Ближе, чем она когда-либо была 17 страница

Спотыкаясь, Данте вошел в комнату и прошел в ванную, закрыв дверь за собой. Он опустился на пол, держась руками за голову, закрыл глаза. Он изо всех сил пытался сохранить образ Хлои в голове, но тот ускользал.

Он видел ее забившейся в угол и испуганной, затем лежащей в луже крови, но никогда не видел того, что произошло между. Незримое сотрясало его.

Ее звали Хлоя. И ты убил ее.

Пот стекал по вискам. Он скользнул руками вверх по лицу к волосам. Ударился головой об стену. Боль отступила. Не ушла, нет, но отступила достаточно, чтобы позволить думать.

Мысль надавила на его щиты, мысль, идущая от Симоны. Он открылся для прикосновения.

<Хэзер на телефоне. Она хочет поговорить с тобой>.

<D’accord, chérie. Я уже иду>.

Поднявшись, Данте развернулся и повернул кран холодной воды. Во мраке он увидел буквы, размазанные по поверхности.

ДОЖДИСЬ МЕНЯ. Темной помадой.

Данте улыбнулся и коснулся пальцем послания. Запах Хэзер прилип к нему — сирень и шалфей — и он не хотел смывать его. Пока нет. Брызнув в лицо холодной водой, он открыл дверь ванной.

Люсьен ждал, золотистые глаза блестели в сумраке.

— Ты собираешься пойти за Ронином?

— Не твое дело,— произнес Данте, проходя мимо.

Данте заметил проблеск движения и отступил, но слишком поздно. Люсьен схватил его за плечи, когти впились в кожу — боль пронзила острыми иглами. Данте почувствовал теплую струйку крови на спине. Он зашипел, но Люсьен отказался освободить его.

— Это мое дело, — сказал Люсьен, в голосе зазвучали стальные нотки, — это всегда было мое дело. Ты мой сын.

Данте уставился на Люсьена, ошеломленный, рассудок помутнел. Его сын?

— Отпусти.

Люсьен поднял руки. Кровь блестела на кончиках когтей.

— Я должен был сказать тебе с самого начала…

— Да, но ты не сказал, — ответил Данте хриплым голосом. — А сейчас слишком поздно.

Он развернулся и вышел из комнаты.

Данте бросился вниз по лестнице, мышцы были напряжены, сердце бешено колотилось о ребра. Он хватал ртом воздух. Ему нужна кровь. Ему нужна правда.

Искупление. Может быть, все, что он знал, и всех, кого любил, у него отнимут, если он не заплатит то, что должен.

Он нашел Симону в гостиной, свернувшейся на диване около Вона. Ее глаза удивленно расширились, а хранитель выпрямился, нахмурив брови.

— Что случилось? — спросила она, передавая телефон.

Данте покачал головой, стараясь успокоить дыхание.

— Oüi, chérie? — сказал он в трубку.

— Дождись меня, — произнесла Хэзер, ее голос дрогнул. — Я скоро буду.

Лишится ли он и ее тоже?

— Не надо. Меня здесь не будет, — сказал он.

Большой палец нажал на кнопку отбоя. Телефон выскользнул из руки, ударившись о ковер с глухим стуком.

Во внезапной тишине Данте услышал свист крыльев, затем потолок заскрипел, так как Люсьен забрался на крышу. Его отец. Падший.

Чего ты боишься, Истинная кровь?

Гнев горел в Данте, разливаясь по раскаленным добела венам.

— Не тебя, Любопытный Том, — прошептал он, — не тебя.

Сближение

— Дерьмо! — Хэзер с расстроенным видом уставилась на телефон. — Упрямец... — Она посмотрела на Коллинза. — Мы должны спешить. Данте уже отправился туда без нас.

Машина вырвалась вперед, когда Коллинз вдавил педаль до упора.

— Надеюсь, ты права насчет предполагаемого дела. Если мы возьмем Джордана для допроса, я не хочу отпускать его по техническим причинам.

— Мои исследования показывают, что Джордан был на каждом месте преступления, — сказала Хэзер. — Если мы получим экземпляр его ДНК, он совпадет с уликой по каждому делу.

Она бросила телефон назад в сумочку.

Огонь теплился в ней, когда она проснулась рядом с Данте, жизнь вспыхнула от звука его голоса. Oüi, chérie? Она почти чувствовала его запах — теплый, земляной и возбуждающий. Но за словами Данте слышалось напряжение в голосе. «Мигрень? — задалась она вопросом. — Или было что-то еще?»

Когда ты со мной, так тихо. Гул прекращается.

Я помогу тебе избавиться от него навсегда.

Хэзер знала квалифицированных гипнотерапевтов в Сиэтле, которые могли бы успокоить подсознание Данте и помочь безболезненно вытащить его прошлое из темных глубин. Она провела рукой по волосам. С людьми — да. Но создание ночи? Ночные хищники, кормящиеся кровью? Психология не была — не могла быть — такой же. Она вздохнула и посмотрела на кейс, лежащий на заднем сидении. Прошлое Данте. Все, что он не мог или не хотел помнить, находилось в тонком черном кейсе. Прошлое Данте. Он должен увидеть его первым. Кулак, сжимавший ее сердце, исчез, и она сделала легкий вдох.

После того как они разберутся с Элроем Джорданом, она отдаст кейс Данте, передаст ему, что сказал Стёрнс, и затем останется с ним, пока он будет изучать содержимое.

А если Данте был монстром?

Хэзер посмотрела в пассажирское окно, сжав руки в кулаки на коленях. Дорога была размытой, темной и бесконечной. Она помнила вкус губ Данте, одиночество в его голосе на скотобойне. Помнила свои обещания.

Я не уйду от тебя.

Я помогу тебе избавиться от него навсегда.

Я никогда бы не уничтожила улики, неважно, насколько это больно.

* * *

Стёрнс помочился в пустую бутылку из-под апельсинового сока, переключив свое сосредоточенное внимание от дома Томаса Ронина. Закончив, он закрыл бутылку крышкой и осторожно положил на пол возле пассажирского сидения, а затем опустил стекло, впуская свежий воздух.

На противоположной стороне улице стоял огороженный аккуратный домик. Стёрнс наблюдал за ним с полудня. Видел, как мужчина 30-ти лет с редкими каштановыми волосами уехал из дома на Jeep и вернулся через час в белом фургоне с черными тонированными УФ-защитными стеклами. Элрой Джордан. Согласно распечатке, которую онукрал из кухни Прейжона, Уоллес подозревала Джордана в убийствах СК. Также он был одним из проектов Мур.

Никаких признаков Томаса Ронина, но дорогой Camaro, припаркованный на проезжей части, говорил о том, что журналист дома. Стёрнс до сих пор не был уверен, как Ронин вписывался в картину. Особая сделка? С пришибленным серийным убийцей?

Почему бы и нет? Стёрнс был свидетелем и участвовал в более странных и темных делах.

Кто-то вышел из парадной двери. Снова Джордан, но его лицо и одежда были чем-то забрызганы. Сложно было рассмотреть в сгущающихся сумерках. После того как Джордан попытался открыть несколькими ключами багажник Camaro, Стёрнс понял, что пятна — это кровь.

Что бы Джордан не собирался делать с журналистом, казалось, он закончил. Грязным, но неизбежным способом. Играть с серийными убийцами — все равно, что бегать с ножницами; рано или поздно ты порежешься.

Багажник, наконец, открылся, и Джодан порылся в его содержимом. Через некоторое время он выпрямился и захлопнул багажник. Затем пнул Camaro несколько раз, ударил кулаком по капоту.

Через приоткрытое окно Стёрнс услышал крик Джордана:

— Твою мать!

Стёрнс коснулся глока на сидении рядом. Не справляется с неприятностями. Джордан зашагал по дорожке к парадной двери, затем остановился. Он начал расхаживать взад и вперед, будто сомневаясь. Боялся войти? Стёрнсу было интересно. Через минуту Джордан остановился, расправил плечи и вошел в дом.

С глоком в руке Стёрнс выскользнул из Buick LeSabre.

* * *

Гиффорд затянулся, смакуя темный, ванильный, пряный вкус табака, его взгляд был прикован к Buick LeSabre, припаркованному через три дома на противоположной стороне улицы. Он выдохнул дым в приоткрытое окно.

Стёрнс вышел из LeSabre, опустив правую руку вниз, пистолет вырисовывался на фоне его левой ноги. Он пересек улицу, направляясь в дом, в котором скрылся Э. Гиффорд погасил наполовину выкуренную сигариллу в пепельнице машины. Без Уоллес он не сможет инсценировать убийство-самоубийство, но он научился импровизировать в течение стольких лет работы с Джоанной.

Подобрав пакет для продуктов, набитый бумагами, Гиффорд вылез из Taurus. Он пошел вдоль тротуара, «продукты» согнулись в его левой руке. Правую он засунул в куртку, сжимая рукоять 45-го.

Позволю Стёрнсу убрать Э. И подчищу, что останется.

* * *

Э ударил себя ладонью по лбу. Идиот! Нужно было подождать. Где кровопийца мог спрятать эту дрянь? Не под кроватью. Не в шкафу. Не в машине.

Э зашагал к прихожей, зная, что лакомства должны быть в доме. Сердце бешено колотилось. Ублюдок ждал Данте и подготовился. Пройдя по коридору, Э остановился у двери Том-Тома и заглянул внутрь. Кровь повсюду. Даже на потолке. Но кровать была пуста.

Его сердце колотилось, когда Э отпрыгнул от двери и подбежал к шкафу в коридоре. Он открыл его. Порылся среди полотенец и простыней, бросая их на пол. А потом замер. Он только что слышал шарканье? Нетвердые шаги по темному коридору, как у кровоточащего зомби? Э повернулся, держа нож в руке.

Он стоял в одиночестве в затемненной комнате.

Пульс резко ускорился, во рту пересохло, Э вернулся к двери спальни Ронина. Густой запах крови ударил ему в голову — Ах, пахнет, будто сексом. Шагнув в комнату, он снова услышал скрежет.

На полу, с противоположной стороны кровати, темные окровавленные пальцы, царапая, пытались ухватиться за стену. Окровавленные вмятины испортили краску.

Э вытаращил глаза, сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть, он подумал: «Это Рассвет Мертвецов. Мертвец не остановится. Не хочу, чтобы меня разорвал и съел зомби».

Всхлипывание заглушило звук царапанья пальцами. Э зажал рукой рот, и всхлипывание прекратилось.

Заткнись. Это не зомби, просто истекающий кровью кровосос отказывается умирать. Ты бог. Возьми себя в руки, черт возьми.

Э кивнул. Бог. Он убрал руку ото рта и подошел к комоду. Выдвинул верхний ящик. Засверкал золотой свет, и ангельский хор пропел торжественную песню. В складках шелкового белья и дорогих носков лежали файлы. Э схватил их и открыл следующий ящик. Ничего. Он нашел черную сумку на замке в последнем ящике и взял ее.

Ногти царапали стену. Минуя коридор и гостиную, Э выбежал из дома.

Дойдя до фургона, Э забрался внутрь и спрятал рюкзак и файлы рядом с сумкой с игрушками. Теперь все, что ему было нужно, это Данте. Где GPS приемник? Э расстегнул черную сумку и порылся в ней — пузырьки успокоительных, пистолет транквилизатор, шприцы, наручники — все, чтобы поразвлечься с кровососом, но никакого GPS приемника. И как, блин, он отследит Данте?

Э ударил себя кулаками по вискам. Боль пронзила сломанное запястье. Желудок сжался. Идиотидиотидиот! Нервно сглотнув, он опустил поврежденную руку. Фиолетовые, почти черные синяки покрывали опухшее запястье. Он перевяжет его позже. Сейчас ему нужно найти GPS приемник.

Э вылез из фургона и замер. Мужчина с пристальным взглядом в пиджаке стоял напротив с нешуточным пистолетом в руке. Дуло было направлено в грудь Э. Э упал на бетон, закатился под фургон. Перекатился. Что-то тяжело ударилось о фургон. Пуля?

Э посмотрел мимо отполированной обуви мужчины, услышав звук, похожий на рев двигателя на максимальной скорости. На улице маленький черный автомобиль встряхнуло на тротуаре, проехав лужайку, он направился прямо к дому.

Э сощурился от яркого света фар. Машина врезалась в крыльцо. Решетка радиатора ударилась об порог. Дом задрожал.

Данте приехал.

* * *

Стёрнс бросился к новому фургону Элроя Джордана, когда спортивная машина подпрыгнула на бордюре, проехала через двор и врезалась в дом. Из-под помятого капота, шипя, в воздух поднимался пар.

На какой-то момент Стёрнс заколебался, потом отодвинулся от фургона. Несчастный случай? Или преднамеренный? Затем стройная фигура в черном выскользнула из автомобиля через пассажирское окно, и его сердце заколотилось о ребра.

Красивое белое лицо. Черные волосы. Кожаная куртка и темные джинсы с цепью. Он с легкость перепрыгнул погнутый капот машины, оказавшись у искореженного порога дома, окруженный мерцанием бело-синего света. Бледные руки сжимали что-то деревянное.

Выйдя вперед, Стёрнс вытащил глок.

— Данте! — закричал он.

И выстрелил, когда молодой вампир обернулся.

* * *

Голова Данте дернулась в сторону, когда пуля попала в висок. Он рухнул на пороге.

— Останови машину! — закричала Хэзер. Коллинз ударил по тормозам. Она выскочила из открытой двери и, удачно приземлившись, побежала, вытаскивая 38-й из кармана плаща.

Стёрнс поднял взгляд. Посмотрел на нее, затем шагнул к MG. К Данте.

— Брось пистолет, — крикнула Хэзер, обхватив 38-й двумя руками. Она навела его на Стёрнса. — Брось его! Не заставляй меня делать это!

Стёрнс заколебался, затем вышел вперед и поднял глок. Хэзер выстрелила. Стёрнс споткнулся, упав на одно колено на траву около MG. Она побежала по тротуару к испорченному шинами двору, с оружием, нацеленным на бывшего наставника.

— Брось! — сказала она.

Глок выпал из пальцев Стёрнса. Кровь окрасила плечо на его пиджаке. Вздрогнув, он завел руки за голову.

— Дай мне закончить с ним, — произнес Стёрнс, — если ты прочитаешь файл…

— Заткнись, — сказала она, направляя пистолет ему в лоб.

Она посмотрела в сторону дома. Данте не двигался. Он растянулся на пороге, освещенный фарами; черные волосы, словно пролитое на ковер вино. Струйка крови стекала от виска по лицу.

Хэзер отвела взгляд. Не мертвый, напомнила она себе, не мертвый. Втянув холодный воздух, она достала наручники из кармана. Встав позади Стёрнса на колени, она защелкнула браслет на одном запястье, закрепляя их.

Коллинз подбежал к дверному порогу.

— Я проверю Прейжона, — сказал он.

— Хэзер, послушай, ты не понимаешь…

— Я понимаю, что ты стрелял в безоружного человека, — произнесла она тихим натянутым голосом, — а сейчас заткнись.

Когда Хэзер опустила руки Стёрнса, чтобы полностью надеть наручники, мужчина, несущий пакет с продуктами, остановился на подъездной аллее.

— Сэр, пожалуйста, проходите…

Мужчина уронил продукты. Комки бумаги упали на тротуар, когда он вытащил оружие. Стёрнс выдернул не скованную руку, свободную от хватки Хэзер, и бросился к глоку.

Сердце пропустило три удара, Хэзер подняла 38-й.

— Трент! Берегись!

Все трое выстрелили.

* * *

Люсьен летел, холодный ветер обдувал его лицо. Другой вид холода сковывал льдом душу. Он на краткий миг почувствовал боль, скользнувшую от сознания Данте. Слабая жизненная нить пульсировала через их связь, так он понял, что Данте не умер. Раненый, возможно, в критическом состоянии, но живой.

На земле под Люсьеном косой свет фар пронзил небо. Бегущие фигуры. Жажда крови, дикая, слепая и древняя, ударила в ночь из дома внизу. Люсьен постепенно опустился к дому и его неистовому жителю.

Томас Ронин никогда не будет угрозой для Данте снова.

Люсьен скользнул к земле, босые ноги коснулись влажной травы. Сложив крылья, он прошел через неосвещенный задний дворик и рванул дверь с проволочной сеткой — металл заскрипел, вылетая из петель. Отбросив ее, Люсьен разбил заднюю дверь ударом кулака и вошел внутрь.

* * *

Э наблюдал из-под фургона, как Хэзер опустилась на колени за тем ублюдком, который пытался убить его, — мужчина с пристальным взглядом, который подстрелил его брата Плохого Семени. Затем кто-то присоединился к игре. Вдруг все начали кричать, стрелять и прыгать.

Э вылез с другой стороны фургона и, не вставая, прокрался к погнутому капоту; Данте лежал на пороге, изогнувшись, как извращенец из порно.

Он пожелал успехов прекрасной Хэзер и понадеялся, что та не станет возражать, если он воспользуется этой неприятной ситуацией. Он предпочел думать, что она борется, чтобы защитить его, а не Данте, так как, в конце концов, пришла к нему, а не к неприглашенному маленькому кровососу.

Но, эй, по крайней мере, ему больше не нужно искать GPS приемник.

Э остановился у помятого капота фургона, наблюдая за полицейским в штатском, присевшем на корточки рядом с телом Данте. Он обернулся на предупреждение Хэзер и вытащил пистолет, но прежде чем успел выстрелить, темные окровавленные пальцы схватили его за плечи и потащили в дом.

Чувство, будто по нему ползают муравьи, вызывающее мурашки, покрыло все тело Э. Том-Том стоял на ногах. Прямо за порогом тени дернулись и задрожали.

Кровосос или беспокойная душа мертвого?

Э побежал вперед, сгорбившись, его взгляд был прикован к бледному лицу Данте. Во дворе люди кричали, стреляли из пистолетов. Мысленно скрестив пальцы за то, чтобы Хэзер выжила — игра будет не та без нее — Э подался в сторону бетонной лестницы. Жидкость вытекала из-под разбитого кузова MG. Пар поднимался и шипел.

Э дотронулся дрожащими пальцами до руки Данте. Вцепился в нее. Потянул. Мертвый и тяжелый. Потея, тяжело дыша, Э стащил Данте со ступенек. Он упал на землю, металл глухо зазвенел. Э перенес хватку от руки Данте к воротнику пиджака. Хорошенькая голова Данте болталась. Кровь сочилась из правого уха, окрашивая часть лица.

Кряхтя и сжигая адреналин, Э дотащил своего брата кровососа до передней части фургона. Боковые двери были до сих пор открыты.

Что-то вылетело из дома. Хэзер завопила:

— Дерьмо!

Стреляя еще больше.

Э частично затолкнул Данте в фургон, запрыгнул внутрь и затащил его полностью. Убрав Данте от дверей, он закрыл их. Достав наручники из черной сумки, Э надел их на его запястья. Он не знал, как долго тот пробудет без сознания, но лучше не рисковать.

Он потянул тело Данте к задней части фургона, поднял руки и закрепил цепь наручников на крючок, установленный специально для этого. Кровосос выглядел чертовски хорошо в наручниках. Естественно.

Усмехнувшись, однорукий Э пополз к сидению водителя. С трудом вытащив ключи из кармана, он ждал.

* * *

Хэзер выстрелила из 38-го и бросилась в сторону. Что-то просвистело мимо ее щеки, жаля. С глоком в руке, Стёрнс перекатился по газону и вскочил на ноги. Он открыл огонь. Темноволосый человек — неизвестный субъект — качнулся назад, затем выстрелил снова.

Стёрнс упал на колени, с пустым лицом.

Целясь в голову неизвестного, Хэзер нажала на курок, когда мужчина быстро спрятался за фургон.

— Трент, — окликнула она, — отвлеки его!

Хэзер бросилась к MG, ныряя за него. Посмотрела на дом, и ее сердце подскочило к горлу. Пропитанная кровью фигура склонилась над Коллинзом. Руки детектива были безвольно раскинуты; все тело выглядело бескостным. Томас Ронин поднял голову от того, что осталось от горла Коллинза.

Хэзер развернулась и открыла огонь по вампиру. Оскалившись и показав клыки, Ронин бросил в нее тело детектива.

— Дерьмо!

Тело врезалось в нее, выбив воздух из легких и свалив на землю. Голова Хэзер ударилась о мокрую траву. Вспышки света заискрили в глазах. Застрявшая под Коллинзом, она с трудом дышала. Впитывая запахи пота, крови и смерти. Образ разорванного горла и бледного лица заполнил ее разум. Она отталкивала тело, отчаянно хватая ртом воздух. И наконец, с последним рывком освободилась, делая судорожные вдохи, наполовину рыдая.

Сейчас Ронин держал темноволосого убийцу, уткнувшись лицом в горло мужчины. Неизвестный пинался, колотил и извивался. Он опустошил обойму в живот вампира. Ронин вздрагивал от каждой пули, рыча, питаясь. Кровь сочилась тоненькой струйкой на бетон.

Поднявшись на колени, Хэзер прицелилась в голову Ронина. Она заметила какое-то движение из дома и развернулась, держа пистолет в обеих руках. ДеНуар, без рубашки, без обуви, вышел на порог, пересек двор двумя быстрыми шагами и схватил Ронина за шею одной рукой.

Убийца упал на проезжую часть, его тело распласталось так, что желудок Хэзер скрутило. Ронин, извиваясь в хватке ДеНуара, полоснул его грудь ногтями. Полилась кровь, затем... остановилась. Порезы исчезли. Пропали. Крылья ДеНуара раскрылись. Он унес Ронина в небо.

Завелся фургон. Дал задний ход. И, проехав прямо по телу неизвестного, выехал на улицу. Хэзер вскочила на ноги, с бешено колотящимся сердцем. Джордан! Она подняла 38-й. Джордан сморщил губы, поднял руку и послал ей воздушный поцелуй. Она открыла огонь. Пуля попала в пассажирское окно. Она снова нажала на курок, но пистолет щелкнул, обойма опустела.

Джордан вдавил педаль газа. Фургон, ускоряясь, уехал вниз по улице в ночь.

Хэзер откинула голову назад и вскрикнула:

—Твою мать!

Джордан сбежал. Данте подстрелили... Данте... Она развернулась. Порог был пуст.

ДеНуар, должно быть, переместил его или… Она выбежала на дорогу. Фургон исчез.

С мой.

* * *

Люсьен кружился в небе, погрузив когти в плечи Ронина. Вампир вонзил клыки в грудь Люсьена, высасывая живительную, поддерживающую жизнь кровь. Люсьен ударил кулаком по голове Ронина, смяв череп и вырвав клыки из своей плоти.

Череп запульсировал и вернулся в прежнюю форму. Взгляд Ронина застыл на Люсьене.

— Этот вкус, — произнес он, — как кровь Данте — уникален.

— Я надеюсь, ты насладился. Это был последний раз.

Люсьен схватил вампира за плечо и бедро, а затем выкрутил. Кровь брызнула в ночь, когда плоть и кости разрывались. Скрученный. Ронин кричал, закрыв глаза, его клыки были залиты лунным светом. Ногти оставили борозды на груди Люсьена.

Люсьен разорвал Ронина пополам. Органы упали на землю, как ливень из кровавого месива. Ниже текла Миссисипи, мерцающая под звездами, черная река, пересекающая черную землю. Люсьен выпустил нижнюю часть вампира. Подергивающиеся ноги упали в реку.

Рассекая ночь, Люсьен отмахнулся от царапающихся, бьющихся рук Ронина, увернулся от челюсти, пытающейся его укусить. Он парил над дымовой трубой береговой фабрики. Искры взлетали в небо из темного рта.

— Я готов разрушить мир для своего сына, — сказал Люсьен и вытащил когти из плоти Ронина.

Падая, вампир схватил кулон в форме Х. Цепь порвалась. Улыбаясь, Ронин рухнул в дымовую трубу с цепочкой, намотанной на его пальцы. Сноп искр взлетел в воздух.

Люсьен смотрел в ночь, держа руку на шее.

Кулон исчез.

Все о С

Темнота.

Музыка гремела, его музыка. «Inferno».

Пахло кровью, терпким потом, выхлопными газами.

Вкус крови во рту, его собственной.

Что-то кольнуло в шею. Боль. Холодные химикаты потекли по венам. Тупая головная боль.

— Мой, — прошептал голос. Незнакомый. Затихающий. Пальцы коснулись лица. — Я буду твоим богом, и ты будешь любить меня.

Темнота. Наркотики подействовали. Данте провалился в грезы.

* * *

Хэзер сидела на траве рядом с телом Стёрнса, протянув руку над его неподвижной грудью, желая дотронуться до мужчины, который был ей больше отцом, чем Джеймс Уильям Уоллес. Хотелось попрощаться. Но она не могла заставить себя опустить руку ниже.

Он хладнокровно выстрелил в Данте. А теперь…

Резкий поток холодного воздуха всколыхнул ее волосы, заставив поднять голову. Черные крылья ДеНуара рассекали воздух, хлопая, когда он приземлялся. Его золотой взгляд метался по двору. Отчаяние омрачило лицо.

Звуки сирен пронзили тишину.

— Где он?

— У Джордана, — сказала она. — В фургоне.

С мой. Ее глаза покалывало.

— Я не чувствую его, — сказал ДеНуар напряженным голосом. — С нашей связью что-то странное. Ощущается как… статичность. — Взмахнув крыльями, он поднялся в воздух.

— Стой! — Хэзер поднялась на ноги. Оглядела двор, ставший местом преступления. Все мертвы. Внезапная боль раскаяния захватила ее, когда взгляд упал на тело Коллинза. Она вспомнила их разговор о ЛаРуссе: Этот человек не заслуживал мучительной смерти.

«Так же как и ты, Трент», — подумала она, горло сжалось.

Если бы она сейчас осталась, пришлось бы писать отчеты и доклады в течение многих часов, возможно, дней. СК заполучил Данте. Да, Данте был созданием ночи. Но Элрой Джоржан — сексуальным садистом, который теперь завладел исцеляющейся жертвой. Которую он может «убивать» снова и снова. Она не могла позволить себе потерять его.

— Возьми меня с собой, — сказала она.

ДеНуар завис в воздухе с холодным нечитаемым выражением лица.

— Я знаю модель поведения Джордана и могу помочь. Пожалуйста.

Когтистые руки ДеНуара сжались в кулаки. Он снова опустился на землю. Звуки сирен приближались. Хэзер перебежала улицу к машине Коллинза, открыла дверь и потянулась через сидение. Схватив кейс, она побежала обратно во двор к ДеНуару.

— Держись, — сказал он, обхватив ее рукой за талию.

Хэзер схватилась за шею ДеНуара, сердце колотилось под ребрами. Его крылья взмахнули, вызывая порыв воздуха, и они поднялись в небо. Она посмотрела вниз. Группа машин издавала визг на склоне дороги, ведущей к дому Ронина. Голубые мигалки отбрасывали свет на дома, машины, тела. Кварталом ниже по улице машина скорой помощи с зажжёнными сигнальными огнями ждала от копов команды «отбой».

Ветер от полета ДеНуара дул холодом в лицо Хэзер, покрывая инеем волосы и ресницы. Дрожа, она закрыла глаза. ДеНуар обхватил ее другой рукой, удерживая крепко, без всяких усилий. Его жар грел, растапливая лед. Она уткнулась лицом в его шею. Тепло и земляной запах вернули ее мысли к Данте.

Сердце болело, мышцы напряглись, Хэзер выкрикнула свои мысли в ночь, надеясь, что Данте ее услышит.

Я иду за тобой.

* * *

Темнота.

Боль пульсировала в голове. В шее. Горела в плечах. Мышцы свело. Он попытался опустить руки. Металл врезался в запястья. Ударился о другой металл.

Наручники.

Данте открыл глаза. Все вокруг было красным. Он лежал на боку, руки вытянуты над головой. Он учуял дешевый табак и пластик, и резкий запах собственной крови. Смертный стоял на коленях рядом. Схватил его плечи. Появившаяся боль отдавалась в шею в основании черепа. Горячая кровь стекала вниз по горлу под рубашку.

Подвал папы Прейжона.

Данте дернул изо всей силы вниз. Боль снова ударила по плечам. Глухое тунк. Наручники выдержали.

Рука на плече Данте сжалась. Сильно.

— Не двигайся, — сказал незнакомый голос. — Сделаешь это снова, и кто знает, где окажется этот нож.

Данте зажмурился, когда лезвие вонзилось в него, разрезая. Еще больше горячей крови потекло по шее.

— Достал! Да, черт побери!

Нож больше не вонзался. Данте освободил дыхание, которое задержал, и сделал глубокий вдох спертого воздуха, пропитанного старым запахом дыма и желчи; вонь он распознал, но не мог дать ей имя. Словно ледоруб вонзился в его виски, боль ворвалась в мысли, ослабив концентрацию.

Смертный протер его шею. Зашуршала бумага. Потом он чем-то накрыл рану.

— Получай, пластырь с Бэтменом. Думал, тебе понравится.

Кончик пальца коснулся плеча Данте, и его перевернули на спину. Наручники звякнули. Под ним захрустел полиэтилен. Данте открыл глаза и вздрогнул. Над ним на потолке горела небольшая закрытая лампочка. Не подвал, нет. Машина? Никаких ощущений движения. Никакого шума мотора. Никакого перемещения.

Тень сдвинулась, став силуэтом напротив света. Кажется, похож на ассистента Любопытного Тома…

Извращенец Элрой стоял на коленях рядом с Данте, губы растянулись в ухмылке. Перевязка поддерживала его левую руку у груди. В правой руке он демонстрировал зажатый между двумя пальцами кровавый кусок пластика.

— Видишь это? — сказал он. — Жучок, имплантированный при рождении. Таким образом за тобой всегда могли следить. Исследовать. И так далее, и тому подобное. Свой я вырезал себе сам.

Боль прошлась сквозь череп Данте. Жучки? Имплантаты? За болью промелькнул образ — женщина, короткие светлые волосы, голубые глаза, клыки. Шепот. Они боятся тебя, моя маленькая Истинная кровь. Боль уничтожила образ.

Низкий голос Ронина: Чего ты боишься, Истинная кровь?

Игла уколола кожу на шее.

— У тебя нос кровоточит, — сказал Элрой. — Это даже сексуально.

Губы Извращенца, горячие и со вкусом табака, прижались ко рту Данте; поцелуй был такой же нежный, как удар кувалдой. Когда рука Элроя заскользила по телу Данте, наркотики вытолкнули его обратно в темноту подвала папы Прейжона.

Данте-ангел?

Дай мне сгореть, принцесса.

* * *

Хэзер открыла глаза, когда ДеНуар, спланировал на кованый железный балкон снаружи спальни Данте. Она убрала руку с его шеи и шагнула на бетон. Ее рука, в которой был кейс, замерзла. Быстрый осмотр выявил сильно покрасневшие пальцы, обветренные, но не обледеневшие.

Она прошла в неосвещенную спальню через открытое французское окно. В воздухе витал запах воска и хрустящих осенних листьев, запах Данте. Вид смятых простыней сжал ее сердце. Она закрыла глаза.

Сфокусироваться на поиске Джордана. Сфокусироваться, чтобы найти его как можно быстрее — прежде, чем он начнет орудовать над Данте и узнает, что сможет никогда не останавливаться.

Поиск по сайту: