Культурная изменчивость понятия справедливости

Работа, проведенная сторонниками точки зрения когнитивного развития и обособ­ленных доменов, показала повсеместное внимание к проблеме справедливости. Не­смотря на это, оказалось, что культура влияет на применение идей справедливос­ти на практике. Культурные вариации, как можно заметить, отражают различные адаптивные требования, которые предъявляют разные культурные условия, поря­док приоритета нравственных обязательств, а также определяемые культурными факторами теории личности и связанную с ними практику.

Кросс-культурные данные показывают, например, что явные отклонения от уровней нравственного развития по модели Колберга отражают, по крайней мере отчасти, разный уровень релевантности представлений о справедливости в различ­ных социальных условиях. В связи с этим Харкнесс и ее коллеги (Harkness, Edwards & Super, 1981) обнаружили, например, что духовные лидеры общины кипсигис в Кении, как правило, дают ответы на уровне 3-й стадии (по схеме Колберга), в то время как выборка рядовых представителей общины того же возраста, образова­ния, благосостояния и той же веры давала ответы лишь на уровне 2-й стадии. Они предполагают, что тогда как нравственные принципы рядового индивида в данном сообществе полностью соответствуют 2-й стадии, для духовных лидеров важен момент содействия распространению взглядов, предполагающих ориентацию на межличностные структуры, соответствующие 3-й стадии. В более общем плане приверженцы подхода, учитывающего культурный фактор, полагают, что воспри­ятие социальной структуры, соответствующее 4-й стадии и выше по схеме Колберга актуально прежде всего в контекстах, связанных с наличием центральной государ­ственной или национальной формы правления — вывод, который может объяс­нить, по, крайней мере частично, наблюдаемую в разных культурах связь между высшими уровнями нравственного развития по Колбергу и процессами модерни­зации (Edwards, 1975, 1978,1994; J. R. Snarey, 1985).

Кросс-культурные исследования подтверждают также и то, что даже если ин­дивиды, представляющие разные культуры, разделяют взгляды на нравственный статус понятий, связанных со справедливостью, роль этих понятий в повседневной жизни может быть разной и зависит от других нравственных установок. Так, было выявлено, например, что индийцы, исповедующие индуизм, считают межлично­стные обязательства приоритетными по отношению к параллельно существующим обязательствам, связанным со справедливостью. Американцы европейского про­исхождения придерживаются диаметрально противоположных взглядов (Miller & Bersoff, 1992). В частности, в то время как американцы, склонные относиться к межличностным обязательствам как к вопросу, решаемому по личному усмотре­нию, для индийцев межличностные обязательства и вопросы, связанные со спра­ведливостью, имеют одинаковый моральный статус. Подобные кросс-культурные различия наблюдались в сравнительном исследовании моральных суждений ки­тайских и исландских детей (Keller, Edelstcin, Fang & Fang, 1998). В рассуждениях о нравственных дилеммах китайские дети считали приоритетными соображения

альтруистического и межличностного характера, а дети из Исландии полагали бо­лее важными договорные обязательства и корыстные соображения.

Представления о моральной ответственности — еще одна сфера, в которой су­ществуют кросс-культурные различия. Они наблюдаются даже в тех случаях, ког­да представители разных культур придерживаются одинаковых взглядов на нрав­ственный статус рассматриваемых проблем. Так, в соответствии с контекстной ориентацией представители культур, в которых существует приоритет межличност­ных установок Ъад индивидуалистическими, склонны в оценке действий личности рассматривать поведение как в первую очередь зависящее от ситуации, приумень­шая при этом значение личных нравственных обязательств. Так, например, было обнаружено, что индуисты гораздо чаще, чем американцы европейского происхож­дения, снимают с человека моральную ответственность за нарушение принципов справедливости в условиях оказания на него давления, с учетом его незрелости или других обстоятельств, которые могут служить оправданием (Bersoff & Miller, 1993; Miller & Luthar, 1989). Такая восприимчивость к ситуативному фактору свойственна и нравственным нормам, сформировавшимся в рамках конфуцианства, в особен­ности по сравнению с иудейско-христианскими культурными традициями (Dien, 1982). Это нашло отражение в предпочтении примирения разрешению конфликта путем урегулирования разногласий.

И наконец, как отмечалось вкратце при рассмотрении подхода с точки зрения обособленных доменов, культурные различия в повседневных суждениях о спра­ведливости могут объясняться зависящими от конкретной культуры содержатель­ными предположениями индивидов по поводу обоснованности применения конк­ретных представлений о справедливости. Такие культурные различия в исходных посылках могут привести к значительным расхождениям в повседневных сужде­ниях о справедливости, если представители разных культурных общностей расхо­дятся в таких вопросах, как, например, какие объекты заслуживают защиты от на­несения им ущерба или как понимать само нанесение ущерба. Например, представ­ляя культуру, для которой во многих отношениях характерен иерархический подход, население, исповедующее ортодоксальный индуизм, считает вполне мо­рально оправданным предоставление женщинам неравных прав с мужчинами (Shwederctal., 1987).

Поиск по сайту: