оно и так…

- 4-я причина – после вариаций нужно будет играть фугу. – озвучила последнюю причину сенпай.

- Эбисава Мафуйу абсолютно точно не отпустит фугу. Так что нам нужно просто дать ей понять, что эту вещь нельзя сыграть в одиночку. Вот причины, по которым я выбрала это произведение - «Eroica Variations» - потому что оно как будто специально создана для того, чтобы ты победил Эбисаву Мафуйу. Поэтому...

Сенпай положила руки мне на плечи и, глядя мне прямо в глаза, сказала:

- Наберись решимости и преподай ей хороший урок.

Сыграв длительные пассажи, я сильно прижался спиной к двери и сделал глубокий вдох. Струны и гриф бас-гитары стали скользкими от пота. 5-я вариация, наконец, вернулась к простой двухголосой полифонии, но мой отдых закончился в мгновение ока. Я ринулся в 6-ю вариацию в до минор, не имея возможности сбавить темп. Это была единственная часть, где настройка бас-гитары на полтона ниже теряла свой эффект. Мафуйу словно топором расколола начальную фразу. Визгливая мелодия потащила меня за собой – мои пальцы запутались, и я несколько раз сыграл не ту ноту. Я буквально видел знаки вопроса Мафуйу в тех местах, где я хотел остановиться; в ответ я сыграл в той же манере, но уже с примесью моего сбившегося дыхания.

Мы дошли до красивого канона, но Мафуйу не давала пощады. Если я отставал хоть на одну ноту, она моментально разносила в пух и прах мои попытки обозначить мелодию, и начинала следующую тему одна.

Я чувствовал, как что-то слегка давит мне на спину. Хотя я ничего не видел, но почему-то знал… что Мафуйу, как и я, прислонилась спиной к двери. Я почти слышал ее сердцебиение, хотя это вполне могло быть мое сердцебиение или эхо бас-гитары.

На 10-ой вариации мелодия окружала нас, словно порхающие стрекозы, и я запутывался все больше и больше. Зачем я это делаю?

Заглянув в ноты, чтобы не отставать от Мафуйу, я даже забыл, что у меня были подобные мысли. Советы сенпай уже напрочь вылетели из моей головы.

Остались только мои своевольно двигающиеся пальцы.

Какие звуки издавала моя бас-гитара, а какие - гитара Мафуйу? Я не знаю. Моя модифицированная Aria Pro II и Stratocaster Мафуйу словно близнецы, вырезанные из одного куска дерева, безупречно слились друг с другом. Объяснить этот феномен, сказав, что они идеально настроились под друг друга, было нельзя. Они как будто на расстоянии миллиметра друг от друга, с аккуратным балансом высоких и низких тонов – чудо, случающееся только после слияния всего вышеперечисленного.

Мафуйу и я были точно правой и левой руками одного человека...

Настал черед последней вариации. До минор. Она напоминала обширные просторы ночного моря после неистовой грозы.

Раскаты грома постепенно затихали, но все еще раздавались эхом в глубине облаков.

Шепот из глубины океана.

Правой рукой я сыграл низкую соль, бесконечно тянущуюся наружу.

Затем облака разошлись, и я, наконец, увидел рассвет.

Слушая одурманивающее громыхающее эхо у себя в животе, я расслабил левую руку. Затем снова крепко схватил гриф бас-гитары потной ладонью.

Фуга. Я, наконец-то доиграл до этого места.

Я убрал все мысли, горящие темным огнем, и передо мной предстало нечто, наполненное бесконечными возможностями – ансамбль, переливающийся словно кристалл. Я сразу же выдал первую ноты начальной фразы. Четрые простых голоса, существующих с начала сражения, звенели, в то время, как начал изливаться поток основной мелодии фуги. После 4-го такта Мафуйу начала гнаться за мной. Между двумя мелодиями, которые никогда не пересекутся и не соприкоснутся друг с другом, существовало нечто, похожее на призрачную музыку. Играли ее, конечно же мы с Мафуйу. Мы постоянно посылали фрагменты, и они медленно сливались в кристально чистую мелодию. Было такое чувство, будто вместе с нами играл третий человек. Я не совсем понимал, что происходит – я всего лишь играл то, что было написано в нотах. Мафуйу, похоже, моментально поняла смысл мотива и продолжала отвечать мне. Это все, до чего я смог додуматься. Но неужели это действительно возможно? Без слов, передавая наши чувства через музыку – могло ли случиться такое чудо? Или чудо исчезнет, как только я открою глаза?...

…Оно постепенно исчезло.

Я перестал двигать пальцами.

Мелодия Мафуйу, которая должна была гнаться за мной, неожиданно исчезла.

Ощущение тепла Мафуйу, которое я все это время чувствовал своей спиной, тоже исчезло.

Я обернулся. За дверью послышался странный звук. Это слабый звук отдачи гитары.

У меня было дурное предчувствие.

- …Мафуйу? – окликнул ее я.

Она не ответила.

Вместо этого, через дверь до меня донеслись зловещие стоны и плач.

1. Перейти ↑ Hammer-on (англ. hammer-on — «набивать»), также восходящее легато — приём игры на струнных инструментах, в особенности на гитаре, заключающийся в извлечение звука путём удара пальцем левой руки по струне. Hammer-on обеспечивает переход от одной ноты к другой — более высокой ноте[1]. Название происходит от английского слова Hammer, обозначающего молоток. Суть этого приёма в следующем: один палец (указательный или средний) ставится на один лад, медиатором ударяют по струне, а потом второй палец (средний, безымянный или мизинец) ударяет по второму ладу[2].
2. Перейти ↑ Cнижение темпа
3. Перейти ↑ Задержка, пауза

Врач, каталог птиц, ответы

- Мафуйу?

Хоть я и громко кричал, ответа не последовало, и я принялся стучать в дверь. Вдруг я услышал, как что-то стучит по полу, а затем эхом донесся еще один взрыв отдачи.

Я попытался открыть дверь, сильно нажимая на ручку. На секунду я забыл, как открывается замок, и чуть не снес дверь. Я, наконец, вспомнил:перед тем, как повернуть руку, нужно нажать по диагонали вправо и вниз. Когда я открыл дверь, Мафуйу, облокотившаяся на нее, врезалась в меня. Я быстро поймал ее. Мафуйу ударилась спиной о мою бас-гитару, и из усилителей прогремел короткий звук.

Белая кожа Мафуйу еще сильнее побледнела.

- Что… случилось?

Я волновался, и поэтому мой голос был на октаву выше.

- …Я в порядке.

- И в каком же месте ты в порядке?! Ты можешь стоять?

- Не могу. Но… я действительно в порядке.

Мафуйу оттолкнула мою руку и попробовала встать. Но она тут же потеряла равновесие, и ее правую ногу парализовало. Увидев, как ее тело скривилось в странной позе, я, подпирая верхнюю часть ее тела, прислонил ее к стене.

- Почему так получилось?… - Мафуйу начала всхлипывать. Она отвернулась, чтобы не смотреть на меня, и пробормотала: «Почему? Я уже заставила себя все забыть, так почему ты сделал так, чтоб я вспомнила?»

О чем она говорит? Я понятия не имею.

Я снял с плеч бас-гитару. Струны за что-то зацепились, и по кабинету пронесся низкий звук. Левая рука Мафуйу слегка вздрогнула.

- Прекрати! Прекрати это! Не делай так, чтобы она издавала звук.

С проснувшейся в Мафуйу неожиданной силой, она вырвала у меня из рук бас-гитару и ударила ей об пол. Один из колков отвалился. Раздался громкий ужасающий звук, похожий на то, как когти скребут по стене.

Словно марионетка, у которой отрезали веревки, Мафуйу свалилась на свою гитару и мою бас-гитару, лежавшие на полу. Усилители настойчиво выдавали звук дисгармонии, похожий на чьи-то стоны, но я не знал, как их остановить. Теперь что? Почему все так вышло? Что мне делать? В любом случае...

Сначала нужно пойти в кабинет медсестры. Под гул усилителя, я, наконец, смог до этого додуматься.

- Я позову школьную медсестру.

- Мне этого не нужно, — простонала Мафуйу.

Какого черта эта идиотка говорит в такой ситуации? Я тут же помчался к главному зданию.

Только я хотел забежать в медкабинет, как чуть не врезался в Кумико-сенсей – школьную медсестру. Кумико-сенсей очень молодая, и поговаривали, что она раньше была хулиганкой, от чего становилось довольно страшно. И первое, что она сделала, это схватила меня за шиворот и закричала: «Хватит бегать по коридорам!» после чего она о чем-то вспомнила и отпустила меня.

- Ты из третьего класса первого года, так? В том же классе, что и Эбисава Мафуйу?

Я запыхался пока бежал и не мог говорить. Я еле кивнул в ответ.

- Ты не видел ее в классном кабинете? У нее сегодня прием к врачу, но из больницы позвонили и сказали, что она еще не пришла.

Она сегодня должна была идти в больницу?

Пятница. Единственный день, когда Мафуйу идет домой сразу после школы. Больница. Я был в шоке. Пытаясь урегулировать дыхание, я сказал: «Мафуйу… упала в обморок».

- Где она? – голос Кумико-сенсей все еще был спокойным, но в ее взгляде что-то изменилось.

- Внутренний двор...

Взяв с полки какие-то лекарства, Кумико-сенсей схватила меня за руку и выбежала из кабинета. Вернувшись во нутренний дворик, мы заметили Чиаки, сидевшую на корточках рядом с повалившейся Мафуйу. Что здесь делает… Чиаки?

- Аихара, пожалуйста, отойдите.

Я окажу первую помощь и потом позову кого-нибудь – я с пустыми глазами смотрел на действия Кумико-сенсей, в то время, как на меня беспомощно смотрела Чиаки.

- Что же такое случилось?

В ответ на вопрос Чиаки, я мог только покачать головой.

- Что же вы натворили, чтобы этим все закончилось?… - Кумико-сенсей смотрела на меня, прощупывая пульс Мафуйу.

- Мы… только играли на гитаре.

- И все? Как такое возможно? Играть на музыкальном инструменте для нее не должно быть проблемой.

Кумико-сенсей – она знала о состоянии Мафуйу?

- Как бы то ни было, я попросила приехать ее отца. Он сказал, что скоро будет.

Левое плечо Мафуйу слегка задрожало. Она медленно облокотилась на ноги Чиаки и приподняла голову; ее лицо выражало страдание.

- Нет… Я не хочу этого.

- Что ты говоришь? Ты должна была сегодня пойти в больницу. У тебя есть хоть какое-то желание лечить свою болезнь? Нельзя быть легкомыленной! Состояние твоего тела отличается от того, что у других людей, так что нам придется попросить приехать твоего врача…

Мафуйу замотала головой, и у нее потекли слезы.

- Нет. Я не хочу… чтобы «тот человек» видел меня в таком состоянии.

Кумико-сенсей игнорировала ее протесты и повернулась ко мне: «Опиши, что произошло поподробнее. Аихара, пожалуйста, возьми вон те подушки и подложи под Мафуйу.»

Я видел Эбисаву Чисато только на фотографиях. Несмотря на это, и хотя я был достаточно далеко, я увидел на парковке двоих мужчин в костюмах, идущих в нашу сторону – и я сразу понял, что впереди – отец Мафуйу.

- Что случилось?

Заданный кое-кем глупый вопрос прозвучал и из уст Эбисавы Чисато. Его волосы были опрятно причесаны и прилизаны, хотя попадались и седые волосы. Его строгие и четкие контуры лица явно выражали злость. Маки-сенсей пришла во внутренний дворик после звонка Кумико-сенсей. Как только она прибыла на место, он начал бушевать:

- Подумать только – такое произошло даже, когда Вы были рядом! Что вы будете делать, если что-то произойдет с Мафуйу?!

- Вы же не можете рассчитывать, что я буду около нее каждую секунду, - холодно ответила Маки-сенсей. Врач среднего возраста стоял рядом с взволнованным Эбичири и глазами говорил Кумико-сенсей, чтобы та «донесла девушку до машины».

Почему ты не поедешь в больницу? С кем ты остаешься?

Я отвел глаза и даже подумывал, не сбежать ли мне отсюда.

- Гитара? Говоришь, гитара? Ты смеешься? Кто позволил тебе играть на подобном инструенте? Мафуйу, чего ты пытаешься добиться, играя за моей спиной на гитаре? Разве ты не знаешь, насколько важны твои пальцы? Ты, может, больше никогда не сможешь сыграть на фортепиано...

- Маэстро Эбисава! Пожалуйста! Не надо так загонять Мафуйу в угол! – сказала Маки-сенсей голосом, пронизанным болью.

- Я посылал ее в старшую школу не за тем, чтобы она играла на подобных инструментах!

Я прикусил губу, слушая пронзающие крики Эбичири. Затем доктор и отец засунули Мафуйу на заднее сидение, как труп в мешке. Я ничего не мог поделать, кроме как смотреть на все молча.

Прямо перед тем, как двери машины закрылись, мы с Мафуйу переглянулись. У нее был такой же взгляд, как и тогда – не способные издать ни звука, они могли лишь отчаянно искать, на что можно было положиться – эти глаза напоминали небо перед ливнем, усеянное темно-серыми тучами. Нет, я не мог ее вот так отпустить. Я почти мог слышать шепот прямо у уха, но я не мог ни сказать ни слова, ни сделать ни единого шага.

Я не уверен, что случилось после этого. Скорее всего, меня жестоко отругала либо Маки-сенсей, либо Кумико-сенсей? Может быть, я не помнил большинство деталей, потому что ни та, ни другая не хотели рассказывать, что случилось с Мафуйу. Единственное, что я помнил, это то, что я не сказал ни слова. Почти на все вопросы вместо меня отвечала Чиаки.

Когда я вернулся домой, было уже после 6-ти, и из колонок в гостиной доносилась «Catalogue d'oiseaux» Мессиана. Перепел, соловей и даже дрозд – всего лишь одного фортепиано достаточно, чтобы озвучить голоса различных птиц. Тэцуро лежал на диване на боку и слушал музыку, попивая виски. ^[1]

- Ты вернулся… Что случилось? Ты выглядишь довольно плохо, ты знаешь? Что-то произошло?

Я слабо покачал головой и, сняв с плеч бас-гитару, бросил ее на ковер. Я сел и погрузился в диван.

Несмотря на то, что Тэцуро невероятно заторможенный, бывают случаи, когда он замечает мои чувства без слов. В таких случаях, наилучший вариант – это оставить меня в покое и сделать ужин самому – как он и поступил.

На столе лежало подгоревшее мясо и салат, утопающий в соусе. Я съел только немного безвкусного супа мисо.

- Эй… Нао…

- Хмм?

- Ты не жаловался, так может еда, которую я сегодня приготовил, ничего?

- Нет, не волнуйся – отстой, как и обычно. Я наелся.

Было видно, что Тэцуро обидился на мою шутку, но я покинул его и вернулся в гостиную. Я уселся на диване и продолжил слушать крики птиц. У меня вдруг появилось желание заплакать.

Значит, Мафуйу меня ждала.

Она должна была сегодня поехать в больницу, но только из-за того, что я вчера сказал – ничего не зная, я все равно сказал такую глупость, как «Давай устроим в пятницу поединок». Из-за этого она ждала – она ждала меня.

Песня птиц закончилась. Тэцуро снял фартук и сел на диван напротив меня. Затем он молча налил себе в стакан виски. В такой ситуации, я был бы очень благодарен, если бы он не задавал никаких вопросов о том, что случилось.

- Ах да, Тэцуро…

- Хмм?

- Я думаю… это должен быть концерт для фортепиано… Он состоит из трех частей, и средняя часть – марш. Ты подобное раньше слышал, правильно?

Я промычал Тэцуро вещь, которую Мафуйу играла на свалке.

- Это должен быть концерт для фортепиано Равеля… - пробормотал Тэцуро на середине мелодии.

У меня по спине пробежал холодок.

- …Какой?

Морис Равель за всю жизнь сочинил только два концерта для фортепиано. Первый – концерт для фортепиано в соль-мажор, который он сочинил для себя. А второй...

- Тот, что в ре-мажор, - ответил Тэцуро. До этого я не догадался.

Этот концерт в ре-мажор был написан для австрийского пианиста Пауля Витгенштейна. Он потерял то, что называют «жизнью пианиста» - правую руку, во время первой мировой войны. Поэтому, концерт для фортепиано, написанный для него, также известен под названием...

- «Концерт №2 для левой руки».

Почему я не заметил раньше?

Было много знаков – Мафуйу никогда не пользовалась палочками, и она не переписывала в школе то, что было на уроках.

Вот почему она выбрала гитару.

Пальцы на правой руке Мафуйу… они, скорее всего, больше не двигались. Я только сейчас это осознал. Жестокая судьба отняла у Мафуйу карьеру пианистки, но несмотря на это она не смогла сбежать от обожаемой ей музыки. Поэтому, она изо всех сил хваталась за гитару, точно утопающий человек за кусок дерева.

Почему я не заметил этого раньше? Даже если никто больше не заметил… я должен был отыскать этот ответ!

Почему...

Почему она мне ничего об этом не рассказала? Я, тупоголовый, совсем ничего не знал, и даже, как дитя, вызвал Мафуйу на поединок. Из-за меня она осталась, и в итоге я неумышленно навредил ей.

Я правда не знал, потому что Мафуйу мне вообще ничего не сказала! Я очень хотел найти взрослого, которому я бы мог высказать свое оправдание, но Тэцуро и кейс с бас-гитарой оба молчали. Я вспомнил «Eroica Variations», которые я играл вместе с Мафуйу, и фугу, прерванную на середине. Какие чувства испытывала Мафуйу, слушая полифонию, которую больше не могла сыграть в одиночку, наблюдая, как кто-то другой играл мелодию вместо ее неподвижной правой руки?

Почему у нас всегда не получается превратить наши чувства в слова?

Через неделю наступил июнь. Мафуйу действительно исчезла – она больше не ходила в школу.

Все мои одноклассники что-то обсуждали: похоже, что-то случилось в пятницу, до каникулов. Мои одноклассники всегда игнорировали то, что говорят другие, и им было наплевать на настроение человека – но в этот единственный раз они ничего меня не спрашивали.

- Потому что ты очень расстроен… - тихо сказала мне Чиаки на обеденном перерыве.

- Расстроен? Нет. – солгал я.

- Я даже у Маки-сенсей спросила.

Чиаки на удивление мало съела. Она даже ничего не взяла из моего бенто.

- Похоже, отец Эбисавы хочет уехать в Америку. Там есть специалисты, так что ей будет удобней обследоваться или ложиться на операцию… Я не знаю подробностей, но помоему Эбисава поедет вместе с ним.

- …Да уж.

Так вот, что она имела в виду, когда говорила: «в июне я исчезну»?

Значит, Мафуйу больше не вернется? Так вот почему она хотела, чтоб мы обо всем забыли…

И теперь – у меня больше не было возможности перед ней извиниться, и улыбнуться я ей тоже больше не мог. Я не могу больше разозлить ее или испугать картинкой зомби, а тем более попросить помочь настроить мою бас-гитару.

Если бы я с самого начала знал, что она исчезнет – если бы я знал, что она говорила правду – тогда я бы забыл ее, и дело с концом.

По словам Чиаки, Кагуразака-сенпай почему-то тоже не пошла в школу. Она тоже чувствовала себя ответсвенной за то, что случилось с Мафуйу? Не может быть!

- Вернется ли она после проверок?… - пробормотала Чиаки. Мне начало казаться, что ничего больше не имеет значения. Это я все испортил и совершенно неправильно ее понял. Я всегда думал, что Мафуйу расскажет мне что-нибудь особенное, но в действительности между нами была стена гораздо толще двери музыкального кабинета, через которую не проникал звук. Я не мог не чувствовать, как прекрасна музыка – несмотря на разделявшее нас огромное расстояние, лишь сыграв то, что было написано в нотах, мне чудилось, что Мафуйу находится прямо рядом со мной. Какая чудесная сила! Сейчас же исчезни с моих глаз.

Когда я вернулся домой, я отнес бас-гитару в центр переработки. Было такое ощущение, будто где-то отошел контакт, когда Мафуйу стукнула бас-гитарой об пол, и она больше не издавала звука. Я выкрутил ручки на максимум и даже разобрал ее и собрал заново, но все было безрезультатно. С моими знаниями я мог починить ее, но я честно был не в настроении.

Даже при виде этой сцены, Тэцуро не выдавал шуток, типа: «Как и ожидалось от моего сына, ты сдался очень быстро» или «Просто останься девственником на всю жизнь», и он даже приготовил мне (ужасно отвратительный) ужин. Я всегда могу говорить такие бесполезные вещи, но я не могу озвучить свои важные чувства.

После ужина, я сел напротив Тэцуро, который работал над своими статьями, и обнял колени. Из колонок до меня слабо доносилось «Hungarian Dances».

- …Тэцуро, ты слышал?

- Хмм? А, ммм, - ответил Тэцуро, не поднимая взгляда от ноутбука.

- Я кое-что услышал от папарацци-всезнайки в музыкальных кругах. Хочешь послушать?

- Это… про правую руку Мафуйу?

- Так ты знаешь!

- …Но я ничего не знал!

Я осознал все, когда спасти уже ничего нельзя было. Тэцуро отодвинул ноутбук в сторону. Затем он посмотрел на меня и сказал: «Наверное, это было в прошлом году? Похоже, ее пальцы перестали двигаться прямо перед ее концертом в Англии. Концерт отменили, и они проскитавшись по многим больницам, так и не смогли выяснить причину заболевания. Некоторые говорили, что это из-за обсессивно-компульсивного расстройства».

Я вспомнил испуганный взгляд Мафуйу и вдруг подумал: «может, это связано с ее отцом?»

- Вот почему она вернулась в Японию. Думалось, краткий перерыв от фортепиано и немного реабилитации смогут помочь ей восстановиться. Но все не так оптимистично! Ее состояние все хуже и хуже, и ей приходиться постоянно наблюдаться у врачей.

Я чувствовал боль рядом с сердцем. Так вот, что Мафуйу так отчаянно пыталась скрыть. Она отгоняла одноклассников, пытающихся приблизиться к ней, и ни к кому не подходила. Ей очень удавалось быть раздражающим человеком. Более того, все, кто к ней пытался приблизиться – идиоты, так что никто не заметил, что с ее пальцами что-то не так.

Неужели мы ничего не могли поделать?

Я очень надеялся, что мне кто-нибудь скажет: «Ты виноват!» или «На самом деле, это не твоя вина» прямо мне в лицо без замешательства. Однако, услышав, как я это сказал, Тэцуро холодно ответил:

- Откуда мне знать? Думай сам!

Все, что мне оставалось, это в отчаянии обнять голову.

- …Тэцуро, о чем ты думаешь, когда говоришь мне эти вещи?

Вопрос был настолько глупым, что даже я еле-еле сдержался. Поэтому, я не посмел посмотреть на Тэцуро после этого вопроса.

- Ничего? Просто жалко, что я не смогу больше услышать, как она играет на фортепиано. Я очень надеюсь, что она по крайней мере запишет до конца «French Suites»! Но для меня, она одна из многих тысяч пианисток.

Если бы я мог думать, так же, как и он. Разве не было бы проще?

- Но ты воспринимаешь это не так, да?

Я поднял голову и посмотрел на него. Тэцуро кинул на меня взгляд, который говорил: «Идиот, почему же еще ты бы спросил меня это?», затем переключил внимание на свою статью.

Вернувшись в свою комнату на втором этаже, я повалился в постель, даже не переодевшись в пижаму. Я закрыл глаза и хотел все забыть, как и хотела Мафуйу.

Это легко сделать. Я абсолютно уверен в своей плохой памяти, и спустя несколько месяцев, я точно забуду, что существовал человек по имени Мафуйу, и я не вспомню обо всем, связанном с бас-гитарой. Я возвращусь к жизни, когда мне приходилось наслаждаться музыкой других.

Только если бы я не заметил, как кто-то стучит мне в окно, два дня спустя.

1. Перейти ↑ Название песни переводится, как «каталог птиц».

Поиск по сайту: