«Господствующей польской религией есть и будет святая римская католическая церковь со всеми ее законами. Переход из государственной веры в какое-либо другое вероисповедание запрещается под страхом наказания за вероотступничество. Но так как та же святая вера повелевает нам любить ближних наших, мы должны обеспечить государственную опеку и спокойствие в вере для всех людей любых вероисповеданий. Поэтому мы гарантируем свободу религии и обрядов в польских государствах в соответствии с местными уставами».
Законодательно подтверждая господство в Польше католической церкви, Конституция в то же время отражает наличие национальной неоднородности населения польских земель.
П. Шляхта, землевладельцы
«Чтя память предков наших, как основателей свободного правления, мы торжественно гарантируем шляхетскому стану все свободы, вольности, прерогативы и преимущества в частной и общественной жизни. Особенно мы утверждаем, гарантируем и объявляем нерушимыми права, статуты и привилегии, справедливо и законно наделенные шляхетскому стану Казимиром Великим, Людовиком Венгерским, научные сообщения
Владиславом Ягеллой и Витольдом, братом его, великим князем Литовским, а также Владиславом и Казимиром Ягеллончиками, братьями Альбертом, Александром и Сигизмундом Первым и Сигизмундом Августом, последним из ягеллонского рода. Достоинство шляхетского стана в Польше признаем равным всем степеням благородства, где-либо принятым. Признаем равными всех шляхтичей не только в отношении получения должностей и оказания услуг отечеству, приносящих честь, славу и богатство, но также в отношении равного пользованиями привилегиями и прерогативами, принадлежащими шляхетскому стану, а особенно правом личной безопасности, личной свободы и правом владения земельной и движимой собственностью; так как они издревле служили каждому, так мы хотим, чтобы они хранились впредь свято и нерушимо и торжественно обещаем, что не допустим никакого изменения или исключения в законе о личной собственности. Напротив, высшая государственная власть и установленное, ею правительство не будет предъявлять никаких претензий к имуществу граждан под предлогом iurium regalium (исключительных прав Монарха) или под каким-либо другим предлогом. Личную безопасность и всякую собственность, кому-либо по праву принадлежащую, мы уважаем, обеспечиваем и утверждаем как истинный стержень общественности, как основу личной свободы граждан и хотим, чтобы они были уважаемы, обеспечены и нерушимы также и в будущем. Шляхту мы считаем первейшими защитниками свободы и настоящей конституции. Поручаем добродетели, чести и чувству гражданства каждого шляхтича уважать святость ее, оберегать ее прочность, как единственную твердыню отечества и наших свобод».
В статье о шляхте и землевладельцах нашли яркое отражение существовавшая в момент принятия Конституции расстановка классовых сил и реформистский, ограниченный характер самой Конституции. Все основные свободы и вольности шляхетства и магнатов оставлены незыблемыми и подтверждаются вновь. Более того, оговаривается ограничение высшей государственной власти и прав монарха в отношении собственности феодалов. Шляхетство провозглашается высшим сословием в государстве.
III. Города и мещане
«Закон, принятый настоящим сеймом под заглавием „Города наши Королевские, свободные в государствах Речи Посполитой, хотим полностью сохранить и безопасности ее свобод и целостности общего отечества».
Указанный в этой статье закон о городах был принят сеймом в апреле 1791 г. и являлся одной из первых реформ, выдвинутых «патриотической» партией. Принятием закона о городах были признаны возраставшая роль и значение зарождавшейся в городах польской буржуазии.
Согласно закону, мещане получали, шляхетское право личной неприкосновенности, доступ к офицерским званиям, право приобретать земельные владения, занимать духовные и светские должности.
Кроме того, представители третьего сословия, жившие в королевских городах, получили представительство в сейме. Следует отметить, что эти представители имели право решающего голоса лишь при разбирательстве дел о городах и торговле, а в остальных случаях только совещательный голос.
Однако и этих прав были удостоены не все горожане, так как жителям частновладельческих городов закон таких прав не предоставлял. Таким образом, будучи вынужденным принять закон о городах, феодальный сейм ограничился полумерой и одновременно с этим, в целях ослабления городского сословия, рассчитывал расколоть силы мещанства на два лагеря.
IV. Хлопы, крестьяне
«Крестьянское население, в руках которого находится самый щедрый источник богатства страны, которое составляет самую многочисленную часть населения и, следовательно, является самой могучей силой страны, по справедливости, из чувства человечности и христианского долга, а также учитывая наш собственный, хорошо понятый интерес, мы берем под покровительство закона и нашего правительства, устанавливая, что отныне любые свободы, дарствования или договоры, аутентично заключенные между землевладельцами и крестьянами, — независимо от того, касаются ли они всей громады или любого отдельного жителя этой деревни,— должны быть общей и взаимной обязанностью, в соответствии с точным значением условий и описаний, заключенных в указанных дарствованиях и договорах. Такие договоры и следующие из них обязанности, добровольно принятые владельцем земли, являются обязательными и для его наследников или лиц, приобретших право на эту землю, так что они никогда не будут иметь права самовольно их изменить. С другой стороны, крестьяне какого-либо поместья не могут уклониться от добровольно принятых договоров, дарствований и повинностей, в них оговоренных, иначе как в порядке и с условиями, предусмотренными в этих договорах, которые обязывают их либо навечно, либо до определенного срока. Гарантировав, таким образом, землевладельцам се доходы, полагающиеся им от крестьян, и желая всемерно поощрить рост населения страны, провозглашаем для всех людей, как вновь прибывающих, так и тех, кто сначала покинул родину, а затем пожелал вернуться назад, полную свободу, причем в такой степени, что любой человек, прибывший или вернувшийся в государство Речи Посполитой, как только ступит ногой на польскую землю, получает полное право заниматься своим трудом, как и где ему угодно, заключать договоры об оседлости, найме или аренде как угодно и на любой срок, будет свободен поселяться в городе или в деревне, жить в Польше или уехать в любое государство, предварительно выполнив обязательства, добровольно на себя принятые».
Несмотря на содержащиеся в статье слова «о справедливости», «чувстве человечности» и «крестьянском долге» Конституция не вносит никаких изменений в тяжелое, угнетенное положение самого многочисленного слоя населения страны — крестьянства.
Демагогическое принятие под защиту закона, выполнение сторонами обязательств по договорам, заключенным между землевладельцами и крестьянами, — все это не могло облегчить положения крестьян. Указанные договоры, неравноправные по своей природе, были средством закрепощения крестьян, и в них всегда на стороне собственников земли концентрировались неограниченные права, а на стороне тружеников-крестьян многочисленные тяжелые повинности и обязанности.
Далее, стремясь привлечь дополнительные рабочие руки и провозглашая в этих целях «свободу» вновь прибывающим лицам, Конституция тут же оговаривает, что эти «свободы» определяются также договорами, которые переселенцы должны заключить с собственниками земли, с владельцами орудий и средств производства. Ясно, что содержанием таких договоров могло быть не что иное, как отношения угнетения и эксплуатации имущими непосредственных производителей.
Однако, предоставляя право поселенцам селиться или в деревне, или в городе, Конституция тем самым отражает развитие капиталистических отношений в стране и заботу об обеспечении рабочих рук в интересах развивавшейся буржуазии.
Таким образом, приведенные выше II, III и IV статьи Конституции дают яркую характеристику классового состава польского общества конца XVIII в.
V. Правительство, или назначение публичных властей
«Всякая публичная власть берет свое начало в воле народа. Следовательно
чтобы единство государства, свобода граждан и общественный порядок оставались вечно в равной мере нерушимы, Польское правительство должно состоять, и по воле настоящего закона всегда будет состоять, из трех (властей): законодательной власти в лице соединенных станов, высшей исполнительной власти в лице короля и стражи и судебной власти в лице юрисдикций, установленных или которые должны быть установлены».