Эмоциональный интеллект. страха, что они со всех сторон окружены опасностями; его при­

страха, что они со всех сторон окружены опасностями; его при­

чина коренится гораздо глубже, в ощущении, что им неподкон­

трольны ни то, что происходит в их организме, ни их эмоции.

И это вполне понятно, учитывая мгновенный запуск механиз­

ма эмоциональной атаки, обеспечиваемый подобными рас­

стройствами, которые делают цепь миндалевидного тела сверх­

чувствительной.

Лекарственная терапия предлагает один из способов вер­

нуть пациентам понимание того, что они не должны пребывать

во власти эмоциональных вспышек, которые накрывают их

волной необъяснимой тревоги, лишают сна или наполняют их

сновидения кошмарами. Фармакологи надеются, что когда-

нибудь приготовят лекарства, целенаправленно устраняющие

результаты воздействия расстройств вследствие посттравмати­

ческого стресса на миндалевидное тело и соединенные с ним

цепи нейротрансмиттеров. Кстати сказать, сегодня уже имеются

лекарственные препараты, противостоящие некоторым изме­

нениям такого рода, в частности, антидепрессанты, воздейству­

ющие на систему выделения серотонина, и бета-блокаторы типа

пропранолола (иначе анаприлина), которые блокируют возбуж­

дение симпатической нервной системы. Кроме того, пациен­

ты имеют возможность изучить методы релаксации, которые

помогают им справляться с пограничными состояниями и не­

рвозностью. Физиологический «штиль» дает возможность по­

мочь доведенной до звероподобного состояния эмоциональной

системе снова сделать открытие, что жизнь не представляет уг­

розы, и возвратить пациентам чувство безопасности, которое у

них было до того, как случилось происшествие, нанесшее им

психическую травму.

Еще один шаг к исцелению предполагает пересказывание

и воссоздание картины эмоционально травмирующего собы­

тия в каком-нибудь безопасном месте, что позволяет эмоцио­

нальной системе выработать новый, более реалистичный взгляд

и реакцию на травмирующие воспоминания и их «запускате-

лей». Когда пациенты пересказывают ужасающие подробнос­

ти трагедии, воспоминания начинают видоизменяться как по

эмоциональному значению, так и в отношении их воздействия

на эмоциональный мозг. Что же касается темпа такого пере-

Дэниел Гоулман

сказа, то это дело тонкое: в идеале он соответствует темпу, от

природы присущему тем людям, которые способны оправить­

ся от психической травмы, не получив расстройства вследствие

посттравматического стресса. У таких людей, вероятно, есть

внутренние часы, которые «отмеряют» им навязчивые воспо­

минания, оживляющие эмоциональную травму, а эти порции

воспоминаний перемежаются неделями или месяцами, когда

они едва ли вообще вспоминают о пережитых ужасах.

При таком чередовании погружений в воспоминания и пе­

редышек происходят спонтанный пересмотр события, вызвав­

шего психическую травму, и усвоение новой эмоциональной

реакции на это событие. По утверждению Герман, у пациентов

с трудноизлечимыми расстройствами вследствие посттравма­

тического стресса пересказ того, что с ними случилось, иногда

может вызвать приступ непреодолимых страхов, и тогда пси­

хиатру надлежит сбавить темп, чтобы удержать реакции паци­

ента в приемлемом диапазоне, который не будет мешать пере­

учиванию.

Психиатр рекомендует пациенту пересказывать травмиро­

вавшие его эпизоды как можно более живо и ярко, как видео­

фильм ужасов для домашнего просмотра, восстанавливая в па­

мяти все отвратительные подробности. К ним относятся не

только детальные описания того, что пациенты видели, слы­

шали, обоняли или ощущали, но также и их реакции — ужас,

отвращение, тошнота. Цель заключается в том, чтобы облечь

все воспоминания в целом в слова, уловив и те части воспоми­

нания, которые, возможно, уже отделились и поэтому отсут­

ствуют в сознательно вызванной в памяти картине событий.

При выражении подробностей чувственных восприятий и пе­

реживаний словами воспоминания, вероятно, в большей сте­

пени подчиняются контролю неокортекса, в котором возбуж­

даемые ими реакции могут стать более понятными и, следова­

тельно, больше поддающимися управлению. В этот момент

повторное эмоциональное научение осуществляется большей

частью путем переживания заново событий и сопутствовавших

им эмоций, но на этот раз в безопасной обстановке, создаю­

щей чувство защищенности, в обществе вызывающего доверие

Эмоциональный интеллект

психотерапевта. С этого начинается научение эмоционально­

го контура тому, что одновременно с воспоминаниями об эмо­

циональной травме можно испытывать не беспрестанный ужас,

а чувство безопасности.

Пятилетний мальчик, нарисовавший огромные глаза пос­

ле того, как стал свидетелем жуткого убийства своей матери, не

сделал больше ни одного рисунка; вместо этого он со своим

психотерапевтом Спенсером Этом играл в разные игры, нала­

живая связь, основанную на взаимопонимании. Мальчик на­

чал понемногу рассказывать историю убийства, вначале заучен­

но, перечисляя все подробности совершенно одинаково при

каждом пересказе. Однако постепенно его повествование ста­

новилось более откровенным и лилось свободнее, а тело во вре­

мя рассказа было меньше напряжено. Одновременно страшные

сны со сценой убийства стали реже посещать его, что уже сви­

детельствовало, по мнению Эта, о некоторой «способности

справиться с психической травмой». Мало-помалу их разговор

отходил от страхов, оставленных этой травмой, и переходил на

то, что происходило с малышом, когда он привыкал к жизни в

новом доме со своим отцом. И в конце концов ребенок смог

просто говорить о своей повседневной жизни, когда власть пси­

хической травмы постепенно сошла на нет.

В заключение, как считает Герман, пациентам необходимо

оплакать потерю, вызвавшую психическую травму, будь то те­

лесное повреждение, смерть любимого человека или разрыв

отношений, сожаление о каком-то шаге, не сделанном ради

спасения кого-то, или просто разглашение секрета, который им

доверили. Такое оплакивание, происходящее во время переска­

зывания тягостных событий, имеет крайне важное назначение:

это возможность до некоторой степени освободиться от самой

травмы. Это означает, что пациенты, вместо того чтобы вечно

оставаться в прошлом, в плену у этого момента, смогут начать

смотреть вперед и даже надеяться и заново устраивать свою

жизнь, свободную от власти психической травмы, как если бы

осуществляемые эмоциональной схемой постоянная рецирку­

ляция и оживление в памяти ужаса, сопутствовавшего травме,

были чарами, от которых можно в конце концов освободиться.

Дэниел Гоулман

Каждая сирена не должна вызывать прилив страха; каждый звук

в ночи не должен сопровождаться мгновенным возвращением

к пережитому ужасу.

Эффекты последействия или случающиеся время от време­

ни рецидивы симптомов часто сохраняются, но, как утвержда­

ет Герман, существуют и характерные признаки того, что с трав­

мой в основном удалось справиться. К ним относятся ослабле­

ние физиологических симптомов до контролируемого уровня

и способность переносить чувства, обусловленные воспомина­

ниями об эмоциональной травме. Особенно важно не то, что­

бы больше вообще не было вспышек воспоминаний о травме в

неподдающиеся контролю моменты, а скорее то, чтобы быть

способными обращаться к ним сознательно, как к любым дру­

гим воспоминаниям, и — что, возможно, еще важнее — забы­

вать их, как любые другие воспоминания. В конечном итоге это

означает построение новой жизни с прочными, доверительны­

ми отношениями и системой убеждений, позволяющей отыс­

кивать смысл даже в таком мире, в котором может существо­

вать столько несправедливости. Все это, вместе взятое, и обес­

печивает успех при переобучении эмоционального мозга.

Психотерапия

в качестве эмоционального наставника

К счастью, для большинства из нас трагические моменты,

когда на сцену выходят воспоминания, связанные с эмоцио­

нальной травмой, случаются крайне редко. Однако та же самая

система, которая так мощно отпечатывает в памяти неприят­

ные эпизоды, по-видимому, работает так же и в более спокой­

ные периоды жизни. Чем более ординарными бывают страда­

ния в детстве, к примеру, когда к ребенку постоянно относятся

с пренебрежением и он лишен внимания и заботы родителей,

тогда собственная ненужность, утраты или социальное непри­

ятие, возможно, так никогда и не достигнут столь высокого

уровня эмоционального воздействия, чтобы вызвать психиче­

скую травму, хотя, конечно, эти факторы оставляют свой отпе­

чаток на эмоциональном мозге, становясь впоследствии при-

Поиск по сайту: