Глава 10. Разрываясь между работой и семьей

Вместо того чтобы искать новую работу, я нашла любовника

За годы своей деятельности я научилась воспринимать работу и профессию, любовь и брак как разные аспекты единого целого - жизненного источника, или колодца страсти, которые Фрейд обозначил понятием «либидо». Когда у Аниты Родик, основательницы сети магазинов The Body Shop, спросили, что помогло ей добиться успеха, она ответила одним словом: «Страсть!»

В каббале - еврейской мистической традиции - страсть считается одним из самых сильных средств духовного продвижения и обретает божественные черты. В иврите слово «страсть» обозначается сочетанием из понятий «желание» и «Бог». Если понаблюдать за детьми, становится очевидным, что многие их игры I не что иное как воплощение некоего желания, идущего из их глубинной сути. По прошествии лет детские игры превращаются во взрослую работу. Через различные занятия уже взрослый человек выражает уникальность своей личности, превращаясь в индивидуума, который творит, ищет значимые для себя виды деятельности, добивается желаемого. Если удается распознать эти виды деятельности и прожить их как свое видение или призвание, возникает какое-то возвышенное чувство воссоединения с первичным замыслом Творца мироздания.

Ни любовь, ни профессиональная жизнь не могут состояться в вакууме. Почвой, в которой произрастает любовь, служат наши жизненные системы. И первая из них, представляющая собой фундамент для всех остальных, - семья, в которой мы рождаемся. Это первая организация, в которой мы начинаем познавать мир и учимся действовать. Мы живем в постоянно развивающейся, изменяющейся системе. За свою жизнь мы создаем множество функциональных контекстов для любви и работы. Строим другие системы, новые семьи. Свою вторую семью, новую жизненную систему мы строим с человеком, которого выбрали. В этой нами созданной семье рождаются и вырастают наши дети. И разыгрываются наши личные трагедии. Параллельно с этой системой мы выстраиваем другие, на основе нашей «профессиональной семьи». Они служат контекстом, определяющим нашу карьеру или призвание.

После того как мы сформулировали свои цели и видение, работа не заканчивается. Она не заканчивается никогда. Нам постоянно нужно искать какой-то особый контекст, который обеспечил бы профессиональные условия, способствующие реализации нашего видения и достижения наших целей.

Для моего мужа Дова и меня партнерство в профессиональной сфере стало полигоном для нашего развития, причем не только профессионального, но и личностного. Не сразу, но мы поняли, что в других семьях совершаются аналогичные процессы.

Построение и поддержка партнерских отношений в профессиональной сфере, точно так же, как в любви и браке, очень тесно связаны с той работой, которую каждый из нас делает.

Мне за годы работы пришлось контактировать с разными людьми, и много было таких, которые утверждали, что выбрали себе именно этого партнера, мужа, именно эту жену потому, что каким-то образом осознавали, что в союзе с ними им гарантирован карьерный взлет. Многие видели в своих партнерах основной источник вдохновения и через них выражали себя и осуществляли свои мечты.

Великолепный психолог Даниэла Кедар (ныне покойная), с которой я имела счастье сотрудничать, говорила: «Если я не найду того, кого ищу, я просто сама стану таким человеком...»

Есть люди, которые, будучи, казалось бы, полностью поглощенными работой, позволяющей обеспечивать семью, стараются вкладывать максимум сил в творческую деятельность партнеров, реализуя таким образом собственную творческую энергию, удовлетворяя собственные потребности в творчестве, которые они, возможно, никогда не смогли бы позволить себе реализовать. Или приближая собственную мечту, навстречу которой они сами никогда бы не осмелились пойти.

Если профессия и личность соответствуют друг другу, тогда выбор партнера (или решение о разрыве партнерства, об отказе от сделанного ранее выбора) связан с тем, какую работу выбирает партнер, и, возможно, даже с тем, как он себя идентифицирует со своей профессией.

Паула пришла ко мне, потому что не знала, в каком направлении ей дальше двигаться на своем поле деятельности. Она хотела понять, куда направляет ее сама жизнь. Зачастую профессиональная направленность определяется самой историей жизни человека. Чтобы помочь Пауле разобраться в ее карьерных перипетиях, мне нужно было как можно больше узнать о ее жизни и о том, что ее разочаровывало в работе. Ход изменений в ее жизни и карьере, которые казались упорядоченными и организованными, задали любовь и предательство.

· Это был обычный день, который начался тоже обычно - с готовки, подачи завтрака и стирки, - начала Паула, как будто возвращаясь в свою прошлую жизнь. - Это был

вторник... Прошел только месяц после рождения моей дочери. Я была еще очень слаба. И у меня была депрессия. Это утро я помню, как будто все происходит сегодня. Я вышла немножко проветриться и оказалась на улице Шенкин, в центре тель-авивской богемы. При входе в ювелирный магазин меня как будто током прошибло - я увидела Мартина. Не спрашивайте, откуда я знала, что этот мужчина предназначен для меня... И это при том, что я была замужем и у меня была крошечная дочь.

В тот день Паула так и не вернулась домой. А к работе редактора в издательстве она не вернулась уже никогда.

I Я помню, как вечером, дрожа всем телом, шла к телефону-автомату, чтобы набрать номер дома, который еще утром был моим, моего мужа, моей семьи. Удивленному мужу я объявила, что нашла свою настоящую любовь и домой больше не вернусь. С того дня прошло двенадцать лет, и все эти годы я с Мартином - любовью всей моей жизни. Это было для меня как переезд в другую страну...

Ограничиться историей жизни Паулы в таком виде я не могла, поэтому попросила ее рассказать мне больше о браке и работе до того переломного дня и о том, что было после. Для меня было важно сравнить два мира. То, что она начала с истории своей любви, только подчеркивало, насколько это важно.

· А какая здесь может быть связь? - удивленно спросила она.

| У каждого из нас есть как минимум два человека, с которыми мы поддерживаем партнерские отношения. И бывает, что мы их путаем, принимая одного за другого. Один в это партнер по романтическим отношениям, второй - по профессиональным. И чаще всего именно последний выступает источником сложностей. Профессиональные отношения мы принимаем порой так близко к сердцу, что они искажают наше видение. Причина в том, что эти отношения тоже могут приобретать форму любви и страсти, включать в себя элементы страданий и предательства, - стала рассказывать я.

Однако Паула предпочитала говорить только о своей второй любви.

I Поймите, - сказала она, - моя работа - вопрос очень запутанный.

IА разве ваша личная жизнь проста? 1 улыбнулась я. - Профессиональная и личная жизнь переплетены и связаны куда теснее, чем нам кажется...

· А в чем проблема? - проговорила Паула, не моргнув глазом. - Я любила одного, а потом полюбила другого.

· Если бы все было так просто, - ответила я. В этот момент я уже знала, что мне предстоит распутать очень запутанный клубок отношений между Паулой, ее мужем, любовником и работой.

Я попросила ее рассказать больше о муже, о том, как она делала свой выбор, в частности В выбор профессии. Как получилось, что она бросила и работу вслед за семьей. Мне хотелось больше узнать и о семье Паулы, и о том, как складывалась ее карьера. Я хотела понять, что это за вулкан эмоций, который долгие годы спал, пока вдруг в одночасье не произошло извержение, и горячая лава смела все, что было до этого.

· В таких катаклизмах, - делилась я мыслями, - почти наверняка существует серьезный эмоциональный барьер, который блокирует естественное развитие человека. Возможно, так было и у вас.

· Я единственный ребенок родителей-евреев, сумевших выжить в Холокост, - начала Паула. - Им не удалось реализовать свой профессиональный потенциал. Всю свою энергию, все силы они вкладывали в меня - единственную дочь. И у мамы, и у папы их брак был вторым. Холокост они пережили, но им довелось стать свидетелями гибели своих первых семей - супругов и детей. Этой темы в нашей семье никогда не касались. Может быть, именно из-за этого они никогда не позволяли себе по отношению ко мне, ребенку от второго брака, быть обычными родителями. Преследуемые чувством вины, они работали с утра до ночи, оставив меня, их любимую дочь, наедине с голосами мертвых.

Паула была хорошей дочерью - помогала убирать в доме, приносила домой высокие отметки. Особенно она любила рисовать, ее работы занимали первые места на школьных конкурсах и украшали школьные коридоры.

· Разве не странно, I почти воскликнула Паула с каким-то даже ожесточением, - что за все эти годы они не повесили дома ни одной моей картины. Ни одной.

Паула выросла, закончила художественное отделение университета. Однако эта талантливая девушка, которой известные преподаватели прочили большое будущее, так и не стала выдающейся художницей. В самом начале она попробовала выставить свои работы в небольшой галерее в Тель-Авиве, но выставка прошла как-то незаметно. Позже она сняла недалеко от моря небольшую квартиру под мастерскую и начала заполнять белые полотна своими образами. В определенный момент всем стало ясно, что ее «великое будущее» стало «великим разочарованием». Паула сошла со сцены: что-то внутри загнало ее в тупик Она отказалась от аренды помещения, порвала холсты, выбросила краски, выучилась на учителя и стала работать в школе. А когда учительская работа и ученики ее совсем достали, переключилась на прессу. До того утра, в которое произошла встреча с Мартином, Паула работала редактором в газете.

· Я была не в состоянии поддерживать дисциплину в классе, - пояснила она. - Ученики мне на голову садились.

Редакторство стало для Паулы выходом, но оно не было ее выбором. Вполне очевидно, что оно не принесло ей удовлетворения. Свою профессиональную дилемму она не решила. Страдание было настолько невыносимо, что в определенный момент она сказала себе, что вообще не хочет иметь ничего общего с искусством. Паула перестала думать о карьере, и в таком состоянии, разочарованная и неудовлетворенная, прожила несколько лет.

· Я так сильно хотела рисовать, - вздохнула она. - Я хотела выразить что-то важное, но у меня ничего не получалось.

I Что ж, похоже, я не ошиблась, - среагировала я. - Типичный случай профессионального тупика - в работе и в карьере.

· И муж, и родители были так рады, что у меня стабильная работа, - продолжала Паула. - Но как я могла стимулировать в своих учениках творческое начало, если сама была не в состоянии творить? Откуда было взяться творчеству в моей редакторской работе? Я застряла на этом редакторском месте, и во мне была причина морального и профессионального тупика других людей.

1 Как долго все это тянулось? - спросила я, чтобы ввести в наш разговор какие-то временные рамки, найти хоть какое-то мерило накопленных страданий и фрустрации.

I Слишком долго, - ответила она. - В первые несколько лет я еще справлялась. Но постепенно мучения нарастали, пока не стали невыносимыми. Я взяла отпуск на год, я пыталась вырваться из смертоносных объятий этой боли, которая меня душила. Пробовала что-то делать - рисовать, писать, но I безрезультатно. Решила сменить тематику своей редакторской работы, но стало только хуже. Вот в таком состоянии и жила, пока не узнала, что беременна. Тогда я сказала себе: «Ну что ж, вот это и произошло, теперь пора отсюда выбираться».

· Выбираться отсюда? - эхом повторила я.

· Из этой убийственной ситуации, - ни секунды не колеблясь, ответила Паула. Жесткость этой фразы поразила нас обеих.

· Что вы имеете в виду? - спросила я.

· У меня было ощущение, что я умираю изнутри. Словно у меня какая-то страшная неизлечимая болезнь, - сразу же прозвучал ответ.

Паула была красивой женщиной, но мало заботилась о своей внешности. Меня поразили ее острый ум и эта резкая объективность суждений. Когда я смотрела в завораживающую пустоту ее черных глаз, возникало чувство, будто меня поглощает пронзающая темень двух бездонных колодцев.

· Я не знаю, почему меня покинуло вдохновение, - выдохнула Паула.

· Может быть, оно было чем-то блокировано, что мешало ему развиваться? - бросила я пробный камешек и в этот момент подумала, что любовь и брак рушатся, когда человек не может реализовать себя в профессиональной деятельности, не может выразить себя в работе, которую выполняет.

· А чем занимался ваш муж? - продолжила я, направляя ее мысли к тому аспекту отношений, который часто становится одним из факторов, подавляющих профессиональную реализацию супруга.

· Мой бывший муж был очень успешным и творческим человеком. Он работал старшим консультантом по компьютерным технологиям. Но он не понимал, чего хотелось мне... А я не знала, как ему объяснить, чего я хочу. Я пыталась быть хорошей женой, хотела, чтобы нам было хорошо вместе... И старалась не делать из моих проблем слона. Опыт научил меня, что при отсутствии диалога справиться с профессиональной фрустрацией очень сложно. В тот момент я уже начала понимать, что восприятие Паулой профессионального успеха не обязательно должно было совпадать с тем, как понимал успех ее муж поскольку стало очевидно, что в общении этой пары были серьезные проблемы.

· Трудно вам было жить с успешным человеком? Вы рассказывали ему о том, что переживали? - спросила я.

· Сказать по правде, мы никогда об этом не говорили, - ответила Паула. - То, что семью обеспечивал, по сути, он, было удобно. Для меня было легче, что проблемы только у меня.

· А он вас понимал? - осторожно спросила я.

Из опыта я знала, что браки, в которых у одного или обоих партнеров есть психологические проблемы в профессиональной сфере, имеют больше шансов состояться, если эти проблемы обсуждаются, если ведется полноценный диалог. Сложнее, когда один из партнеров успешен в профессиональной сфере, а другой - нет. Тогда первому может быть сложно выслушать желающего с ним поговорить супруга, а тот может прийти к ошибочному выводу, что его проблемы игнорируются. И ситуация только усугубляется. Образовавшаяся трещина со временем может превратиться в пропасть. Бывает и так, что проблемы действительно игнорируются 1 не из-за недостаточного внимания со стороны супруга, а скорее потому, что один из партнеров избегает касаться в разговоре каких-либо проблем, связанных со своей работой. С наибольшей вероятностью этого можно ожидать, когда работа одного из них производит впечатление стабильной. «Неудачник» предпочитает выдерживать дистанцию, боясь столкнуться с последствиями, если он вдруг откроет «ящик Пандоры» со всеми своими незадачами.

Отказ от обсуждения профессиональных проблем в браке практически всегда приводит к взрыву, хотя этот взрыв может иметь и положительные результаты, если подтолкнет пару к преодолению этих проблем. Такой взрыв может заставить каждого из партнеров по-другому оценить ситуацию и свое поведение в ней. Отгораживаясь от проблем, отрицая их наличие, можно только углубить кризис. В таком случае партнеры отдаляются друг от друга все больше, пока в конце концов не разойдутся, так и не поняв причины. Не важно, по какому сценарию развиваются события. Если профессиональные проблемы одного из партнеров остаются без внимания, они превращаются в бомбу замедленного действия.

Перевороту в жизни Паулы и ее дальнейшим шагам, возможно, предшествовал сложный и медленный процесс саморазрушения, а рождение дочери просто максимально ускорило события. Я предположила, что ее первый «мирный» брак на самом деле служил фиговым листком, скрывавшим проблемы самоопределения, профессиональную дилемму и страдания от неспособности реализовать себя в живописи.

Выслушав меня, Паула нахмурила брови.

· Интересная мысль, - осторожно отреагировала она. - Ведь и правда, после того как я буквально сбежала из дому, моему мужу пришлось пройти через кризис на работе. Получается, то, что все объясняли как его реакцию на кризис в личной жизни, связанный с моим уходом, на самом деле было неизбежным последствием его освобождения от связи со мной...

· Возможно, одним из краеугольных камней вашего брака была ваша поддержка мужа. Именно вы помогали ему чувствовать себя успешным, уверенным, знающим, чего он хочет, и удовлетворенным тем, что он делает, - сказала я после долгого молчания. - Оказывается, это была не только ваша проблема, но и его. Когда вы его бросили, он утратил свою роль сильного и успешного партнера. Проблемы профессионального характера всплыли на поверхность только с распадом его семьи. После развала брака то же самое произошло с его якобы успешной карьерой.

Чтобы обдумать сказанное, Пауле нужно было время.

Наш следующий разговор она начала с энергичного заявления:

· Проблема была в недостатке любви. Когда я встретила свою любовь, мои профессиональные проблемы решились.

Я ничего не сказала в ответ - хотела, чтобы она сама продолжила внутренний поиск.

· Что же со мной произошло? - спросила Паула сама себя, возвращаясь к плавному темпу беседы, в котором прошла наша предыдущая встреча.

· Давайте еще раз вспомним, как это произошло, - попробовала настоять я.

IЯ так сильно любила Мартина, просто обожала его, 1 вернулась Паула к своей излюбленной теме. - Я не хотела работать и вообще чем бы то ни было заниматься. Я просто хотела все время проводить с ним...

· А какой была ваша совместная жизнь? - спросила я.

· С моей стороны это было сплошное самопожертвование, 1 сказала Паула. - Мартин был из свободных профессионалов, он рисовал. Однажды он заболел, оказалось, у него серьезные проблемы с почками. Я заботилась о нем. И только увидев, насколько тяжело ему стало рисовать, я поняла, что у его боли и моего страдания - общие корни: боль мешала ему реализовать себя. Я жила с мужчиной, который уже сумел выразить себя в полной мере, как вдруг болезнь отобрала у него возможность творить...

1И тогда ясизнь обрела для вас новый смысл? - я упорно стояла на своем.

Мою правоту подтвердила усталая улыбка Паулы, но она не произнесла ни слова.

· Только в этот раз неизлечимо болен был он, а не вы, - продолжала я. - Или, быть может, вы оба были поражены неизлечимой болезнью?

Паулу мои слова удивили, если не сказать ошарашили. Она все поняла моментально.

I я никогда не смотрела с этой стороны. Но в браке с Мартином мы были равны.

В ее голосе не было горечи, только сожаление.

| А потом? - спросила я.

· После нескольких лет нашего чудесного брака, его болезни и моей заботы о нем он умер. А я осталась - жить и самостоятельно зарабатывать на жизнь, - решительно сказала Паула.

| А до того на какие средства вы жили?

· Занимала у родителей, - ответила она. - Я фактически вытянула из них все соки, но сейчас уже все позади. Деньги, оставленные родителями, я уже истратила. Несколько лет ни Мартин, ни я не работали. Я обеспечила ему настолько хорошую жизнь, насколько смогла. Я была ему нужна, я о нем заботилась. Я выращивала экологически чистые овощи в теплице, которую построила на крыше, готовила для него диетичес- кие блюда. В какой-то мере такое вот дарение было своего рода отдачей долгов, компенсацией. Вместе с деньгами моих родителей я дарила любимому человеку все то, чего они мне не дали. Часто он был мной, а я была его родителями, готовыми исполнить любое его желание...

· Как если бы вы и Мартин были одним человеком...

| Да... Когда ему было больно, я тоже страдала. Когда он чего-то хотел, для меня самой большой радостью было исполнить его желание.

· Ну а теперь, готовы ли вы найти работу, которая будет удовлетворять ваши потребности? Вам придется приобрести новые умения, определить собственные потребности и желания, - констатировала я.

I Да, придется, я и сама этого хочу, хоть никогда этого не делала. Меня этому никто не учил, - ответила Паула.

· Вам придется найти себе работу? - спросила я.

· Да. Мне нужно зарабатывать на жизнь, и еще, что очень важно, мне нужно чем-то себя занять.

Я снова повторила, сделав особый акцент:

1 Вы ищете работу, только чтобы заработать на жизнь, или вам нужно что-то большее? Не говорит ли в вас долго молчавшая потребность воссоединиться с утверждением себя в некоей форме?

Паула не ответила.

· Может быть, вы наконец-то позволите себе воссоединиться со своим желанием рисовать? I продолжала я. - Вам больше не нужно заботиться о больном художнике. Может быть, вы уже готовы взращивать своего внутреннего художника, который тоже ♦болел» или которого что-то долго удерживало? Не пришло ли время составить план самоисцеления?

Паула сочла мои вопросы неактуальными. Казалось, она зациклилась на своих материальных потребностях.

I Но мне нужно зарабатывать себе на жизнь, у меня вообще нет денег.

1 Если речь идет только о том, чтобы заработать на жизнь, - продолжала я, сознательно провоцируя ее, - то, может быть, стоит вернуться к преподаванию или редакторской работе?

Паула просто ужаснулась тому, что услышала. В ее глазах читалось огром юе разочарование:

· После всех наших разговоров вы по-прежнему считаете, что это для меня возможно?

· Из чего я делаю вывод, что вы не собираетесь работать учителем или редактором, - подвела я за нее итог.

Взгляд Паулы подтвердил сказанное мною. Теперь нам обеим было понятно, что мы говорим не о зарабатывании на жизнь - мы ведем диалог о чем-то гораздо большем. Очевидно, Паула решила, что уже заплатила свои долги и наконец-то готова занять свое место в мире - посредством работы, которую собиралась делать. И готова принимать себя такой, какой она есть на самом деле.

· Очевидно, мне были нужны те двенадцать лет «восстановительного лечения», - сказала Паула на нашей следующей встрече. Она выглядела более умиротворенной, чем раньше.

· И что же теперь? Вы собираетесь работать доброй самаритянкой? - пошутила я.

· Почему бы и нет? - пошутила в ответ Паула, впервые за все время улыбнувшись, от чего в кабинете сразу посветлело.

А через несколько недель она меня удивила:

· Теперь я начинаю понимать, - сказала она с вновь обретенной уверенностью, - что любовь, какой бы страстной она ни была, иногда может быть оружием от боли, своего рода душевным буфером.

В течение нескольких часов мы разбирали следующую гипотезу: Паула бросила дом и семью прежде всего из-за невыносимых душевных страданий, причиной которых была крайняя неудовлетворенность своей профессиональной деятельностью.

IЯ бежала от неспособности и невозможности полноценно себя реализовать, - рассуждала Паула, - Проблемы в браке были просто следствием профессиональной фрустрации. Отдаление и непонимание - прямыми результатами. Ухаживая за Мартином и любя его, я как будто бы заботилась о Пауле. Мартин и я были как одно целое. Я была он, а он был я.

Не сразу, но Паула все же смогла озвучить свое глубочайшее стремление прорваться сквозь преграды к собственному творческому началу. Этот момент стал переломным: она приняла решение найти источники вдохновения. Одной из новых потребностей, которые она смогла для себя обозначить, была потребность заботиться о детях...

Вот так Паула решила стать учителем-психотерапевтом. Эта работа позволила ей объединить творчество с отчетливо выраженным желанием заботиться о людях, попавших в сложную ситуацию, и таким образом взращивать саму себя и заботиться о себе. Понадобилось немало времени, чтобы потребность реализовать себя в искусстве заставила Паулу снова изменить свою жизнь. Она уже не вернулась к работе художника, но любовь к искусству, когда она начала брать уроки живописи, стала живительным источником для ее души.

Успешная карьера и личная удовлетворенность создают в душе человека благодатную почву для романтических отношений. Поэтому неудивительно, что, найдя себя в профессиональной деятельности, Паула нашла и новую любовь.

Меня это нисколько не удивило. У Паулы и не должно было возникнуть эмоциональных проблем в связи с поисками нового партнера по браку. Перед ней стояла иная проблема: найти себя и признать свое право на самовыражение. Как только она смогла воссоединиться с творческой частью себя, остальные осколки мозаики сложились самым естественным образом.

Часто люди, не находя удовлетворения в работе, создают кризисы в браке. Нередко эти кризисы оказываются ложными маневрами, и после разрешения проблем в профессиональной сфере кризис в браке рассасывается сам собой.

Но ведь бывает и так, что женщина годами монотонно занимается бытом или какой- нибудь работой, которая не позволяет ей реализоваться, зато позволяет дополнить заработок мужа, чтобы помочь ему вырасти профессионально. И когда она захочет построить более значимую карьеру, может оказаться (или так может показаться ей), что единственный способ обрести свободу - это действовать вопреки всем нормам и правилам.

В таких случаях следует четко разделять систему брака и систему карьеры, даже если связь между ними очевидна. Мне часто звонят мужчины, чтобы пожаловаться: ♦Моя жена меня уже достала. Она угрожает разводом, но я не уверен, что проблема заключается именно в браке. Думаю, имеет смысл проверить, как обстоят дела на работе... у нее или у меня...»

В большинстве случаев проблемы доказывают правоту звонящих. То, что кажется проблемой брака, чаще всего оказывается проблемой профессиональной реализации или поиска призвания. Если причину продолжительной фрустрации сложно определить, почти наверняка речь идет о том, что перепутаны недовольство, разочарование и прочие гнетущие чувства, проистекающие из разных источников.

Я вспомнила Тодца, офицера полиции, дослужившегося до достаточно высокого звания и уволенного по причине несоответствия занимаемой должности. В один далеко не прекрасный день ему просто сказали убираться из организации, которая за долгие годы работы стала ему второй семьей. Находясь в состоянии шока и отчаяния, Тодд где-то через неделю познакомился с женщиной своей мечты, влюбился в нее, ушел из дому, и началась новая глава его жизни. Прошло года два, прежде чем он понял, какую ошибку совершил. Он ушел от своей подруги и попытался, очень осторожно, найти обратный путь в свою первую семью, хотя в тот момент было уже очень сложно вернуть все на круги своя.

Пример Тодда наталкивает меня на следующий вопрос: как может человек, преданный своей семье, за пару дней или месяцев подорвать ее фундамент, который сам же выстраивал не один год?

Увольнение Тодда было для него как снег на голову. Свое отчаяние он вымещал на всем, что в буквальном смысле слова попадало под руку. Понадобилось два года, прежде чем он научился рассматривать разные аспекты своей жизни, не смешивая их. И получилось это только после того, как он понял, что увольнение было следствием серьезного конфликта в отношениях с его непосредственным начальником, но не с организацией и не с женой.

История Давида прямо противоположна истории Тодда. Когда Давид появился у меня в кабинете, он находился в состоянии душевного замешательства, ему нужен был совет. Незадолго до этого он по собственной инициативе ушел с должности президента крупной корпорации и основал с партнером новую компанию.

Он создавал впечатление человека, только что очнувшегося от кошмарного сна. Растрепанные волосы, налитые кровью глаза, мятый и грязный костюм - словно только что с поля боя.

· Я совершенно не приспособлен к тому, чтобы работать на себя, - сказал он мне, и я услышала в его голосе панические нотки. - К тому же я не в состоянии работать с партнером. Парень, которого я выбрал себе в партнеры, - это кошмар: ненадежный, думает о чем угодно, только не о деле... И что на меня нашло тогда?

Давид был уверен, что допустил ужасную ошибку. Только сейчас он понял, что занимаемая им раньше должность главы крупной продовольственной компании была его естественной нишей, ступенькой на пути к успеху. Он скучал по компании, по работавшим там людям, по тому, как там было налажено дело.

· И что на меня нашло? - вновь прозвучал его вопрос.

1 Наверное, вы хотели работать сами на себя, хотели быть независимым человеком? - спросила я.

· На моей последней работе я был настолько независим от других, насколько это вообще возможно. Меня уважали, я был нужен. Совет директоров не мог нахвалиться моей работой, - ответил он.

· Тогда, может, вы хотели быть независимым в каком-то другом понимании, в другой сфере? - спросила я его, имея в виду дом и семью.

Казалось, мой вопрос поверг Давида в шок.

· Но какая здесь связь? - пробормотал он.

· Жизнь бывает очень запутана, и мы часто принимаем одно за другое, - сказала я.

Давид опустил голову, но в последний момент, когда он еще смотрел на меня в

замешательстве, я поняла, что корни его жизненных метаморфоз действительно

лежат в плоскости семьи и брака.

Давиду нужно было время, чтобы освоиться с этой мыслью.

· Думаю, - наконец признался он, - я долго не понимал, что моего брака как такового уже нет. Я не знаю, когда это произошло. Может, когда моя дочь пошла в первый класс. Тогда я вдруг почувствовал, что между мною и моей женой осталось мало общего. Нас разделяло огромное пустое пространство I совершенно пустое.

· И тогда вы запаниковали? - сказала я, больше в качестве комментария, чем вопроса.

· Похоже, что так, - ответил он. - Когда пришлось посмотреть правде в глаза и признать, что, возможно, мой брак распался уже несколько лет назад, меня это повергло...

Проблема заключалась в том, что Давид ушел не из той «семьи». Он ушел с работы, из компании, частью которой он был. Он сделал ужасную ошибку, оставив свою потрясающую работу, а не жену.

| Но почему? Как такое могло со мной случиться? I ожесточенно спрашивал он.

· Это как несчастный случай на дороге: вы оказались в аварийной ситуации.

· Хорошо, допустим, - сказал он, - но давайте разберемся. Мои родители развелись, когда мне было четыре года. Но я помню, как это было ужасно 1 семья раскололась, отец уехал из страны... Когда я подрос, то поклялся себе, что со мной такое никогда не произойдет, что я ни за что не разведусь. А клятва, которую я дал жене, тоже ведь должна была быть нерушимой.

I Не исключено, что именно из-за этой клятвы, - предположила я, - вам было трудно признать, что в вашем браке возникли серьезные проблемы. А кризис в семье требовал вашего внимания.

· Да, это абсурдно, I рассуждал Давид, - но для меня оказалось гораздо легче отвить работу, на которой я чувствовал себя уверенным и успешным, чем семью, в которой я чувствовал себя чужаком.

Понять такой шаг сложно. Принять то, что ты его совершил, тоже непросто.

· Иногда, - продолжила я, - бывает легче сделать резкий поворот в ситуации, которой мы управляем сами и знаем, что располагаем необходимым инструментарием для того, чтобы в один прекрасный день все исправить. Гораздо страшнее столкнуться лицом к лицу с собственной слабостью и уязвимостью в ситуации, которая болезненна для нас, в которой признаки разрушения уже очевидны.

Брак и семья Давида были наиболее уязвимой его стороной.

Осознав и приняв это, он оставил недавно основанное предприятие и нашел новую работу, похожую на ту, с которой ушел и о которой очень жалел. Давид снова занял пост президента компании. Мы убедились, что теперь его работа и должность соответствуют его желаниям и способностям, что он доволен этой сферой своей жизни и теперь можно приступать к очень сложной задаче - восстановлению его брака.

На выход из затянувшегося кризиса в собственной семье Давид потратил много времени и сил. И в конце концов понял, что спасать что-либо слишком поздно. К сожалению, закончилось все разводом. Случай Джоан позволяет посмотреть на сложную проблему брака, семьи и работы под иным углом.

Джоан обратилась ко мне за консультацией, потому что хотела уйти из семейного предприятия (ювелирного бизнеса), в котором она в качестве наемного сотрудника проработала многие годы. Она хотела создать собственный бизнес.

На первой встрече Джоан сказала, что хочет как-то упорядочить свою жизнь.

· Я пришла на фабрику ювелирных изделий сразу после школы. Взяли меня на должность секретаря. Основной моей обязанностью было отвечать на телефонные звонки, - рассказывала она. - После армии вернулась на фабрику. Поступила в университет. Выбрала себе специальность - «экономика и менеджмент». Училась и работала в производственном отделе. Получила диплом. Владельцы предприятия - муж и жена - предложили мне попробовать себя в маркетинге. Я отлично справлялась с работой на новой должности. Вышла замуж. Это семейное предприятие было для меня вторым домом. Постепенно я расширяла наш рынок, сначала в Израиле, потом вышла на международный уровень. Год назад попросила о повышении: я хотела стать партнером по бизнесу или уйти в другое предприятие, где могла бы расти дальше. Но это был семейный бизнес, и сотрудник, не связанный с владельцами родственными узами, не мог быть партнером. Значит, возможностей для роста в этой компании у меня не было. Вот так после пятнадцати лет работы я решила уйти оттуда и основать собственный бизнес. Муж поддерживал меня. Я знала, что у меня хватит сил и способностей, чтобы добиться успеха. У меня было желание делать то, что я задумала. И все- таки меня что-то удерживало. Проходили месяцы, мною начало овладевать ощущение, что я потеряла интерес к работе. Я не ушла с работы, но и не приступала к планированию собственного бизнеса.

I В одной заграничной поездке, - вела дальше Джоан, - я познакомилась с Амосом. Он, как и я, не был свободен. Он работал в сфере коммуникаций, был на два года моложе меня, часто бывал в командировках, часто заводил романы... Я отчаянно влюбилась в него. Снова начала улыбаться... Планы открыть собственную компанию и оставить ювелирную фабрику постепенно испарились... Как ни удивительно, это вообще никак не сказалось на моей жизни в браке. Мои отношения с мужем оставались такими же хорошими, как и раньше. Я чувствовала себя виноватой, запутавшейся, но странным образом любовь к мужу во мне жила... Это была измена, но очень странная...

Этот парадокс Джоан анализировала с наивностью женщины, переживающей свой первый роман. Она сама была очень удивлена, когда ни с того ни с сего решила

рассказать обо всем мужу.

· Не спрашивайте меня почему, - продолжала она. - Это все произошло так неожиданно. Я вообще ничего не планировала...

· А что было потом?

і Муж ничего не сказал. Он был потрясен. Утром он ушел из дома, не сказав ни слова. Меня тоже охватил ужас. И я осознала, насколько сильно его люблю. Вдруг я поняла, что весь этот роман и сам Амос мало что значат для меня. Больше всего в жизни я хотела спасти свой брак Прошло два месяца. Я по-прежнему не находила никакого рационального объяснения своему поведению. Никак не могла понять, с какой стати я вообще завела этот роман и почему решила признаться... Может быть, я просто хотела, чтобы меня кто-то остановил...

Казалось, Джоан была совершенно разбита, ее взгляд выражал непереносимое страдание.

· А ко мне вы пришли, потому что... - начала я осторожно.

· Я не знаю, зачем вам все это рассказала, - продолжала Джоан. - Я пришла за советом, потому что никак не могу уйти из этого семейного бизнеса, у меня нет сил, чтобы подняться и уйти оттуда. И двигаться дальше... А теперь еще это - похоже, я разрушила собственный брак причем без каких бы то ни было причин. Мне нужно очень тщательно обдумать свои планы...

Было понятно, что Джоан совершенно запуталась. Это ее состояние никак не вязалось с рассудительной и уверенной Джоан, какой она была все эти годы для людей и самой себя. В ней были какие-то несоответствия, на первый взгляд казавшиеся необъяснимыми.

· Работу, которой человек отдал пятнадцать лет, особенно если она первая и единственная, действительно тяжело так сразу оставить, - сказала я.

· Оставить этот бизнес, даже если он не мой, - все равно что уйти из семьи. Это все равно что обмануть их...

Наши взгляды встретились, и мы одновременно поняли, что Джоан нашла объяснение своему странному роману, может быть, единственное логичное объяснение.

· Возможно, вместо того чтобы предать вашу «профессиональную семью», семью владельцев вашей компании, вы обманули ту, которую создали сами, - изменили мужу. Может, вышло так, что для вас оставить свою работу, людей, которые стали для вас почти родными, было в большей степени предательством, чем завести любовника.

| То есть я обманула мужа, чтобы не обмануть компанию, которая не могла удовлетворить мои возросшие потребности? Вы так думаете?

Джоан была сильно рассержена таким моим предположением.

· Только вы глубоко в душе чувствовали, что это было бы предательством, - сделала я акцент на этой мысли. - Вы не могли найти этому логическое объяснение, особенно после того, как хозяева «разрешили» вам уйти...

Оставить семью - это очень трудно. Очень тяжело признать свою зависимость от нее, признать, что ты привязан к семье своей потребностью принадлежать к целому'-

Джоан довольно быстро поняла, что ею овладел страх - и страх отделиться, и страх стать независимой. А еще она поняла, что, вооруженная новым пониманием, она сможет простить себя и получить прощение, а значит - ответить на вызов и построить свой собственный бизнес.

На прощание Джоан сказала:

· Я и подумать не могла, до какой степени любовь и зависимость неотъемлемы от моего отношения к работе... Насколько они взаимосвязаны в жизни каждого человека. Эта связь настолько сильна, что порой становится страшно.

Действительно, работа - это источник силы, могучий источник страсти и любви, который может стать как разрушающим, так и созидательным началом нашей жизни.

Глава 11. Предпринимательство - это глубинная потребность

У меня была мечта, но я не знала, как ее осуществить

Мне было тридцать два, когда мы с мужем стали партнерами по бизнесу. Мы основали Adam Institute I Институт прикладной психологии. Ничто в моей жизни до этого момента не предполагало, что я хочу стать или стану владельцем бизнеса, даже если было предельно ясно, что работать на кого-то я не смогу никогда.

Предприниматели, которых я консультировала и чьи «путешествия» всегда старалась сопоставить со своим, научили меня по-разному смотреть на этот процесс. За годы работы я поняла, что людям, вышедшим из семей, в которых роль родителей хаотична и мало на что влияет, часто бывает сложно работать в упрочившихся системах, поэтому они стараются выстроить свои собственные. А выходцы из семей с четко определенными уровнями власти и однозначными правилами тяготеют к работе в организациях с четкой структурой на должностях, созвучных ролям, которые человек выполнял в своей семье еще в детстве.

Когда мне было девять лет, родители решили купить новую квартиру. Прежде чем подписать контракт, они попросили меня прочитать его. Они объяснили, что переезд касается и меня и что это решение на треть зависит от меня. Я очень серьезно отнеслась к этому и прошлась по квартире, тщательно ее изучая. Вернувшись к родителям через несколько минут, я задала три вопроса: стоит ли эта квартира больше, чем та, которая у нас уже есть, чем она для нас лучше старой и что лично для себя они увидели в новой квартире.

Родители ответили, что по цене квартиры приблизительно одинаковы. После малоубедительного диалога и спора они сошлись на том, что действительно не могут с абсолютной уверенностью сказать, чем именно новая квартира лучше, и что на самом деле они хотели бы не совсем этого. Я их серьезно выслушала и сказала: «Эта сделка никуда не годится». Такого заявления они явно не ожидали, и отец не сдержался : «Кто тебе дал право это решать, а, девица-красавица? Что за наглость!» Хоть я и

знала, что к моему мнению должны прислушаться, я сильно обиделась, я не ожидала такого. Пережитые в тот момент обида и замешательство долго преследовали меня. Многие годы после этого я боялась принимать серьезные решения.

Со временем я поняла, что родиться или вырасти в атмосфере предпринимательства не достаточно. Помимо определенных личных качеств и врожденной предприимчивости, предпринимателю нужна масса других умений и навыков, которые, к счастью, можно приобрести.

Я давно заметила, что существует зависимость между тем, какой уровень человек занимает в компании, и тем, каким по порядку ребенком он был у своих родителей, а еще - что в его общении с сотрудниками часто прослеживаются особенности отношений со своими братьями и сестрами. В специализированной литературе это явление описано, можно сказать, исчерпывающе. В книге «Born to Rebel» («Рожденный для бунта*)(1997) Фрэнк Саллоуэй приводит сотни зарисовок из жизни политических и религиозных деятелей, известных людей искусства и науки. Во всех рассматриваемых им случаях прослеживается такая закономерность: самый старший ребенок в семье идентифицируется с властью, а младшие против этой власти восстают. Выводы, сделанные автором на основе тысяч проанализированных им случаев, показывают четкую зависимость между тем, каким по счету ребенок появился в семье, и тем, какую позицию он занимает в разных структурах, какой управленческий стиль предпочитает и какие предпринимательские инициативы генерирует.

Саллоуэй обращается и к другим важным факторам, определяющим выбор организационной структуры и своей ниши в этой структуре. Насколько авторитарным был отец, насколько жесткой была система воспитания, как воспринимается человеком конкретный стиль управления, насколько он уважает или не уважает руководство вообще. Все это влияет не только на работу этого человека, но и на то, какую организацию он выбирает или создает самостоятельно, равно как и на то, принадлежность к какой организации вызывает у него чувство удовлетворенности.

В большинстве случаев предпринимательская деятельность выстраивается вокруг личности предпринимателя, а не наоборот. Люди, окружающие предпринимателя, не всегда понимают, к чему, собственно, он стремится. Сами же предприниматели очень хорошо знают, куда идут, даже если их пути проходят по неизвестной и сильно пересеченной местности. Им часто приходится осваивать разные сферы деятельности и профессии, чтобы удовлетворить свои потребности.

Мое «путешествие» с бизнесменом по имени Андрэ было наукой и для меня. Я узнала, какие качества необходимы предпринимателю, и научилась распознавать ловушки, в которые можно угодить на этом пути. На первой нашей встрече мне не удалось точно определить его проблему. Андрэ тогда было уже около сорока. В нем сочетались необычные личностные качества, которые, должно быть, и вымостили ему дорогу на самый верх куда он поднялся очень быстро. Он отличался приятной обезоруживающей внешностью

и тончайшим предпринимательским чутьем, врожденным и отточенным, обладал обширными знаниями в области фармацевтики и довольно точно прогнозировал тенденции развития международного рынка медицинских препаратов. Предприниматель в классическом понимании этого слова, он постоянно выдвигал оригинальные идеи удовлетворения запросов потребителей и расширения рынка за счет инноваций.

Хотя при таких исходных данных успех, казалось бы, был ему гарантирован, Андрэ регулярно преследовали неудачи. На местном фармацевтическом рынке он пользовался не очень хорошей репутацией. Он озвучивал какую-то интересную многообещающую идею, быстро приступал к ее воплощению, но потом по непонятным причинам уже на этапе разработки что-то обязательно давало сбой - и проект завершался неудачей. Бизнес продавался за долги, права на инновационный продукт покупал какой-нибудь другой дальновидный предприниматель, который зарабатывал на идее Андрэ бешеные деньги.

На грани капитуляции Андрэ все-таки нашел в себе силы обратиться за профессиональной консультацией.

· Я в полном отчаянии, - сказал он. - Уже больше двадцати лет я основываю предприятия, чтобы реализовать стопроцентно выигрышные идеи, я выстраиваю инфраструктуру, организовываю логистику, набираю штат и обеспечиваю первый тур финансирования. Я работаю день и ночь, а потом по какой-то причине, которую я никак не могу понять, все летит в тартарары.

| А почему вы пришли ко мне именно сейчас? - спросила я. Обстоятельства и время, подтолкнувшие человека обратиться за помощью, очень важны для определения истоков.

· Я пришел, потому что потерял надежду. Я почувствовал, что просто умру, если не пойду к вам сейчас за советом.

Я посмотрела на него. У меня возникла ассоциация с тлеющей свечой, которую вот-вот задует слабым сквознячком.

Андрэ смотрел на меня отсутствующим взглядом, а я думала о том, сколько разнообразных талантов нужно предпринимателю на его трудной дороге к успеху, каким широким спектром качеств он должен обладать. Любознательность, инновационное чутье, четкое видение, финансовая смекалка, умение извлекать выгоду из появляющихся возможностей I все это очевидно. Собака же, как говорится, зарыта зачастую в каком-то потайном уголке мира эмоций и чувств. Эмоциональная блокировка способна свести на нет весь процесс развития и роста, как если бы цветок, выращенный в теплице, лишили условий, необходимых для цветения.

· Как мне кажется, - обратилась я к Андрэ, - ключ к изменениям лежит в необходимости осознать неоднократные провалы, которые случались с вами на определенных этапах. Если вам это удастся, вы сможете преломить любую ситуацию и держать

ее под контролем.

Я посоветовала Андрэ попробовать применить метод фермера, который заключается в том, что, обнаружив больное растение, надо сначала тщательно обследовать его корн и. Андрэ уже знал, в какой плоскости лежит проблема. Теперь ему нужно было выяснить, что же происходит на уровне корней. Что происходило с ним каждый раз, когда до успеха, казалось, было уже рукой подать?

Андрэ с облегчением принял факт, что выбор у него все-таки есть и есть инструменты, при помощи которых можно проанализировать проблему и решить ее в кратчайшие сроки. Когда он уходил от меня в тот день, я уловила в его глазах искорку надежды.

На следующей встрече Андрэ рассказал мне о своем счастливом детстве в Марокко.

· У моего отца был успешный бизнес - кожевенная фабрика, - вспоминал Андрэ, довольно улыбаясь. - Он буквально фонтанировал оригинальными идеями и был невероятно трудоспособен. Он знал, как оценить потребности рынка, и всегда шел на шаг впереди конкурентов. Дом у нас был полная чаша. Хотя мне в то время было только три, я понимал, что большая кожевенная мастерская рядом с рынком тканей была тем местом, которое давало мне вкусную еду, классные игрушки и красивую одежду. Я рос и, наблюдая за отцом, как-то абсолютно естественно учился основам бизнеса, учился определять потребности рынка, вести переговоры. Отец учил меня, как вести себя с рабочими, как общаться с деловыми партнерами. Сложно передать словами, как я им гордился.

Катастрофа случилась в начале 50-х. Семья Андрэ, которая жила в великолепной вилле в Касабланке, захваченная волной эмиграции, оказалась в дырявой палатке в лагере для переселенцев, путь которых лежал в Израиль.

1С этим, - с печалью вспоминал Андрэ, - мой отец не сумел справиться. За одну ночь он превратился в собственную тень. Если в Марокко все, к чему он прикасался, обращалось в золото, в Израиле любая его затея завершалась провалом. Конечно же, он был не из тех, кто легко сдается. Оклемавшись от этого страшного переезда, он выучил язык страны, в которой теперь надо было жить, собрал остатки средств, привезенных из Марокко, нашел партнера и основал новое дело. И полностью прогорел. Это был тяжелейший стресс.

Но это не стало его окончательным поражением. Поскольку денег на собственный бизнес уже не осталось, он попытался найти работу управляющего на кожевенной фабрике, но особых успехов не добился. Мой отец не был рожден для роли наемного работника. Предприниматель - это личность, а не профессия. Даже мне, шестилетие- му мальчишке, было понятно, что отец практически тает на глазах. Чтобы спасти его, мама заложила все свои драгоценности, все ценности, доставшиеся ей в приданое, и отдала ему деньги на новый бизнес.

· И у него получилось? I спросила я, затаив дыхание.

· Поезд уже почти ушел, но он собрал последние силы и сумел открыть новую фабрику. Через несколько месяцев мы поняли, что фамильные драгоценности моей матери больше не вернутся в семью. У отца были фантастические идеи, он знал кожевенный бизнес, как я знаю самого себя, но он не знал, как управлять предприятием в новой среде. Эта фабрика была для моего отца как внутривенные вливания для больного: по мере того как бизнес приходил в упадок, угасал и он. В итоге компания обанкротилась, а через несколько месяцев у моего отца случился обширный инфаркт, и он умер по дороге в больницу. Но, как по мне, он умер от разрыва сердца.

Андрэ, десятилетний мальчик и предприниматель по крови и духу, через неделю после того как потерял отца, дал себе клятву.

· Я видел пустой холодильник дома, рыдающую мать, ее руки, когда-то усыпанные бриллиантами, и фотографию отца на комоде. Тогда я решил, что моя семья никогда не будет голодать, и поклялся продолжить дело отца, - очень тихо говорил Андрэ.

· Вы поставили себе нелегкую задачу, - заметила я.

Андрэ печально улыбнулся, и я уловила в его взгляде горькую иронию.

· Когда я вырос, - сказал он, - я выбрал фармацевтику, потому что она невозможна без химии и химических веществ. Фармацевтические препараты применяются во многих сферах и приносят хорошую прибыль. Если повезет и твой препарат выйдет на международный рынок, можно заработать состояние. Мне удалось завязать контакты с самыми лучшими специалистами нашей страны, у меня очень хорошие связи, но при всем при этом меня каждый раз ждет провал...

В моей голове как будто раздался предупредительный звонок, звук его мне что-то напоминал...

На последующих сеансах мы поняли, что Андрэ угодил в классическую, хорошо известную западню, в которую попадали многие выдающиеся предприниматели. Он не учитывал особенностей разных этапов бизнеса. От старта нельзя сразу перейти к зрелости. На разных стадиях и для разных функций - создания бизнеса и управления им - нужны разные инструменты и различные наборы умений. Как раз управленческих умений Андрэ не хватало, а отдать бразды правления кому-нибудь другому, менеджеру с необходимым опытом, он не мог. То, что он осиротел в детстве, жестко закрепило в нем поведенческую модель выживания, он был просто неспособен перейти к этапу институционализации.

Многие предприниматели чувствуют растерянность, приближаясь к пределу своих умений и возможностей. Они руководствуются ошибочным предположением, что их способность изобрести выдающийся продукт и вывести его на рынок равносильна способности управлять этим процессом. «Этот бизнес - мое дитя, - с гордостью говорят многие. - А кто лучше родителей знает, что нужно ребенку?» При этом они забывают, что способность дать жизнь ребенку не гарантирует способности при- вить ему необходимые для жизни качества — даже если помогают няньки, бабушки- дедушки и старшие дети. Управление бизнесом - это профессия, успехов в которой добиваются единицы предпринимателей, а впрочем, мало кого из них оно на самом деле интересует. Но наверняка все они очень тяжело переживают утрату контроля над своим бизнесом, которая неизбежна при передаче управления профессионалу. Кроме того, им бывает очень сложно начать процесс личностного развития, научиться быть собственником бизнеса и видеть четкую границу между собственностью и рутинным управлением.

Очень многих предпринимателей, с которыми меня сводила жизнь, я определила бы в одну из двух категорий: прирожденные предприниматели, которые, как правило, рождаются в семьях предприимчивых людей, и те, которые становятся предпринимателями потому, что так сложились их жизненные обстоятельства. И те, и другие стремятся (по крайней мере в контексте своей работы) быть сами себе «отцом или начальником». Они сами хотят управлять бизнесом. Они не просто владеют им, а сливаются с ним в одно целое - они становятся бизнесом.

Как правило, история их жизни такова. Они не готовы, не хотят, а порой и не способны работать под чьим-то началом, когда кто-то отдает им распоряжения. Одни, затрачивая очень много сил и средств, могут научиться управлять своим детищем. Другие берут на работу профессионального управленца и продолжают успешно создавать новые предприятия. А все остальные терпят неудачу: они не могут управлять сами, не хотят позволить кому бы то ни было управлять ими или их бизнесом и не способны работать на кого-то.

Укротить предпринимателя и превратить его в успешного наемного работника - практически нереально. В такой ситуации для предпринимателя будет лучше, если он отправится в путь: займется собственным развитием и научится управлять собой или же поставит на свое место менеджера, а свою энергию собственника направит на воспитание этого менеджера по своему вкусу. Быть хорошим собственником - этому тоже нужно учиться.

Андрэ был предпринимателем, который вырос без отца. Сидя в кабинете напротив него, я размышляла о своем отце, который тоже потерял отца в детстве. Всю свою жизнь он проработал на других. Его отношение к начальству было убийственной комбинацией из страдания, гнева, подавляемого возмущения и страха. Ему было нужно, чтобы кто-то, наделенный властью, говорил ему, что делать, но при этом он не мог примириться с самой сущностью власти.

Я посмотрела на эту ситуацию под эмпирическим углом и задумалась о том, как мой отец отказался от роли властного начала, которую должен был сыграть по отношению ко мне. Точно так же, как Андрэ, я сама научилась брать инициативу в свои руки и самостоятельно управлять своей жизнью, а потом, что вполне естественно, создала для себя рабочую среду, в которой была сама себе и родителем, и начальником. Но несмотря на это, поскольку я не усвоила модели авторитарного отца, до хорошего управленца мне было очень далеко. Прорыв к успеху произошел только тогда,

когда - по завершении длительного процесса - я смогла наконец-то понять, что точно так же, как ребенку нужен опытный воспитатель, прошедший соответствующее обучение, моей собственной компании нужен профессиональный менеджер.

Этот скачок во внутреннем развитии потребовал от меня огромных усилий. Я признала собственную неспособность управлять, но мне нужно было еще превратить нашу семейную компанию в организацию, дать возможность профессионалу успешно ею руководить и осмыслить свою функцию собственника.

Это привело меня к следующему скачку в личностном развитии. Когда бремя управления компанией спало с моих плеч, я смогла переключиться на приобретение умений из тех областей, в которых моя эффективность была гораздо выше. Весь этот процесс был бы невозможен без своего рода инкубационного периода и готовности перейти к новым видам деятельности.

Профессиональная безысходность, с которой столкнулся Андрэ, объяснялась его неспособностью определить у себя как предпринимателя, кроме конкретных умений и талантов, еще и ограничения.

Неудачные попытки управления усугублялись у Андрэ тем, что на тот момент он еще в полной мере не развил свои предпринимательские способности, в том числе и готовность принимать помощь от других людей и брать на себя полную ответственность за решение поставленных задач.

Несмотря на двадцать лет неудачного предпринимательства, Андрэ очень сложно было согласиться, что надо прекратить попытки построения новых предприятий и заняться выстраиванием самого себя. Одной из его проблем оказались оригинальные идеи, которыми он буквально фонтанировал и все до одной хотел реализовать самолично!

После точного определения задач самореализации Андрэ надо было сфокусироваться на процессе обучения, к которому он собирался приступить. Сначала нужно было научиться развивать бизнес дальше после завершения этапа организации. А ключевым моментом в этом процессе должно было стать развитие способности добиваться успеха. Андрэ осознал, что ему необходимо расширить диапазон своих эмоций и приобрести новые знания и навыки для создания крепких организационных и коммерческих инфраструктур. Следующей задачей было обозначение целей и составление календарных планов. Кроме того, нужно было определить для себя приоритетность получения результатов и выбрать пути и способы их достижения.

Анализируя свои неудачи, Андрэ осознал, что ему не хватало знаний и навыков для построения организационно-семейной структуры. Ему нужно было научиться правильно ставить цели, определять продукты, формировать рабочие команды и объединять все это в рамках компании профессионалов со своим набором ценностей.

· Это похоже на создание семьи, 1 сказал однажды Андрэ, когда в очередной раз сбился с пути, и прибыль его предприятия пошла на спад. - Шаг за шагом, через

любовь и постоянное общение. Но самое главное то, что я должен взять на себя полную «родительскую» ответственность за свой бизнес, а не только за то, что я его придумал.

На приобретение необходимых знаний и умений ушло пять лет. Андрэ научился управлять своим бизнесом, делегировать задачи профессиональным менеджерам, которые работали под его началом. Но что особенно важно - он стал ответственным родителем для самого себя и успешно справился с последствиями трагических событий, пережитых в детстве.

Семья - это первая в нашей жизни организация. И очень велика вероятность, что тин этой организации, наше место и роль в ней по отношению к родителям, братьям и сестрам, дедушкам и бабушкам (а порой даже дядям и тетям) повлияет на выбор организации, в которой мы решим работать. Концепция этой первой организации и приобретенный в ней опыт (который связан прежде всего с местом, занимаемым в семье) во многом определяют отношение взрослого человека к рабочей среде. Для организационного климата, как и для климата семейного, характерен свой дух, какой- то особый аромат. Он может привлекать, вдохновлять на успехи, а может быть и причиной неудач.

1]рейс была нетрудоспособной. Она страдала от дегенеративного заболевания мышц, но по духу была из тех, кто отказывается принимать помощь и даже признавать собственные ограничения.

Казалось, Грейс не останавливалась даже затем, чтобы перевести дыхание. Передвигаться она могла только в коляске, но это не мешало ей вести активный образ жизни, даже очень активный. Она говорила быстро и периодически поглядывала на часы. С первого взгляда было понятно, что Грейс - предприниматель до мозга костей.

В шестнадцать лет она вместе с подругой основала бизнес по приготовлению сэндвичей, который позже очень выгодно продала. Вместо того чтобы, как большинство ее ровесников, жить в свое удовольствие и развлекаться, 1]рейс основала следующее предприятие - ночной магазин, который буквально с первых дней стал очень популярным в округе - от покупателей не было отбоя. Грейс почти не отдыхала, она была полностью поглощена своим бизнесом. Такого понятия, как время, для нее не существовало.

- Я как-то незаметно потеряла сама себя, - рассказывала она. - Я была так занята делами своего предприятия, что просто перестала существовать как человек. Я была пьяна успехом и горда своими победами.

Когда начался перелом, ей было двадцать семь. Появилась слабость и боли во всем теле. Врачи пришли к заключению, что ее мышцы атрофируются и этот процесс прогрессирует. Грейс назвала это «коротким замыканием из-за перегрузки системы*. С депрессией она справилась очень быстро и снова вернулась к обычным делам. Ей

было удобнее игнорировать болезнь. Она по-прежнему работала на износ, по два-три дня без передышки. Продуктивность и результаты перестали играть для нее первостепенную роль, она постоянно неслась куда-то вперед, крутя колеса своей спортивной коляски. А когда почувствовала себя измотанной окончательно, обратилась ко мне за консультацией. Она поняла, что должна как-то приспособиться к новой реальности. Нам обеим стало смешно: мы знали, что речь идет не просто о приспосабливании, - нам предстояла серьезная борьба с ее натурой трудоголика.

Грейс была классическим примером предпринимателя без границ. Такие люди используют свои запасы энергии очень интенсивно и не останавливаются до тех пор, пока не выгорят совсем. Они оказываются в тупике из-за неспособности установить для себя пределы, и многие не могут принять в качестве родителя даже психотерапевта. Как правило, они не планируют свое время на работу и отдых, дом и офис. Цели и задачи, поставленные вчера, сегодня они с легкостью меняют, не обращая особого внимания на условия работы и собственную эффективность. Единственное, что они видят, - это следующую высоту, которую нужно взять. Если такие люди идут в альпинисты, они не могут долго довольствоваться победой: после покорения вершины они не успокаиваются до тех пор, пока не взберутся на следующую, и так до бесконечности.

Грейс не могла снизить темпы движения и уровень активности, и из-за этого нам было сложно определить альтернативные цели. И ей, и мне было ясно, что надо менять стиль жизни. Только так она сможет себе помочь. Грейс нужно было время, чтобы понять, сможет ли она принять послание своего тела и что-то сделать со своей приверженностью к работе.

Грейс была не готова и, как она думала, не способна пройти через такой процесс.

· Я и так уже все потеряла. Зачем же тратить время зря? - сказала она на нашей последней встрече. IЯ не могу вести себя иначе, я не могу изменить себя, не могу приступить к этому сейчас. Я зашла слишком далеко. Это очень больно, а я абсолютно истощена.

· Но что же с вами будет? - спросила я встревожено.

· Буду бежать, пока не упаду, пока не иссякнут силы.

У Грейс не было сил на то, чтобы укротить свой предпринимательский дух и пройти через болезненный процесс восстановления, который избавил бы ее от не менее болезненной потребности работать на износ. Отмирание мышц стало для нее тормозом, переходным этапом от бешеной гонки по жизни к жестокой и окончательной остановке.

Избавиться от приверженности к чему-либо, тем более в одиночку - это сродни подвигу. Как профессионал я должна была уважать выбор Грейс, каким бы я его ни считала.

Кроме прирожденных предпринимателей, есть люди, которые оказываются на этой стезе в силу обстоятельств. Им тоже очень сложно признать, что их выбор -

неправильный, и отказаться от роли предпринимателя, которая им совершенно не подходит.

Сэмми обратился ко мне за консультацией, когда ему было тридцать восемь лет. Он работал на себя: брался за самые разные дела, владел несколькими небольшими предприятиями, преимущественно в издательской сфере, однако ни одно из них нельзя было назвать успешным.

· У меня такое чувство, что, может быть, я никогда по-настоящему не хотел работать сам на себя, - ответил Сэмми на мой вопрос о том, почему его избегает удача. - Где-то глубоко в душе я чувствую, что мне всегда хотелось стабильности, но меня пугало это мое непонятное желание работать за зарплату. Я боялся быть частью системы. Не знаю почему, но мне никогда не удавалась роль наемного работника, впрочем, как и бизнесмена. Раз за разом я терпел неудачи. Не такие, чтобы остаться вовсе без гроша, на жизнь хватало, но не более того.

Сэмми родился в семье евреев, которым удалось благодаря собственным усилиям выжить в Холокост. После войны родители нашли работу: мать устроилась бухгалтером, отец - клерком. Однако для сына они хотели иного будущего. Они мечтали, чтобы он стал предпринимателем. Возможно, они, не осознавая этого, проводили параллель между собственной инициативой в профессиональной сфере и смекалкой, которая помогла им пережить Холокост. Они думали (и, конечно же, ошибались), что предпринимательство гарантирует их сыну безопасную жизнь и даст инструменты, которые позволят справиться с любыми преградами.

· И это действительно можно о вас сказать? - спросила я.

· Боюсь, что нет, - ответил он и сразу же добавил: 1 Вот так. Я сказал это. И знаете что? Я произнес это вслух впервые в жизни!

Черты его лица смягчились, оно озарилось радостью.

По своему духу, по характеру Сэмми не был предпринимателем, на неверный путь его подтолкнули родители. Сделав выбор за сына, они подавили в нем естественную потребность быть наемным работником.

В глубине души он всегда знал, что не был предпринимателем от Бога. Но признать это было для него сродни вынесению смертного приговора собственной карьере, поэтому он мучился много лет подряд. Кроме того, он боялся разочаровать мать и отца.

· Меня это угнетал

Поиск по сайту: