Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ПОЛОМКА И ВОССТАНОВЛЕНИЕ



 

Аллан Шор также обратил внимание на эту ключевую сторону переживаний в депрессии. В социальном смысле безнадежность — это результат невозможности исправить то, что идет не так. Это не только негативные мысли о самом себе — ключевой момент в депрессии в том, что присутствует также чувство, что нет никакой возможности искупить свои проступки, вернуть себе хорошее отношение других или их любовь. Кэрис часто просто отказывалась от людей или работы, считая, что она не может ничего сделать, чтобы как-то улучшить ситуацию. В одном случае она забыла сообщить доктору, на которого она работала, что его пациенту срочно требовалось с ним встретиться. Это было серьезной оплошностью и могло иметь для пациента серьезные последствия. Кэрис просто знала, что она потеряет работу и никогда не сможет найти ничего подходящего. Доктор, которым она всегда восхищалась и который по-доброму был к ней расположен, будет так зол на нее, что попросту с ней больше никогда не заговорит. И разве она сможет его винить за это? Она совершенно некомпетентна и глупа. Она все время подводит людей. Она была настолько раздираема своим чувством вины, что просто не могла вернуться к работе снова. Она не могла пережить это. Она сделала все, чтобы ухудшить ситуацию и вынудить доктора уволить ее. Ей даже в голову не пришло, что можно объяснить все и извиниться. Он сможет понять, насколько утомлена она была из-за того, что дочь разбудила ее среди ночи, так как у той случился выкидыш. Она просто отказалась от своих рабочих взаимоотношений, даже не предприняв никаких попыток восстановить их или хотя бы сохранить какое-то взаимное уважение и понимание, даже если бы ей в итоге пришлось потерять свою работу.

Шор называет это «цикл крах-восстановление». Когда возникают стресс или конфликты, что неизбежно в любых отношениях, крайне важно знать, что позитивные взаимоотношения могут быть восстановлены. Это лежит в сердце взаимоотношений и привязанности между родителем и ребенком, и это ядро эмоциональной безопасности и уверенности в себе. Это система восстановления, которая устанавливается в ранней жизни ребенка и формируется к возрасту одного года. Ребенок, который уверен в своей защищенности, находящийся в безопасных взаимоотношениях, знает, что родители успокоят его, дадут ему тот комфорт, в котором он нуждается, когда он огорчен; они не оставят его страдать в одиночестве надолго. Но если вместо этого ребенок понимает, что он не может обратиться к маме или папе за комфортом, когда он расстроен, потому что они будут его игнорировать или даже еще больше накажут его, он застрянет в своих стрессовых чувствах, его кортизол поднимется на высокий уровень, и он будет неспособен остановить его выработку. В этом и состоит работа родителя, так как у ребенка нет возможностей и средств для саморегуляции.

Ребенок, стресс которого не урегулирован родителем, вырастает таким, как Кэрис. Он и не ожидает, что будет способен управлять этими болезненными чувствами, которые возникают при конфликте с другими. Но это не те свойства личности, которые он приобрел при рождении. Это приобретенная проблема регуляции. Не так давно внимание исследователей переключилось на то, как люди в депрессии управляют своими чувствами. Джуди Гарбер провела серию поразительных исследований людей, страдающих от депрессии, и их регуляторных стратегий (Гарбер и Додж, 1991). Было обнаружено, что их стиль регуляции дисфункционален, он базируется на примитивном механизме «борись или беги». Они страдают от недостатка более сложных регуляторных стратегий, формирование которых связано с развитием префронтальной зоны коры головного мозга. Вместо того чтобы активно разрешать проблему вместе с другими людьми, проговаривая острые моменты, они склонны либо избегать других людей, либо агрессивно на них нападать.

В исследовании Меган Гуннар и Андреа Деттлинг с детьми, у которых был зарегистрирован высокий уровень кортизола, выводы были схожими. Они обнаружили, что такие дети и не ожидают, что окажутся способны справиться эффективно с негативными чувствами других людей. Их учителя отмечали, что они менее социально компетентны, чем их сверстники, по той же самой причине — они справляются с негативными чувствами или с непростой ситуацией либо замыкаясь в себе, либо при помощи агрессии (Деттлинг и др., 1999,2000).

Гарбер и Додж (1991) обнаружили, что ожидания детей, находящихся в депрессии, в отношении их матерей отличаются от ожиданий детей, не страдающих от депрессии. Они не ожидают, что матери могут помочь справиться с переживаниями лучше, чем они сами для себя это могут сделать. Они не ожидают, что смогут изменить свое плохое настроение. Возможно, в этом кроется причина того, почему люди, страдающие от депрессии, так легко впадают в состояние полного негатив а, говоря «я глупый» или «я плохой». Они с детства привыкли считать себя причиной своих негативных переживаний. У детей нет возможности представить, что их партнер, помогающий в регуляции, может вести себя как-то иначе, так что они склонны винить себя и свою неадекватность в своих несчастьях. Эта дилемма, известная как «моральная оборона», была описана в 1940-х годах шотландским психоаналитиком Робертом Фейрбайрном, который выяснил, что для детей оказалось невозможным представить, что их родители плохие, так как более безопасным было быть плохим самому, чем винить родителя, от которого зависит твое выживание (Фейрбайрн, 1952).

Это является четким доказательством того, что родители, страдающие от депрессии, в самом деле предоставляют менее эффективную помощь в регуляции по сравнению с другими родителями. Недостаток внимания к состояниям их ребенка может привести к нарушениям в передаче правильных стратегий регуляции. Их детям может недоставать уверенности в том, что чувствами можно управлять в сотрудничестве с другими людьми. При этом дети, которые не страдают от депрессии (и родители которых также от нее не страдают), в гораздо большей степени способны реагировать на негативные события, предпринимая какие-то действия. Они активно решают проблему и обсуждают ее с другими. Когда что-то идет не так, как надо, они делают вывод, что нужно больше стараться или, возможно, отступить и попробовать сделать что-то другое. Они не решают, что это их вина или что у них не идут дела.

Пассивность и апатичность людей с депрессией имеет свое биохимическое объяснение, но на поведенческом уровне они — результат образцов поведения, усвоенных в раннем возрасте. В раннем детстве может быть брошен своего рода жребий — у детей матерей, страдающих от депрессии, есть 29 %-ная вероятность обрести эмоциональное расстройство, в то время как у детей матерей, страдающих от соматических заболеваний, такая вероятность не превышает 8 % (Хаммен и др., 1990). Это те дети, которые не ожидают никакой помощи и не испытывают облегчения от общения с родителями, когда они расстроены. Также они не знают, как им справиться со своими негативными эмоциями. Так как они не ожидают, что их неудачи могут быть как-то исправлены, они не обращаются за помощью к другим людям. Поскольку их не научили шаг за шагом разрешать проблемы, они просто не могут представить, как им найти решение. Они в самом деле застревают на негативных переживаниях, не зная, как от них избавиться, кроме как убежав.

К сожалению, для депрессии характерен накопительный эффект. Такого рода мысленные образцы имеют тенденцию появляться все легче, и человек все чаще чувствует безнадежность. Было обнаружено, что чем чаще происходят случаи депрессии, тем сложнее человеку восстановиться после них. Уверенность, которая не была сформирована в раннем детстве, может все больше и больше размываться по мере того, как человек терпит неудачу за неудачей. Мозг, которому недостает эмоциональной энергии из-за недостатка нейротрансмиттеров и недоразвитой префронтальной зоны коры, испытывает серьезные сложности в том, чтобы генерировать новые решения, искать новые способы управления гиперактивной стрессовой реакцией.

Очевидно, что этот порочный круг легче разорвать в момент его формирования. Было выявлено, что в детстве хранятся некоторые ключи от депрессии, в связи с чем мне кажется, что нужно в более срочном порядке влиять на него при самой первой возможности, создавая более благоприятную среду для родительства или обучая маленьких детей навыкам саморегуляции и давая им ту эмоциональную уверенность, которой им так не хватает.

 

НАМЕРЕННЫЙ ВРЕД

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.