ФИЛОСОФСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ

Начиная с 1844—1845 гг., когда сложились взгляды Маркса, он был материалистом, в частности сторонником Л. Фейербаха, усматривая и впоследствии его слабые сторо­ны исключительно в недостаточной последовательности и всесторонности его мате­риализма. Всемирно-историческое, «составляющее эпоху» значение Фейербаха Маркс видел именно в решительном разрыве с идеализмом Гегеля и в провозглашении мате­риализма, который еще «в XVIII веке особенно во Франции был борьбой не только против существующих политических учреждений, а вместе с тем против религии и теологии, но и... против всякой метафизики» (в смысле «пьяной спекуляции» в отличие от «трезвой философии») («Святое семейство» в «Литературном Наследстве») . «Для Гегеля, — писал Маркс, — процесс мышления, который он превращает даже под име­нем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург (творец, созидатель) действитель­ного... У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересажен­ное в человеческую голову и преобразованное в ней» («Капитал», I, послесловие к 2 изд.⁵³). В полном соответствии с этой материалистической философией Маркса и изла­гая ее, Фр. Энгельс писал в «Анти-Дюринге» (см.): — Маркс ознакомился с этим сочи­нением в рукописи — «... Единство мира состоит не в его бытии, а в его материально­сти, которая доказывается... долгим и трудным развитием философии и естествозна­ния... Движение есть форма бытия материи. Нигде и никогда не бывало и не может быть материи без движения, движения без материи... Если поставить вопрос,., что такое мышление и познание, откуда они берутся, то мы увидим, что они — продукты челове­ческого мозга и что сам человек — продукт природы, развившийся

52___________________________ В. И. ЛЕНИН

в известной природной обстановке и вместе с ней. Само собою разумеется в силу этого, что продукты человеческого мозга, являющиеся в последнем счете тоже продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей». «Гегель был идеалист, т. е. для него мысли нашей головы были не отражениями (Abbilder, отобра­жениями, иногда Энгельс говорит об «оттисках»), более или менее абстрактными, дей­ствительных вещей и процессов, а, наоборот, вещи и развитие их были для Гегеля от­ражениями какой-то идеи, существовавшей где-то до возникновения мира» . В своем сочинении «Людвиг Фейербах», в котором Фр. Энгельс излагает свои и Маркса взгля­ды на философию Фейербаха и которое Энгельс отправил в печать, предварительно пе­речитав старую рукопись свою и Маркса 1844—1845 гг. по вопросу о Гегеле, Фейерба­хе и материалистическом понимании истории, Энгельс пишет: «Великим основным во­просом всякой, а особенно новейшей философии является вопрос об отношении мыш­ления к бытию, духа к природе... что чему предшествует: дух природе или природа ду­ху... Философы разделились на два больших лагеря, сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы, и кото­рые, следовательно, так или иначе признавали сотворение мира, ... составили идеали­стический лагерь. Те же, которые основным началом считали природу, примкнули к различным школам материализма». Всякое иное употребление понятий (философского) идеализма и материализма ведет лишь к путанице. Маркс решительно отвергал не только идеализм, всегда связанный так или иначе с религией, но и распространенную особенно в наши дни точку зрения Юма и Канта, агностицизм, критицизм, позитивизм в различных видах, считая подобную философию «реакционной» уступкой идеализму и в лучшем случае «стыдливым пропусканием через заднюю дверь материализма, изго­няемого на глазах публики» . См. по этому вопросу, кроме названных сочинений Эн­гельса и Маркса, письмо последнего к Энгельсу от 12 декабря 1866 г., где Маркс, отме-

КАРЛ МАРКС__________________________________ 53

чая «более материалистическое», чем обычно, выступление известного естествоиспы­тателя Т. Гёксли и его признание, что, поскольку «мы действительно наблюдаем и мыслим, мы не можем никогда сойти с почвы материализма», упрекает его за «лазей­ку» в сторону агностицизма, юмизма⁵⁶. В особенности надо отметить взгляд Маркса на отношение свободы к необходимости: «слепа необходимость, пока она не сознана. Свобода есть сознание необходимости» (Энгельс в «Анти-Дюринге») = признание объ­ективной закономерности природы и диалектического превращения необходимости в свободу (наравне с превращением непознанной, но познаваемой, «вещи в себе» в «вещь для нас», «сущности вещей» в «явления»). Основным недостатком «старого», в том числе и фейербаховского (а тем более «вульгарного», Бюхнера-Фогта-Молешотта) ма­териализма Маркс и Энгельс считали (1) то, что этот материализм был «преимущест­венно механическим», не учитывая новейшего развития химии и биологии (а в наши дни следовало бы еще добавить: электрической теории материи); (2) то, что старый ма­териализм был неисторичен, недиалектичен (метафизичен в смысле антидиалектики), не проводил последовательно и всесторонне точки зрения развития; (3) то, что они «сущность человека» понимали абстрактно, а не как «совокупность» (определенных конкретно-исторически) «всех общественных отношений» и потому только «объясня­ли» мир, тогда когда дело идет об «изменении» его, т. е. не понимали значения «рево­люционной практической деятельности».

ДИАЛЕКТИКА

Гегелевскую диалектику, как самое всестороннее, богатое содержанием и глубокое учение о развитии, Маркс и Энгельс считали величайшим приобретением классической немецкой философии. Всякую иную формулировку принципа развития, эволюции, они считали односторонней, бедной содержанием, уродующей и калечащей действитель­ный ход развития (нередко со скачками, катастрофами, революциями) в природе и

54___________________________ В. И. ЛЕНИН

в обществе. «Мы с Марксом были едва ли не единственными людьми, поставившими себе задачу спасти» (от разгрома идеализма и гегельянства в том числе) «сознательную диалектику и перевести ее в материалистическое понимание природы». «Природа есть подтверждение диалектики, и как раз новейшее естествознание показывает, что это подтверждение необыкновенно богатое» (писано до открытия радия, электронов, пре­вращения элементов и т. п.!), «накопляющее ежедневно массу материала и доказываю­щее, что дела обстоят в природе в последнем счете диалектически, а не метафизиче­ски»⁵⁷.

«Великая основная мысль, — пишет Энгельс, — что мир состоит не из готовых, за­конченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой пред­меты, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, — эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде. Но одно дело признавать ее на словах, другое дело — применять ее в каждом отдельном случае и в каждой дан­ной области исследования». «Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем и во всем видит она печать неизбежно­го падения, и ничто не может устоять перед нею, кроме непрерывного процесса воз­никновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему. Она сама является лишь простым отражением этого процесса в мыслящем мозгу». Таким образом диалектика, по Марксу, есть «наука об общих законах движения как внешнего

мира, так и человеческого мышления» .

Эту, революционную, сторону философии Гегеля воспринял и развил Маркс. Диа­лектический материализм «не нуждается ни в какой философии, стоящей над прочими науками». От прежней философии остается «учение о мышлении и его законах — фор­мальная логика и диалектика»⁵⁹. А диалектика, в понимании

КАРЛ МАРКС__________________________________ 55

Маркса и согласно также Гегелю, включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет равным образом историче­ски, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к по­знанию.

В наше время идея развития, эволюции, вошла почти всецело в общественное созна­ние, но иными путями, не через философию Гегеля. Однако эта идея в той формули­ровке, которую дали Маркс и Энгельс, опираясь на Гегеля, гораздо более всестороння, гораздо богаче содержанием, чем ходячая идея эволюции. Развитие, как бы повторяю­щее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе («от­рицание отрицания»), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; — раз­витие скачкообразное, катастрофическое, революционное; — «перерывы постепенно­сти»; превращение количества в качество; — внутренние импульсы к развитию, давае­мые противоречием, столкновением различных сил и тенденций, действующих на дан­ное тело или в пределах данного явления или внутри данного общества; — взаимозави­симость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждого явления (причем история открывает все новые и новые стороны), связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, — таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного (чем обычное) учения о развитии. (Ср. письмо Маркса к Энгельсу от 8 января 1868 г. с насмешкой над «деревянными трихотомиями» Штейна, которые нелепо смешивать с материалистической диалектикой⁶⁰.)

Поиск по сайту: