Выражая Вам еще раз свою сердечную благодарность, почтительнейше целую руки Вашей уважаемой маме и супруге. 6 страница

Важными для понимания духовной позиции Гитлера стали результаты опроса, который газета «Берлинер иллюстрирте цайтунг» провела в конце 1898 г. среди читателей, как раз в то время, когда Гитлер в Леондинге готовился к переводу в реальное училище в Линце. Свыше 6000 читателей газеты в рамках этого, по всей вероятности, первого социологического опроса подобного размаха ответили на анкету из 27 пунктов. Издатели и редакторы хотели узнать, как немцы оценивают XIX век и свои достижения в области политики, науки, литературы и искусства и чего они ожидают от XX века. Мнение большинства читателей буржуазной газеты отражало духовный мир, в который вступал юный Гитлер. То, что он называл впоследствии результатами своих школьных занятий и самообразования в Линце и Вене, не совпало с представлениями большинства читателей газеты на рубеже веков. Так, например, он, несмотря на интерес к войне и первоначальное почитание кайзера, наверняка не стал бы утверждать, что Гельмут фон Мольтке — «величайший мыслитель столетия» (1200 голосов. У Канта 1000, Дарвина 800, Шопенгауэра 700 голосов), а кайзер Вильгельм I — герой столетия (2400 голосов. У Бисмарка 1600 голосов) [Среди мыслителей были, правда, названы Александр фонГумбольдт, Ницше, Гегель и Гельмгольц, но, по мнению читателей, они не играли решающей роли, как и папа римский Лев XIII.Гитлер без сомнения разделял мнение 4800 читателей, которые назвали Бисмарка самым выдающимся человеком Германии XIX века, а Рихарда Вагнера «величайшим композитором Германии» (4200 голосов).]. Сформулированные им после 1919 г. программные положения, которые выражали его мировоззрение, были в целом идентичными с мнением всего двух читателей газеты, чьи экстремистские и неумеренные политические требования настолько выпадали из общего ряда, что редакторы назвали их «злыми людьми» и «бахвалами». «Есть среди нас и злые люди, — писали они. — Один из них желает ни больше ни меньше как завоевать Соединенные Штаты Америки. Но его мечты превзошел еще один хвастун и бахвал, чьи мечты на следующий год простираются еще дальше. Он хочет покорить Англию и Францию, а также Австрию и Россию, не допустить еще большего расширения Америки и установить мировое господство Германии, а попутно еще и уничтожить социал-демократию». То, что в 1899 — 1900 гг., когда Гитлеру было 10 лет, считалось в Германском рейхе редким проявлением экстремизма (2 из 6000) и абсурдом, благодаря австрийцу Гитлеру стало общим достоянием очень многих людей в Германии и Австрии и осталось таковым после его смерти и катастрофы, которую он принес в мир. Так, например, рабочая группа педагогического института в Геттингене, опросившая в 1968 г. 5000 учащихся средних школ, реальных училищ и гимназий, 5000 студентов сорока пяти педагогических институтов, доцентов, учителей и парламентариев, установила, что почти 45% учеников проявляют предрассудки и нетерпимость по отношению к меньшинствам, что, по их мнению, цыган необходимо посадить «в специальные лагеря», «расстрелять» или '«отравить газом», что бродяг надо арестовать и заставить работать, а иностранцев «вышвырнуть».

Запас знаний, который Гитлер скопил в результате беспрестанного чтения и который был у него всегда наготове в самых различных комбинациях, казался многим его сотрудникам просто неисчерпаемым. Нередко случалось, что он доводил специалистов буквально до отчаяния своими познаниями, которыми они не располагали. Архитектор Альберт Шпеер и военные Карл Дениц, Вильгельм Кейтель, Альфред Йодль, Гельмут Хайе и Герхард Энгель вынуждены были порой умолкать в смущении. Хайе вспоминает, что офицерам флота, которые приходили к Гитлеру с докладом, всегда было не по себе, потому что он знал все мельчайшие детали и хранил их в памяти. А Дениц заявил в 1967 г.: «Морские офицеры, находившиеся длительное время в окружении Гитлера, например его военно-морской адъютант контр-адмирал фон Путткаммер? рассказывали мне, что Гитлер отлично разбирался в типах кораблей различных стран. Благодаря своей очень хорошей памяти он был лучше осведомлен в водоизмещении, вооружении и системах защиты кораблей, чем находившиеся при нем специалисты флота». Он в деталях изучил историю каждого крупного военного соединения и всегда отлично знал, где это соединение было задействовано во время войны. До мельчайших подробностей ему были известны принципы построения вермахта и все корабли флота, включая их оснащение. Уже во время польской кампании он ставил в тупик обычно хорошо информированных военных, поскольку знал типы артиллерийских орудий у поляков и французов лучше, чем они. Его технические знания, «владение принципами ведения современного боя», придавали ему, как писал Шрамм, «уверенность в дискуссиях с генералами и офицерами Генерального штаба. В этом отношении он стоял наравне с ними, а зачастую даже превосходил их». Даже генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн признавал: «Гитлер располагал... потрясающими знаниями и памятью, а также творческой фантазией в технических вопросах и во всех проблемах вооружения. Он мог с поразительным знанием дела оперировать данными об эффективности даже новейших видов вражеского оружия, а также цифрами о производстве оружия у нас и у противника... Не подлежит сомнению, что своими знаниями и энергией он многого добился в области вооружений». Он готовился к этому еще до 1914 г. Йозеф Попп, который в 1913 — 14 гг. постоянно носил для 24-летнего Гитлера книги из мюнхенской университетской библиотеки и из других библиотек, сообщал, что его постоялец заказывал прежде всего книги по экономическим, историческим, внешнеполитическим и военным вопросам, «в том числе книги Клаузевица о войне», а выпущенный издательством Вильгельма Келера в Миндене немецкий флотский календарь в конце концов знал наизусть. Шрамм сообщал по рассказам очевидцев, что «когда в 1940 г. понадобилось доставить противотанковые орудия пехоте, ведущей бои под Нарвиком, рассматривался вопрос их транспортировки только подводными лодками. Флот вынужден был доложить, что, используемые пехотой орудия… не проходят в люк подводных лодок. Гитлер в ответ на это заявил, что при вводе войск в Австрию видел противотанковую пушку, которую, возможно, удастся погрузить на лодку. Последовали телефонные и телеграфные переговоры. Пушку нашли, и она действительно прошла в люк. После высадки на Западе (лето 1944 г.) пехота постоянно жаловалась, что огонь с вражеских судов так сильно накрывает ее, что невозможно пошевелиться. Когда об этом доложили Гитлеру, он спросил, на какую дистанцию судовая артиллерия может обстреливать берег. При этом присутствовали три морских офицера, но ни один не смог ответить. Гитлер с недовольным видом заявил, что хочет получить ответ к следующему дню, но при этом необходимо учитывать, что у вражеских судов разная осадка, так что они не смогут подплыть на одинаковое расстояние к берегу. Кроме того, следует обратить внимание на глубину дна у берега и на различие калибров вражеской артиллерии. Гитлер привел все эти данные по памяти. Очень непростой расчет был произведен им... буквально молниеносно». Однако его технические естественнонаучные познания не ограничивались только вопросами войны и архитектуры. Так, например, он знал автомобили и их двигатели зачастую не хуже специалистов. Когда он незадолго до прихода к власти встретился с одним из директоров заводов «Мерседес», который представил ему новый автомобиль, он поспорил с ним о весе незнакомой ему машины. То, что он выиграл этот спор, не удивило окружающих. Его личный шофер Эрих Кемпка рассказывает о техническом экзамене, который ему пришлось выдержать от Гитлера при поступлении на службу: «Вопросы сыпались так быстро, что мне приходилось реагировать моментально. Это было нелегко, потому что я не ожидал от этого человека таких технических познаний». Когда знакомый автоконструктор рассказал Гитлеру о форме готовящегося к производству «Фольксвагена», тот остался недоволен проектом. Он начал высказывать свое мнение и при этом заявил: «Он должен быть как майский жук. Достаточно только понаблюдать за природой, чтобы понять, как должны выглядеть обтекаемые линии». Возражение конструктора, что майский жук со сложенными крыльями, которые для него являются чем-то вроде гаража, ползает очень медленно, а летает быстро, Гитлер отпарировал следующим образом: «А где же майский жук оставляет свой гараж, когда находится в полете? На земле, что ли?» Чаще всего Гитлер, у которого был наблюдательный взгляд и образное мышление художника, брал за основу формы технического изделия образец из природы, законы которой, по его мнению, лучше всего используются именно таким образом. По этой причине он считал, например, конструкцию велосипеда, чьи спицы колеса при езде напоминают естественное движение человеческой ноги, правильной, а дирижабля — неправильной и «сумасшедшей», так как природа не снабдила птиц летательным пузырем, чтобы они стали легче воздуха. Влияние биологии просматривалось и в его оценках кораблей и самолетов, чьи формы и приводные механизмы он рекомендовал позаимствовать у рыб и птиц. С этих позиций он критиковал конструкторов кораблей, потому что они не учли, что демонстрирующая идеальные формы природа снабдила рыб не острыми головами, как нос у судна, а придала им очертания падающей капли. Если линкор водоизмещением более 45 тысяч тонн и мощностью 136 тысяч лошадиных сил в состоянии развить скорость 30 узлов, а вдвое меньший авианосец мощностью 200 тысяч лошадиных сил дает лишь 35 узлов, как он объяснял 2 июня 1942 г. адмиралу Теодору Кранке, постоянному представителю командующего флотом в ставке фюрера, то, значит, что-то неправильно в расчетах флотских специалистов. Тот факт, что разница в 75 тысяч лошадиных сил дает прирост скорости только в 5 узлов при половинном тоннаже, он считал доказательством своей точки зрения, что конструкторы кораблей не разобрались в законах природы. Рыба, передвигающаяся в воде за счет движений плавников и «пропускания воды через жабры», однозначно доказывает, каким должен быть движитель: спереди засасывающее усилие разреженного пространства, а сзади — толкающий вперед избыток давления [В судах, как пояснял Гитлер в этой связи, движитель совершенно неправильно размещен позади, а это ведет к тому, что винт создает разрежение, которое сдерживает ход судна, а это еще более усиливает избыточное давление в носовой части.]. Гитлер делал такие выводы не только из наблюдений за природой. Он прочел множество специальной литературы, а в юности, вероятно, и фантастические романы Жюля Верна, Курта Ласвитца и других одаренных в техническом отношении авторов. Он знал, какие решения можно при определенных обстоятельствах быстро реализовать. Он составлял, например, планы двухэтажных железнодорожных вагонов, которые по колее шириной 4 метра со скоростью 200 километров в час могли бы курсировать до Донецкого бассейна, автострад шириной 11 метров и новых городов с роскошными губернаторскими дворцами для немецких наместников в покоренных восточных областях. Он хотел заложить каучуковые плантации площадью более 350 тысяч гектаров, систематически использовать энергию воды для нужд химической промышленности, сделать Норвегию центром производства электроэнергии Европы, добывать горючий газ из разлагающегося ила, использовать энергию ветра и приливов для нужд техники и изменить климат целых областей.

Однако интерес Гитлера к техническим проблемам заканчивался, как только требовались детальные знания физики и химии. Он занимался этими проблемами очень неохотно и только тогда, когда обойтись без этого было нельзя. Так, например, он не проявлял никакого интереса к атомной физике и высокочастотной технике до тех пор, пока не стало уже поздно, хотя специалисты во время войны своевременно ознакомили его с результатами исследований и рассказали о возможностях атомной бомбы, которая могла бы оказать решающее влияние на ход войны. В начале 1945 г., когда даже неисправимые мечтатели уже не могли поверить в победу Германии, Гитлер возвестил о немецкой атомной бомбе как о «победоносном оружии». «В самые короткие сроки я введу в действие победоносное оружие, и война завершится славной победой», — заявил он Эрвину Гизингу в середине февраля 1945 г. и добавил, что «проблема расщепления атома давно решена, и работы продвинулись до такой стадии, что мы можем использовать эту энергию в военных целях, да так, что у всех рты пораскрываются. Это оружие будущего, которое обеспечит победу Германии. Провидение помогло мне увидеть эту последнюю возможность».

Несмотря на свое особое отношение к естественным наукам, Гитлер никогда не уклонялся от чтения даже таких естественнонаучных публикаций, где для понимания не хватало энциклопедий и толковых словарей, которые служили ему источником информации, в том числе для принятия таких важных решений, как Мюнхенское соглашение. «Я присутствовал при переговорах, — рассказывал полковник Петерпауль фон Донат. — Сначала речь шла о прохождении границы. В конце концов сошлись на том, что за основу решения о передаче территории расселения судетских немцев можно взять этнографическую карту Австро-Венгрии в энциклопедическом словаре Брокгауза 1908 г., где указывались немецкие и чешские поселения и зоны распространения языков». В то время как Гитлер мог, например, уточнить исторические данные и события, размеры и основные очертания сооружений, состав лекарств, симптомы болезней с помощью энциклопедических словарей, этот метод оказывался бесполезным в области точных естественных наук.

Несмотря на преимущественно естественнонаучный склад ума, в центре всех рассуждений, размышлений, высказываний и бесед Гитлера стояла история, даже если речь шла о естественных науках. «Тот, кто не воспринимает историю, — сказал он 27 июля 1941 г., — похож на человека, лишенного слуха или зрения». Он постоянно пытается обозначить свою роль «творца истории», интерпретируя ее данные, принимает решения, строит мероприятия, планы, устанавливает цели и старается все сделанное им втиснуть в рамки истории. Он имеет сложившийся исторический образ, но вычленяет древний мир из той истории, которая чему-то может научить и хронология которой более или менее достоверно определилась в XIX веке. Утверждение Перси Эрнста Шрамма, что Гитлер, «очевидно, не приобрел точных знаний» по истории древнего мира, является необоснованным и поверхностным. Замечание Гитлера о том, что мифология может дать убедительные данные о древнем мире, нужно толковать иначе. В ночь с 25 на 26 января 1942 г. Гитлер рассказывал: «Я только что прочел книгу о возникновении человеческих рас. Я часто и много размышлял об этом и должен сказать, что если внимательнее присмотреться к старым преданиям, сказкам и легендам, то приходишь порой к странным выводам». Он сам называет свои выводы «странными», так как знает, что они резко отличаются от научной точки зрения, но все же остается при своем мнении. По этой причине он, несмотря на свое отношение к Дарвину, не хочет признавать, что человек «изначально был не таким, как сейчас». Хотя он и соглашается, что «в природе... в царстве растений и животных происходят изменения и образование новых видов», однако тут же заявляет: «…но ни в одном виде развитие не имеет такого скачкообразного характера, как у человека, если он действительно развился из обезьяноподобного состояния до нынешнего». Он ограничивает область рассмотрения только человеком, который сознательно и целенаправленно творит историю. «Если взглянуть на греков, — заявляет он, — мы обнаружим красоту, которая превосходит то, что мы видим сегодня. Это касается и мира мыслей… и мира образов... Египтяне, жившие эпохой раньше… равны им по величию». Чтобы не выделять людей древнейших времен из числа сознательных творцов истории, Гитлер ищет доказательства истинности своей теории. Он постоянно делает рисунки и шаржи головы Генриха Шлимана, который, несмотря на господствующее научное мнение, увидел за преданиями Гомера о Трое, Микенах и Тиринфе забытые исторические события и в конце концов открыл догомеровскую культуру 2-го тысячелетия до нашей эры. Однако, чтобы подкрепить свою теорию, Гитлер ссылается на «доказательства», часть из которых абсолютно абсурдна. В виде доказательств он привлекает (иногда с весьма вольным толкованием) персонажей мифов, теорию всемирного оледенения Ганса Хербигера [Относительно не получившей научного признания теории Хербигера Гитлер рассказывал в ночь с 25 на 26 января 1942 г.: «Я склоняюсь к теории всемирного оледенения Хербигера. Возможно, за 10 тысяч лет до нашей эры произошло падение астероида на Землю. Не исключено, что Земля захватила в те времена Луну в сферу своего притяжения. Возможно также, что Земля завладела и той атмосферой, которая окружала Луну, вследствие чего в корне изменились условия жизни человечества на Земле. Можно представить себе, что в то время обитали существа, которые способны были жить на любой высоте и глубине, потому что не существовало атмосферного давления. Можно также представить себе, что Земля раскололась и вода, хлынувшая в кратеры, привела к чудовищным взрывам и вызвала вследствие дождей такое наводнение, от которого смогла спастись только одна пара людей, поскольку нашла себе убежище в пещере, расположенной высоко в горах. Я думаю, что эти вопросы разрешатся только тогда, когда однажды какой-то человек интуитивно разглядит взаимосвязи и укажет путь точной науке. В противном случае мы никогда не сможем проникнуть за завесу, которую катастрофа проложила между нами и предыдущим миром». Еще за четыре года до этого Гиммлер сделал строгое внушение астрономам, которые осмелились охарактеризовать веру во «всемирное оледенение» как отход на уже отжившие ступени познания, и упрекнул их в игнорировании сведений, которые, по его мнению, могли бы оказать пользу человечеству. «Я выступаю за свободные исследования в любой форме, в том числе и за свободное изучение теории всемирного оледенения, — писал он 23.7.1938 г. оберфюреру СС доктору Отто Ваккеру, комиссару при министерстве науки, воспитания и народного образования. — Я намерен… поддержать эти исследования и не одинок в своих намерениях, так как и фюрер тоже является убежденным сторонником этой теории, отвергнутой ремесленниками от науки. Я еще раз повторяю... что министерство воспитания должно наконец поставить на место этих зарвавшихся институтских профессоров. Существует множество вещей… исследованию которых мы должны быть рады… даже если оно проводится любителями».], недолговечность металлических предметов по сравнению с каменными орудиями труда, тот факт, что три четверти поверхности Земли покрыты водой и «лишь одна восьмая часть поверхности… доступна для исследований», а также библейские предания. Мифы о падении небес на землю и о «борьбе богов с титанами» он приписывает вавилонянам и ассирийцам, а в конечном итоге в духе скандинавских преданий истолковывает их как «нордическую природную катастрофу». Гитлер убежден, что наука никогда не будет в состоянии разъяснить все то, что человеку хотелось бы знать. По его словам, наука — это лестница, по которой исследователь постепенно карабкается наверх, но никогда не достигнет конца. В лучшем случае он может познать только то, что можно разглядеть со ступеньки, на которой он в данный момент стоит. Он не согласен с тем, что историческими можно признать лишь те факты, которые считаются доказанными традиционными методами, и сожалеет, что письменные источники охватывают только период в 3 — 4 тысячи лет и поэтому критически настроенный человек современности вынужден обращаться к легендам. Он исходит из того, что слово «предание» происходит от «передавать» и что «носители этих преданий были людьми нашего типа». Не случайно спустя 17 лет после окончания школы он рекомендует «совершенно новый подход к истории». Исходной точкой исторической науки должна быть Римская империя и античная Греция. В этом плане в качестве «поучительного контраста Фридриху Вильгельму I и его сыну Фридриху Великому» следует взять, например, «историю Александра Великого и его отца Филиппа», как он заявил 26 июля 1942 г. Таким вот образом он непринужденно истолковывает историю античной культуры средиземноморских стран и достижения римлян на рубеже тысячелетий. «В то самое время, — заявил он 7 июля 1942 г., — когда наши предки изготовляли каменные корыта и глиняные кувшины, вокруг которых так носятся наши историки», в Греции был построен Акрополь. Пиккер цитирует слова Гитлера, что «даже с детально подтвержденными сведениями о культурном уровне наших предков в первые века после возникновения христианства нужно обращаться осторожно. Если где-то в Восточной Пруссии будет найдена древняя латинская Библия, то это еще не значит, что она создана в Восточной Пруссии… Возможно, ее выменяли на янтарь где-то на юге. Истинными носителями культуры не только в первом тысячелетии до Христа, но и в первое тысячелетие до Рождества Христова были средиземноморские страны. Нам это порой кажется невероятным, потому что мы судим о Средиземноморье по тому состоянию, которое видим сегодня… В Северной Африке когда-то росли густые леса. Греция, Италия и Испания во времена греческого господства и Римской империи также были покрыты лесами. Даже давая оценку египетской истории, следует быть осторожным. Так же как Италия и Греция, Египет в пору своего расцвета был вполне пригоден для жизни и представлял собой климатически благоприятную область. Это одно из доказательств культурного упадка народов, когда они вырубают леса, не заботясь о новых посадках, и тем самым лишают природу возможности вести мудрое водное хозяйство».

Вопрос о том, каким образом пришел в упадок античный мир, в котором неоклассик Гитлер ищет свою исконную родину, занимает его в зените собственной славы не только как историческое событие, но и как исторический урок на будущее. Вместо того чтобы посоветоваться с профессиональным историком, он задает вопрос сам себе: «Я часто думаю об этом...» — и тут же составляет собственное мнение. Так, например, он убежден, что «античный мир» пришел в упадок потому, что разбогатевший бездеятельный правящий слой в интересах обеспечения материального наследования рождал слишком мало детей [В соответствии с данными американских исследований в 60-е годы на рождаемости у знатных римлян сказывалось то обстоятельство, что они пили вино из сосудов, содержащих свинец.]. Таким образом создалась диспропорция с количеством рабов, представлявших собой часть наследства, а христианство «стерло все границы между сословиями». Трудно установить, насколько повлияла на это мнение теория Эдварда Гиббона о том, что виновником падения Рима стало христианство, но такое предположение допустимо. При таком рассмотрении место, определенное Гитлером в истории для еврейства и большевизма, предстает в несколько модифицированном виде как историческое учение, которое он своевременно усвоил и попытался претворить в жизнь.

Говоря о монголах и гуннах, которых Гитлер тоже обвиняет порой в упадке античного мира и которые притесняли немецкий народ, с тех пор как он «вступил в орбиту исторического познания», он в 1920 г. проводит историческую параллель, опасаясь вооруженного вторжения большевизма, который он в 1942 г. назвал «новой организацией азиатского населения». Точно так же оригинально он рассуждает и о расовом происхождении восточных народов. Болгары, по его мнению, происходят от туркменов, а чехи от монголов. Период средневековых империй, который он великодушно именует «историей германских кайзеров», представляется ему исторической фазой, в течение которой «германские» правители, полные мудрости и заботы о будущем, отражали агрессию с Востока. Одновременно этот период служит ему для оправдания своей восточной политики. «Если мы вообще хотим претендовать на мировое господство, — заявляет он в то время, когда вермахт застрял на Восточном фронте, — необходимо вспомнить об истории германских кайзеров… Это, наряду с историей Древнего Рима, самый величественный эпос, который только знало человечество. Каким мужеством надо было обладать, когда разбойники то и дело пересекали Альпы. Это были великие люди! Они правили даже на Сицилии! Нам не повезло, что у нас до сих пор нет драматурга, который посвятил бы себя истории германских кайзеров. Шиллер — и тот взялся возвеличивать этого швейцарского стрелка (имеется в виду Вильгельм Телль. — Прим. автора). У англичан есть Шекспир, хотя в их истории нет ничего, кроме извергов и ничтожеств». Тем не менее ему импонировали Генрих VIII и Оливер Кромвель.

Карл Великий, которого Генрих Гиммлер и другие видные национал-социалисты даже после 1933 г. порой обзывали «саксонским мясником», был для Гитлера «одним из величайших людей в мировой истории, так как он сумел объединить твердолобых немцев». Однако он питал большое уважение и к наследникам Карла, которые на протяжении половины тысячелетия «правили миром». «Если бы мне, — пишет он, — удалось встретиться с вождями германских племен... мне было бы неловко за свою родину (имеется в виду Австрия). Я мог бы сослаться на то, что она... на протяжении 5 веков была могущественной империей… но я ни на секунду не задумался, жертвуя ею во имя интересов рейха». Генриху Льву, которого ведущие национал-социалисты (наряду с Генрихом I и Лотаром Саксонским) объявили предтечей национал-социалистской восточной политики, он в 1942 г. ставит в вину то, что тот, будучи «упрямым единоличником», не разобрался в истории и «подмешал славянскую кровь к немецкой». По мнению Гитлера, который неоднократно подчеркивал, что «лучше пешком отправиться во Фландрию, чем на колесах на восток», тот факт, что «германские кайзеры» направили свои устремления на юг, объяснялся климатом в античные времена и в средние века и политической структурой Европы. «Сегодня известно, — говорил он 4 февраля 1942 г., — почему наши предки двинулись не на восток, а на юг. Вся область восточнее Эльбы ничем не отличалась тогда от сегодняшней России. Римляне не случайно перебрались через Альпы, и не случайно германцы проделали обратный путь. Греция представляла собой сплошную дубовую и буковую рощу. Маслины появились там позднее… Германцам нужен был солнечный климат… Лишь в Греции и Италии мог получить должное развитие германский дух! На протяжении многих веков они пришли к мысли о том, чтобы обеспечить себе достойное человека существование и в северном климате... Переезд в Германию был для римлян тем же, чем для нас перевод в Познань… постоянные дожди по всей округе… болота… В то время как у других уже были мощеные дороги, в нашей стране еще не было никаких свидетельств культуры. Некоторый вклад в культуру внесли лишь морские германские народы. Германцы, оставшиеся в Гольштейне, спустя 2000 лет были все еще варварами, в то время как их братья, перебравшиеся в Грецию, приобщились к культуре... Несмотря на все археологические находки в наших краях, я настроен скептически… Прибрежные германцы могли выменять все эти вещи на свой янтарь. Они находились на той же ступени культуры, что и сегодняшние маори».

«Мне жалко людей, — откровенно признавался он, — которые обречены постоянно испытывать на себе негостеприимный характер отдельных местностей. Но мы освоили баварское нагорье, освоим и их». «Мы, национал-социалисты, — написано в "Майн кампф", — сознательно подводим черту под внешнеполитическими направлениями предвоенного времени. Мы заново начинаем там, где закончили шесть веков назад. Мы прекращаем вечное странствие германцев на юг и запад Европы и обращаем свой взгляд на восточные земли. Мы окончательно прекращаем колониальную и торговую политику. Если мы сегодня хотим говорить в Европе о новых территориях, то должны думать в первую очередь о России и подчиненных ей окраинных государствах». Утверждение Гитлера о том, что германцы переселялись исключительно на юг и запад, могло бы быть справедливым только в том случае, если бы вся германская история охватывалась только периодом переседения народов с 375 по 568 г. Но это не так. История герулов, продвинувшихся до Черного моря, венетов, мордвы, эстов и антов на Кавказе, а также остготов позволяет однозначно оценить это утверждение Гитлера как искажение исторических событий. Точно такая же натяжка содержится в заявлении Гитлера, что германская экспансия на восток прекратилась «шесть столетий назад». Это опровергается восточной политикой Габсбургов и Гогенцоллер-нов. Три раздела Польши между Пруссией, Россией и Австрией в 1772, 1793 и 1795 гг., в ходе которых Пруссия в период правления Фридриха Великого и Фридриха Вильгельма II получила Западную Пруссию, епископат Эрмланд и область Нетце (1772), Гданьск, Торунь, Познань и Калиш (1793), Мазурию вместе с Варшавой, территорию между Вислой, Бугом и Неманом и часть Краковской области (1795), доказывают, что Гитлер сознательно искажал исторические факты. Не в последнюю очередь стоит упомянуть и о внешней политике рейха в связи с Брест-Литовским миром (март 1918), когда Россия потеряла Польшу, Литву и Курляндию, а вследствие дополнительного договора от 27 августа 1918 г. вынуждена была согласиться и с выходом Эстонии и Финляндии из своего состава, что также опровергает доводы Гитлера [Все эти данные представляют собой лишь отдельные примеры, которые можно дополнить другими историческими фактами.].

Последние 1000 лет немецкой истории, как писал Гитлер в 1925 г., доказывают неспособность немцев проводить политику, направленную в будущее. «Всего три события» он рассматривает как положительный результат «хорошо спланированных внешнеполитических и внутриполитических мер» за весь период истории после исчезновения империи Каролингов:

«1) Проводившаяся преимущественно баварцами колонизация Австрии,

2) завоевание и освоение областей восточнее Эльбы и

3) организованное Гогенцоллернами бранденбургско-прусское государство как образец и центр кристаллизации новогорейха».

Не подлежит сомнению и не нуждается в дальнейших доказательствах, что подобное толкование искажает историческую правду. Невозможно доказать, однако очень вероятно, что причиной формирования взгляда Гитлера на «арийцев» как якобы единственных носителей культуры и на немецкую кровь как фактор положительного влияния на культуру и историю были его крайне недостаточные познания в истории в то время. Однако совершенно уверенно можно сказать, что, вернувшись с первой мировой войны, он по-прежнему отстаивал те же приобретенные еще в Линце и Вене пангерманистские мысли о немецком мировом господстве, которые открыто высказывал не только кайзер Вильгельм II, но и ведущие политики типа Тирпица и рейхсканцлера Бетмана Хольвега. Таким образом, вполне логичным является то, что он считал восстановление Германии в границах 1914 г. абсолютно недостаточным и бессмысленным делом. «В отличие от многих представителей того времени, — пишет он в "Майн кампф", — мы вновь высказались за высшую цель любой внешней политики — привести территорию в соответствие с численностью населения».

Поиск по сайту: