Глава двадцать четвёртая 6 страница

Оуэн стащил с головы шлем. Та же заставка на экране его компьютера переключилась на 5:59. Остальная часть комнаты была в тени, лампы не горели, и большая часть мониторов была ещё выключена.

Когда глаза Оуэна привыкли к свету, он понял, что это Йанто разбудил его, потряся за плечо. То, что он прикоснулся к Оуэну - да и к кому-либо другому из команды - не походило на Йанто. Этот парень мог вписаться в крутой поворот на внедорожнике, точным ударом вырубить долгоносика или пробежать стометровку, как Кристиан Малколм[Кристиан Малколм - валлийский спортсмен, занимающийся бегом на 100 или 200 метров]. Но он был не из тех, кто мог бы прижать кого-нибудь к себе в утешение, или игриво шлёпнуть по руке, и он бы скорее умер, чем обнял кого-то. Йанто никогда не строил глазки Гвен или Тошико. А Джек всё время приставал к нему, так что, возможно, он был геем, который прятался в туалете, не включая света и надеясь, что никто не услышит его дыхания.

Йанто застенчиво смотрел на Оуэна.

- Я не думал, что кто-нибудь придёт сюда так рано. Я решил, что лучше разбудить тебя прежде, чем... - он затих и оглянулся через плечо. Откуда-то со стороны комнаты отдыха доносились звуки выстрелов и радостные возгласы Джека.

- Да, верно. Извини, - пробормотал Оуэн.

Йанто бросил на него серьёзный взгляд.

- Ты ведь не хочешь получить зависимость от этого, правда?

- Не начинай, - голос Оуэна звучал устало. - Ты такой же зануда, как Тош. Нет, я... э-э... тестировал кое-какое новое программное обеспечение для неё.

- Я понимаю, - торжественно кивнул Йанто. - А эта грудь - тоже часть теста, да?

Оуэн перевёл взгляд вниз, на свои руки. Вместо синих перчаток данных он увидел замшевые перчатки Глендовера Бродсорда. Он вышел из «Другой реальности», но трёхмерные проекторы Тошико продолжали работать. И поэтому Оуэн по-прежнему носил потрясающую пару сисек. Йанто стоял рядом с улыбкой до ушей.

- Ладно, да, - сдался Оуэн. Очевидно, до Йанто всё же дошло, что он не трудился в поте лица всю ночь. Но, может быть, он мог бы выкрутиться. - И что с того? В сети я встретился кое с кем, кого интересует киберсекс.

Улыбка Йанто тут же испарилась, и на его лице промелькнуло паническое выражение. Оуэн не ожидал такой реакции, но, тем не менее, ему было приятно стереть эту ухмылку с лица Йанто. Может быть, этот парень был более щепетильным и стыдливым, чем он думал. Один из тех валлийских пресвитериан, вне всяких сомнений. Церковь каждое воскресенье. Они бы не хотели, чтобы он оказался геем, разве нет? Человек, регулярно посещающий церковь... да, это могло бы объяснить, почему он одет в строгий костюм в воскресенье на рассвете.

- Что ты делаешь тут в такую рань, Йанто?

Йанто выглядел уклончивым.

- Я мог бы задать тот же вопрос вам, доктор Харпер. - Из комнаты отдыха послышался очередной возглас, по которому можно было предположить, что Джек достиг очередного уровня в игре. - Но, может быть, не буду.

Сильным ударом руки Оуэн отсоединил оборудование Тошико. Костюм Глендовера растворился в воздухе вокруг него.

- Если с первого раза ты не добился успеха, уничтожь все доказательства того, что ты пытался. - Он указал на Джека. - Он был здесь всю ночь?

- Нет, - ответил Йанто. - Он вернулся минут тридцать назад.

Оуэн кивнул и ушёл.

В комнате отдыха он нашёл Джека, увлечённого игрой-стрелялкой. Несколько месяцев назад он решил, что это забавно - установить игру «Смерть зомби» вместе с другими аркадами двадцатилетней давности, вроде «Астероидов» или пинбола в стиле «Bat Out Of Hell»[«Bat Out Of Hell» - второй студийный альбом американского рок-музыканта Meat Loaf. Также идиома, идентичная русской «Чёртик из табакерки»].

- Джек! - Оуэн старался говорить непринуждённо-дружелюбным тоном, пытаясь понять, как вести себя с Джеком дальше. - Как дела?

- Я выпихиваю тебя из таблицы рекордов, приятель, - ответил Джек. - Ты набрал наибольшее количество очков? Уже нет! - Он поднял пластмассовый пистолет, стилизованный под старинный револьвер и прикреплённый к игровой машине с помощью толстого провода. На экране целая группа слюнявых зомби сжималась вокруг толпы пациентов больницы и медсестёр.

- Тош рассказала мне о своей трёхмерной игровой технологии. Но, знаешь, в таких вещах я традиционалист. Предпочитаю классику. Ретро.

Что ты мне рассказываешь, подумал Оуэн, разглядывая Джекову рубашку без воротника и подтяжки.

- Я решил попробовать пострелять сегодня с левой руки, - беспечно продолжал Джек. - Дать тебе шанс. - Он выпустил серию выстрелов, и машина одобрительно засвистела, когда зомби на экране разлетелись в пыль. Джек издал очередной восторженный возглас. - О да! Видел? - Он подтянул Оуэна ближе к игровому автомату и постучал пальцем по экрану. - Это означает, что я получаю дополнительную жизнь. Но... - он сделал скорбное лицо. - Я не могу торчать тут весь день. Так что давай, продолжай. - Он бросил пистолет Оуэну. Тот решил принять вызов и занял своё место перед «Смертью зомби».

Джек остановился в дверях и смерил Оуэна взглядом.

- Ты что-то сделал со своими сиськами?

Оуэн не смог удержаться от того, чтобы смущённо ощупать грудь.

- Нет. Я отключил игру.

- Ну, тебе нужно уделить больше внимания упражнениям на мышцы груди. Могу порекомендовать тебе хороший спортзал. Ты закончил вскрытие трупа Уайлдмена?

Оуэн попытался не позволить себе скорчить рожу в стиле «О, чёрт!». Ему всё ещё предстояло закончить вскрытие, потому что он слишком увлёкся «Другой реальностью».

- Конечно, я скоро закончу, - соврал он.

Пока Оуэн смотрел на Джека, в игре «Смерть зомби» монстры схватили и сожрали его персонажа. Джек засмеялся.

- Принеси результаты в зал заседаний через час. - Он повернулся спиной к Оуэну и вышел из комнаты. - Или раньше, если ты проиграешь.

* * *

Обычно путь из Риверсайда[Риверсайд - один из районов Кардиффа] занимал не больше получаса. Но сегодня были определённые повторяющиеся препятствия. Ночная гроза не закончилась, поэтому, поцеловав на прощание Риса, уплетающего кукурузные хлопья, Гвен вызвала такси в надежде остаться сухой. Двухмильная прогулка превратилась в пятимильную поездку, которая, несмотря на то, что было утро воскресенья, заняла много времени из-за пробки на залитой водой Пенарт-роуд. Наконец Гвен несколько мгновений простояла на тротуарной плитке у водяной башни из нержавеющей стали, ожидая спуска на базу. Сквозь пелену дождя она разглядывала похожие на броненосца очертания центра «Миллениум». «Creu Gwir fel gwydr offwrnais awen», - гласил текст на стене. «Создание правды - будто стекло из печи вдохновения». Ей всегда нравилось читать эти слова, будучи скрытой в обманчивой невидимости плитки, ведущей в секретное пространство базы Торчвуда.

Джек отмахнулся от её извинений за опоздание, когда она вошла в зал заседаний, и указал на её место за столом. Тошико вернулась к изучению своего ноутбука, где в одном окне она делала пометки, в другом - вычисления, а ещё два показывали демонстрировали видеоматериалы в режиме реального времени.

Оуэн, стоявший у плазменного экрана, уставился на Гвен с плохо скрываемым раздражением из-за того, что она прервала его выступление.

- Смерть ликует, - сказал Джек. - Почему он был так счастлив из-за этого?

- Не понимаю, - отозвалась Гвен.

- Ты можешь увидеть это в некоторых моргах, - сообщил ей Оуэн. - Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae. - Латинские слова, произнесённые с его лондонским акцентом, звучали странно. - Это означает «Это место, где смерть ликует, чтобы научить живущих». Знаете, чтобы приободрить их, когда они думают о мёртвых.

- Однако тот парень... - Джек жестом указал на фотографии мёртвого Уайлдмена, показанные на экране, - когда я в последний раз видел его, казалось, что смерть его совершенно не беспокоит.

- Он изменил своё мнение об этом после первых пятидесяти футов, - заметил Оуэн.

Гвен нахмурилась.

- Но кто в самом деле хочет умереть, а? Как в этой программе о курении, которую показывали вчера вечером по четвёртому каналу, а, Тош?

- Не знаю. Я не смотрю телевизор, - ответила Тошико, не поднимая взгляда от компьютера.

- Не смотришь телевизор по вечерам? - удивилась Гвен. - Господи, не знаю, что бы мы с Рисом делали, если бы не было телика.

- Может быть, говорили бы друг с другом? - предположила Тошико.

Оуэн кашлянул.

- В таком случае, мне придётся начать всё с начала? - спросил он, обращаясь скорее к Гвен, чем к Джеку. Джек лишь улыбнулся; реакция Оуэна его позабавила.

- Я разберусь, что к чему, - заверила его Гвен. Сегодня утром Оуэн выглядел довольно помятым. Она и раньше видела, как он приходил на базу в таком виде, словно спал прямо в одежде, потерял бритву и не переодевался. Но этим утром круги у него под глазами были почти такими же тёмными, как щетина на его подбородке. По крайней мере, он выглядел чуть-чуть лучше, чем труп Уайлдмена на фотографиях со вскрытия.

Гвен впервые увидела вскрытие всего несколько месяцев назад. Когда она работала в полиции, у неё не было нужды наблюдать за этим процессом, и она всегда боялась дня, когда ей придётся сделать это. Она слышала истории о том, как здоровые парни из её участка падали в обморок в морге, впервые наблюдая за вскрытием трупа. Ребята вроде Джимми Митчелла, которые могли вытошнить весь свой обед. Так что первое вскрытие, которое она видела, было здесь, на базе Торчвуда, когда Оуэн исследовал шестидесятипятилетнюю женщину, случайно наткнувшуюся на долгоносика.

Оуэну нравилось просить Гвен помогать ему, испытывая новенькую, пытаясь заставить её упасть в обморок, заплакать, стошнить или просто выбежать из морга. Она решительно отказалась доставить ему такое удовольствие. Она подошла ко всему этому с той отстранённостью, которая всегда помогала ей при осмотре места преступления. Весы для взвешивания удалённых органов - с круглым циферблатом, деления на котором обозначали килограммы, и с кастрюлей из нержавеющей стали внизу - походили на те, на которых она обычно взвешивала фрукты в «Tesco». Бунзеновская горелка на столе была точно такой же, какой она пользовалась в школе. Не обращать внимания на серые фрагменты мозга, сердце и кишечник в банках, стоящих в помещении, было труднее. Ладно, они были похожи на образцы, использовавшиеся во время выпускного экзамена по биологии в школе. Гвен перенесла это испытание и была довольна своим спокойствием и явным разочарованием Оуэна.

В тот вечер, когда она вернулась домой и привычное лежание на диване с куриным чау-мейном[Чау-мейн - китайское рагу из курицы или говядины с лапшой] и «Жителями Ист-Энда»[ «Жители Ист-Энда» («EastEnders») - британский телесериал, идущий с 1985 года по наше время] по телевизору успокоило её, она вдруг вспомнила светло-серые глаза старушки, которые увидела, когда Оуэн небрежно оттянул веки. И, к удивлению Риса, Гвен помчалась в ванную, где её рвало так сильно и так долго, пока желудок не опустел.

Но это было тогда. Теперь она привыкла к этому. Или просто стала более жестокой?

- Я использовал бекаранский сканер - прибор для глубокого сканирования тканей, - объяснял Оуэн. - Так что мне удалось получить несколько первоначальных снимков без всяких инвазивных процедур. - На экране было показано несколько фотографий - ярко-красного и кремового цвета - плоть, кровь и кости. - Поразительно, правда? Этот сканер как будто проходит сквозь внешние слои, очищает их, или делает невидимыми, или что-то в таком роде.

Тошико лениво оторвала взгляд от экрана своего ноутбука.

- Тогда зачем заморачиваться со вскрытием трупа? Даже без этого сканера - у тебя есть прибор для магнитно-резонансных исследований, ультразвук, медицинская радиология, молекулярное тестирование... нетрудно определить, как он умер, не правда ли? Он ударился головой о тротуар со скоростью тридцать миль в час. Дело закрыто.

- Подожди и увидишь, - заметил Оуэн.

Он перелистал изображения на экране. На многих из них можно было увидеть труп Уайлдмена с распростёртыми руками, содранной кожей и вскрытыми грудью и животом. Традиционный Y-образный разрез был сделан от плеч до середины груди и ниже, до лобка. Голова Уайлдмена ударилась об автобус, а потом он приземлился на живот. Его лицо было разбито в непонятную кашу, даже после того, как Оуэн очистил его. Оуэн объяснил, что подумывал извлечь мозг через большую дыру в передней части черепа, а не через обычный разрез за ушами.

- В открытом гробу его хоронить не будут, это уж точно, - согласился Джек.

Фотографий было много. Оуэн перерезал хрящи, чтобы отделить рёбра от грудины.

- Они были раздроблены, когда он упал, - пояснил он. - И когда я вошёл в брюшную полость, как вы можете видеть, толстая кишка была разорвана из-за сотрясения во время удара о землю. Так что мне пришлось потратить некоторое время на то, чтобы освободить кишечник. В большинстве органов нет ничего интересного. Никаких бактерий в крови. Ничего интересного в анализах желчи и мочи. Он не курил, по несколько увеличенной печени можно предположить, что он выпивал. Никаких признаков того, что он употреблял наркотики, лекарства, отпускаемые по рецепту, или яды.

Джек побарабанил пальцами по столу.

- Ты оставляешь самое вкусное напоследок, правда?

- Да, - с удовольствием подтвердил Оуэн и вывел на экран несколько новых фотографий. - Экспертиза пищевода, желудка, поджелудочной железы, двенадцатиперстной кишки и селезёнки. Там есть определённые нечеловеческие элементы...

- Та штука, которую он выплюнул в Джека, - перебила его Гвен.

- Гениально, - лаконично отозвался Оуэн и продолжал, словно она ничего не сказала: - Также там есть инопланетное устройство, вставленное в его позвоночник. Фактически, оно присоединено к позвоночному столбу, где-то в верхней его части. Вот оно.

Он триумфальным жестом извлёк откуда-то прибор. Он был сферической формы, размером с крупный мраморный шарик для игры, но с тупым хромированным наконечником. С одной стороны было три коротких зубчатых насадки, которые, как поняла Гвен, служили для закрепления устройства на его месте. Тошико взяла у Оуэна прибор и положила его в маленький чёрный контейнер размером со спичечный коробок. Она присоединила его к ноутбуку и начала исследовать содержимое.

- Эта круглая штука - то, что убило Уайлдмена?

Оуэн закатил глаза.

- Он умер от отравления. Как ты думаешь, что его убило? - Чтобы прояснить это, Оуэн вернул на экран фотографию, на которой были изображены изуродованные останки Уайлдмена, лежащие на улице. - Технически, знаешь ли, мы назвали бы это вдавленным переломом черепа и мозговым кровотечением.

- А что с тем, что ты вчера говорил о спинномозговой жидкости?

Оуэн сверился со своими записями.

- Твоё предположение подтвердилось, Джек. Кровь, фрагменты черепа и спинномозговая жидкость были из трёх различных источников ДНК, включая тот вонючий мешок дерьма, который мы нашли вчера.

Гвен напряглась и почувствовала, как её лицо вновь вспыхнуло гневом.

- Тот мешок дерьма был человеком.

- Уже нет, - ответил Оуэн.

- Хорошо, - перебил их Джек. - Хорошая работа со вскрытием, Оуэн. Тош, что у тебя?

Тошико улыбнулась.

- Результаты поиска скоро будут, - она прикоснулась к клавиатуре, и её экран заменил экран Оуэна на висящей на стене плазменной панели.

Оуэн сел и с завистью уставился на экран.

- Посмотрите, - сказал он. - Она получает задания, которые занимают у неё всего пару минут, а потом эта первоклассная техника делает за неё всю трудную работу, пока она сидит и занимается маникюром. Почему мне достаются задания, для выполнения которых мне приходится проводить два часа по локти в чьих-то холодных мёртвых кишках?

Тошико хлопнула ладонью по столу, чтобы заставить Оуэна замолчать.

- Для этого потребуется некоторое время, потому что нужно провести поиск в мультимедийных базах данных по всей Великобритании. О, и да, Джек, я ничего не нашла по тому запросу, о котором ты говорил вчера. Ни одна больничная экспертиза или вскрытие в Великобритании не содержит информации о двойной сердечно-сосудистой системе. Результат по заграничным больницам тоже отрицательный. Я произвела поиск по отчётам за последние три года, как ты предлагал. Расширить критерий поиска до пяти лет?

Джек покачал головой.

- Не бери в голову. Сосредоточься на теперешней проблеме. - Но Гвен видела, что Джек пытается скрыть разочарование. Это было не похоже на него, обычно он предпочитал поощрять и поддерживать свою команду. - Что ещё тебе удалось найти?

- Я проверила отчёты службы безопасности места работы Уайлдмена - исследовательской лаборатории «Blaidd Drwg». Как ты думаешь, это слишком большое совпадение - что некоторое количество их новых, экспериментальных ядерных блоков питания пропало?

Глаза Джека расширились.

- Я не слышал об этом в вечерних новостях.

- Ну, это не та тема, которую они бы хотели обнародовать, - заметила Тошико. - Интересно, что...

Её голос стих, потому что в комнату вошла странная фигура. Надутый белый костюм и тяжёлый цилиндрический шлем мешали ему протиснуться сквозь дверной проём. Совершив этот небольшой подвиг, он заковылял через зал заседаний к ним. Гвен слышала его шипящее дыхание сквозь колонку на одной из сторон шлема. Спустя мгновение, посмотрев сквозь щиток, она поняла, что это Йанто.

- Это человечек Мишлен[Человечек Мишлен - Michelin Man, или Бибендум - надувной человечек из шин, символ французской компании, производителя шин Michelin]! - засмеялся Оуэн.

Джек, казалось, не был удивлён.

- Покрой этого костюма тебе не идёт. Он даже не выглядит удобным.

- Он удобно защищает мои яички, - донёсся из колонок голос Йанто.

Джек обдумал эту неожиданную новость.

- Я мог бы говорить о твоих яичках весь день, Йанто, - сказал он. - Но, полагаю, ты хотел сказать нам что-то более важное.

Йанто сконфуженно кашлянул и продемонстрировал коллегам счётчик Гейгера. Он уже тревожно щёлкал. Гвен тут же задумалась о том, куда она могла бы пойти, чтобы спрятаться от радиации. Но что было её источником?

- Я взял на себя смелость просканировать трупы в морге, - начал Йанто. - И мне жаль говорить об этом, но один из них очень радиоактивен.

- Хорошо, - спокойно сказал Джек. - В конце концов, это не такое уж большое совпадение, Тош.

В свою очередь, Йанто быстро просканировал их всех. Стук счётчика Гейгера не усилился, когда Йанто пронёс его над Джеком и Тошико. То же самое было, когда Йанто махнул прибором перед Гвен, и она выдохнула, поймав себя на том, что бессознательно задержала дыхание. Она отодвинулась, давая Йанто пройти дальше в комнату вдоль стола.

Счётчик Гейгера начал яростно трещать и искрить, когда Йанто поместил его напротив Оуэна. Судя по выражению лица Оуэна, он не был так уж удивлён.

- Я по самые локти копался в трупе, - пожал он плечами. - В течение двух часов. Чего вы ожидали?

- У остальных показатели в пределах безопасной нормы, - подтвердил Йанто.

Гвен с некоторым стыдом поймала себя на том, что она неосознанно отодвинулась к концу стола, как можно дальше от Оуэна. Она заметила, что Тошико тоже придвинулась к ней. Оуэн впился в них обвиняющим взглядом с другого конца помещения. Но куда делся Джек?

Йанто продолжал объяснять.

- Боюсь, что непосредственная близость Оуэна к облучённому трупу означает, что он будет нуждаться в дезактивации.

Джек вновь появился в дверях. Он нёс деревянную коробку - из тика с латунными петлями и искусно сделанным зажимом. Он поставил её на стол, открыл зажим и из обитых бархатом недр коробки нечто, похожее на большую широкую мочалку.

Оуэн смерил взглядом новый предмет.

- Если ты думаешь, что я собираюсь соскрести с себя всё этой...

Джек протянул мочалку Оуэну и покачивал ею у него перед носом, пока тот не взял её.

- Это впитывает шесть видов радиации.

- Шесть? - Оуэн выглядел впечатлённым. - Я припоминаю только три типа.

- Мне приходилось иметь дело с этой штукой, - пояснил Джек.

Оуэн рассмотрел радиационную мочалку поближе. Энтузиазма у него поубавилось.

- Это оно? Мне нужно просто пялиться на эту штуку, пока у меня не начнётся рвота и кишечное кровотечение, или следует подождать, пока у меня не выпадут все волосы?

Джек одарил Оуэна одной из своих ухмылок, которые всегда сбивали с толку.

- Эта штука настолько эффективна, что бóльшую часть времени я должен хранить её в коробке со свинцовой подкладкой. Держи её при себе, возможно, до конца дня. - Он взял у Йанто счётчик Гейгера и вручил его Оуэну. - Ты должен оставаться на базе, пока количество бэров для поглощённой тобой дозы не достигнет этого показателя, - он сделал отметку на счётчике. Похоже было, что Оуэн собирается начать жаловаться на это, но Джек пресёк это одним лишь взглядом. - Тош, можешь составить ему компанию, пока ты производишь поиск по тому прибору из позвоночника Уайлдмена. Гвен, ты идёшь со мной обыскивать квартиру Уайлдмена на предмет источника радиации. Думаю, мы можем предполагать, что это, но если оно такое же радиоактивное, как Уайлдмен, нужно сделать это безопасным. А, спасибо, Йанто...

Йанто принёс ещё два счётчика Гейгера, каждый размером с карманный калькулятор. Джек сунул один в карман жилетки, а второй отдал Гвен.

Гвен держала его на расстоянии вытянутой руки над столом, протянув к Оуэну. Стрелка перескочила в опасную зону.

- Ты должен был сказать, что мы собираемся к Уайлдмену, Джек. Во-первых, я могла бы встретить тебя там и не ехать сюда.

- Что? - спросил Джек, выходя из зала заседаний и направляясь в центр основной области базы. - И не увидела бы, как Оуэн светится в темноте? И тебя не устраивает моя компания? - Он остановился около фонтана из нержавеющей стали, стоявшем посреди базы. Джек нажал на кнопку, и Гвен увидела, как далеко вверху поршень отодвинул плитку на потолке. Оказывается, с тех пор, как она пришла, погода ухудшилась. Брызги дождя начали попадать на них, и вода потекла сквозь отверстие в потолке.

Джек отскочил в сторону и тут же закрыл отверстие.

- Нет, это мне не подходит. Давай выйдем через приёмную.

Глава двенадцатая

Ты не из тех женщин, кто выделяется в толпе. Не из тех, кто хочет выделяться. Твои волосы никогда не были слишком блестящими, помада - слишком яркой, и ты всегда предпочитала удобную обувь красивой.

Как раз обдумывая это, ты можешь слышать голос отца, одобряющий твой безопасный, бесспорный выбор. Естественные науки на оценку А[ Высший балл в британских школах]: «Совершенно верно, Сандра, вся эта ерунда, претендующая на искусство, не для тебя, ты захочешь сделать карьеру». Университет поблизости от дома родителей: «Жить дома намного выгоднее, Сандра». Регулярные посещения церкви; сидя между родителями, ты стараешься выглядеть незаметной, хотя и мучительно осознаёшь, что голос твоего отца звучит громче остальных, бормочущих молитву «Отче наш»: «Ein Tad, yr hwn wyt yn y nefoedd, sancteiddier dy Enw...»[Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое... (уэльск.)]

Молитва папы была о том, что нужно усердно работать, но не быть выскочкой. И всё же его собственная настойчивость в том, чтобы быть самым обыкновенным, самым рядовым, самым откровенно сдержанным человеком в Лисвейне[ Район в Кардиффе] означала лишь то, что он сам был в какой-то степени выскочкой.

- Не смущайте нас, - говорил он своей семье в ресторане или в кинотеатре. Он бы скорее умер, чем оказался в неловком положении в публичном месте.

Спустя две недели после его смерти ты бросила учёбу на втором курсе физического факультета и записалась в Королевский Южный полк. Только однажды ночью, лёжа в кровати вместе с Тони Би, вы обсуждали особенности характера твоего отца, и Тони напомнил тебе об иронии вашего полкового девиза. «Gwell Angau na Chywilydd, - шептал он, медленно поглаживая руками влажные изгибы твоего тела. - Лучше смерть, чем позор».

Твои отношения с Тони были самой нетипичной для тебя вещью. Ты всё ещё предпочитаешь быть всего лишь одной из толпы. Гай Уайлдмен был совсем не таким, конечно, он всегда стремился к большему. Но чем больше он пытался, тем, казалось, становился менее значимым и менее заметным - людям легче было его игнорировать. С тобой всё иначе. Ты довольна, если удаётся сказать миру: «Я самая обыкновенная; во мне нет ничего особенного». Может быть, именно поэтому ты убедила Тони взять Уайлдмена с собой в подводные путешествия, чтобы обеспечить прикрытие для ваших отношений с Тони.

За годы жизни с отцом ты запомнила, что лучший способ сделать так, чтобы тебя не заметили - потратить некоторое время на то, чтобы выверить все мелкие детали. В армии хватают людей, которые делают всё неправильно, а не тех, кто поступает правильно. То же самое в жизни. Ты никогда не паркуешься в местах, где запрещена стоянка, у «Сейнзбериз»[«Сейнзбериз» ("Sainsbury's" ) - фирменные гастрономы и продовольственные магазины самообслуживания в Великобритании] в Торнхилле, и всегда возвращаешь продуктовую тележку в магазин, чтобы забрать свою фунтовую монету.

Вернувшись домой, ты выбрала подходящую одежду для влажной, тёмной ночи. Это также дало тебе возможность принять душ и смыть все следы крови и костей, которыми ты неосторожно вымазала лицо, когда убила и съела того бродягу. Конечно, ты делала это осторожно, в глухом переулке. И, конечно, с состраданием - сначала ты сломала ему шею, чтобы он не чувствовал боли.

И теперь сильный голод в тебе притупился, и ты в Сплотте, уверенная, что твой путь к многоквартирному дому Уайлдмена не привлечёт ничьего внимания. На тебе зелёное трапециевидное платье средней длины, никаких чулок, и бледно-зелёный кардиган из тонкого хлопка. Ты выбрала туфли из лакированной кожи на низком каблуке, с закруглёнными носами, достаточно прочные, чтобы не промокнуть. Сверху ты набросила подогнанное по фигуре пальто, твоё любимое, из мягкой материи цвета морской волны, которое помогает тебе оставаться незамеченной в темноте; перед тем, как уйти из дома, ты заметила, что погода ухудшается, и не захотела рисковать привлекать внимание, сражаясь с зонтиком на ветру и дожде.

Хотя вокруг не так много людей, которые могут тебя увидеть, потому что дождь усиливается. Те немногие, кого ты видишь в переулках, торопятся укрыться от дождя, обращая внимание на лужи, а не на людей. Ты поднимаешься в квартиру Уайлдмена незамеченной, и даже звук твоих шагов не слышен за шумом дождя и доносящимся издалека, с востока, гудком поезда, идущего в направлении Треморфы.

Внутри всё по-другому. Холл большой, и гудящий радиатор установлен слишком высоко, так, что окна запотевают. Восьмиугольные зелёные и жёлтые плитки на полу, когда на них наступаешь, издают звук ещё громче радиатора.

Тебе не нужна фотографическая память, чтобы запоминать что-либо. Всё, что для этого нужно - практика. Папа часто напоминал тебе: «У тебя два уха и один рот, Сандра. Используй их в этом соотношении». И это было правдой с тех пор, как ты начала служить в армии, был ли это инструктаж в лагере Кареган, тренировки на открытом водном пространстве, или просто пьяные беседы парней о быстрых автомобилях, медленных ударах во фланг и доступных женщинах. Когда-то Уайлдмен рассказал тебе всё о местности, где живёт, о том, как обставлена его квартира, об особенностях его соседей. Конечно, теперь ты знаешь об Уайлдмене всё.

Квартира Уайлдмена - на втором этаже. Покрытая ковром лестница скрипит у тебя под ногами, но не похоже, чтобы здесь был кто-то ещё, и единственный признак жизни в квартире - доносящийся из-за одной из дверей звук передачи Воскресного богослужения по четвёртому каналу радио, включённого на слишком большую громкость.

Ближайшие соседи Уайлдмена по этажу - Джон и Маркус, которые работают в «Клубе Х», и Бетти Дженкинс, которая определённо там не работает. Ты знаешь всё о последних встречах Уайлдмена, о разговорах и ссорах с ними. Если ты встретишь их, ты готова ко всему. Только после того, как Уайлдмен умер, ты поняла, насколько он был одинок, поняла его защитную реакцию на Бетти Дженкинс, расстройство из-за равнодушия Джона к его обязательствам и невысказанные фантазии о Маркусе.

Ты можешь быть спокойной, логичной, разумной, не будучи при этом бесстрастной. Это было верно в твоих отношениях с Тони, как он обычно говорил. Теперь, когда он был мёртв, ты шла дальше - в буквальном смысле. И то, что должно было быть твоим горем, больше не имеет смысла, оно больше не нужно тебе. Оно всё ещё там, на заднем плане. Любопытное чувство, возвышенное, но похороненное глубоко. Ненужное. Ты действительно теперь понимаешь это? У этих людей есть невероятное множество свободных социальных конструкций, наполовину сформировавшихся привязанностей, невысказанных желаний и случайных страстей. Только когда он умер, ты поняла, как сильно Тони Би любил тебя. Ты можешь бесстрастно исследовать эти чувства - его боль, когда он был далеко от тебя, когда он появился снова, когда вернулся в лагерь Кареган. Пока более новая, главная боль не подавила это.

Однако в сторону это. Ты пришла сюда не просто так. Отвлечься на эти воспоминания - очень по-человечески. И, учитывая текущие обстоятельства, тебе это кажется забавным.

Ключ со щелчком поворачивается в замке квартиры Уайлдмена, и твой поиск начинается.

Глава тринадцатая

Джек позволил Гвен вести внедорожник. Она была рада, что ей представился шанс посидеть за рулём машины Торчвуда. Этот автомобиль очень отличался от её собственного «Сааба». Впервые сев за руль SUV, чувствуешь себя так, словно находишься на верхнем этаже двухэтажного автобуса. Амортизаторы были достаточно мягкими, так что можно было спокойно въехать на тротуар и пролететь по ступенькам, не пролив ни капли напитка из стаканчиков, стоявших в специальных держателях рядом с сиденьями. Возможно, на этой машине можно было проехать сквозь толпу пешеходов и даже не почувствовать удара. Обычно об этом следовало помнить, когда Гвен мчалась через центр города, пытаясь успеть на место преступления раньше, чем там появятся журналисты.

Поиск по сайту: