Истории из далекой старины

Во всем мире, у всех народов, во все времена были, есть и будут великие тайны, которые старается познать человек

Мир таинственный и невидимый, непостижимый уму и взору, представляется для человека заманчивым, привлекательным. На разгадывание великих тайн люди тратили всю свою жизнь. И все же тайны тайн остаются неизведанными, непостижимыми. Дух сомнения и неверия непременно присутствует при обсуждении странных, загадочных случаев. Большинство из тех, кто вслух выражает свое недоверие, смеется над народными предрассудками, сами им верят втихомолку.

Надеюсь, что вам будет интересно почитать загадочные истории… разгадывать тайны жизни таким образом: желающая узнать свое будущее (или своего суженого) ложилась на лавки под св. иконы, пред которыми теплилась свечка, и складывала руки, как покойница; ее покрывали по грудь полотном и клали на грудь зеркальце, в которое лежащая должна смотреть пристально, пока не усмотрит желаемого, или пока что-нибудь не представится ее возбужденному воображению. Остальные девицы уходят в подполье и, выходя оттуда попеременно и поодиночке, кланяются лежащей, приговаривая обычный деревенский привет: «Прости и благослови!»

Нет нужды нам знать, мечталось ли что-нибудь и что именно первым двум девицам, выдержавшим этот тяжелый искус.

Легла в свою очередь по счету третья. Подруги одна за другой выходят из подполья и кланяются ей с обычным приветом.

Таким образом, переходили поодиночке все, а гадальщица лежит да лежит без малейшего движения. Странно показалось это девицам, сомнение запало в душу. Последняя из приветствовавших лежащую, вглядываясь пристально в лицо ее, с ужасом замечает, что глаза ее, устремленные в зеркало, неподвижны. Зовет других, будят лежащую, и ни гласа, ни послушания: несчастная уснула смертным непробудным сном, до возглашения трубы архангельской, воззывающей мертвых на суд. Таковы последствия легкомысленной веры в гадание для этой несчастной!

* * *

Другой случай, еще более поразительный, еще более несчастный, прогремевший своей необычностью на далекое пространство и, вероятно, многих любительниц гадания заставивший призадуматься.

Две девицы, имевшие незаконную связь с солдатами и жившие вместе, в один из святочных вечеров загрустили о том, что нет с ними их любезных, вытребованных в ту пору на службу, и поминутно повторяли: «Ах, если бы приехали, какое было бы у нас веселье!» Разгоряченные страстью по действу бесовскому, они принялись гадать, смотря в зеркало.

Вдруг одна с иступленною радостью кричит: «Будут, будут!»

Около полуночи несчастные слышат шум от санных полозьев, голоса под окном, потом стук в сенные двери. У одной сердце запрыгало от радости; она бежит, отворяет, встречает гостей и бросается в объятия своего возлюбленного. Другая чего-то испугалась, ей страшно. Ей кажется, что от гостей несет мертвящим, могильным холодом, так что кровь у нее как бы застыла. Гости между тем пристают к ней и ей кажется, что из глаз ее возлюбленного точно сверкают искры, и он готов пожрать ее своими взорами. В страхе она выбегает из избы, бежит в теплый курятник, крестит там все углы, стены, двери, окошечки, и ни жива, ни мертва садится в углу. В избе, между тем, поднялась страшная возня: стук, шум, свист, пляска такие, что весь дом дрожит.

Ужасная ночь на исходе. Гости собрались в обратный путь, вышли на улицу, свистят, хохочут возле курятника, называют бедную женщину трусихой, потерявшей чудесную ночь, обещают навещать ее после, а ныне оставляют ее в покое, потому что не дает им возможности приступить к ней победное знамя Распятого, начертанное палящими пламенниками на стенах.

Проходит ночь. Крестьянки давно встали и удивляются, долго не видя веселых соседок Около полудня некоторым вздумалось навестить их, но жилиц нет, а в избе ужасный беспорядок Ищут их, кличут по именам, а бедная девица и теперь не смеет выйти. Наконец, находят ее и обеспамятовшую выносят из курятника. Другую нашли в подполье, до половины тела всунутую в квасную кадку, избитую и обезображенную до того, что трудно узнать ее.

Чудесно спасшаяся от этого бесовского пира девица, опамятовшись, рассказала соседям, как было дело, и долго после этого по ночам слышала шум полозьев, стук, свист и прочее, и спасалась от этого бесовского наваждения только молитвою и крестным знамением. Она бросила жизнь разгульную, странствовала по святым местам и через несколько лет поступила в монастырь.

И солдаты, лица которых в эту несчастную ночь представляли демоны, уцеломудренные страшным событием, исправились и зажили истинно христианскою жизнью.

Что прибавить к этой страшной повести? Разве то, что Бог попускает некоторым гадательницам, почему-либо заслуживающим кару небесную, погибать внезапною, а иногда и постыдною смертью для того, чтобы видящие тут явный суд и гнев Божий исправились и покаялись. А что гадание способствовало здесь страшной развязке, это очевидно. Не будь веры в возвращение солдат, не будь пламенного ожидания их, порожденного зеркалом, солдаты адского легиона и не явились бы.

Притом две девицы-грешницы в этом несчастном приключении были действующими лицами, и обе, по-видимому, в одинаковых расположениях. Но Бог, испытующий сердца и утробы, нашел в них большую разность, и одной попустил погибнуть, а другой дал спастись знаменем, пред коим трепещет вся сила адская.

* * *

…Торговец рыбой раз выехал на базар очень рано и, соскучившись ожиданием покупателей, мысленно загадал на первом покупателе решить, какова будет торговля на целый день. Когда нетерпение и неудовольствие, выражаемые по русскому обычаю крупными бранными словами, возросли в купце до высокой степени, является мужик необычного роста и приказывает отвесить пуд рыбы, сказав притом: «Молитва твоя дошла до царя нашего и милостиво выслушана».

Купец в хлопотах мало тогда обратил внимание на эти слова, а при расчете, как есть обычай между мелочными торговцами, перекрестился, сказав: «Господи, благослови!», и покупатель внезапно исчез. Старик этот по самую смерть свою не переставал заповедать детям и внукам своим, сколь можно чаще, для избежания вражеских козней, осенять себя крестным знамением и призывать имя Господне и отнюдь не вдаваться ни в какие суеверные гадания, которые так приятны врагу и коими он легко может нас завлечь и запутать в свои сети и, чего доброго, довести до беды и несчастья.

А вот несколько рассказов из «Сказаний о житии блаженной старицы Матрены», несколько свидетельств из ее святой жизни, где есть доказательства реального существования ведьм и колдунов.

* * *

Одну больную привезли, порченая была, 28 лет, у нее двое детей. Ее на носилках втаскивали, а она ругалась: «Слепая, иди, иди!» А Матрона ей рукой по голове водит, другой рукой крестит, а сама читает. Больную вырвало в таз – враг вышел, ящерица с рожками, и кружит по тазу. Мать плеснула в таз кипятку – ящерица сдохла, она ее в туалет спустила. А Матрона потом сказала: «Надо было ее посадить в баночку и закрыть крышечкой – ведьма бы сама и пришла».

К Матушке приходили разные люди, в том числе и темные, после которых она болела и говорила, что за борьбу с ними она расплачивается болезнями.

Рассказывала она, что сидячей она стала так: «Была в храме после причастия и знала, что к ней подойдет женщина и отнимет у нее хождение. Так и было. Сказала: «Я не избегала этого – такова была воля Божия на это!»

Один раз пришел к Матушке благообразный старик, с бородою, степенный, пал на колени весь в слезах и говорит: «У меня умирает единственный сын». А Матушка наклонилась к нему и тихо спрашивает: «А ты как ему сделал? На смерть или нет?» Он ответил: «На смерть». А Матушка говорит: «Иди, иди от меня, незачем тебе ко мне приходить».

* * *

1858 года, 23 июня, под 24 число в селе прихода моего, крестьянская жена, лет 40, по имени Вера, нрава угрюмого и сварливого, крепко и горячо бранилась с соседними детьми за какую-то ничтожную, причиненную ей обиду. Я это слышал, так как она жила подле моего дома, но не хотел остановить ее, отложив до завтра сделать ей выговор. В ту же ночь, очень поздно, муж ее Василий пришел ко мне под окно и стучится. Я спросил: «Кто там?» – «Я, батюшка, – отвечал он, – пожалуйте к больной». «Кто же у тебя болен?» «Да жена умирает», – был ответ, я вчера не был дома, а на барщине, пришел домой поздно, и вот с нею сделалось что-то очень дурно». Я взял церковные ключи и хотел идти с ними за дароносицей в церковь, но он сказал мне, что св. даров брать не нужно, а чтобы взял я ту книгу, по которой читал над своим сыном Орестом во время его болезни. Потом прибавил: «Жена моя так взбесилась, что страшно к ней и приступиться».

Тогда я пошел в их дом с требником и епитрахилью. Там была толпа народа, а бесноватая в одной рубашке, с растрепанными волосами, сидела на печи, зверски глядела на меня и стала плевать, потом горько заплакала, приговаривая: «Головушка моя бедная, зачем он пришел?» – «Что ты, Вера, плачешь?» – спросил я ее, не подходя близко к ней. Она, выругав меня по-площадному, сказала: «Я не Вера, а Иванушка-молодчик, а ты-то зачем пришел?» и пустила с печи в меня поленом, которое пролетело мимо моей головы и попало в притолоку дверей.

Тут я сказал предстоявшим: «Возьмите ее и приведите ко мне». Четверо сильных мужиков едва стащили ее с печи, а подвести ко мне помогли им другие. Она, между тем, всячески ругала меня и плакала.

Несмотря на это, я, накрыв ее епитрахилью, стал читать молитвы над нею об изгнании бесов, и на каждой молитве спрашивал: «Выйдешь ли ты?» – «Нет не выйду, – отвечал он, – мне и тут хорошо» – «Не бойся Бога, выйди». А он в ответ: то «выйду», то «нет».

Наконец, пришло время идти мне к утрени, и я велел нести ее за собой в церковь. Принесли.

Когда народ собрался, я просил всех стать на колени и усердно молиться Богу об избавлении Веры от беса, а сам опять начал читать молитвы и евангелие. Тогда бес голосом Веры громко закричал: «Ох, ох, ох тошно, тошно мне!» Заплакала Вера голосом нечеловеческим, приговаривая: «Боюсь, боюсь, боюсь; тошно, тошно мне, выйду, выйду, не мучь меня».

Во все это время я не переставал читать. Потом Вера зарыдала и упала в обморок на пол и стала как мертвая. Так прошло с четверть часа. Я окропил ее свяченой водой, и она пришла в чувство, потом дал ей воды проглотить, и она сотворила молитву, перекрестилась, встала и попросила отслужить молебен Иоанну Предтече.

* * *

В приходе моем есть деревня Зайцево. В ней живут крестьяне, принадлежащие к ведомству министерства государственных имуществ, люди достаточные и православные. Но всех достаточнее живут два родные брата в особых домах, оба женатые и имеют детей, только жены их часто ссорятся. Однажды жене младшего брата в хорошую погоду вздумалось пересушить приданое свое имущество, и она развесила его на изгороди своей усадьбы. Часа через два после того, собирая развешенное платье, вдруг видит она на миткалевой своей рубашке вырезанное на груди, против самого сердца, пятно, величиною с медный пятачок, и подумала на старшую свою сноху, с которой часто ссорилась; тогда же почувствовала она нестерпимую боль в груди и лом в костях. С этого времени целую ночь не было от нее покоя ни мужу, ни детям: все кричала она, бесилась, требовала ножа или веревки погубить себя и других. Ей не представлялось уже ничего родного, ничего святого; не было ни скромности, ни прежнего благоразумия.

Муж ее должен был объявить соседям о ее поступках. Собрались соседи, посмотрели на нее, и все единодушно решили: «Это порча, надобно везти ее к знахарю-деду для отговора». Но одна старушка сказала: «Нет, не грешите, не возите ее, а ступай-ка ты к батюшке, пусть он посмотрит на нее». Приехали за мной. В это время больная начала беситься еще сильнее. Лишь только я появился с крестом и требником в горнице, она вся затряслась и, бледная, как снег, смотрела на меня исподлобья, будто зверь. «Что с тобой, Авдотья?» – спросил я, – «А тебе что за дело, – отвечала она. – Ничего». Я велел подвести ее ко мне. Подвели. Когда я стал читать молитвы и евангелие и при этом осенил ее крестом во время чтения, она то тряслась, то плевала, то икала, то была холодна как лед, то делалась черною и краснела. По окончании чтения молитв я окропил ее свяченой водой, заставил перекреститься, дал ей напиться свяченой воды и спросил: «Легче ли тебе?» Она поклонилась мне в ноги и сказала: «Спасибо вам, батюшка, я теперь здорова, только кости болят». Теперь она совсем здорова.

Поиск по сайту: