Похороны, встреча, бюджет

– Значит, ты утверждаешь, что случайно встретил Кагуразака–сенпая?

На следующее утро, пока мы были в кабините, Чиаки пристально посмотрев на меня, задала этот вопрос.

– Ну да. – ответил я раздражённым тоном, – Правда мне кажется, скорее она меня поджидала, а не я её случайно встретил.

– Значит… ты собираешься вступить в кружок?

– С чего бы это?!

– Потому, что сенпай – такой человек... который обязательно получит то, что захочет.

Вчера, во дворе, напротив кабинета музыки, Кагуразака–сенпай сказала мне, ту же самую, ужасающую фразу, нацелив на меня указательный палец. «Если я что–то хочу, я сделаю всё возможное, чтобы получить это, всеми правдами и неправдами. Не важно, Эбисава Мафуйу это, этот кабинет или ты».

После того, как она мне это сказала, из кабинета музыки донеслась соната Шопена «Похоронный марш», и так совпало, что играла, как раз последняя часть, в которой на кладбище бушует ветер – на мгновение мне захотелось умереть.

Хватит напоминать мне об этих ужасных вещах! Благодаря Чиаки, эти страшные воспоминания всплыли у меня в голове.

– Я слышала… что она всегда хотела гитару, которая стоит миллион йен. В результате, она пошла работать в магазин, где продавалась эта гитара, и даже умудрилась выяснить, какая у продавца слаб— …мм, они с продавцом стали хорошими друзьями, и в итоге гитара досталась ей бесплатно.

- Куда смотрела полиция?!

– Раз она смогла прибрать к рукам ту гитару, то заполучить Нао для неё вообще – раз плюнуть.

Так ты хочешь сказать, я и миллиона йен не стою?

– Состоять в кружке с таким человеком – я действительно не понимаю, что творится у тебя в голове.

– Но Кагуразака–сенпай – офигенно крутая!

Хмм… Она может показаться мне крутой, если я буду смотреть на неё с расстояния в два километра.

– Было бы неплохо жениться на сенпае, как думаешь?

– Хорошо, давай! Но в Японии однополые браки запрещены, так что поезжай в Канаду! Знаешь, Канада! – и больше никогда не возвращайся!

– Но ни я, ни сенпай не умеем готовить. Не хочешь поехать с нами?

– При чём здесь я?!

Едва я ответил Чиаки, задняя дверь класса открылась, и зашла Мафуйу. Как раз в тот момент прозвенел звонок, словно напоминая всем, что место, где они находятся – школа. Она посмотрела на меня краем глаза и затем молча села на своё место. Я раздражённо встал и вышел из кабинета.

Сзади послышались шаги.

– Что такое? – Чиаки догнала меня.

– Я иду в туалет! Не иди за мной.

– Я слышала от сенпая...что ты проиграл Мафуйу?

Я замер на месте. Прозвенел звонок, означавший начало занятий, и коридоры быстро опустели. Остались только мы с Чиаки.

– Это нельзя считать поражением.

– Разве она не сказала… что тем, кто не играет на музыкальном инструменте, не разрешено приближаться к комнате… после чего ты убежал?

– Если ты думаешь, что можешь спровоцировать меня подобными высказываниями, ты очень сильно ошибаешься! Не стоит недооценивать мою невозмутимость! – услышав свои слова, мне невольно стало себя жаль.

– Нао, ты ведь умеешь играть на гитаре, да?

– Это нельзя назвать «умением играть» – и, что самое главное… я выбросил гитару, которую тогда использовал, так что сейчас у меня её нет.

– Ничего страшного, начнёшь учиться заново! Можешь попросить сенпая поучить тебя – у неё хорошо получается.

– Тогда почему ты не попросишь сенпая напрямую пригласить Мафуйу вступить в группу? Она узнала, что Эбисава очень хорошо играет на гитаре, и хочет заодно захапать тот кабинет, чтобы использовать его для репетиций группы, так ведь?

Мне кажется, ни одна из этих вещей не имеет ко мне никакого отношения! Я могу лишь надеятся, что они оставят меня в покое.

Чиаки вдруг притихла… Чёрт, её взгляд говорил о том, что она может в любую минуту заплакать и ударить меня. Но почему? Я что–то сказал, что её разозлило?

– …Ты не понимаешь, почему сенпай приглашает тебя? Ты действительно думаешь, что ты всего лишь приложение к Эбисаве?

Слова Чиаки звучали так, будто она с трудом выдавливала их.

– …Я. Не. Знаю!

Я невольно напрягся, и сделав несколько шагов назад, ударился спиной о стену коридора.

– Ты идиот, каких мало, Нао! На твоих похоронах я скажу:

«Жизнь Нао была такой скучной»!

После этого, Чиаки рванула обратно в кабинет.

Я зашел в туалет с тяжелым сердцем и сел на крышку унитаза. Что за бред?

Было бы здорово, если бы я умел играть на гитаре, но… если бы я только мог выдавить из себя немножко мотивации после того, как услышал игру Мафуйу. Я сидел на унитазе, обхватив колени, когда прозвенел звонок. Я не сдвинулся ни на сантиметр… Это был первый раз, когда я прогулял… а с начала учебного года прошел всего месяц – не слишком ли рано для этого? Это же мой первый шаг на пути к тому, чтобы стать абсолютно бесполезным учеником старшей школы!

В конце концов, я послушно вернулся на второй урок. Я всё равно всегда сдаюсь на полпути, а зайти в зал игровых автоматов у меня не хватит смелости. К тому же, третий и четвертый уроки – физкультура – если я прогуляю уроки физрука, потом будет страшно попасться ему на глаза.

Посередине обеденного перерыва, я направился к старому музыкальному зданию с мыслью, что нужно просто забрать оттуда все мои вещи. Когда я зашел во внутренний двор, то услышал звуки гитары, и было ощущение, как будто они взбивали мой мозг. Значит, она и в обеденный перерыв играет? Вздохнув, я подумал, что стоит просто придти в другое время. Только я собрался уходить, как мой взгляд привлекло нечто, лежавшее рядом с дверью кабинета. Это был… мешок для несжигаемого мусора. Что же в нем?

Когда я подошел к мешку и посмотрел внутрь, мое сердце вспыхнуло злостью. В мешке было огромное количество дисков: The Beatles; The Doors; Jimi Hendrix; The Clash – и все они из моей ценной коллекции! Как эта девчонка посмела?! Я с силой нажал на ручку и распахнул дверь. Меня атаковали звуки гитары, но потом они так же быстро исчезли.

– …Разве я тебе не говорила, что тебе нельзя сюда входить?!

Мафуйу сидела на подушке на столе и обнимала свою гитару. Её брови были приподняты. Но я пока ещё не собирался отступать.

Я поднял мешок для мусора и яростно запротестовал:

- Что ты наделала?

– Шкафчик слишком маленький, так что я просто вынесла их.

– Чьи, по-твоему, эти диски?

– Если они не были бы твоими, я бы их не выбросила!

Я был настолько зол, что не мог придумать, что ответить. Что ещё за бред?!

– Эй, раз ты играешь на гитаре, то должна уважать великих первопроходцев рока! – и мою собственность тоже!

– Я не слушаю рок и ничего о них не знаю. Эти вещи мозолят мне глаза, и без пользы занимают место, так что поскорей убери их!

Мафуйу вытолкала ошарашенного меня из кабинета и закрыла дверь. Затем послышалась «соната для фортепиано №12 в ля–бемоль мажор» Бетховена. Ещё один похоронный марш?! Она это ведь точно специально! И тогда, у меня в голове вдруг появилась быстрая мелодия. Я прекратил пока слушать похоронный марш и собрался с мыслями… Chuck Berry!

«Roll over Beethoven».

Она посмела сказать, что это пустая трата места? Но она ни разу их не слушала! Я пожертвовал пол своей жизни, слушая рок, а она оскорбляет его? Это настолько раздражало меня, что сначала мне хотелось поколотить дверь, но в итоге я передумал. Моим рукам есть применение получше.

В обнимку с мусорным мешком, я дошел до нашего классного кабинета. Один за другим складывая диски в стопку на парту, я начал думать, как мне побить Мафуйу… но, естественно, я не собирался и вправду её бить. Подошли мои одноклассники: «Ты что, лавку открываешь?» «Здесь вся музыка – западная». Я не сильно обращал на них внимание, несмотря на то, что они, не переставая, что–то говорили.

Что же мне делать?.. Как мне её проучить? Решено – я дам ей взглянуть на величие рока. Однако, я не могу просто швырнуть ей диски, так что...

Я, наконец, смог найти альбом Chuck Berry среди огромных стопок дисков. Засунув диск в плеер, я надел наушники. Занятия второй половины дня я провел, слушая его песни.

После школы, я помчался домой, но забыл, что дверь следует открывать осторожно, и на меня обрушилась лавина дисков. Я аккуратно сложил их обратно, а затем снял ботинки и вошел в коридор. Из гостиной послышалась музыка Bruckner’а.

– Тэтсуро, мне надо с тобой кое–что обсудить!

Я открыл двери гостиной. Тэтсуро сидел на диване с ноутбуком на коленях и с огромной скоростью печатал статью. Он сильно долбил по клавиатуре – ноутбуку скоро кронты.

Из колонок звучал бой литавр, и Тэтсуро печатал в такт музыки – похоже, он не заметил, что я уже дома. Я безжалостно выключил музыку. Тэтсуро сполз с дивана.

– Мой сын, что ты наделал? То, что меня раздражает больше всего – это когда симфония обрывается на третьей части – разве я тебе раньше не говорил об этом?

– Ты мужчина среднего возраста, у которого прервалась третья часть жизни – ты думаешь, у тебя есть право говорить такое?

– Надо же, мой малыш Нао, где ты нахватался таких грязных выражений? Папочке очень грустно!

Из твоих проклятых статей!

– Тогда и ты иногда должен слушать, что я говорю, хорошо? Прекрати там лежать, сядь по–человечески— не садись на ноутбук! Ты его раздавить хочешь?

Злобно прорычав и отругав Тэтсуро, я, наконец, добился того, чтобы он сел в позу, в которой мог нормально меня выслушать.

– Ты хочешь что–то со мной обсудить?

– Угу. Я созываю семейный совет.

– Что такое? У меня сейчас нет намерения снова жениться! Но если на такой девушке, как Чиаки, я могу подумать об этом.

– Хватит мечтать, изращенец! В мире не найдется второго человека, который захочет выйти за тебя замуж! И то, что я хочу обсудить, этого не касается!

– Тогда что ты хочешь купить?

Тон Тэтсуро вдруг стал серьёзным, и из–за этого я на какое–то время лишился дара речи.

– Ты что–то хочешь, так ведь?

– Мм… да.

Успокоившись, я сел на диван.

Естественно, я распоряжаюсь финансами нашей семьи, но это не значит, что я могу тратить деньги на что угодно. Мне приходится созывать семейный совет, если я захочу что–нибудь дорогое.

– Я...хочу гитару.

– У нас вроде была гитара, нет?

– Ты сломал её, когда размахивал ей на бейсбольном матче! Ты что, не помнишь?!

Он даже не дорожит своими музыкальными инструментами – у него вообще есть право быть музыкальным критиком?..

– …Ты это ради девушки делаешь? – внезапно спросил Тэтсуро.

– Э? Ч–что?

– Если парень вдруг захотел купить гитару, то для этого может быть только одна причина. Для того чтобы понравиться девчонкам!

– Что за пургу ты несешь? Немедленно извинись перед всеми гитаристами на земле!

– Если ты честно не признаешься, я проголосую против, - мне нечего было ему возразить. Почему с ним постоянно какой–то геморрой?! - Сколько думаешь стоит гитара? На нормальную гитару нужно как минимум 50–60 тысяч йен. Из своих денег ты можешь потратить около 20, 000 йен, не так ли?

– Почему ты такой щепетильный когда речь заходит о деньгах?

Я нахмурился и вжался в диван.

– Хочешь заработать денег? Просто напиши для меня пару статей.

Тэтсуро подвинул ноутбук ко мне.

– Нет...Не хочу больше этим заниматься, – я отодвинул ноутбук. Я помогал Тэтсуро с некоторыми статьями, когда поджимали сроки. Сначала я думал, что у статей, написанных учеником средней школы, нет шанса быть опубликованными в официальном музыкальном журнале, и я не ожидал, что редактор их использует. Наверное, это потому что Тэтсуро их немного подправил? К слову, с тем журналом действительно всё в порядке? С тех пор, мои статьи часто публиковали в журналах или на обложках альбомов, и Тэтсуро передавал мне за них оплату.

Но из заработанных на статьях денег, не вся сумма переходила ко мне в карман. Тэтсуро сказал, что моя доля 30%, а 70% пойдут в семейный бюджет. Однажды я попытался запротестовать, сказав: «Почему я не получаю полную суму того, что заработал?», но он только ответил: «Потому что я в такой же ситуации!». Я не мог с этим поспорить. Поэтому если я хочу купить то, на что у меня не хватает денег, мне приходиться созывать семейный совет.

Другими словами, мне не придется вот так созывать семейный совет, если я буду писать больше статей под именем Тэтсуро. Хотя, что мне делать с музыкальным журналом, ни разу не заметившим, что они печатают статьи, написанные школьником?.. К тому же, я хочу купить гитару сейчас, чтобы можно было сразу начать практиковаться, но пройдёт, по крайней мере, два месяца перед тем, как я смогу получить оплату за свои статьи.

– Отзывы на твои статьи довольно неплохие. Ты и вправду унаследовал мои навыки – просто невероятно! Я как раз смог написать всего две строчки с утра – может, немого поможешь мне?!

Унаследовал твои навыки... пожалуйста, не говори больше подобные вещи. Я больше никогда не стану помогать тебе писать статьи!

– Если ты не хочешь помочь, тебе придется признать, что ты хочешь купить гитару, чтобы понравиться девчонкам! Иначе, я не разрешу тебе купить гитару.

– Почему ты так на этом настаиваешь?!

– Потому что ты уже начинал учиться играть на гитаре, но сразу же бросил.

Я обнял подушки дивана и затих. Хотя он почти всегда шутит, Тэтсуро иногда попадает прямо в точку. Мне кажется, это его очень плохая привычка.

– Да, но…

– Поэтому, если парень делает это, чтобы понравиться девчонкам, то проблем никаких нет! Просто признайся. И на этот раз ты обязан обзавестись такой решимостью, что если ты бросишь на полпути, то ты не сможешь завести девушку до конца своей жизни!

Его слова звучали довольно глупо, но в то же время, почему–то очень убедительно. Я в тишине обдумывал то, что он сказал. Ради девчонок, говоришь – всё это действительно начала Мафуйу, но в данном случае я только хочу её проучить…

– …Хорошо. Я хочу играть на гитаре, чтобы понравиться девчонкам. Проголосуй уже «за»!

– Ничего себе, услышать такую глупость из уст малыша Нао – папочке очень грустно~

– Тэтсуро, у тебя нет права это говорить!

В ярости, я кинул в Тэтсуро подушку, но он неожиданно схватил ноутбук и заградился им от моей атаки.

– Я просто шучу! Когда будешь оплачивать, не забудь написать моё имя, иначе они не смогут переслать мне счет.

Я успокоился после того, как швырнул в Тэтсуро газету и недоеденный банан. Я вернулся в свою комнату и начал всё обдумывать, лежа на кровати.

Я никогда не был в магазине музыкальных инструментов. В магазинах, где продаются диски, есть несколько гитар, но я не собираюсь покупать какую–нибудь фиговую гитару. Но мне почему–то неловко специально искать такой магазин. И по возможности, я хочу купить гитару, которая подешевле.

Я находился в раздумьях уже довольно долго, когда зазвонил телефон – номер Чиаки. Если я начну разговор с того, что хочу купить гитару, она точно заставит меня вступить в кружок изучения чего–то там, так что пока не буду об этом ей говорить.

– Нао? Не рано ли ты пришел домой, трус?

– Почему это «трус»? Ах да, мне… кое с чем нужна твоя помощь.

– Просьба? Что случилось? Я выслушаю тебя, но цена моей помощи – то, что ты вступишь в кружок.

– Ни за что. Слушай, ты не знаешь какой–нибудь нормальный магазин музыкальных инструментов?

– Магазин музыкальных инструментов? Зачем?

– Естественно, чтобы купить музыкальный инструмент. Я хочу купить гитару.

Хотя я немножко сожалел об этом, я всё равно сказал ей причину. Как я и ожидал, она настояла на том, чтобы до конца во всём разобраться:

– Почему–почему? Тебе кто–то приснился? Eric Clapton?

Я – не ты! И, к тому же, Clapton еще жив!

– Неужели… это из–за того, что тебе сказала Мафуйу?

Я на секунду лишился дара речи.

– Ага! Молчишь. Я права!

– …Да я не о том...

– Эээ, Нао и Эбисава...

Мы оба замерли на полуслове практически одновременно. Последовало молчание. Через трубку, я услышал обьявление о прибытие поезда – она, наверное, позвонила со станции, по пути домой... Чиаки, наконец, сказала:

– Ну, я как раз собираюсь домой - пошли вместе?

– Ммм… тебе не обязательно идти. Просто скажи, где находится магазин, и я схожу один.

– Да ничего. Я постоянный покупатель, так что если пойдем вместе – будет скидка.

– Спасибо, но…

– А! Вот и поезд. Увидимся на станции.

Она повесила трубку прежде, чем я смог выговорить, что у меня было на душе. По непонятной причине, её голос был непривычно хриплым. Мне было неловко, но я все равно достал 50,000 йен из конверта, в котором лежали деньги на семейные расходы, и положил их к себе в кошелек перед тем, как выйти из дома. Прежде, чем сесть на велосипед, я положил руку на сердце и проверил ещё раз… Оно всё ещё горячее. Решение не было импульсивным порывом.

Чтобы добраться до магазина, о котором рассказала Чиаки, надо было выйти из северного выхода со станции, а потом пройти вниз по мосту, пока не упрешься в лестницу. Спустившись по лестнице, магазин находится прямо там, где торговая улица доходит до жилого района. Он втиснут между двумя зданиями – слегка смахивает на корешок тонкой книги. Над входом висит вывеска «Магазин музыкальных инструментов Нагашима». Здание было узковато, и на стенах, по бокам, сверху донизу, висели гитары – из-за этого магазин казался довольно устрашающим. Из него доносился вокал викинг-металла, что устрашало ещё больше.

Перед тем, как мы вошли в магазин, Чиаки сказала мне: «Я здесь постотянный покупатель, и если ты постараешься и поторгуешься, то точно получишь хорошую скидку». Торговаться мне доводилось редко, так что уверенности у меня было не слишком много.

– Но почему ты снова решил играть на гитаре? Сегодня утром у тебя не было особого энтузиазма...

Она все-таки спросила об этом.

– Хмм... Мне просто вдруг захотелось поиграть.

– Я тебя не один день знаю. Ты не из тех людей, кто делает что–то ни с того, ни сего, но… ладно. Здавствуйте.

Чиаки схватила меня за руку и зашла внутрь. Даже пол был заставлен гитарами на подставках. Я прошел мимо них вглубь магазина. Наконец, среди груд дисков и нот, мы нашли прилавок – по какой–то странной причине, на меня нахлынула ностальгия.

– Владелец здесь?

После того, как Чиаки это сказала, из двери за прилавком вышел мужчина. Его растрепанные волосы были зачесаны назад. Он был молод, но на его усталый вид было жалко смотреть – он, как будто был картофелиной, которую, собрав с поля, оставили лежать три недели.

– А, Чиаки. Извини, я занят…

– Ну, извини, но он обычный покупатель. Этому парню нужна гитара.

Когда Чиаки уже было, потащила меня к владельцу, из-за двери за прилавком показался ещё один человек.

– Владелец! Струны совсем не сходятся в учёте— ммм?

– Э? сенпай, ты сегодня работаешь?

Стоя между Чиаки и прилавком, я обалдел. На Кагуразака–сенпае был зелёный фартук, на котором был логотип магазина. В её руках была учётная книжка. Как? Что она здесь делала?

– А, товарищ Аихара. Мы сегодня проверяем инвентарь, но у нас нехватка персонала. Кстати, мы снова встретились, молодой человек. Как удобно. Решись уже и вступи в кружок.

– Мм… а, нет… Ааа, почему?

Да, Чиаки действительно говорила, что сенпай работала в магазине музыкальных инструментов, чтобы заполучить гитару… Так она имела ввиду это место? Я должен был догадаться… Чёрт, меня провели! Это подстава!

– Не торопись! Это мой магазин, так что смотри, сколько хочешь.

– Ммм, это мой магазин… – немощно запротестовал владелец.

– Твой магазин – значит и мой магазин, правильно? Кстати, количество струн Martin Extra в учете не совпадает. Ты их положил куда-то в другое место?

– А, нет, это… Как же я могу что-нибудь об этом знать, если нет шефа?

– Ты абсолютно бесполезен…

Владелец, казалось, был на грани слез.

– Тогда я ничего не могу поделать. Молодой человек, у меня есть немного свободного времени, так что я помогу тебе. Что-нибудь нужно?

– Э? Н-ну, покупать я ничего не собирался, – тут же соврал я.

– Он хочет купить гитару. Что ты посоветуешь, сенпай? – вмешалась Чиаки. Врать было безполезно.

– Хмм. В какую сумму ты хочешь уложиться, молодой человек?

– Ну…

– О, достаточно крупная сумма! Почти 50,000 йен.

– Не бери мой кошелек без разрешения! И не ройся в нём!

Я выхватил кошелек из рук Чиаки.

– 50,000, значит… За те деньги, которые у тебя есть, можно купить только дешёвки вот здесь, но это пустая трата денег.

– Не говори так…– съёжившись, сказал владелец. Я не знал, как его зовут, но мне уже становилось его жалко.

– Молодой человек, тогда как насчёт этого? Мы сыграем в «камень, ножницы, бумага». Если ты выиграешь, я продам тебе завалявшуюся на складе гитару, которая стоит 100,000 всего за полцены. Если выиграю я, то я подберу гитару в пределах твоей суммы. Как тебе такое предложение?

– Постой, Кйоко. Нельзя же быть такой неосторожной, – Владелец был взволнован.

– Говоришь, за полцены?.. А ничего, что так дёшево?

– Не беспокойся. В первой главе «Капитала» чётко написано: люди продают свой труд покупателю не для того, чтобы удовлетворить его личные нужды, а чтобы увеличить свой капитал.

– Я не совсем понял…

– Проще говоря, это значит, что большинство инструментов здесь продаются по баснословным ценам, так что даже если их продавать за полцены, прибыль всё равно будет.

– Кйоко… – владелец был на грани отчаинья.

– Он меня слишком раздражает, так что давай сыграем на улице. Молодой человек, ты принимаешь мой вызов или нет?

Кагуразака–сенпай схватила мою руку и вытащила меня из магазина.

Хотя мне было жалко владельца,но то, что сказала Кагуразака–сенпай, тоже, было логично. Наверное, это даже слишком хорошо, ведь я ничего не терял.

– Если взамен на то, что ты по дешёвке продашь мне гитару, ты хочешь, чтобы я вступил в твой кружок, то я возвращаюсь домой.

– У меня нет необходимости ставить какие-либо условия. К тому же, я не думаю, что не смогу победить рождённого проигрывать.

Чёрт, до чего же она бесцеремонная.

– Хорошо, я понял. Ты ведь продашь мне нормальную гитару в независимости от результата игры, правильно? Ты не продашь мне брак?

– Разумеется! Клянусь именем и репутацией магазина!

– Ну... хорошо.

– Готов? Я дам тебе фору.

Кагуразака–сенпай довольно улыбнулась и показала то, она держала двумя пальцми. Это… медиатор. Э? Он между указательным и средним пальцами?

Это значит, что она не покажет ножницы? Нет, стоп… Это ловушка? Она вводит меня в заблуждение, чтобы загнать в ловушку? «Камень, ножницы, бумага» – сказала сенпай, я сразу же выкинул камень. Она выпрямила пальцы, показывая бумагу – медиатор выскользнул у неё из руки и упал на землю. – …Молодой человек, ты довольно честен. Она нежно похлопала меня по голове. Это было слишком хитро! На самом деле, вместо того, чтобы называть сенпая хитрой, может мне стоит винить себя за то, что так легко попался в её ловушку? сенпай победоносно улыбнулась, а стоящий за ней владелец облегченно вздохнул.

– Ну… Я пойду на склад, чтобы выбрать наилучшую гитару в пределах твоей суммы.

Я слегка успокоился и присел на корточки. Чиаки подошла ко мне и сказала:

– Нао, какой же ты слабак...

– Заткнись…

– Ты проиграл в тот момент, когда принял вызов.

Я поднял голову, и, увидев, как сенпай выносит со склада серую гитару, я, наконец, понял, что имела в виду Чиаки.

– Эта Aria Pro II стоит 54,600 йен. Ну, если я округлю, то будет как раз 50,000.

– Мм… У неё всего 4 струны?

– Хмм? Ты не знал? Это бас–гитара. В отличие от обычной гитары, у неё на две струны меньше, и высота звука на октаву ниже.

– Нет, это–то я уж знаю. Но почему ты продаешь мне бас–гитару?

Я пришёл, чтобы купить гитару!

– Бас–гитара – тоже гитара, разве нет?

– Ммм, ну, но...

Чиаки положила руку мне на плечо и сказала:

– Потому что у кружка изучения народной музыки нет басиста – вот так–то. Теперь ты понял?

Мне понадобилось пару секунд, чтобы это обработать, прежде чем в шоке осознать – я попался в её ловушку. Она изначально хотела выбрать «гитару, которую я куплю», и поэтому она дала обещание, что я получу гитару независимо от результата. Идиотом, который не разгадал её замысел… был я.

– П–погоди…

– Меня не интересуют слова проигравшего. Чек нужен? – с улыбкой сказала Кагуразака–сенпай.

Так значит, у неё есть и милая сторона…

– Я никогда не задумывался о том, чтобы играть на бас–гитаре…

– Ну, ты и на обычной гитаре не умеешь играть, так ведь?

сенпай быстро отвергла мой слабый протест.

– И ты хочешь бросить вызов Эбисава Мафуйу, так?

– Ааа…

Я на секунду лишился дара речи.

– Эта девчонка может играть Шопена и Листа с помощью всего лишь одной гитары. Молодой человек, судя по твоим нынешним навыкам, у тебя нет ни малейшего шанса победить её!

Я особо и не бросал вызов, просто...

– Но с бас–гитарой ты сможешь выиграть.

Кагуразака–сенпай сунула тяжелую бас-гитару мне в руки—

– Я позабочусь о том, чтобы ты одержал победу.

Поиск по сайту: