Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Через стену и прямо в пасть 2 страница



– Приветствую тебя, Молотобоец! – шепотом, который был слышен и за тридцать шагов, поздоровался с ним кулл Нар Гарцвог. – Сегодня мы завоюем немало славы для наших племен!

– Да, сегодня мы завоюем немало славы для наших племен, – согласился Роран и двинулся дальше. Воины нервничали; а у самых молодых был такой кислый вид, словно их вот-вот вырвет; впрочем, некоторых желудок уже подвел, чего, собственно, и следовало ожидать перед такой ответственной и опасной операцией. Но даже самые старшие и опытные из воинов казались напряженными, раздражительными и были либо чересчур разговорчивы, либо чересчур молчаливы. Причина тому была вполне ясна: Шрюкн. И Роран мало что мог сделать, чтобы помочь им; оставалось только скрывать свой собственный страх и надеяться, что его воины не утратят мужества, когда начнется штурм.

Впрочем, недобрые предчувствия терзали и его самого. Сумрачное настроение царило в войске варденов, и это было ужасно. Они столь многим пожертвовали, чтобы достигнуть этой цели, но понимали, что в сегодняшнем сражении риску будут подвергнуты не только их жизни, но и безопасность и благополучие их жен и детей, будущее всей Алагейзии. Предыдущие битвы были также полны опасностей, но эта битва была завершающей. Она все решала. И если им придет конец, то больше никаких сражений с Империей уже не будет.

Все это понимали, в том числе и Роран, однако подобный финал казался ему каким-то нереальным. Неужели у них никогда больше не будет возможности пойти против Гальбаторикса и убить его? Однако если тема сражения с Гальбаториксом постоянно была одной из излюбленных во время поздних ночных бесед, то теперь, когда этот момент почти настал, их страшила даже сама возможность подобного сражения.

Роран разыскал Хорста и других своих односельчан, и они образовали внутри его полка некое надежное ядро. Биргит тоже была среди них, как и воины-мужчины, она сжимала в руках отлично наточенный боевой топор. Роран приветствовал ее, подняв щит, и она ответила ему тем же; он даже позволил себе мрачно улыбнуться.

Вардены обматывали свои сапоги – а кто и босые ноги – тряпками, чтобы заглушить шаги, и строились, ожидая приказа к отправке.

И он вскоре последовал. Полк вышел из лагеря, стараясь двигаться совершенно бесшумно и не греметь ни доспехами, ни оружием. Роран вел своих людей через поля к тому месту перед центральными воротами Урубаена, где они должны были воссоединиться с двумя другими полками – одним из них командовал старый Мартланд Рыжебородый, а другим – Джормундур.

Вскоре после их выхода из лагеря и в Урубаене прозвучали сигналы тревоги, и вардены поспешно поснимали с ног тряпье и приготовились к атаке. Через несколько минут рога протрубили начало штурма, и вардены бегом ринулись через темное поле к высоченной городской стене.

Роран бежал впереди всех. Это, конечно, был самый скорый способ подставить себя под удар, но он понимал: людям нужно видеть, что их командир не боится опасности, не прячется за их спинами. Он очень надеялся подбодрить их, заставить поднять голову выше, держать ряды сомкнутыми, а не разбегаться при первых же признаках серьезного отпора. Ибо он ничуть не сомневался: в любом случае взять Урубаен будет ох как нелегко!

Они пробежали мимо одной из осадных башен; ее колеса были чуть ли не двадцать футов высотой и скрипели, как ржавые дверные петли; потом между ними и городской стеной оказалось совершенно открытое пространство, на которое дождем сыпались стрелы и дротики.

Эльфы что-то прокричали на своем странном языке, и в слабом утреннем свете Роран увидел, что большая часть стрел и дротиков как-то странно сворачивает на лету и втыкается в землю, никому не нанося ущерба. Но некоторые все же попадали в цель: бежавший следом за Рораном варден вдруг отчаянно вскрикнул и упал; Роран слышал, как столкнулись на бегу несколько людей и ургалов, в тяжелых доспехах перепрыгивая через своего упавшего товарища, но даже не оглядываясь на него. И Роран тоже не оглянулся. И не замедлил бег. Вместе со всеми он стремился к своей главной цели – крепостной стене.

Стрела ударила в щит, которым он прикрывал голову, но этого удара он почти не почувствовал.

Когда они наконец оказались возле стены, Роран, немного отступив в сторону, крикнул:

– Лестницы давайте! Дайте дорогу лестницам!

Люди расступились, и ургалы подтащили осадные лестницы к стене. Для того чтобы сделать лестницы такой длины, куллам пришлось связывать вместе стволы деревьев, но как только лестницы поставили вертикально и попытались прислонить к стене, они тут же оседали под собственным весом и ложились на стену, начиная скользить в сторону и угрожая рухнуть.

Роран, растолкав своих воинов локтями, схватил за плечо кого-то из эльфов. Это оказалась эльфийка Отхиара, которая сердито на него глянула, но он, не обращая на это внимания, потребовал:

– Сделай скорее что-нибудь, чтобы эти лестницы стояли нормально, иначе солдаты, что наверху, их столкнут, и они попросту развалятся!

Эльфийка кивнула и принялась что-то напевать на древнем языке; к ней тут же присоединились другие эльфы.

А Роран снова бросился к стене. Кто-то из варденов уже начал карабкаться по лестнице, и он схватил его за ремень, стащил на землю и заявил:

– Первым пойду я!

Забросив щит за спину, Роран начал подниматься по лестнице, сжимая молот в руке. Он никогда не испытывал особой любви к высоте, и по мере того, как люди и ургалы, оставшиеся внизу, становились все меньше, ноги его начинали дрожать все сильнее. Ощущение крайней неуверенности еще усилилось, когда он достиг того места, где лестница почти лежала на каменной стене; здесь невозможно было ни толком схватиться за перекладины руками, ни как следует поставить ногу – разве что носки его сапог помещались на этих перекладинах, представлявших собой самые обыкновенные покрытые корой ветки, и приходилось вести себя предельно осторожно, иначе можно было запросто соскользнуть.

Мимо него просвистело копье – достаточно близко, чтобы он щекой почувствовал движение воздуха.

Роран выругался, но продолжал подъем.

Он был менее чем в метре от верхушки стены, когда какой-то солдат с голубыми глазами наклонился над краем и посмотрел прямо на него.

– Ба! – радостно вскричал Роран; солдат, вздрогнув от неожиданности, отступил назад, и, прежде чем он успел прийти в себя, Роран рывком преодолел последние перекладины и спрыгнул на площадку, тянувшуюся но всему верхнему краю стены.

Солдат, которого он так напугал, стоял от него в нескольких футах, держа в руках короткий меч, каким обычно вооружены лучники, и, не глядя на Рорана, что-то кричал другим воинам, находившимся несколько дальше.

Щит Рорана по-прежнему висел у него за спиной, и он, размахнувшись молотом, ударил солдата по запястью, понимая, что это самый безопасный способ обезоружить противника, ибо без щита ему было бы довольно сложно обороняться от любого опытного фехтовальщика.

Солдат, догадавшись о его намерениях, парировал и нанес Рорану колющий удар в живот.

Точнее, попытался нанести, ибо чары, наложенные Эрагоном, остановили острие меча в четверти дюйма от брюха Рорана. Он зарычал, вышиб у изумленного противника меч из рук и тремя быстрыми ударами размозжил ему голову и выругался. Это было плохое начало.

Все больше варденов пытались взобраться на стену, но удавалось это немногим. У верхушки каждой из лестниц собрались солдаты Гальбаторикса, поджидая тех, кто предпримет попытку подняться наверх. Роран видел, что на помощь защитникам крепости постоянно прибывает подкрепление из города, поднимаясь на стены по внутренним лестницам.

К Рорану присоединился Балдор – он сумел подняться по той же лестнице, что и Роран, – и вместе они бросились к одной из баллист, возле которой копошились восемь солдат. Баллиста стояла у подножия одной из сторожевых башен, которые торчали над стеной на расстоянии футов двести друг от друга. Над головой у солдат, занятых баллистой, Роран заметил двойника Сапфиры, созданного эльфами; эта «Сапфира» летала над стенами, поливая их языками огня.

Солдаты моментально догадались о намерениях Рорана и Балдора; они схватили копья и выставили их перед собой, держа противника на расстоянии. Роран попытался перехватить одно из копий, однако державший его воин оказался весьма ловок и проворен, и в итоге Роран чуть снова не получил удар в живот. Он понимал, что еще несколько минут, и солдаты, пожалуй, с ними расправятся.

Однако этого не произошло. Через край стены перевалился ургал, сумевший как-то взобраться наверх; оказавшись позади этой группы солдат, он нагнул рогатую голову и с диким ревом кинулся в атаку, размахивая окованной металлом боевой дубинкой.

Ургал ударил одного из солдат в грудь, переломав ему ребра, а второго в бедро так, что тот рухнул, как подкошенный. Оба ранения, казалось бы, должны были лишить этих солдат способности сопротивляться, но как только ургал пробежал мимо них, они оба снова поднялись на ноги и, как ни в чем не бывало с мечами бросились на ургала с тыла.

Ощущение безнадежности охватило Рорана.

– Да, чтобы их остановить, придется им либо головы размозжить, либо начисто эти головы отрубить! – крикнул он Балдору и, не сводя глаз с наступавших на них солдат, крикнул варденам, находившимся позади: – Осторожней! Они не чувствуют боли!

А Сапфира-призрак, продолжая кружить над городом, тем временем налетела на какую-то башню, и все, кроме Рорана, остановились и стали на это смотреть; но он знал, что так и было задумано эльфами.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, он прыгнул вперед и прикончил одного из солдат, сильным ударом в висок размозжив ему голову. Затем с помощью щита отшвырнул в сторону второго и перекинул его через перила; а потом он оказался слишком близко от них, чтобы они смогли воспользоваться своими копьями, и довольно быстро разделался со всеми, уверенно нанося смертоносные удары своим тяжелым молотом.

Когда Роран с помощью Балдора прикончил всех тех, что защищали подступы к баллисте, Балдор остановился и с отчаянием посмотрел на него:

– Ты видел? Сапфира…

– С ней все хорошо.

– Но ведь…

– Не беспокойся. С ней все в порядке.

Балдор явно не был в этом так уж уверен, но расспрашивать Рорана не стал, ибо на них надвигалась новая группа солдат Гальбаторикса.

А тут и Сапфира – настоящая Сапфира! – появилась над южной частью стены и полетела прямиком к цитадели, вызывая у варденов крики облегчения и радости.

Роран нахмурился. По плану Сапфира вроде бы должна была оставаться невидимой? «Фретхья! Фретхья!» – быстро прошептал он, но отчего-то так и остался видимым. «Ну и черт с ним!» – подумал он и, повернувшись к Балдору, сказал:

– Назад, к лестницам!

– Почему? – задыхаясь, спросил Балдор, отбивая атаки противника, а потом со свирепым воплем приподнял его и швырнул через стену вниз.

– Перестань задавать вопросы! Шевелись!

Бок о бок они прорубали себе путь среди воинов, мешавших им пройти к лестницам. Кровь лилась рекой; Балдор получил резаный удар в левую голень, чуть ниже наколенника, и серьезное ранение плеча – его чуть ли не насквозь проткнуло вражеское копье, пробив металлическую кольчугу.

Невосприимчивость воинов Гальбаторикса к боли означала, что вывести их из строя можно было, лишь убив их, а это не всегда удавалось. Кроме того, нельзя было проявлять ни капли милосердия, и вот это оказалось для Рорана особенно тяжело. Не раз он думал, что уже расправился с тем или иным солдатом, но оказывалось, что «убитый» снова поднялся и кинулся на него как раз в тот момент, когда Роран уже повернулся к нему спиной, сражаясь с другим воином. И вообще, солдат было слишком много! Рорану уже начинало казаться, что им с ними никогда не справиться.

Когда они добрались до ближайшей лестницы, он сказал:

– Вот! Стоим здесь и никого к лестнице не подпускаем!

Если Балдор и был озадачен, то не показал этого. И они стали вдвоем удерживать натиск солдат, пока на стену не поднялись еще двое варденов и не бросились им на подмогу. Затем влез еще один, и еще, и Роран наконец почувствовал, что сил прибавилось, и теперь, пожалуй, вполне могут не только оттеснить солдат, но и полностью захватить этот участок стены.

Несмотря на то что, согласно первоначальному плану, эта атака была задумана всего лишь как отвлекающий маневр, Роран не видел причин воспринимать ее именно так. Если уж они рискуют собственной жизнью, так надо извлечь из этого как можно больше пользы, считал он. Да и в любом случае стены все равно нужно было очистить от солдат.

И тут у них над головой раздался яростный рев Торна. Красный дракон повис над крышами домов, но летел как-то неровно и явно направлялся к цитадели. На спине у него виднелся какой-то человек, и Роран решил, что это, должно быть, Муртаг со своим алым мечом.

– Что это значит? – крикнул Балдор, продолжая направо и налево наносить рубящие удары мечом.

– Это значит, что игра началась! – ответил Роран. – Соберись! Эти ублюдки только и мечтают застать нас врасплох!

Он едва успел закончить эту фразу, когда, перекрывая шум сражения, послышались голоса эльфов, неземные, прекрасные, поющие что-то на древнем языке.

Роран присел, уходя от удара копья, и с силой ткнул своим молотом в живот нападавшему, так что у того перехватило дыхание. Эти воины, возможно, и не чувствовали боли, но дышать им все-таки было необходимо. И пока этот бедолага пытался очухаться и вздохнуть, Роран, воспользовавшись этим, прикончил его, с силой ударив в горло ребром своего щита.

Он уже собирался вступить в схватку со следующим противником, когда почувствовал, что каменная стена задрожала у него под ногами. Он отступил от края, насколько это было возможно, и уперся спиной в противоположный парапет, широко расставив ноги и стараясь не терять равновесия.

Но один из воинов Гальбаторикса, видно по глупости, решил воспользоваться моментом и бросился на Рорана; однако камни задрожали еще сильней, и вся верхняя часть стены словно рябью пошла; напавший на Рорана солдат, как многие другие, не удержался на ногах, рухнул да так и остался лежать, будучи не в силах подняться, потому что стена ходила ходуном, и с нее уже посыпались камни.

Из-за сторожевой башни, отделявшей то место, где находился Роран, от главных ворот Урубаена, донесся звук, более всего похожий на извержение вулкана или на горный обвал. Огромный фонтан воды ударил вверх, и брызги веером разлетелись от него во все стороны, а потом стена с чудовищным грохотом задрожала и стала обваливаться внутрь.

А эльфы все пели.

Когда камни у него под ногами немного успокоились и перестали двигаться, Роран бросился вперед и убил сразу троих солдат, прежде чем те успели встать. Остальные повернулись и побежали прочь, суматошно спускаясь по лестницам, ведущим в город.

Роран помог Балдору подняться и крикнул: «За ними!» И усмехнулся, чувствуя на губах кровь. Возможно, это все-таки было не самое плохое начало!

 

64. То, что не убивает…

 

– Стой, – сказала Эльва.

Эрагон замер на месте, подняв одну ногу. Девочка махнула ему рукой, и он вернулся к ней.

– Прыгай вон туда, – сказала Эльва и указала ему на какое-то местечко примерно в метре от него. – Вон к тем завитушкам.

Эрагон присел, собираясь прыгнуть, потом раздумал, ожидая, что Эльва опять скажет, что это опасно.

Девочка-ведьма в гневе топнула ногой и воскликнула:

– У меня же ничего не получится, если ты сам не захочешь подвергнуть себя опасности! Иначе я не смогу сказать, нанесет ли тебе это вред. Ну, давай! – Она улыбнулась Эрагону, но улыбка у нее вышла отнюдь не ободряющая. – Да ладно, не бойся; я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Все еще сомневаясь, Эрагон снова согнул ноги в коленях, напружинил их, и тут она снова крикнула:

– Стой!

Он выругался и судорожно взмахнул руками, пытаясь удержаться и не упасть туда, откуда тут же выскочили бы острые пики, спрятанные как под полом, так и под потолком.

Эти пики были третьей ловушкой, с которой Эрагон и его спутники столкнулись в коридоре, ведущем к золоченым дверям. Первая ловушка представляла собой потайные колодцы. Вторая – тяжелые плиты, которые внезапно падали сверху, грозя любого превратить в лепешку. А теперь вот пики, очень, кстати, похожие на те, что погубили Вирдена в туннелях под Драс-Леоной.

Они видели, как Муртаг вошел в вестибюль, но не сделал ни малейшей попытки пуститься за ними в погоню. Торна с ним не было. Муртаг несколько мгновений смотрел им вслед, а потом исчез в одном из боковых помещений, куда только что заходили Арья и Блёдхгарм, чтобы повредить подъемные механизмы, с помощью которых открывались и закрывались главные ворота крепости.

Муртагу понадобилось бы не менее часа, чтобы эти механизмы восстановить. А впрочем, кто его знает? Может, ему хватило бы и нескольких минут? Короче, медлить было нельзя.

– Попробуй чуть дальше, – сказала Эльва.

Эрагон поморщился, но сделал, как она предлагала.

– Стой!

На этот раз он бы точно упал, если бы Эльва не схватила его за рубаху.

– Еще дальше, – сказала она. И снова: – Стой! Еще дальше.

– Я больше не могу, – прорычал Эрагон, чувствуя уже не просто раздражение, а настоящее отчаяние. – Без разбега мне не прыгнуть. – Но ни о каком разбеге и речи быть не могло, да и сам он не сумел бы мгновенно остановиться, если бы Эльва сочла, что и этот прыжок опасен. – Что теперь? Если эти пики тут повсюду до самой двери, то нам до нее никогда не добраться. – Они уже подумывали, не применить ли магию, не попытаться ли просто «проплыть» над опасным местом, но, как утверждала Эльва, даже самое маленькое заклинание моментально заставит ловушку сработать, так что им оставалось лишь полностью полагаться на ее чутье.

– Возможно, эта ловушка предназначена для идущего дракона? – сказала Арья. – Если она шириной всего ярд или два, тогда Торн или Сапфира перешагнули бы через нее, даже не заметив. А вот если она в сто футов длиной, дракон в нее наверняка угодил бы.

«Нет, – сказала Сапфира, – для прыжка сто футов – сущие пустяки».

Эрагон озабоченно переглянулся с Арьей и Эльвой.

«Ты, главное, старайся пола хвостом не касаться, – сказал он Сапфире. – И дальше ни шагу, иначе в следующую ловушку угодишь».

«Хорошо, маленький брат».

Сапфира присела, собралась и низко опустила голову – теперь ее голова была всего в футе от пола. Потом, с силой царапнув когтями пол, она прыгнула вперед, чуть приоткрыв крылья, чтобы облегчить прыжок.

И Эрагон с облегчением заметил, что Эльва молчит.

Когда Сапфира пролетела по воздуху расстояние, равное примерно двум ее длинам, она сложила крылья и плюхнулась на пол, громко скрежеща по нему когтями.

«Безопасно, – сказала она, оборачиваясь. А потом вдруг она прыгнула обратно. Эрагон и все остальные шарахнулись в сторону, освобождая ей место для приземления. – Ну? – бодро спросила Сапфира. – Кто первый?»

Ей понадобилось совершить четыре прыжка, чтобы переправить всех через опасный участок. Затем они двинулись дальше бодрой рысцой, и впереди опять шли Арья с Эльвой. Пожалуй, они прошли уже три четверти пути, но пока не встретили больше ни одной ловушки. Вдруг Эльва сильно вздрогнула и подняла руку. Все тут же остановились, а она сказала:

– Если мы сделаем хоть шаг, что-то перерубит нас пополам – не знаю, что это такое и откуда оно появится… из стен, мне кажется.

Эрагон нахмурился. Это означало, что предмет, который должен был перерубить их пополам, должен обладать достаточным весом или силой, чтобы преодолеть сопротивление их магических стражей – то есть перспектива была совсем удручающая.

– А что, если мы… – Он не договорил: двадцать одетых в черное людей, как мужчин, так и женщин, выскользнули из какого-то бокового прохода и выстроились перед ними стеной, загораживая им путь. Это были вражеские заклинатели.

Эрагон ощутил, как чье-то сознание клинком врезалось в его мысли, когда заклинатели разом запели на древнем языке. Открыв пасть, Сапфира полила их мощной струей пламени, но огонь не причинил им вреда – он как бы обтекал эти черные фигуры, – зато вспыхнуло одно из знамен на стене, и куски тлеющей ткани упали на пол.

Эрагон сумел защитить свои мысли, но сам мысленной атаки не предпринял; слишком много времени потребовалось бы, чтобы подчинить своей воле одного заклинателя за другим. Мало того, их пение вызывало у него тревогу: если они хотели наложить чары еще до того, как возьмут власть над его мыслями – а может, и над мыслями его спутников, –то им должно быть все равно, останутся незваные гости в живых или нет; им важно только остановить их.

Эрагон опустился на колени возле Эльвы. Она разговаривала с одним из заклинателей – что-то рассказывала ему о его дочери.

– Они что, стоят над очередной ловушкой? – шепотом спросил он, и Эльва кивнула, не переставая говорить.

Эрагон осторожно вытянул руку, приложив ладонь к полу.

Он ожидал чего-то ужасного, но все же невольно вздрогнул и отшатнулся, когда горизонтальные металлические полотна – тридцать футов в ширину и четыре дюйма в толщину – вылетели из обеих стен, с ужасающим скрежетом, точно гигантские металлические «ножницы», перерезали заклинателей пополам и мгновенно исчезли в невидимых щелях.

Эрагон был потрясен. Он отвел глаза, стараясь не смотреть на половинки человеческих тел, лежащие перед ними. Какая ужасная смерть!

Рядом с ним Эльва захрипела, захлебнулась и упала ничком без чувств. Арья успела подхватить ее, прежде чем она ударилась головой об пол, и, прижимая девочку к себе, принялась что-то шептать ей на древнем языке.

Эрагон посоветовался с другими эльфами, и они решили, что наиболее безопасный способ миновать данную ловушку – это через нее перепрыгнуть, как и на участке с пиками.

Все четверо уже влезли Сапфире на спину, и она собиралась прыгнуть, когда Эльва вдруг вскрикнула слабым голосом:

– Стойте! Не надо!

Сапфира нервно дернула хвостом, но осталась на месте.

Эльва выскользнула из объятий Арьи, отошла, пошатываясь, на несколько шагов, наклонилась, и ее вырвало. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, а потом некоторое время смотрела на изуродованные тела, грудой лежавшие перед нею, словно запоминая эту страшную картину.

А затем, не сводя глаз с изувеченных тел, сказала:

– Там еще один спусковой механизм – на полпути, в воздухе. Если ты, Сапфира, прыгнешь, – Эльва, громко хлопнув в ладоши, состроила страшную гримасу, – эти лезвия выскочат не только из стен, но и из пола и потолка.

Эрагон встревожился.

– Странно, почему Гальбаторикс вдруг захотел нас прикончить?.. Ведь если бы не ты, – и он посмотрел на Эльву, – Сапфира могла бы уже погибнуть. А ведь он так хотел заполучить ее живой. Так зачем же все это? – Он указал на залитый кровью пол. – К чему все эти пики и падающие каменные плиты?

– Может быть, – сказала эльфийка Инвидия, – он рассчитывал, что мы сразу провалимся в те колодцы и попросту не доберемся до следующих ловушек?

– А может, – мрачно прибавил Блёдхгарм, – он знает, что с нами Эльва, и знает, на что она способна?

Девочка пожала плечами:

– Ну и пусть знает! Ему меня не остановить!

У Эрагона по спине поползли мурашки.

– Нет, но если он о тебе знает, то, возможно, просто боится тебя. А раз он боится…

«То, возможно, и впрямь пытается нас убить», – мысленно закончила эту фразу Сапфира.

Арья покачала головой:

– Это все неважно. Нам, так или иначе, нужно его найти.

Они еще с минуту обсуждали, как им лучше миновать страшные лезвия, и в итоге Эрагон предложил:

– А что, если я воспользуюсь магией, чтобы перенести нас туда, как это сделала Арья, когда переправила яйцо Сапфиры в Спайн? – И он махнул рукой туда, где вроде бы не было никаких смертоносных лезвий и мертвых тел.

«На это потребуется слишком много энергии», – возразил Глаэдр.

«Лучше поберечь силы на тот момент, когда мы встретимся с Гальбаториксом», – поддержал его Умаротх.

Эрагон прикусил губу. Он оглянулся через плечо и заметил вдали Муртага; тот бежал к ним, описывая при этом какую-то странную извилистую линию – его словно швыряло от одной стены до другой. «Немного же времени у нас осталось!» – подумал Эрагон и сказал:

– А что, если с помощью магии воспрепятствовать этим лезвиям вылетать из стен?

– Они наверняка имеют защиту от магического воздействия, – возразила Арья. – А у нас нет с собой ничего такого, чем мы могли бы воздействовать на них чисто механически. Ну, что у нас есть? Ножи? Доспехи? Эти металлические пластины слишком велики и тяжелы. Они вдребезги разнесут любое подобное препятствие.

Некоторое время все молчали, потом Блёдхгарм, облизнувшись и показав клыки, сказал:

– Они совсем не обязательно разнесут все. – И он, положив на пол перед Эрагоном свой меч, жестом приказал своей команде магов сделать то же самое.

Одиннадцать клинков тут же были выложены перед Эрагоном, и тот запротестовал:

– Я не могу просить вас о таком одолжении! Это же ваши мечи…

Блёдхгарм остановил его, подняв руку; его шерсть красиво поблескивала в свете беспламенных светильников.

– Мы сражаемся с помощью наших мыслей, а не тел, Губитель Шейдов. Если нам попадутся воины Гальбаторикса, мы сможем отнять у них любое оружие, которое нам понадобится. Если наши мечи могут быть здесь полезны, то с нашей стороны было бы глупостью оставить их у себя из чистой сентиментальности.

Эрагон поклонился ему:

– Как тебе будет угодно.

А Блёдхгарм сказал, обращаясь к Арье:

– Стоило бы сделать число клинков четным, чтобы было как можно больше шансов на успех.

И она, поколебавшись, вытащила из ножен свой тонкий, изящный меч и положила его к остальным.

– Обдумай хорошенько, что ты собираешься делать, Эрагон, – сказала она. – Каждый из этих славных мечей имеет свою историю, и было бы стыдно уничтожить их, ничего при этом не выиграв.

Он кивнул, нахмурился, сосредотачиваясь и вспоминая свои занятия с Оромисом.

«Умаротх, – сказал он старому дракону, – мне понадобится твоя сила».

«Все, что принадлежит нам, принадлежит и тебе», – ответил тот.

Иллюзия, с помощью которой были скрыты щели, в которые исчезали страшные рубящие полотнища, была слишком искусной, чтобы Эрагон смог ее развеять. Именно этого он и ожидал от Гальбаторикса – тот вряд ли оставил бы без внимания подобные «мелочи». С другой стороны, чары, создававшие эту иллюзию, обнаружить оказалось не так уж трудно, и благодаря этому Эрагон смог определить точное местонахождение и размеры тайных отверстий.

Он, правда, не смог бы с точностью сказать, как глубоко уходят в щели эти стальные листы. И надеялся, что не глубже чем на дюйм или два от внешней стороны стены. Если же ближе, то вся его затея потерпит неудачу, потому что Гальбаторикс наверняка защитил свое оружие от внешних помех.

Собрав в памяти все необходимые ему слова древнего языка, Эрагон произнес первое из двенадцати заклинаний, которыми собирался воспользоваться. И один из клинков – эльфа Лауфина, как ему показалось, – исчез с легким вздохом, точно кто-то встряхнул в руках снятую тунику. Еще мгновение – и тяжелый глухой удар донесся из стены слева от них.

Эрагон улыбнулся. Сработало! Если бы он попытался послать этот клинок сквозь металлическое полотно, последствия могли бы быть куда более драматичными.

Остальные заклинания он произнес гораздо быстрее, и шесть клинков вонзились в стены на расстоянии пяти футов друг от друга. Эльфы внимательно следили за ним; если им и горько было расставаться со своим оружием, то они этого не показывали.

Когда Эрагон закончил, он опустился на колени возле Арьи и Эльвы – обе они крепко держали волшебное копье Даутхдаэрт – и сказал:

– Готовьтесь. Бежать придется быстро.

Сапфира и эльфы напряженно ждали. Арья и Эльва взобрались на спину драконихе, не выпуская из рук зеленое копье; затем Арья сказала:

– Готовы.

И Эрагон, вытянув руку, снова похлопал ладонью по полу.

Отвратительный скрежет раздался из обеих стен, а с потолка посыпались клочья пыли, похожие на странные перья.

Как только Эрагон понял, что клинки выдержали, он ринулся вперед. Но не успел сделать и двух шагов, когда Эльва пронзительно вскрикнула: «Скорей!»

Взревев от напряжения, Эрагон заставил себя двигаться еще быстрее. Справа от него черной, едва видимой тенью промелькнула Сапфира, низко опустив голову и хвост.

Едва он достиг дальнего края ловушки, как раздался резкий хруст ломающейся стали, а потом зубодробительный визг металла, ударившегося о металл.

Кто-то позади него вскрикнул.

Он извернулся, заставляя себя отпрыгнуть как можно дальше, и увидел, что все успели пересечь опасное пространство вовремя, за исключением эльфийки с серебристыми волосами Йаелы, которая как бы застряла между краями металлических челюстей, до которых было не более шести дюймов. Вокруг нее сияли голубые и желтые огни; казалось, сам воздух горит. Лицо эльфийки исказилось от боли.

– Флауга! – крикнул Блёдхгарм, и Йаела вылетела из щели между металлическими полотнищами. Страшные челюсти тут же защелкнулись и с жутким визгом исчезли в стенах.

Йаела приземлилась на четвереньки рядом с Эрагоном. Он помог ей подняться; к его удивлению, она была совершенно невредима.

– Ты не ранена? – спросил он.

Эльфийка покачала головой.

– Нет, но… моя магическая защита исчезла. – Она подняла руки и посмотрела на них с выражением, близким к изумлению. – Я не была без защиты с тех пор… с тех пор… с детства! Когда была еще моложе тебя! Каким-то образом этот металл лишил меня…

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.